Прелюдия моего появления на свет и мои первые прод

 
Дни у войны к концу катились,
На фронте мать с отцом женились.
Бинтам и раненым взамен
Ждала мать лучших перемен.
И продолжая в том аспекте,
Заложен Саша был в проекте.
Родился он в сорок шестом.
Никто не знал,что ждёт потом...
Братишка умненький был мальчик,
Но очень уж любил свой пальчик.
В три года всё подряд читал,
При этом палец в рот совал.
Мой папа с мамой огорчались
И что-то дать ему пытались.
Тут были бублик и сухарь,
Но он читая свой букварь,
Съедал подачки те успешно
И палец в рот совал поспешно.
Горчицей мазали его,
Но что произошло с того:
Теперь во рту чего-то нету
И брат впихнул туда монету.
Он об опасности не знал,
Монету в горло затолкал.
Вздохнул и ей закрыл трахею,
При этом стал хрипеть синея...
Потом событий череда,
Санавиация, Чита.
И врач на полосе в халате,
И операция в палате.
Хирург сказал: - Мне зонд найти,
Попробуем дитя спасти.-
Шла операция та долго,
Сидела мать как на иголках,
И зябко куталась в бушлат.
Врач попросил, чтобы зашла.
Шла мама к операционной,
В ней брат был заново рождённый.
Из дырки в горле зонд торчал
Брат рот беззвучно открывал.
Заря пришла, но света мало.
Шептали тихо губы: - Мама!-
Потом выслушивал отец,
Что колебаниям конец
Пришёл к ней из-за этой драмы,
И взгляды изменились мамы:
- Одно дитя, то не семья...-
На свет так появился я!

Проделки до моих первых шагов и после

В двадцатом веке свой итог.
События в нём - чередою,
Пусть, что-то смог я и не смог,
Всё это он унёс с собою…
Родился в городе Чите,
Ходить учился в Ленинграде.
Отец военный и везде
Свой уголок был как награда.
Потом Воронеж, финский дом,
Второй этаж под самой крышей.
Тот шум дождя и балок стон
Мне до сих пор сквозь время слышен.
Дитё. Шалун я был всегда.
И мама вот, что вспоминала:
Я грудь прикусывал слегка,
Ведь просто есть мне было мало.
Потом за нею наблюдал
И щурил хитрые глазёнки.
Реакцию от мамы ждал,
Прижав к груди свои губёнки.
Не проходило даже дня,
Без таких шуток покусаться.
Как мама шлёпала меня,
Не мог потом нахохотаться.
А начав я ходить когда,
То на себе узнал о шишках.
Не знали памперсов тогда,
И были мокрыми штанишки.
Как надо писать на горшок,
Мать объяснить пыталась действо.
Я попытался, но не смог,
Мужское в руки взяв «хозяйство».
Мной перепутан был черёд,
Я дул, но не туда с излишком.
Ведь надо было наперёд
Хотя бы, приспустить штанишки.
Стал первым - коммунальный мир,
В нём люди жили очень просто.
Дом финский был из трёх квартир,
В которых был желанным гостем.
Давали сладкий чай всегда
И гоголь-моголь с чёрным хлебом,
Не чаял слаще я тогда
Попробовать под этим небом...
...Вдруг в коммуналке  аромат,
Его мне вафли издавали.
И ими угостить был рад
Сосед. Что после ждёт не знали.
Вкус вафель был, как луч из туч,
К нему я был тогда привязан,
К соседу в дверь нырнул и ключ
Внутри я повернул два раза.
Там вафли были, хрумкал вновь,
В замке жильцы вращали надфиль.
- Пожалуйста, открой нам, Вов! -
В ответ услышали хруст вафель,
Но тихо стало вдруг затем,
Сказал я фразою простою:
- Уж как хюстящие все сем,
То двей тода я вам откою…-