25 Прощание с Дюханью

                Часть 2.

Ближе к полуночи Прохор начал мне рассказывать мистическую байку. Самогона оставалось уже на сто грамм. Под хмельным впечатлением я заслушивался над рассказом Прошки.

- Видел разрушенный храм, где Мора имела тайник с крадеными драгоценностями?
- Ну, допустим, - кивнул я.
- Так вот, в этом храме завелся страшный демон, после того, как храм взорвали в тридцатые. Многие заходили под оставшиеся своды церкви, если и оставались в живых, то теряли рассудок. Они там слышали страшный дьявольский смех, после которого демон пытался утащить тех в преисподнюю, - Прошка разлил по стопкам остатки горючки.
- Да, ну. Россказни все это! – я махнул рукой, другой взял стопку, разом маханул, уже не закусывая.
- Ты дальше слушай, - продолжал Прохор, - Во время войны, когда наши уже освобождали хутор от немцев, в храме немецкий пулеметчик устроил укрытие. Долго наши ребята не могли пройти под упорным огнем пулемета. Как вдруг, из глубины оставшегося алтаря раздался смех с глубоким эхом. Пулемет сразу замолчал. Красноармейцы вошли в развалины храма. Фашистский солдат лежал с широко открытыми глазами, трясся в испуге, пытаясь сказать что-то, но открывал рот, как рыба без голоса. Через какое-то время он произнес: «Es ist Satan, es ist Satan! Wir sind verdammt, hierher gekommen zu sein.»*
- Ну, может, его просто контузило? – скептически спросил я, - У страха глаза велики. Вспомни про первую мировую, атаку мертвецов, или как отреагировали немцы на первые английские танки.
- Да нет же, - оправдывался Прошка, - и в мирное время люди сходили с ума в этом храме. Сегодня его обходят стороной. Поэтому и бабка Мора возле храма прятала драгоценности, так как туда все боятся заходить.
- Ну, и какие еще есть доказательства? – иронично спросил я.
- Знаешь нашего блаженного отца Тихона, бывшего священника?
- Допустим. Но он же больной, сумасшедший.
- Так он и стал сумасшедшим после того, как хотел восстановить этот храм. Его от района из собора прислали. Он провел в разрушенном храме богослужение, и после всенощной головой сдвинулся. И таких случаев предостаточно.
- Ладно, не пора ли нам расходиться? Скоро светать будет. Да и языки у нас уже заплетаются, - зевая, проговорил я, - спать пора!
- Хорошо, расход. Если что, заходи. Головка будет болеть, похмелю! У отца этого горючего бочками стоит.

 Мы встали из-за стола, и «по стенке» я проводил Прошку до двери в сенях. Проводить дальше - у меня сил не хватило. Я на пороге просто взглядом проводил Прошку до калитки. Добрел до кровати, да быстро «отрубился».

 Проснулся я где-то около полудня от яркого солнечного света, бьющего из окна с южной стороны. Как ни странно, но голова не болела. С трудом я вспомнил ночное времяпровождение с Прошкой.
«И все-таки надо проверить, что там, в храме, - пришла в голову нелепая мысль, - думаю, что все это суеверия чистой воды. Да, и Прохор любитель преувеличить о нечисти. Стариков отшельников принял за ведьму с лешим!»
 Я умылся, пока закипал чайник, выпил просто чаю, так как не был голодный, да и собрался исследовать этот храм самостоятельно.

 Было очень жарко. Солнце в зените. Я, изливаясь потом, кое-как добрел до разрушенной святыни. Быстрее заскочил внутрь, под оставшуюся половину свода, в тень. Хорошо я взял флягу с водой, иначе бы помер от жажды. Я присел отдохнуть, облокотившись на один из обломков стены, да и не заметил, как задремал.

 Очнулся я уже на закате, но еще было довольно светло. Было все тихо и спокойно. Я решил обследовать нишу алтаря. Я поднялся на солею, где когда-то должен был красоваться иконостас. В конце алтарного помещения висели довольно хорошо сохранившиеся две иконы: «Спас нерукотворный» и рублевская «Святая Троица». Я долго разглядывал средневековое искусство, как вдруг…

 А тут я остановлюсь для продолжения описания в третьей части рассказа.
 Продолжение следует.
______________

* Es ist Satan, es ist Satan! Wir sind verdammt, hierher gekommen zu sein. (нем) - Там Сатана, это Сатана! Мы прокляты, что пришли сюда.