Чего не следует знать

         Хатиаи  недавно вернулся домой с похорон своего дедушки  Ани, единственного  в мире близкого его человека. Оба они служили писцами в скриптории* храма  Джехутти* на  окраине столицы Пер-Рамзеса.  Хатиаи  несомненно гордился тем, что смог   предоставить умершему пусть и не роскошную, но вполне приличную гробницу ,вырубленную  прямо в скальной породе. Там же оставили  некоторые  из любимых вещей старого писца. Дед сам воспитывал его вместе с братьями после гибели отца, его папирусную лодку нашли в камышах, рядом с которыми он часто рыбачил, с прокушенным челюстью какого-то крупного животного дном. Возможно, на него напал крокодил или гиппопотам и так он сам превратился в  чью-то добычу, тела его так и не нашли, но нужно было как-то жить дальше. Двое его младших братьев умерли ещё в раннем детстве от каких-то болезней. Но на это обычно никто не обращал особого внимания, потому что   подобное было обычным делом. Старший же его брат  Инени наоборот  вырос  крепким, тренированным юношей, с лёгкостью прошёл обычный, часто проводившийся  для молодёжи смотр и был призван на службу в армию. Он давно покинул дом деда и  жил где-то на границе. И только Хатиаи  пошёл по стопам Ани,  как и он став писцом. Жениться он ещё не успел, хотя как-то намеревался, ему приглянулась девушка из живущей по соседству семьи  ткачей, но  её отец счёл небогатого писца неподходящим женихом. Он предпочёл отдать её замуж за богатого сборщика налогов, который был чуть ли не втрое старше его дочери, но молодым людям пришлось смириться с его решением. Когда-то  Хатиаи сильно страдал из-за всей этой истории, но время шло, душевные раны постепенно затягивались и он  продолжал жить своей собственной жизнью. Однако потеря деда привела его в крайнее уныние. Ему было очень одиноко  в их хоть и небольшом домишке. Он стал машинально перебирать вещи и вдруг его взгляд упал на обвязанный  лентой  свиток из нескольких папирусов. Последнее время старый писец что-то записывал на них  и, закончив своё  повествование, обратился к внуку со странной просьбой : « Любимый мой внук Хатиаи, я  прошу тебя положить этот папирус  со мной в гробницу, но ни в коем случае не читай его, ибо скрытая в нём тайна может погубить кого угодно. Если по какой-то случайности ты забудешь это сделать, то лучше брось его в огонь, ибо  только боги могут защитить себя от мести и произвола сильных мира сего!»

        Надо сказать ,  такая тирада  деда  наоборот сильно разожгла любопытство  Хатиаи.  О чём   таком мог знать его дед, чего нельзя было говорить никому. Разумеется, что в суматохе  папирус  словно нарочно    забыли положить  в скромный деревянный саркофаг деда, хотя   молодой писец нанял художников, чтобы те  расписали его красивыми рисунками и покрыли лаком. Молодой человек долго размышлял, стоило ли беспрекословно  исполнить  последнюю волю ушедшего в дуат* человека, или всё же повременить. Он уже разжёг во дворе круглую печь и намеревался  швырнуть папирус в огонь. Но в последнее мгновение его словно что-то остановило. Он решил, что , если и узнает тайну, которую возможно много лет хранил  дед, то не побежит же он делиться ею с соседями, а также с работавшими с  в скриптории жрецами и писцами. Надо сказать, у его деда , как и у многих писцов, был  красивый, разборчивый почерк. Хатиаи с большим  интересом  погрузился в чтение его рукописи и  вот что она гласила :

        " Я, Ани, писец  храма  Джехутти, пишу  это потому что чувствую, что скоро перейду в мир иной  и моё сердце  моё  на весах станут взвешивать боги  загробного царства  Инпу * и Уссири*, а рядом будет стоять богиня истины Маат. Много лет я хранил эту тайну, видят боги, тяжестью лежавшую на моём сердце , но она могла погубить не только меня, но и моих близких. Я родился и жил во времена, как я  думаю, последнего из великих фараонов  Рамзеса  третьего, сына Сетхнехта. Его почитали   как спасителя  Египта  и национального героя. Он смог разбить несметные полчища так называемых народов моря, приплывших к нашим берегам на бесчисленных  кораблях, и покушавшихся на нашу землю. При том, что до  этого Египет на море никогда не сражался. Но фараон был великим стратегом и хорошо знал военную тактику. Много раз он разбивал бесчисленные полчища ливийцев, до этого разрушивших хеттское царство. К сожалению, он не смог полностью истребить их, поскольку существовало бесчисленное количество ливийских племён.

        Но всё это и без меня известно всем. Моя речь  совсем  о другом. Однажды я рыбачил  на реке возле зарослей камышей, вдруг на меня выскочил измученный длительным бегом  и сильно испуганный человек. Увидев меня, он повернулся и хотел умчаться прочь, но тут силы оставили его и он упал в воду, возле моей лодки. Разумеется, я не мог дать ему утонуть, вытащил его из воды и положил на дно лодки, когда он немного пришёл в себя, я спросил у него, кто за ним гонится. И он ответил, что  это доверенные стражники  наследника престола  Рамзеса четвёртого, которым поручено убить его. Он не был похож на преступника и я прямо спросил у него, за что его постигла такая жестокая участь. Он усмехнулся и ответил : « Ни за что, а вернее за то, что я  хоахит (бальзамировщик) и знаю правду об убийстве отца  нынешнего фараона. Все  бальзамировщики, которые работали вместе со мной, уже мертвы, а я решил не дожидаться своей смерти, а просто сбежал. Но, если они узнают, что ты видел меня и разговаривал со мной, они и тебя убьют, не задумываясь, ведь по их разумению, мало ли что я мог тебе наболтать. А кому-то очень не хочется чтобы правда вскрылась».  Я   хорошо знал окрестности и  до наступления ночи спрятал его в лодке , в камышах,решив, что изнеженная дворцовая стража туда не сунется. А вернувшись к себе,  стал  с невозмутимым видом готовить рыбу, а стражники между тем вламывались  в дома  и пытались отыскать беглеца, но в моём доме они, разумеется, никого не нашли, а под покровом ночи я незаметно выскользнул из дома и тайной тропой пробрался к реке. Назад мы вернулись с ним вдвоём. Злые и разочарованные стражники уже собирались уходить и мы слышали, как они совещались друг с другом, что им делать. Они почему-то не сомневались, что наследник престола  снимет с них головы головы за то, что они упустили беглеца. Поэтому они решили соврать, что тот пытался уплыть на лодке, они подстрелили его стрелой и он упал в воду.  Эта выдумка нам с моим новым знакомым тоже понравилась, значит его не станут больше разыскивать и охотиться на него. Стражники  почему-то были уверены, что даже, если хоахит  жив, он вряд ли когда-нибудь объявится. Мы просидели с ним в доме почти всю ночь напролёт, потому что сон не шёл к нам. И  вот что он мне поведал, поскольку  немало знал об особах царской крови и о кознях, которые во дворце фараона не были редкостью.

           Как и у любого могущественного фараона у Рамзеса третьего был огромный гарем, в котором томилось много красивых женщин. Некоторых ему подарили, других купили гаремные служки, но даже семеры* и высокопоставленные чиновники не считали зазорным отдавать  туда своих дочерей, надеясь на то, что они смогут очаровать  властелина страны и занять более чем высокое положение в обществе. Но из множества женщин ни одна не оказывала на него  значительного влияния кроме одной – царицы  Тэйе. Она по сути была его любимой женой, хотя по закону  фараон не мог взять её даже в побочные жёны, для неё предназначалась роль простой наложницы, поскольку она была чрезвычайно низкого происхождения, когда-то просто танцевала для не слишком взыскательной толпы небогатых и незнатных людей. Во время одного из праздников её и увидел молодой фараон, пришедший на один из городских рынков, переодевшись в простолюдина вместе  с чати* правой руки и двумя охранниками. Девушка была стройная, длинноногая  с грациозной осанкой и необыкновенно красивая. При этом она так зажигательно танцевала под звуки систров и нехтов, что сердце фараона дрогнуло и он потерял голову от любви.

                Рассказы  об этой внезапно вспыхнувшей страсти к простолюдинке впоследствии сильно будоражили умы бедных девушек и они позволяли себе мечтать, что их однажды тоже непременно полюбит либо сам фараон, либо, на худой конец, какой-нибудь высокопоставленный сановник.  От царицы Тэйе у  Рамзеса третьего был сын – принц крови Пентаур, естественно, что он не имел никаких прав на престол, поскольку унаследовать его мог  быть только  сын главной жены царя – родной сестры фараона, чистая поросль царского рода. Главной женой была  царица Есид*, именно её сын Рамзес четвёртый считался законным и несомненным наследником престола. И она и её сын  лютой ненавистью ненавидели   царицу  Тэйе и , надо сказать, не  без оснований: они предполагали, что  её сына он любил гораздо больше чем  наследного принца. Дело в том, что  Рамзес  третий и в  самом деле недолюбливал  свою  сестру- жену. В молодости  он должен был взять в жёны другую принцессу – их старшую сестру, но она неожиданно скончалась в расцвете своей молодости и красоты. Фараон, как он полагал, не без оснований   подозревал в отравлении  хитрую и коварную Есид, мечтавшую самой занять  трон страны, но ничего не мог доказать. Та была слишком изворотливой.  Рамзес третий на свою беду решил изменить законы  престолонаследия. По его разумению  получить державу должен был достойнейший из принцев, тот, кого царь назовёт в своём завещании. Конечно, это было  неслыханно и  новый закон следовало обсудить на совете жрецов. Его нельзя  было принимать  единолично и, скорее всего, он так  бы и не вступил  в силу, ведь следовало жить по незыблемым традициям и законам предков,однако кое-кого это намерение фараона сильно насторожило.И едва было написано завещание, случилось нечто ужасное. В покои царицы Тэйе, где фараон проводил большую часть своего времени, кто-то принёс корзину с фруктами, а в ней ядовитую змею, она неожиданно набросилась на фараона и укусила его. Но царица Тэйе среагировала очень быстро и высосала кровь из раны, затем прополоскав свой рот большим количеством вина и воды. Фараон какое-то время  болел, часть яда, по-видимому, всё- таки попала в кровь. Но Тэйе уже практически выходила его, на свою беду он решил возвратиться в свой главный дворец. А на следующий день распространилась весть, что фараон долго мучился от отравления и скончался на десятый день. Но на самом деле у него кинжалом во сне было перерезано горло. И бальзамировщики догадывались, кто на самом деле совершил это преступление. Ни царица Тэйе, ни принц Пентаур не могли сделать этого, по той простой причине, что их там просто не было. Но тем не менее на следующий  день  их вместе с остальным  гаремом взяли под стражу и обвинили в убийстве фараона. Дело рассматривал суд из нескольких  сабов * и их помощников. Но Тэйе была не только красива, но и умна, она говорила размеренно и убедительно : « Если змея оказалась в моих покоях, это не значит, что я её туда  принесла, скорей всего хотели именно моей смерти .А фараона она укусила случайно, ведь змея не собака и её нельзя натравить на какого-то конкретного человека. Меня обвиняют, что я занималась магией, чтобы мой сын получил престол, но разве магия может изменить закон о престолонаследии. И, клянусь богами, от меня  фараон ушёл здоровым и он уже не мог умереть от яда!» Сабы  оправдали  Тэйе, но новый фараон  обвинил их в любовных связях с женщинами гарема, многим отрезали пальцы и носы и выслали на окраину страны. Весь  гарем, включая любимую жену  Рамзеса третьего, сожгли, обвинив ничего не подозревавших женщин, в пособничестве убийцам. А принца Пентаура связали  по  рукам и ногам и живым положили в простой деревянный саркофаг, в котором  он и задохнулся. А  ведь царица  Тэйе советовала ему сбежать и скрыться, но он надеялся  оправдаться и помочь матери. Та и сама смогла оправдать себя, но это не возымело никакого воздействия на власть предержащих. Им нужно было кого-то обвинить в преступлении. А  Рамзес четвёртый преспокойно уселся на престол своего великого отца, только вот великим фараоном так и не стал… Следующей ночью я отвёз на лодке бальзамировщика в  ближайший город, где его следы затерялись. Мне нужно было возвратиться в Пер-Рамзес  до утра, чтобы никто не заметил моего отсутствия. Надеюсь мой внук никогда не узнает всей правды и она не будет тяготить его". Хатиаи на  какое-то мгновение задумался, что делать с рукописью и, поняв, что всё равно уже никому из знавших тайну убийства Рамзеса третьего, нельзя помочь, он без сожаления швырнул папирус в огонь, как завещал его дед и долго смотрел, как пламя жадно пожирало  его…


 
 *скрипторий – помещение, где составлялись религиозно-магические, литературные, а также медицинские тексты, там находились также библиотеки
*дуат – место, где пребывают умершие
* Джехутти – египетское имя Тота,бога Луны, мудрости, счёта и письма
* Инпу – египетское имя Анубиса - один из богов и судей подземного царства, встречает и провожает умершего в мир мёртвых в образе собаки
 * Уссири – египетское имя Осириса, умирающий и воскресающий бог подземного мира,бог природы и плодородия
 * семеры – древнеегипетская  знать
 * чати – визирь
 * саб - судья