***

Помню мои сновидения давние,
Бред, но как будто вчерашняя ночь:
Ты от меня, как от монстра бежала,
Я догонял, но не знал ничего.
Не убегай. Я не сделаю больно.
Хватит растрачивать жизнь на убогих.
Это неправильно, спрашивать брось
Меня: "Почему?". Я не знаю. Постой.
Вижу, ты плачешь, ты хочешь чтоб я
Просто исчез и отправился к звездам.
Это, наверное, правильный шаг.
Плакал бы я, если были бы слезы.
Знаю - чернилами. Кажется - кровью,
Я все пишу это стихотворение.
Оно перестанет, стремясь к завершению,
Движимым быть этой ноющей болью.
Это игра, мы с тобой еще дети.
Я так и думал, пока не застыл.
Господи, как же бессмысленны эти
Попытки догнать и поймать миражи.
Да и чего уж теперь мне скрывать,
Сам я ведь так же когда - то пытался,
Бедный мой ангел, сбежать от тебя:
"Только подальше бы, и навсегда."
Я погружался в работу, считал,
Что я найду в этом успокоение.
Я вспоминал о тебе, засыпал
Словно с иглой, что пронзила мне сердце.
Самый смертельный ты мне приговор
Даже в глаза не взглянув, подписала.
Мне лишь хотелось бороться со злом.
Сам незаметно я злом этим стал.
Боже, прости меня, просто прости,
Я не держал тебя за руку в бурю.
Боже, прости, что был слабым таким,
Но этой слабости больше не будет.
Я уходил, я был зол на то место,
Что постоянно тянуло назад.
В этих замученных бытом подъездах
Я, ты прости, только я виноват.
Всё это слабости, бывшие чуждыми.
Надо своим было быть, не чужим.
Я всё стоял, уповая на чудо,
Там, где от холода чудо погибло.
Не уместить мне в последнее слово
Всё, что хотелось бы вверить тебе.
Как объяснить же мне, что ты такое,
Что же за зверь ты, прекрасный и смелый.
Ты стала духу великой победой,
Не полюблю, как тебя, никогда,
И тяжелейшим мечтам поражением.
Я полетел. Полетел умирать.