Плачь куртизанки

Протестом пораженный,
В подвал засел клиент.
Трусами озабоченный,
Кремлевский пациент!

Вовочка, Володенька,
Что с тобой теперь?
В бункере сидишь ты,
Не откроешь дверь.
Тонкой паутиной
Из-под кожи щек
Царской паранойи
Тлеет огонек.

Говорить не можешь —
Губы горячи.
За тебя колдуют
Умные врачи.
Отмывают  гульфик
Синеньких трусов.
Вовочка, Володя,
Просто нету слов.
Воздух воспаленный,
Черная трава.
После отравления
Ноет голова.
Почему на улицах
Слышен крик и стон?
Почему в столицах
Зверствует ОМОН?

Двери отворяются.
(Взять! Взять! Взять!)
За дворец сражается
Преданная рать:

Вовочка, Володя!
Тягостно в Кремле.
Ершик золоченный
Я куплю тебе.
Все хозяйство брошено,
Не поправишь враз,
Грязь не по-хорошему
Во дворце у нас.
Двери все открыты,
Стены не обшиты;
И на Ротенберга
Я теперь сердита.
Не противься ж, Вовочка,
Он тебя не съест,
Ершик позолоченный
Как крестильный крест.

На щеке напудренной
Длинная слеза…
А в кремлевских окнах
Движется гроза.

Открывает Вова
Смутные глаза.

От морей ревучих
Со всех концов страны
Наплывают тучи,
Молнии полны.

Сквозь домов фасадов,
Вытянувшись в ряд,
За густым отрядом
Движется отряд.
Ершики, как факелы,
На ветру горят.

В золотом сиянье
Ершиков слоев
Видно очертанье
Тысячи голов.

Рухнула плотина —
И выносят в бой
Трусы из сатина
В синьке грозовой.

Толпы. Толпы. Толпы
Подымают вой.
Над центральным садом,
Над водой озер,
Движутся отряды
На народный сбор.

Заслоняют свет они
(Даль черным-черна),
Кто-то прибыл с  Кунцева,
Кто из Строгина.

А в ответ, взбешенная
Их встречает рать:
В женские утробы
Не впервой пинать.
Духотой спаленных
Губ не освежить —
В забралах запотевших
Всем им теперь служить.

— Друзья ль не собирали
нам все это добро?
Аквадискотеки,
Мебель, серебро,
Я это копила,
Ночи не спала,
Всех друзей доила,
Верность берегла,-
Чтоб было приданое,
Крепкое, недраное,
Чтоб фата к лицу —
Как пойдем к венцу!
Не противься ж, Вовочка!
Он тебя не съест,
Ершик позолоченный
Как крестильный крест.

Пусть звучат постыдные,
Гнусные слова —
Не погибла молодость,
Молодость жива!

Нас водила молодость
На народный сход,
Нас бросала молодость
На московский лед.

В автозаки ратники
Уносили нас,
На широкой площади
Избивали нас.

Но в крови горячечной
Подымались мы,
Но глаза незрячие
Открывали мы.

Возникай содружество
Ворона с бойцом —
Наливайся, мужество,
Гневом как свинцом.

Вновь земля российская
Кровью истекла,
Чтобы юность новая
Из ростков взошла.

Чтобы в этом крохотном
Ершике — всегда
Лилась песнь презрения,
Как весной вода.

Пациент московский,
Видишь — на юру
Тень трусов как знамя
Вьется на ветру.

Синее полотнище
Вьется над бугром.
«Нет, царю тирану!» —
Восклицает гром.

Сквозь просвет лужайки
ОМОНовцы бегут!
Ратник в черной майке
Указал маршрут.

Тихо подымается,
Призрачно дрожа,
За стеной кремлевской
Царская рука.

«Я навеки царь ваш!» —
Слышится окрест.
На стальную дамбу
Наскочил протест.
На него Росгвардии
Брошены щиты
Черные дубинки
Против нищеты.

А в кремлевских окнах
Синее тепло,
От трусов отравленных
В комнате светло.

За стенной кремлевской
Пробегает рать.

МВД с ОМОНом
Некогда скучать.

Вот и все!

Нет – люди
За окном шумят.

И опять протесты
В сердце у ребят.

Мы хотим свободы,
Все вокруг кричат.

Вновь выходит шествие
С топотом шагов

В мир, открытый настежь
Бешенству ветров.

04.02.2021 г. Санкт-Петербург 
Пародия на стихотворение Э.Г. Багрицкого "Смерть пионерки"