Софиевка

   (поэма)

В любой эпохе чувство это
Любой касаясь части света
Любого возраста и чина
И будь то женщина, мужчина
Любому будоражит кровь
А чувство это – есть любовь.
Любовь искусство порождает,
Всегда на подвиги толкает
И на благое побуждает
И безрассудству потакает.
Потоцкий будучи влюбленным
Мечты реалиям предал
Софии чарами плененный
Шедевр парковый создал.
Творенья человека и творца
Изысканы, роскошны, неповторны;
Дивится ими можно без конца,
В душе от них играют лишь валторны.
На отчих. на украинских просторах
Эпохи след, фурор былого века,
Сплетаются в причудливых узорах
Природы дар с искусством человека.
Цветник, оазис, даже пуще –
Свет неземной, глаза слепящий,
А флора парка – рая кущи.
Сокровищ клад к себе манящий.
В зеленом царстве изобилья трав
«Софиевки» цветущие пенаты.
Повсюду над опушками дубрав
Струятся разнотравья ароматы.
Чисты, прозрачны парковы пруды
И отражения зеркальны – окруженья.
Их серебристая симфония воды
Чарует поразив воображенье.
Деревьев кроны величавы и ветвисты.
«Софиевка» - природой парк манящий.
Тут некогда гуляли декабристы,
Вдыхая здешний аромат пьянящий.
На парковых просторах, средь дубрав
Скульптурного изящества лик вечен.
СЛиянье мифов, мудрость, кроткий нрав…
Эллады эпос в них увековечен.
Кружатся лебеди в пруду в движеньях томных.
Здесь в мыслях строки, о любви слагались.
Возможно в парке, в уголках укромных
В любви друг другу многие признались
В «Софиевке» впервые побывал
Еще юнцом. Я был под впечатлением.
Природой парк меня очаровал,
Архитектурой, рук людских твореньем.
Повергла в трепет красота,
Что пред моим явилась взором:
Владений сказочных врата,
Литье чугунное узором.
Аллеи шлейф бегущий вдаль
Загадку за собой таит.
Прошел я дальше … Сквозь вуаль
Открылся взору чудный вид.
Дубрава Дубинка по левую руку –
Преданье веков из древесных пород
Дубов-колдунов, отгоняющих скуку.
Красой и величьем дивится народ.
Царят здесь сумерки весь день,
Деревьев словно саван кроны
Укрыли свет, лишь властна тень.
Дубы – столетние бароны.
Бывало в парке много люду
И странник Долгорукий побывал.
«Здесь гений вкуса виден всюду»:
Он об увиденном восторженно писал.
О парковых красотах кистью сказ
Вильям Аллан в полотнах освещал,
Пейзажи что чаруют глаз
«Софиевке» художник посвящал.
Неоднократно послужила вдохновеньем.
Здесь глас творца поэзией прольется.
Её воспел Трембецкий с вожделеньем
В поэме, что «Софиевка» зовется.
Шагая дальше по аллее.
Как сон, казалось просто спал
В картинной словно галерее,
Как будто в сказку я попал.
Справа склон вдоль Каменки стоит.
Плес реки весь елями обвит,
Зазывая зеленью рябит –
Малая Швейцария манит.
Рабочие маёвки здесь бывали.
Большевиков в «Софиевке» не раз
Глубокие овраги укрывали
От рыщущих вокруг жандармских глаз.
Скала Тарпейская с беседкою резной,
Композицией сложённой из камней,
От жары спасает в летний зной,
Заключен античный образ в ней.
Когда дуэль несла вендетту,
Лелея честь, поправ карьеру,
Судьбу доверив пистолету,
Призыв чеканили «К барьеру!»
В эпохе царской трости, веера,
Мужчины чинные, красотки-хохотушки…
По парку гений хаживал пера
Великий классик Александр Пушкин.
«Софиевка» прекрасна, хороша,
Пленительна в любое время года,
Изменчива как девичья душа,
Смотря какая на дворе погода.
В «Софиевку» прийти осенним днем
Листва злачёной россыпью манит,
Объята желто-розовым огнем,
А утром иней травы серебрит.
Великолепной флоре местной
Зимой безмолвной сладко спится.
Мессии манною небесной
Снежок на улице искрится.
Цветеньем парк весною пышет,
Симфонии сплетенье нот.
Природа полной грудью дышит,
Во всеоружье каждый кот.
А летом от жары спасаясь
В тени деревьев вековых
Вдыхать приятно наслаждаясь
Растений запах полевых.
Венец конца аллеи – кладезь пресной
Воды живительной, для здравия целебной.
Вода сия вполне достойна лестной
Всегда воспетою быть одою хвалебной.
Источник серебристых ручейков,
Журчащих струй, кристальная вода.
Порой хватает несколько глотков,
Несущих благо жаждущим всегда.
А рядом обрамление аллеи
В искусство погружения обряд
Чредой «Софиевской» картинной галереи,
Как ярмарка стоит торговый ряд.
Творцов плеяды, свет богемы,
Служенье муз, художники, поэты…
Сплочение в едино общей темы
Несут картины, сувениры и буклеты.
Изгиб изящных поворотов завершая,
Зеленый занавес раздвинулся учтиво:
Где площадь расположена большая
Гротеск  творенья, парковое диво.
В тонах пастельных стиль дорический
Хранитель словно парковой культуры.
Настрой мне дал лирично поэтический
Тандем природы и архитектуры.
Как Флоры павильон к себе манит,
Точеный фриз лепной орнаментальный,
Архитектуры строгий, стройный вид
И виден сквозь колонны пруд зеркальный.
Словно в сон глубокий погружен,
Лебеди тревожат лишь порой.
Средь пруда фонтан сооружен,
Плеск его как ливень грозовой.
Бока на солнце прогревает всласть
Змея громадная собою уповаясь,
На солнце лежа, разевая пасть,
С изящной пластикой блаженно извиваясь,
Зевнув рептилия как будто бы играя
Неистово нам вторит: «Ну, держись!»,
Из недр пасти неустанно извергая
Воды поток стрелой летящий ввысь.
Отражает явь зеркальный плес
Лицезрев я был заворожен,
Трепет вызывая, интерес –
Нижний пруд красою окружен.
Кавказской горки гордым видом покоряет
Обитель горцев, Лермонтовский сказ
Сирень завьюжена цветением буяет,
Предстал пред взором солнечный Кавказ.
Поодаль на изысканный манер
Растительный украсив дивный склон
Скала, на ней площадка Бельведер
Застывший где с кифарой Аполлон.
Угодник дамский Бельведерский Аполлон –
Бог солнца и искусства покровитель,
Он мужества бессменный эталон,
Сложён прекрасно этот небожитель.
Магнат Потоцкий, что греха таить:
От природы жалуя дары,
Навек решил свой профиль сохранить
В очертаньях Бельведер-скалы.
Скала у брега Нижнего пруда
Смертельной став надгробною плитой,
Немой свидетель тяжкого труда
Людей, что схоронила под собой.
Левый брег не менее красив,
Не скала Левкадская, но всё же…
Здесь древесной «зелени» массив
На лесную чащу так похоже.
Стена деревьев, занавес ветвей
Сокрыла от всевидящего ока,
Где трелью зазывает соловей,
Китайскую беседку, дочь Востока.
Пристанище вельможи, мудреца,
Династий императорских нередко
Служила украшением дворца
Такая же прекрасная беседка.
Людвиг Метцель, польский инженер
Сотворенья парка план создал,
Тонкий вкус изысканых манер
В гротах и каскадах передал.
Террасы Муз в подножии холма
Собою чинно возглавляет много лет
Скульптурный символ, ода тонкости ума
Лик Еврипида в мраморе портрет.
Пергамента свиток сжимает рука,
Таланта чело отражает печать.
Стезя драматургу отнюдь не легка,
Нетленной строкою добро излучать.
Терраса муз над Еврипидом
Туриста манит чудным видом
Обитель муз, богинь прелестных
Похвал достойных самых лестных.
Урания – звездочетов покровитель.
Клин – страж истории на свете.
Когллиона – красноречия хранитель.
Мельпомена – за трагедию в ответе.
Все музы покровительства богини
Наук, искусства слуги и поныне
Эвтерпа – музыки
Поэзии – Эрато
А Полигимния лирической строки
Кольцом духовной святости зажато
Деянья их, хоть те и нелегки
Терпсихора – танцев, пенья Муза
Талия – комедию блюдет
Оберег богиням не обуза
Оное им силу придает.
Терраса Муз – поэзии родитель,
Искусства и науки колыбель.
Вблизи нетленный для поэтов покровитель
Струится вдохновения купель.
На Геликон-горе легенды глас,
Творенье вдохновеньем наделив,
Удар копытом совершил Пегас,
Источник Гиппокрены сотворив.
Сплетенье бронзовых ужей
Фонтана вазу обрамляют,
Служеньем преданных пажей
Родник целебный охраняют.
Купальщицы Венеры красоты
Точеных линий дар природный
Телесной вожделенной наготы
Передал взору мрамор благородный.
Владений каменных раскинуты широты
Грот Дианы, коридор гранитный
Луны богиня, госпожа охоты
Собой явила комплекс монолитный.
Вдалеке, подле верхней аллеи,
Аккурат проходящей вдоль склона.
Где мелькали когда-то ливреи
И деревьев листва как корона,
Где весною трава зеленеет,
А зимою снежок серебрится,
Там зима в лике старца белеет,
Нагишом у тропинки ютится.
Аллегория – зима – холод беломраморный
Лик отражает безголосый стон
Фигура человека, образ жалобный
Холодом коварным скован он.
Лицо морщинами изрезано нещадно
Клеймом отмечено страдания и боли,
Треплет старец покрывало беспощадно,
Кутается зябко мимо воли.
В скале поодаль клеть литая
Зверинец некогда там был.
Жила животных диких стая,
Зверь по преданью хищным слыл.
В центре парк красив необычаянно:
Здесь камней загадка, шелест трав
И соловьи трели лишь нечаянно
Будоражат мирный сон дубрав.
Застыл Меркурий, странствий покровитель.
Крылья в шляпе, прототип Гермеса.
Он стези купеческой ценитель.
Бог торговли, молодой повеса.
На площадь собранный оплот переправы
Мост пролегает меж двух берегов;
Изящны железные прутья оправы,
Простое строенье средь статуй богов.
Чудесный вид откроется с моста
Водопад большой течет, стремится,
Где вода прозрачна и чиста
Шлейфом шелка, веером струится.
Мчит поток изобилия рогом,
Сквозь зеленую чащу несется,
По скалы кругогрудой порогам
Словно музыка горная льётся.
При паденьи с высоты водицы
Пена, брызги, капель распыленье
Лебедей сквозь дымку вереницы
Меж камней кружат на умиленье.
Солнца луч игриво пригревая
Радует все краски отражает
В тайны парка, мудрость мировая
В глубь веков всецело погружает.
Полуостров средь воды и чащи
Зазывает люд суля увлечь
Водопада капель гул звенящий
Собраний Площадь, уголочек встреч.
Какая бы аллея ни вела,
С какой бы ни рассматривал позиции,
Пейзажная идиллия мила,
На площади прекрасны композиции.
Венчает центр площади строенье
Бассейна «Рыбки» с вазою овал
Златые рыбки тут на умиленье
Одноименно место граф назвал.
Вблизи на площади вниманье привлекают
Чарующий Грот страха и сомнений.
Скала над гротом грозно нависает,
Невольно чудится: беснуется злой гений.
Тантал раскрыл секрет богов,
Был в сий измене уличен,
Наживши в их лице врагов,
К мученьям вечным обречен.
Стоял Тантал снося напасть,
Вселяя страх отнявший речь.
Скала грозящая упасть,
Нависла как Дамоклов меч.
Два огромных каменных обломка
Возлежат вальяжно подле грота,
Чинным видом радуя потомка,
Графа прихоть, крепостных работа.
Глыба необъятная в объемах
За размер зовется камень-слон.
Стоя в междукаменном проёме
Видишь мощи грозный - эталон.
Рядом символ царского размаха,
Глыба уникальна в своем роде,
Имя камню «Шапка Мономаха»,
Рюриков реликвия в природе.
На площади как будто кипарис.
Красив, как подобает быть герою,
На пьедестале высится Парис,
Приама сын, не уберегший Трою.
Спор девичий, прихоти каприз
Красы Афины, Геры, Афродиты
Кто прекрасней разрешил Парис,
Будучи судьей богинь элиты.
Признав Афродиту прекраснейшей дивой,
В союзе с богиней мечту воплощает:
У Минелая женою красивой
Елену   прекрасную он похищает.
Поступок тех далеких дней
Войны Троянской всплеск, начало,
Сраженья между двух огней
Приама гибелью венчало.
Афины с Герой месть, коварство
Пособие в паденьи Трои
С лица земли стирают царство,
Где жили славные герои.
«Локетек» и «Орешек» - грота два,
извечны сквозь эпохи, поколенья.
Их описать не подобрать слова,
Различные истории строенья.
Грот «Локетик» сказочно красив
В честь польского владыки Владислава,
Располагает чтить колено преклонив
Стране служения незыблемая слава.
Валун большой искусно взгроможден
На камне как орех уравновешен
Под впечатленьем – каждый убежден –
Простой расчет с фантазией замешен.
Мхом поросший розовый гранит,
Камней прохлада, отдых – благодать,
Грот западный укроет, охладит,
Когда с жарой совсем не совладать.
Величье скал, мозаика камней,
Хаос искусственный, вуалью паутина,
Сказанья предков донесли до наших дней
Те мифы, что хранит в себе долина.
В сознании зрителя явью картина:
С титанами битва Олимпа богов.
Долина гигантов – баталий долина,
Прошедшая семеро ада кругов.
Контраст камней – тревожности мятежной
Лесных мотивов – дремлющий покой
Пруд у подножья гладью безмятежной
И к водопаду здесь подать рукой.
Где мчатся воды славного Пенея
Граф у супруги умершей склонился,
Где траур, рвущий узы Гименея,
В камнях скульптурный образ отразился.
Озерцо с каскадом среди суши,
Скорби слезы достигают дна
Все детей оплакивают души
Три слезы, на каждого одна.
Струится «Три слезы» каскад,
Ручьев печальных плеск водицы,
Ведут беседу без преград
Слезинки три, как три сестрицы.
Могила под колонной усеченной,
Тела детей погребены троих.
София здесь скорбела обреченной,
Детей любимых схоронив своих.
Колонна, лев – период романтизма.
Темпейская долина, мост, каскад…
Утраты горечью исполненной трагизма,
Отсюда стоном слышен водопад.
Деревьев своды словно арка
Ведет аллея - ву-а-ля
Из живописной части парка
На Елисейские поля.
Страной весны вечнозеленой
По мифам Греции слывущей,
Извечным миром озаренной
Страною счастья всемогущей.
Краса пейзажей привлекает сразу,
Разбросанные камни по долине
Композицией такой, приятной глазу
Тандем камней остался и доныне.
Глыбы две, гранитная порода:
Одну отшлифовали, дав огранку,
Другую обработала природа,
Но обе держат гордую осанку.
Вокруг же композиции сравнения,
Когда одарит щедро зеленью весна
Листвой пушистою приносят умиленье
Дубы да липы, бук восточный и сосна
Чуть дальше лабиринтом Крита
Напоминая вид хаоса
Поляна глыбами покрыта,
Явив владения Миноса.
Легенда, глас мифических сказаний
Преданье с незапамятных времен
Порочной связи, нечестивых притязаний,
Дитя греха опалою клеймен.
Когда невежеством огульного хаоса
Священный бык царицей завлечен,
Неверною женою царя Миноса
Рожденный сын изгнаньем обречен.
Расплаты, испытанья час настал
Кармой, матери греховного влеченья
Лабиринт ему тюрьмою стал,
Страшной карой стало заточенье.
При этом царь повелевал
Афинам покорится, не роптать,
Минотавр чтоб не голодал,
Людей к чревоугодью присылать.
Народ Афин скорбяще стал тужить,
Взмолясь смиренно небеса просить:
Неужто вечно нечисти служить,
Младые души в жертву приносить?
Исчадье ада Минотавр представлял,
Что призван человечество сгубить.
Афинских граждан страхом подавлял.
Решил Тесей чудовище убить.
Герой свершил свой подвиг ратный,
Останки зверя поглотила мгла.
Неведом в лабиринте путь обратный,
Назад вернуться Ариадна помогла.
Клубочком ниток храбреца вооружила,
Конец при входе закрепив,
Дочь Миноса Тесею услужила,
Победный дух герою укрепив.
Свет на событие пролил
Гранитных глыб немой рассказ.
Волшебной нитью Ариадны покорил
Невидимую взору наших глаз.
Дерево семейное, тополь серебристый
У лабиринта высился когда-то,
Канул в лету великан ветвистый,
Природа отнеслась к нему предвзято.
Немного левее русло реки
Перегорожено завалом из камней
Движенья в Альпах были нелегки
Так композиция символика тех дней.
Перевал Сен - Готардекий, Альпийские кручи,
Был переход Суворова непрост.
Над головой солдат сгущались тучи,
Отсюда и названье «Чертов мост».
Громовый иль Львиный грот
В скале природной вырубленный был
Под канделябры игры для господ…
Потоцкий в карты поиграть любил,
Воды теченье как раскаты грома
Иль зверя рев, точней рычанье льва,
Слугой напротив правит легкая истома –
Значимость камня – черепахи такова.
Как маг чудеса исполняющие грот,
Желание можно, ведь здесь загадать,
Коль влево кружившись иль наоборот
Три круга, опоры касаясь, шагать.
Где нимфа Фетида, богиня морская
Владычицей некогда грота была,
Венеры нынче грот, краса мирская,
Дорога лентой дальше повела.
Купальщицы Венеры Медицейской
Стан грациозен, плавные черты,
Долины украшение Темпейской
Любви богиня, символ красоты.
Как служанка, водяной порыв
Занавес пред нею опускает,
Пеленой воды её покрыв,
Наготу красавицы скрывает.
Стоит фазанник подле грота
Снаружи липы инкрустирован корой
Красив, резная тонкая робота
Фазанов клеть, Потоцкого порой
Мертвое озеро  невдалеке,
Тихая заводь размещенна тут
Лодка туннелем плывет по реке.
Ясени, клёны у брега растут.
В озеро впадает Стикс-река,
Царство мертвых омывают её воды
Обитель дум умерших на века
Туннель гранитный, имитирующий своды.
Чрез Амстердамский шлюз река пройдя
В пруд Верхний попадает неизменно.
Отсюда вдаль задумчиво глядя
Спешит турист на остров непременно.
Остров любви, иль Цирцеи обитель,
Венеры храм, иль ренессанса павильон.
Измену жены не узнал покровитель,
Любовью к Софие был граф окрылён.
Краса её влекла порок.
Греховных мыслей наважденья
Несло безнравственный урок
Блудницы образа рожденья.
Да, так бывает, се-ля-ви
С младым любовником встречаясь,
На остров бегала любви,
Утехам плотским предаваясь.
Цирцеи остров (раннее названье).
Являя сущность подлого яства
Несущий грех волшебницы призванье
Ёё коварство, чары колдовства.
Команду обратив в свиней,
Навеяв чары Одиссея обольщала,
Удерживая пленом много дней,
Любовью мнимою, иллюзией прельщала.
Поправ деяньям узы Гименея,
Царя Итаки зельем опоила
Как дом лелеять обязала остров Эя,
Но волю воина себе не покорила.
Средь пруда прекрасный островок,
Павильон там розовый построен,
Чудесный, тихий, райский уголок –
Остров любви романтично устроен.
Вдалеке  Английский парк цветущий:
Клен, спирея, бук, черемуха, айлант,
Запах трав пьянящий, вездесущий
Пашкевич вывел, садовод-талант.
Терраса роз поэтов вдохновляет,
Служенье муз не терпит суеты
Партер амфитеатра представляет
Ковер цветочный яркой красоты
Фонтан «Семиструйка» - строится игриво
Круглый бассейн, струйки воды
«Софиевка» - просто великое диво,
Собой воплощает людские труды.
Прекрасен при любой погоде,
Великолепен парк ей-богу,
Объятый славою в народе,
Он проторил к нему дорогу
«Софиевка» - душе елей,
Купель мирского упоенья.
На свете парка нет милей
(мои примите заверенья)
Мне парк однажды так помог,
Что свет на многое пролился.
Домой вернувшись в Кривой Рог
На вещи взгляд мой изменился.
Порой осенней в парк пришел
Уставший от любовной склоки,
Безмолвно вдоль аллеи шел,
А в голове кружились строки.
«Тебе ль не знать, что чувствую к тебе
благоговейным трепетом томимый.
Я мнил, что предоставлен сам себе,
Но равнодушьем стал твоим ранимый.»
Искал бредя по парку утешенье
Среди камней, деревьев и воды
И думал: за какое прегрешенье
Былой любви остались лишь следы.
Сознанье вскоре мысль пронзила:
Минет, пройдет и не замечу,
Юлила ты, врала, дерзила,
Да бог с тобой, другую встречу.
Благие мысли шелест трав навеял,
Природа-мать души омыла раны,
А шум воды уныние развеял
И принесли покой деревья-ветераны.
Однажды случай был иной,
Дубинка – славная дубрава…
Я на экскурсии одной,
Народу как всегда орава.
Увидел девушку я вдруг –
Как незнакомка хороша!
Я уж не видел что вокруг,
Лишь любовался чуть дыша.
Она стояла средь людей,
Экскурсовода глас внимала,
О том, что я увлекся ей,
Она бесспорно понимала.
Стоял как вкопан без движенья,
Владела мною окрылённость,
Лица в нелепом выраженьи
Читалась легкая влюбленность.
Паромщик как на переправе,
Как егерь обходя угодья,
Как пограничник на заставе
Иль кучер натянув поводья…
Я пламенел душою жарко
И как факир с огнем игрался,
Как от Лауры млел Петрарка,
Я незнакомкой наслаждался.
Ее глаза, как неба краски,
Я в ней не выявил пороки.
Как фея добрая из сказки
Я посвятил ей эти строки.
Тебя увидел, девочка,
Ах, милое созданье,
И взгляды наши встретились
Как будто на свиданьи.
Глаза твои бездонные,
Твой взор меня пленил
Мадонны нежный образ твой
Меня к тебе манил.
Венец творенья чистоты
Ты зрелый плод моей мечты,
Ты так невинна и чиста
И не целованы уста.
Меня мгновенно покорила,
Твой голос, как ты говорила!
Я в ангельском твоем обличьи
Увидел эталон приличья.
Твоя красивая улыбка
И нежный, теплый, кроткий взор
Струны души моей коснулись,
Плетя прекрасных чувств узор.
В душе играла музыка,
Кружилась голова
Глаза в глаза шел разговор
И ни к чему слова.
Без смысла может, просто так
Ты на меня смотрела,
Возможно даже до меня
Нет никакого дела.
Но мне казалось на полянке там,
Что каждый миг от встречи дорог нам
Как сон безмолвное признанье,
Шальной круговорот в природе.
Глазами внял – порыв сознанья
«Шерше-ля-фам» твердят в народе.
Ах, как «Софиевка» прекрасна,
Как многогранна, величава неизменно
Вы не бывали там? Напрасно.
Красу увидеть поезжайте непременно
Увидишь раз – полюбишь навсегда.
«Софиевка» в любое время года
Свежа, неповторима сквозь года,
Краса и гордость нашего народа.