Змий

В меня залез зловредный змий, ему во мне очень приятно,
И пить он просит каждый день, и он не хочет вылезать обратно.
Случилось это как-то раз со мной в отделе магазина,
Купил пивка с устатку я попить и встал в теньке осины.
И только пробку я открыл и только рот разявил,
Он тут как тут - с осины прыг и в рот нужду мне справил.
Видать струя заразная была, видать была с личинкой,
С тех пор ращу внутри себя я змия под печёнкой.
Такой он наглый, ненасытный, всё просит водку у меня,
А тут пристал и с наглой мордой он пиво пьёт уже три дня.
Ему я говорю: "Достал ты! Изыди из меня, уйди!",
А он в ответ: " Да не гони ты, ты лучше портвешка мне принеси!".
Уже и бабы в гости не заходят, знакомые идут мимо меня,
А этот гад сидит довольный и водку пьёт как три коня!
Ему грозил я кулаком, но он ничуть не испугался,
Рыгнул в ответ, и я потом весь день и вечер заикался.
А он мне пальцем изо рта, в ответ, грозит когтистым,
И я увидел наконец, что он зелёный, паразит не чистый!
Так вот ты кто такой, я понял, что ты тот самый змий зелёный!
А дальше больше, обнаглел в конец, позвал к себе подругу,
Она пришла, и стало мне совсем, ребята, вскоре худо.
Такая маленькая, вся в меху и ушки на макушке, глаза как две тарелки,
Всё скачет с головы мне на плечо и песенку поёт: " Я белка".
Теперь их двое у меня и пьют они всё больше,
И пьют запоем по три дня , а может быть и дольше!
Уж нету сил моих совсем и деньги на исходе,
А эти, знай всё веселятся, хотя их только двое.
Подслушал я их разговор, хотят позвать кого-то,
Но слов не разобрал в конце, а знать то мне охота.
Ох чую, снова мне не сдобровать, ох чую, что придёт к ним кто-то,
И точно, ждать мне долго не пришлось, пришла злодейка рвота.
Пришла и рвёт меня на части, и с кровью рвёт и без неё,
Рвёт так, что скоро я без глаз останусь, ох ненавижу я её!
Рвёт, не жалеет, а я блюю и унитаз пугаю, реву как кит,
Пугаю так, что скоро несчастный унитаз мой убежит.
Однажды вывернула наизнанку, я змия вместе с белкой чуть не проблевал,
Но уцепились крепко мне за печень и остались, пока я пьяный крепко спал.
Сквозь сон услышал я в хмельном бреду, опять они бормочут,
Скребут когтями мне нутро, зовут кого-то что есть мочи.
Ждать долго не пришлось, и после буйной пьяной ночи они пришли,
Уселись мне на плечи, сказали в один голос, что очень рады нашей встрече.
Теперь не скучно мне с запойными зверями - общаюсь я с весёлыми чертями!
Те хоть не пьют, всё байки травят, как хорошо в аду и как там в баньке парят:
"Ты, друг, не слушай ангела святого и не смотри, что он хранитель,
Век воли не видать, мы точно знаем, что в аду получше райской есть обитель.
Там весело, всегда тепло и там вино течёт рекою,
Там будешь счастлив ты во век и змия ты возьмёшь с собою".
И так нам стало хорошо и зажили мы все одной семьёй,
И бабы не нужны мне больше и к друзьям непьющим я тоже больше ни ногой.
Мне хорошо в моём хмельном угаре и жизнь как никогда полна,
А черти каждый день мне наливают и на ухо мне шепчут: "Пей до дна".
И понял я, что змий мне друг сердечный и белочка мне как сестра,
И черти мне как братья, как родные, и понимают лучше всех меня.
Я с ними говорю о жизни, что тяжела она и коротка,
Они мне отвечают: "Не печалься, в аду поправим мы твои дела.
Ты только водки пей побольше и про вино не забывай,
А пиво пей вообще без меры и кружки даже не считай.
Тогда скорее ты достигнешь жизни вечной и ангелу ты своему не верь,
Он врёт тебе всегда конечно, про душу, Бога и на небо дверь.
Какая там любовь и путь на небо, какие там увидел он врата,
Всё врёт и ничего там нету, кругом там скука и смертельная тоска.
Ты слушай нас, ведь он один, нас двое, и даже если в дверь прогонишь нас,
В окно мы влезем очень скоро и водки принесём хоть таз.
Ты будешь сытым, будешь пьяным и весел будешь ты всегда,
И жить ты будешь беззаботно себе на радость многие года".
Да что вы, братцы, как же можно, люблю я больше всех на свете вас,
И вы почаще заходите и водочку и пиво приносите.
Вот слышу я, идут родные, и скоро радость в дом мне принесут,
Но что это, стоит в квартире какой-то дед и пристально глядит.
Потом подходит близко-близко, и даже слова не сказал,
Раскинул руки он и крепко меня к груди своей прижал.
Прижал, да так, что кости захрустели и перестал я вмиг дышать,
Глаза мои вдруг к небу закатились, и понял я - пришла пора мне умирать.
Потом вдруг отпустил немного, в глаза мне заглянул и говорит:
"Кондратий звать меня, я вижу, что сильно у тебя душа болит.
Тебе я помогу немного, уж больно от тебя смердит,
Подругу позову свою, она с косою рядом ходит и твою душу вмиг освободит".
Сказал он как отрезал, и холод по спине мне пробежал,
И черти вмиг все ускакали и змий зелёный убежал.
Все бросили меня, стою пред смертью, смотрю ей в пустоту глазниц,
И силы кончились, и ноги подкосились, и рухнул я пред смертью ниц.
Услышал лишь я свист косы, душа от тела отделилась,
И вдруг увидел ясно я, как мама за меня всю жизнь молилась.
Её мольбы здоровья мне желали и руки её мне чело ласкали.
Увидел светлые её глаза и взор, просящий небеса.
Как мог я так судьбой распорядиться, как мог со змием подружиться,
Как мог сменить свою семью на злых чертей и водку горькую!
Господь, Вседержитель, прости ты меня и дай мне пожить ты хотя бы три дня,
Я маму свою на земле навещу, прижмусь к её сердцу и нежно скажу:
Прости меня мама, я зла не желал, я сам от вина больше всех пострадал,
Прости, что со змием мы годы пропили, которые вы мне с отцом подарили,
Прости, если можешь, я с миром уйду, не буду пытать я больше судьбу.
А мама заплачет и руки скрестит и сердце её опять заболит,
И будет молится и денно и нощно, утонут в слезах её светлые очи.
И Бог, может быть, мне срока прибавит, и смерть подождать он снова заставит,
Пойдёт она дальше сбирать урожай, и матери снова будут рожать,
И черти бродить будут снова по свету, и будет так в мире многие лета.
Очнулся от сна я в холодном поту и рад я что жив и дышу наяву,
И понял я точно, что змий мне не друг и я поборю свой тяжёлый недуг!