К небу

Выше голоса хора,
Выше стропила плотники,
Выше стремления мысли,
Выше и выше
К радости Всевышнего,
К свету и звездам.

Гимны уместны богам,
Божественным мгновениям
Высоких дум,
Светлой печали
Глубокого единства.
Все то,
Что возвышает,
Достойно гимна.

Уолт Уитмен
Прославил гимнами
Дух Америки,
Дух Мира.

Мы уже не верим гимнам,
Они для нас –
Славословие
Государствам и организациям.

А из меня рвется
Древний гимн
Афродите -
Любовь достойна
Хвалы и восторга.

Можно ли молиться Сети
Вездесущей и мгновенной?
О чем просить ее,
Чем восторгаться,
Что поведать?

Верую в разум души,
В суть ее прозрений,
Верую в ангелов
В разных обличьях.
Во что верит Сеть,
Где ее души,
Кто ее ангелы?

Может ли молитва
Быть гимном?
Можно ли отличить
Хвалу от радости,
Возвышение от глубины
Печали и скорби
И, взывая из бездны,
Достичь неба?
А как по-иному?
Только так и бывает –
Свет преображения
Не имеет различий,
Молитва не имеет слов,
Гимн не имеет автора,
Всевышний
Не имеет имени.
Имена есть у богов
И героев.

Ветер в саду
Жалуется деревьям,
Те отвечают шелестом.
Я молчу,
Все уже сказано
Их молитвами,
Их хвалою
Всему во всем.
Пресветлая!
Сохрани всех.

Узнать смерть
Легче, чем глупость,
Она не притворяется.
Глупость всегда
В масках
И красивых одеждах,
С убедительными словами.
Смерть сбрасывает маски,
Но и тогда
Глупость
Повторяет
Славословия
Самой себе
В некрологах,
Учебниках,
Гимнах.

Господи!
Обнажи лицо глупости
Для меня,
Во мне,
Для детей,
Мира,
Вселенной.
Ибо всюду
Ее срам -
В ее силе
И ее гордыни