СЫН

Эту историю я слышал раза два в ранней юности где-то сразу после войны. Трудное время было. Нищенская жизнь, голод…. Болезнь и смерть часто приходили к людям особенно к детям и старикам…. В это время родился у меня брат. Зыбка, привязанная верёвкой к потолочной балке, висела посередине избы и занимала почти треть единственной жилой комнаты. Братишка был спокойным. Плакал он редко, когда, видимо, хотел есть. На его крик почти всегда откликалась бабушка. Она прекращала какое-то своё очередное дело, брала корку хлеба, жевала её до состояния мягкой влажной кашицы и затем заворачивала в двойной слой марли. Подходила к зыбке, брала брата на руки и совала ему в рот кусочек с жёванной коркой. Тот морщился, но потом захватывал беззубым ротиком марлевый комочек. Он замолкал, и было видно, как двигается ротик, выдавливая дёснами и высасывая содержимое марлевой соски. Видимо, насытившись, братик засыпал, и бабушка осторожно опускала его снова в зыбку, потом, покачивая её вверх-вниз, ещё сидела некоторое время на старом табурете.
Однажды, вот так же сидя и покачивая зыбку, она стала рассказывать моей матери эту историю:
- Помню, мне бабушка моя рассказывала, а ей, наверное, ещё кто-то рассказал…. В одной семье родился ребёнок. Уж, как они его ждали, любили…. А ребёнок-то оказался больным, всё лежал в зыбке, да плакал…. Что они не делали, что не предпринимали…. Бабок приводили, к врачам возили, а ребёнок не рос, да и всё…
И вот однажды открывается дверь и в горницу заходит молодой парень, высокий, красивый….  “Здравствуйте, - говорит, - я ваш сын”. Обомлели родители, смотрят на этого молодца, а тот подходит к зыбке, берёт младенца.
“Посмотрите, - говорит, - кого вы растили”. И вытряхивает ребёнка из пелёнок, а вместо ребёнка вываливаются оттуда древесные гнилушки…
Вот какие истории бывают…. Бабушка замолчала, глядя в сторону от зыбки. Так больше ничего и не сказала, и мне до сих пор не понятно, для чего это она рассказала, но очень уж запомнились её слова. Сам я тоже болел в раннем детстве. Никто и не думал, что жить буду. Время было такое. Уж, очень тяжёлое…
И вот об этом, запомнившимся мне с детства, случае, не зная почему, рассказал я одной женщине, пришедшей ко мне, чтобы прояснить ту ситуацию и то состояние, в котором она в тот момент находилась.

Она была крепко сложена, статная, и отчасти даже можно применить термин “пышнотелая”. Ей было сорок семь лет. Здоровый цвет лица, размашистые движения рук, энергичная походка, властный голос характеризовали её как натуру решительную, страстную, и можно было наверняка сказать, что здоровье её было отменным. Её сопровождали два молодых человека. Несколько позднее, я узнал, что она была директором довольно крупной фирмы. Отдав своей охране распоряжение, ждать её в машине, она извинилась за то, что пришла ко мне “шумной компанией”, хотя “шумной” была разве лишь она одна, прошла в комнату и полностью накрыла собой, предложенное мной кресло.
-Мне рассказали о Вас, как о человеке, который может объяснить разные невероятные ситуации, - она, не мигая, упёрлась в моё лицо. В этот момент я спокойно аналогично рассматривал её и вместо ответа на её слова неопределённо пожал плечами.
Видимо решив, что я всё-таки могу быть удостоен её доверия, она начала рассказывать:
-Чтобы легче понять, я расскажу Вам с самого начала. Думаю, что началось это лет двадцать, если точнее – двадцать один год назад. Мне было двадцать шесть лет, я вышла замуж. Жить было негде, своей квартиры не было. Мы жили у моих родителей, а кроме них ещё брат и младшая сестра. В двухкомнатной квартире, сами понимаете…. В коридоре на диванчике ютились…. Тогда я забеременела. Встал вопрос, что делать.
Муж говорит, делай аборт. Сопротивлялась я, ой, как не хотелось, будто чувствовала, что у меня больше детей может не быть. Надо было искать выход, но выхода не нашли, и мне пришлось, сами понимаете…. - У неё на глазах появились слёзы. Она достала платок, вытерла слёзы и высморкалась.
-И вот с тех пор…. Тогда всё плакала и винила во всём себя, и потом…. Появилась квартира, прошло время, а забеременеть больше не могла…. С мужем я рассталась. Так и не могу простить его за то, что он тогда настаивал…. - Она вновь вытерла слёзы, ещё раз оценивающе посмотрела на меня и после продолжительной паузы продолжала:
- Сейчас ему уже двадцать лет было бы. Тогда мне сказали, что сын мог бы быть…. И все двадцать лет он снится мне. Годы идут и он, как бы, растёт….  Проснусь, и успокоиться не могу, плачу. Вчера приснился. Говорит, что ему хорошо…. Высокий, красивый, на меня похож….  Я его, даже, чувствовать стала. Вот, чувствую, что он иногда рядом, и всё…. Можете мне объяснить: может, я психичка какая-нибудь? Может, с ума схожу?

Во время её рассказа я внимательно, естественно по-своему, рассматривал её ситуацию и понимал, что она ждёт не ординарного ответа, и, как бы, я её не пытался успокаивать, её восприятия и состояние не изменить…
Я попросил её успокоиться, расслабиться и закрыть глаза…
Спрашивать её, что она видит, мне не пришлось. Едва лишь она успокоилась и затихла, как я услышал её учащённое дыхание и слабый голос:
- Это он. Я его таким и вижу. Это мой сыночек. – Она открыла глаза и вновь полезла в сумочку за носовым платком.
Помню, долго рассказывал ей о самом близком к нам астральном мире, что наш астральный двойник, наши чувства и желания постоянно связаны с этим миром. Постоянно думая и, этим самым, энергетически подпитывая ушедшего от нас, дорогого нам человека, мы держим его рядом с собой, и довольно значительное время. Миры, в которых мы одновременно живём, не замечая сами того, проявляются для нас иногда самым необычным образом. Вот здесь я и рассказал ей, уже поведанную Вам в начале рассказа, и почему-то пришедшую мне на память в этот момент, историю.
Я предложил ей помочь избавиться от, такой обременительной для неё, привязке к астральному миру, но моя посетительница на меня лишь осуждающе посмотрела и поднялась с кресла.
- Спасибо. Я к Вам ещё приду…
Я понимал, что ей надо было много понять и осмыслить и самой определить меру покаяния за когда-то проявленную слабость…
Ещё раз, поблагодарив, она ушла. Я, молча, несколько раз кивнул ей вслед головой.