Рождественская...

Замерзшая рябина на желтом стеклышке
Согреется, забудется до новой весны,
Упавшая комета в плетенном гнездышке
Подарит деревьям лучистые сны.

Солнце откроет без стука дверь тихой часовни
На холмах из свирепого перламутра,
Розочку срежет в саду осеннем старый садовник
И нарисует ей на синей бумаге утро.

Буйное море забьется в плену пустынного жара,
Плеском волны побегут на берег дельфины,
Будут блистать под куполом белого шара
Незнакомых городов золотые вершины.

Тишина овдовевшая кинет в пропасть букет
И припрячет платье в хоромах темницы,
Пропадут средь несчастно утопленных в проруби лет
На заснеженных окнах следы белой птицы.

Наступили на иглы горячие бледные ноги,
Доиграл мальчик в пластилиновую войну
Будут упрямо идти волки по водной дороге
И искать свою каменную Луну.

Раненный странник сожмет в руках полотенце
И оглянется тревожно назад в чем есть силы,
Юная кукла в руках с печальным младенцем
Смотрела то в сторону неба то в реки могилы.

Дым от костра разнесется сквозь небо на волю,
Лебедь вернет его в чуждый туман у лесов,
Дышит сквозь тяжелый песок бескровное поле
Песню споет в синеве черных зорь голосок.

Сядет на вытянутую из темноты руку скворец,
Растает октябрьским снегом серый чугун,
Искал в тенях свой неразличимый горячий конец
Затравленный до ожогов сиротливый мальчик-горбун.

Прольется на шрамы разрезанной брови
Матери ушедшей недопитое ночное молоко,
Принесет на один вздох запах любви
То, что так близко и так далеко.

Растекся по закату заледеневший пепел
Под раскинутым меж трех берегов мостом,
Вырванный из ржавой клетки ветер
Забросал листвой покинутый шорохом дом.

На столах в этом доме разбитые чашки,
А под скатертью обрезки серебренной бахромы,
У окна брошенные крылья-ромашки
В волосах ждущей первого рассвета зимы.