Об одиночестве

«тревожусь за тебя»
 

За что тревожишься, за разум?
Или же за душу?
Что я вступил в иную фазу
В последней четверти луны?
Что одиночества не знал,
И вот теперь совсем задушен
Руками пыльной тишины?
Лишился сил? Лишился сна?..
О, не тревожься! Ко всему привычен.
От холода светлеет разум,
Душа стремится вверх,
А там ей – самое и место!
Что – одиночество, всего лишь тишина,
Молчание в ответ,
Отсутствие дыхания и жеста,
Часов бессонный вычет,
Стихов и нот бесшумный фейерверк –
Что любишь только сам…
Знакомо всё «с пелёнок».
Нет, одиночество совсем не там.
Оно, как сумерки, бесцветно.
Его (реального) так мало,
Но вкус его необычайно тонок.
Оно, как нитка белая в судьбе –
На белом незаметна,
Но сразу проявляется на чёрном фоне,
Как на губах простуда.
В ушедшем поезде с вокзала.
В молчащем вечность телефоне.
В письме, не посланном тебе.
Оно повсюду –
В каждом «не»!
В том даже, как глядит ребёнок.
Да. Одиночество – вот ростовщик,
Что копит золото в надежде,
Что улучит момент –
От золота пойдут лучи,
И будет счастье в общем доме,
Сердца, истерзанные тьмой,
Получат неожиданный процент,
Получат всё, о чём мечтали прежде!..
Но почему-то... всё происходит, Кроме.
Ушедшие не возвращаются домой.
А разлучённые – так и умрут в разлуке,
Во сне друг к другу протягивая руки.
Да, одиночество бывает, словно клещ.
Что губит верно, но не сразу.
Да, одиночество, простая вещь.
Бывает, с неба среди жуткой тишины
Вдруг выпадаешь, к земле летя.
И что спасёт? – лишь ты, мой верный Парашют.
Ведь для тебя спасти кого-нибудь – пустяк!..
И одинок ли я, раз я к тебе пишу,
Судьбу твою молитвою крестя,
Но повторяя заезженные фразы.
Наверно, просто я вступил в иную фазу
В последней четверти луны…
Ну, что за бред несу я, струны теребя,
Ведь одиночество, простая вещь –
 Ж и з н ь  б е з  т е б я.