Поль Элюар - Николай Гоголь

Несмотря на своё глубокое увлечение русской литературой, французы долго не могли понять и полюбить творчество Гоголя – за исключением повести «Тарас Бульба», чей главный герой сделался символом отваги и патриотизма. За присущими большинству гоголевских произведений суровыми насмешками им до сих пор не удалось различить трепетную щедрость художника, который изображал уродство и низость из любви к красоте и величию. До сих пор они не осознали, насколько Гоголя занимало и ранило гнусное скотство реакционного класса, угнетавшего русский народ.

Гоголь лишь потому столь тщательно и верно рисует все пороки этого бездушного класса, что смотрит на него глазами народа, в чью будущность верит – и вера эта иногда переходит в пророчество. «Ну же, – восклицает он в «Мёртвых душах», – потрогивай!» Вот слово, которого ждут русские повсюду, во всех слоях общества, во всех положениях? И кто сумел бы сказать нам такое всесильное слово: «Потрогивай! Вперёд!»? Где тот, кто, изведав все силы, все качества, все глубины нашего естества, мог бы волшебным мановением направить нас к лучшей жизни? Русский человек любовными слезами выразил бы ему признательность!

Гоголевский гений родился по пробуждении русского патриотизма. В 1812 году народ познал собственные способности. Литература с тех пор невозможна вне народа. Именно он является источником жизненных сил всей поэзии. А поэзия, в свою очередь, возвращает народу почерпнутые от него силы и вдобавок снабжает его новыми духовными орудиями, чья опасность в полной мере понятна отживающему классу. Вчера в Малом Театре я слушал, как восхитительный актёр Игорь Ильинский разражался филиппиками городничего Антона Антоновича: «У, щелкопёры, либералы проклятые! чертово семя! Узлом бы вас всех завязал, в муку бы стёр вас всех да черту в подкладку! в шапку туды ему!»

Лишь после 1917 года французы начали понимать пророческую угрозу, что проблёскивает из-под гоголевского сарказма с горькой усмешкой. За отточенным искусством, за метким наблюдением рождался на свет мощный гнев масс и предвестия великого бунта. Гоголь порой бежит от собственного гения и от родины, пытаясь отречься от себя, но воображение всегда возвращает писателя к его злосчастному народу и прекрасной стране - ведь никто ещё не сумел подобно Гоголю описать полный тонкостей русский пейзаж, красочную русскую жизнь и глубокую русскую доброту.

Французы, которые во времена Гоголя, когда Россия отставала от хода истории, полагали себя держателями истины, сегодня ощущают, что вот-вот превратятся в крепостные мёртвые души на торгах, если изо всех сил не вступят в борьбу за мир и социализм во всём мире.

Вперёд! И вскоре, по мысли Гоголя, новые напевы возродят белый свет.