На стуле, согнувшись, сидишь ты, старик, у огня...

На стуле, согнувшись, сидишь ты, старик, у огня,
Клюкой ворошишь прогоравшие угли.
Послушай, что нынче исчезло навек из меня –
Мой розовый конь с бриллиантовою подпругой.

Цена ему, знаешь, старик -…никому с молотка
Коня моего не купить – никому.
Он в зависть повергнет любого коней знатока,
И имя я дал роковое ему.

Я с детства лелеял его и как око хранил,
И сам из алмазов подковы ковал.
Однажды с небес меня кто-то вдруг осенил –
Коня своего я Свободой назвал.

Скажи мне, старик, ты чудес повидал на земле,
Угли в костре догорают с дыханьем твоим…
Какая же ведьма, примчавшись в полуночной
                тьме,
Вчера на рассвете расправилась с ним?

Конюшня моя уже сутки, как страшно пуста,
И бешеных волков слышу я песнь,
И меркнет на небе моя родовая звезда…
Какую ж, старик, мне выдумать месть?

«Вчера на рассвете в конюшню наведалась
                смерть
И душу коня на просторы свои увела.
Нет муки сильней, чем сквозь щели на волю
                смотреть –
Конюшня, видать, для коня была очень мала.