Мог лишь Ты

Жила семья так как живут немного:
Любовь и дружба, и в делах успех,
И гладкою была для них дорога,
И вызывали уважение у всех.

Однажды в праздник, сын, не чуя горя,
Как часто прежде он стрелял с крыльца,
Мишень висела просто на заборе,
И чрез забор он застрелил отца.

И всё померкло в тьме глубокой:
Был муж – остался только труп,
Был умница-сынок, зеница ока, – 
Его уже в милицию везут.

Случайность, дикая нелепость,
Нежданно так нагрянула беда.
Вдруг разом постарела, поседела
Она, не знавшая печали никогда.

Ходила мать, ничто вокруг не видя,
Ей тесен с горя стал простор земли,
Согнула плечи горькая обида:
Не стало мужа, сына увезли.

Да, больно было всем, их прежде знавшим,
Знакомым, людям, жившим рядом с ней,
Но любящему сердцу потерявшей
Насколько было всё это больней!!!

Так скорбь несла, страдая до кончины,
Невероятной мукой жили в голове
Вот эти две судьбы, отца и сына.
Болели в ней. Всего лишь только две...

Я раньше ясно так не представляла,
Теперь на сердце давит тяжкий груз:
Вот также я Тебе боль доставляла,
Мой бесконечно любящий Иисус.

Своею кровью спас людей из ада,
Нещадно их грехи в Тебе горели,
Ты нёс не две судьбы, а миллиарды,
Как тяжко они все в Тебе болели!

Как смог, Христос, Ты боль снести земную,
Любовью нежной к людям сердце билось,
Когда на чистоту Твою святую
Вся грязь и мерзость мира навалилась.

Вся боль и страх, и тяжкий груз скорбей,
Весь грех и весь позор людского моря.
Ты каждого из нас несёшь в Себе,
Как мать несла то режущее горе.

И человеческое б сердце разорвалось,
Оставив всё во власти темноты,
Нам не под силу крохотная малость,
А выдержать всё мог лишь только Ты.

И я, одна из многих миллиардов,
Которых Сам Ты захотел нести,
Твоё ничтожно малое созданье,
Одно могу сказать Тебе: «Прости!»