листая тишину

листая тишину, смотрю в ночные воды,
холодный пепел дум стряхнув в тоски грааль.
укутав в память скорбь безвременных уходов,
прильнула к лунным снам берёзовая голь.

бокалы фонарей плывут в уснувший город,
и кажется зиме, безлюдно и темно
печалить пустоту когда-то шумных горок,
где я ещё юнцом водил весну в кино.

как выросли мои задумчивые сосны,
и сколько лет прошло, и был ли это я...
мальчишеские сны, томительно и грустно,
и вот - уходим мы, не ведая себя.

уходим, невпопад, в земные колыбели
под каменную зыбь у тихих зорь в плену,
и сколько жизней мы в ущельях положили,
те жизни всё еще в ответе за страну.

и нет тех берегов, и древние руины
размыты далью лет, истекших в дрожь свечи
со дна пустых вершин над сумрачной долиной,
и снова свет в глаза, и добрые врачи...

и время быть никем - и никому, к тому же,
уходим за себя, уходим за других,
и льём в грааль тоски фонарное удушье,
сообразив пять звёзд в подъезде на троих,

и судим эту пьянь, скрипя калиткой рая,
обожествляем грязь сквозного кумовства,
как гибко мы живем, где нужно прогибаясь,
роняя, невпопад, бесценные слова,

как будто ждем от них души метаморфозы,
не зная, что мы есть - там, где не нужно слов,
и мертвые цветы вонзаем с чувством в вазу,
и воспеваем боль и гибель лепестков.

как осторожно мы надеемся и любим,
и плачемся в авось о вечном как-нибудь,
о том, как мы себя друг в друге не находим,
выдумывая боль, и, всё же, ищем суть

в бездарной суете себя не-нахождений,
осуществляясь в дар схождений не с ума,
сливаются в печаль заплаканные тени
за склепом звучных слов, а кажется - страна.

возможно ли прозреть и стать кому-то кем-то,
пакуя в вязкий бред унылую мольбу,
так получилось, мир остался без поэтов,
и этот стих лишь грусть цветов в пустом гробу

на всех похоронах меня в роскошном склепе
поэзии, я здесь, и всё ещё любим
печальным колдовством живых великолепий,
поверивших в любовь, но как мне быть с земным

сопутствием тоски вдоль отражений истин
по мутным зеркалам течения времён.
открыты двери - в путь, мы на земле лишь гости,
нас потчуют до слёз божественным питьём,

мы рады быть везде ко времени и кстати,
и верить в то, что нам так не хватает слов,
ответственных за свет и тени восприятий,
но время из-под ног - в печаль немых цветов,

в нам бы скрыть их грусть за липкую условность,
такое вот у нас душевное клише
людского естества - всё правильно и ровно,
и некого винить за правду о душе.

какая тишина нас ждёт у края бездны,
как завтра понимать - сегодня и сейчас...
как просто мы хотим и говорим о жизни,
как чувственно потом она молчит - о нас.