Письма к женщине. Письмо 10

Письмо №10

Двадцатый век был предан сатане,
Но в нём не всё душе невыносимо;
И различил я в редкой тишине
Твой светлый лик, скользивший вкось и мимо.

Ты мне нужна, чтоб прелесть тишины
Не пропадала в праздности и втуне,
Ведь мы Всевышним были снабжены
Желаньем жить, как всходы ржи в июне.

Как откровенна польза ото ржи!
И бесконечна зависть к этой травке
У васильков, торчащих у межи,
К раздолью строк, талантливых без правки.

Про гениальность этих хлебных строк
Слагать стихи занятие пустое,
Красноречивей шаньги и пирог
Способны тронуть душу за живое.

Да, кстати, шаньги… Вспоминаю печь:
Огромный зев, железная заслонка,
Квашня, ухваты, кочерга, сиречь, –
Всё, что осталось в памяти ребёнка.

Моя бабуля (ей за пятьдесят)
Хлопочет споро у печного зева,
Дрова, колодцем сложены, трещат
И шаньги ждут итога разогрева.

И я сижу над миской с молоком,
Хлебаю ложкой утреннюю тюрю,
А сам слежу за бабушкой мельком,
Коль дяди спят, то я за них дежурю.

Мне восемь лет. Румяный херувим
Исполнен счастья неги и покоя,
Он несказанно бабушкой любим,
Как будто к ней свалился с аналоя.

По вечерам с серьёзностью чтеца
Он ей читал Заветы от Матфея;
И речь лилась от первого лица,
Она сидела, вся благоговея…

Она меня спасла от сатаны:
Я вспоминаю краткие минуты
Из тех времён испуганной страны,
Из бесконечной кровожадной смуты…

25. 05. 06.