Вирус трёх лун

....Долго не решался опубликовать сей фантастический рассказ - всё ждал, когда друзья сделают отзыв о нём, но не всех друзей хватило на то, что бы прочесть его... Один не прошёл далее восьмой строчки(не нравятся ему сексуальные женщины!)... Пусть тем, кто найдёт время для прочтения, будет его совсем не жалко! P.S Прошу ни коим образом не впутывать нынешнего мишустина в моё повествование. Рассказ написан в 2019 готу и я не имел представления ни о каком мишустине!



                Андрей Павлищев.
                Фантастический рассказ.
Как принято предупреждать, - все события, конечно же, вымышленны, совпадения случайны. Рассказ придуман с целью развлечь тех, кому нужно развлечение и призадуматься тем, у кого есть мозги.
 
               
               
                Вирус трёх лун.

День, вопреки всем ожиданиям,видимо, не задавался с самого утра. Ярослав Мишустин видел  лицо пышногрудой, обворожительной мулатки в условном купальнике, с бронзовым отливом загара кожи шоколадного цвета. Оно манило загадочным блеском  зелёных, бездонных глаз. Полные алые её губы что то шептали нежное и завораживающее. Они призывали и манили. Ярослав всем своим существом потянулся к этому милому, прекрасному лицу, как, вдруг оно  сначала наморщилось, а потом, как-то просто и естественно преобразилось в бульдожью морду и  хрипло гавкнуло, брызнув тягучей слюной и он проснулся....  Взяв с прикроватной тумбочки мобильник, он, фокусируя взгляд, привычно взглянул на время. Какого лешего?! Восемь часов утра! Что его смогло разбудить в такую рань? Что... Ну конечно же! В дверь колотили и звонили в дверной звонок. И делали это так, как будто были на все сто процентов уверены, что за этой-самой дверью от стучащих и звонящих скрывается, ну, как минимум матёрийший уголовник — рецидивист. Он попробовал уладить это дело при помощи подушки, однако, под подушкой дышать было практически не возможно, да и «барабанщики» всё равно, довольно таки прилично были слышны. Не сказать, что бы вчерашние сто, плавно переросшие в двести пятьдесят грамм, «на сон грядущий» мучили его утренним похмельем, нет — хороший самогон, без сивухи, с многократным процессом очистки от не жадного производителя, который не дрожит над каждой каплей пойла, а берёт лишь такой продукт, который не доставляет истинному ценителю этого занятия никаких побочных эффектов, кроме, собственно, ожидаемого — просто лёг спать по, уже ставшей привычке, около пяти утра и за эти три часа выспаться толком и не смог. А тут такой карнавал за дверью! Подходя  к которой, он услышал и истеричный бабий ор и бубнящий мужской голос.
«Ну чего надо то?!» -  Сказал Мишустин, открывая, гремящую от ударов, дверь. - Типичная картина маслом! Ни дать, ни взять! Полнеющая соседка с  низу, в поношенном халате, с полотенцем на голове и с расзинутым ртом, крупным планом, возникла перед его взором, почти перекрывая своими добротными бёдрами дверной проём и значительно оттеняя собою,  робко выглядывающего из-за её плеча суходрыщного мужа  Серёгу — безобидного, уверенного домашнего алкоголика-единоличника. Она яростными рывками поправляла, сползающее с круглой, как луна, головы полотенце и, не уставая издавать возмущённые вопли, то и дело брызгала слюной.  Суть дела оказалось в том, что их заливало и, естественно, заливал Ярослав. Но, бросившись опрометью, к санузлам Яр и его ранние гости, дружно увидели плотно закрытые краны и сухие половики на идеально сухом полу. После недоумённых возгласов и идиотских предположений бабищи, Яр, всё таки вытолкал их за порог и ошалело перевёл дух. В глазах ещё стояла та картина из сна, когда милое, просто красивое лицо девушки трансформировалось в собачью морду и морда эта только что была им вытолкана за порог. Жаль, а могла бы и не та мордашка б заявиться! И так — утро загажено напрочь! То, что уже не уснуть никак он твёрдо знал и то, что весь день теперь будет «как варёный» был уверен .Ну что ж?! Значит появился повод, который он никак не мог сотворить умышленно — попасть на работу гораздо, гораздо раньше, чем его там ожидают. В последнее время, вернее подозрения были всегда, но именно в последнее время у него было твёрдое ощущение, что не всё чисто в его предприятии. Имея живой, пытливый ум от Природы и врождённое желание побеждать, в любой, казалось бы, самой безвыходной ситуации, находить выход с минимальными потерями в худшем случае, а в лучшем догибать до победы, он не мог не видеть всех тех возможностей, которые открывались у его менеджеров, начальников складов и многочисленных замов, которыми он, будь он на их месте, непременно воспользовался бы и играл бы свою игру, создавая убедительную картину ратного труда. Время от времени, он, конечно понимал, что, на самом деле, не все люди одинаковы и не факт, что его деловая жилка, один в один, может быть у кого-то из его подчинённых, но постоянно «варясь в этом котле» и ежедневно, ежечасно, ежеминутно ставя себя на их места, он, то и дело, то там, то сям видел очевидные, сравнительно законные способы к обогащению его подчинёнными и никак не мог явно схватить за руку никого из них. Он видел их ошибки, которые, вполне возможно, были допущены по раздолбайству, но ум...Пытливый ум... Куда ж его денешь?...
     Он открыл холодильник. Есть, по обыкновению, не хотелось. Бегло посмотрел по полкам — какие-то кастрюльки, бутылки... Нашёл банку с компотом, что передала мать. Нет, жажда опохмелья не мучила — просто очень нравится ему персиковый компот.... Мама, мама...Давно же я тебя не проведывал, подумал Мишустин. С тех пор, как умер отец, она, как-то в один миг стала маленькой и беззащитной... Глаза, что называется, померкли. В них отчётливее высвечивало одиночество и обида. Как бы там ни было, а отца она любила! Любила не смотря ни на какие его финтеля и закидоны. Она кричала на него, плакала, выгоняла, но прощала, прощала и их семейный кораблик, выдержав бешеные шторма и ураганы, вновь выплывал  в спокойное море семейного быта и так до той самой «пока смерть не разлучит нас»...
     Яр, в свои сорок два, не мог похвастаться тем же... Собственно, он и не видел чем тут можно хвастаться — ну живут люди вместе и живут..., а не живут, так не живут — что тут не понятного...  Не клеилось, как-то у него с женским полом и там, где у его родителей было «спокойное море быта», у него, как раз-то и дыбились буруны волн и сверкали жуткие молнии. Ну не попадались ему, как ему казалось, стоящие женщины! Первая — Алёна ушла от него, когда его дело, его фирма, едва-едва стала обозначиваться в родном городе, когда начинали появляться кое-какие денежки и он мог себе позволять относительную свободу в финансовом плане. Относительную, так как само дело нельзя было отпускать ни на йоту  и потому расслабляться, в виде долгосрочных отдыхов для него было — непозволительная роскошь. Тем не менее всякие там побрякушки, шмотки Алёне и дочери он вполне мог себе позволить. Однако она сказала ему, что не может и не хочет жить с ТАКИМ человеком и забрав Олеську, ушла к родителям. Каким «таким» для него осталось загадкой по сей день.
     В лифту приторно пахло собачьим духом. Да что же за утро-то дивное такое! - пробурчал он.  Величественная консьержка улыбнувшись, искренне посожалела о его раннем пробуждении(по долгу службы она обязана знать всё, что происходит в вверенном ей подъезде) и  пожелала удачного дня. Раздражённо морщась, он поблагодарил её и вышел в октябрьский, плотный и ,уже ,по осеннему прохладный, дождь.
     Стоя в приличной, едва ползущей, утренней пробке, он по достоинству оценил возможность ездить на работу в то время, когда все эти... трудящиеся уже будут в поте лица ишачить на погашение набранных кредитов, оплату коммуналки да учёбу и еду своих чад, когда по дорогам снуют, в основном те, кто добывает свой хлеб извозом и город загружен автопотоком сравнительно не сильно. По небу плыли, низко нависающие, плотные, серые тучи. Ветер  бросал на лобовое стекло, уже успевшие опостылеть за пару дней, крупные капли дождя. Они , пытаясь стекать, едва образовавшимися ручейками, по лобовому стеклу,  несомненно и безапелляционно убирались стеклоочистителями. Глядя на это извечное противостояние, он последовательно  продолжал перебирать в голове события своей жизни. Оксана. Эта женщина вошла в его жизнь, когда он уже твёрдо стоял на ногах и мог себе позволять отличаться от основной массы электората. Любовь. Наверное была любовь... Он толком и не понял. Память услужливо корябала его душу вновь и вновь... Оксана его предала. Предала жестоко. Расставание было болезненным и долгим. Сын Никитка был той ниточкой, которую Ярослав никак не хотел обрывать. Хотя, может и есть сколько-то правды в Оксаниных  упрёках, ведь он сына толком-то и не видел последние пару лет... С утра, проснувшись, Мишустин оказывался, как собственно и сегодня, в пустой квартире — у Никитки тренировки по водному поло с шести тридцати, потом школа, потом, когда танцы, когда рисование и спать, а папаша же зачастую являлся, самое раннее около полуночи, когда Оксана с Никиткой крепко спят...  И вот два дня, как она забрала сына и переехала к маме.
    Стук в окно оторвал его от тяжёлый мыслей и вернул в действительность — неопрятный, заросший лохматой бородой , с уродливым шрамом, наискось через всё лицо, в окно мерса стучался мужик, по виду — явно бомж. Весь его внешний вид, нечёсаные волосы с сосульками, поношенная одежда, грязные, не ухоженные руки красноречиво повествовали о его социальном статусе. Он стучал согнутым указательным пальцем в окно и пытался увидеть сквозь плотную тонировку стекла своего очередного «работодателя».
Яр не болел звёздной болезнью, в общем, никогда. Бывало, конечно, заносило в беседах с друзьями, коих у него, как и следовало ожидать, было очень не много : он начинал учить уму-разуму и тыкать мордой в «очевидные» косяки, хотя косяки были очевидны лишь ему одному... Так вот — не болел он звёздной болезнью и спокойно относился ко всякого рода бизнесу, в том числе и попрошайничеству. Приопустив водительское окно, Мишустин спросил: «Чем, уважаемый, мы можем быть полезны друг другу? Ведь именно это побудило вас связаться со мной?» и машинально взглянул бомжу в глаза. В отличие от всего внешнего облика попрошайки, глаза его разительно контрастировали с внешностью — из них вытекал какой-то насыщенный, липкий, поглощающий свет. Что то не понятное промелькнуло у Яра в мозгу...  Такое уже было один раз в его жизни. Тогда, в девяностые, в армии. У него, вдруг, возникло какое-то странное ощущение опасности и дискомфорта. Без причин и оснований.  Тогда завершались зачёты по прыжкам с парашютом и нужно было совершить крайний прыжок . У него возникло это нудящее, нарастающее состояние паники, смятения. Он тогда прислушался к своему подсознанию и смог откосить от погрузки в самолёт, проткнув себе ступню гвоздём и вовремя обратившись в медпункт... А самолёт, самолёт упал на взлётке. Чудом выжило восемь солдатиков. Он был девятым... Много после того случая утекло воды, но ни разу за все эти годы жизни у него не возникало это чувство, чувство тревожной неопределённости. Теперь же, глядя этому случайному встречному, в глаза, он не мог отвести взгляд и всё отчётливее ощущал нарастание того, давно забытого чувства. Мужик же, пристально продолжая сверлить его взглядом, не стал ловчить и изголяться в изобретении, берущих за душу историй, сказал: «А давай ка, мил человек мне денюжку! Сам, небось видишь, чай не слепец, что она мне куда как нужнее, чем тебе. Вот и будет мне польза от тебя, а тебе с того ещё боле пользы — ты сделаешь дело доброе и в день сей человеком себя помнИшь». - « Вот с какой, такой радости денег мне тебе давать? Я, как ты говоришь, мню себя и так каждый день человеком, ведь больше полторы сотни людей получают от меня зарплату. А с тебя толк-то какой? Лень твоя, не дающая тебе работу искать и на хлеб зарабатывать, мною должна, что ли, оплачиваться? Ты ж вон какой здоровый, мог бы, на худой конец, хоть бы грузчиком куда устроиться и не стоял, не побирался на дороге, так нет же! Тебе так легче и проще! Зачем работать, когда можно просто взять, состроив жалостную рожу, а потом ещё и плюнуть в след, подающему?» Пробка упорно не желала двигаться и случайный, навязчивый собеседник Мишустина спокойным голосом, без всяких посторонних ноток обиды или раздражения сказал ему в ответ: «Ты, барин, конечно высоко летаешь и много дел делаешь видать, да вот за великими своими делами, наверное разучился видеть истинные вещи». - «Какие такие истинные?»  - заинтересовался Яр. «Ну как же? Ты вот тут, давеча, мне много успел наговорить и порассказать какой ты есть из себя благодетель людской, мол платишь ты им зарплату... А не они ли тебе эту зарплату трудом своим приносят? Не они ли своими руками воплощают в жизнь твои задумки и планы?» - «Ну уууу... протянул Ярослав — это я уже много раз слышал. Это рукожопые диванные войска мне очень долго пытаются вдолбить в мою голову, между тем, ничего не предпринимая для собственного развития и роста, но постоянно брюзжа и ноя, что их де никто не понимает и всё в государстве нашем не так... А ЧТО ты сделал? ЧТО ты совершил для того, что бы было так? Короче мужик: не твой сегодня день. Отваливай от машины и ищи кого подурашлевие. Ладно там, к примеру, сказал бы стекло протру тебе, фары, номера... А то дай денег и всё! Да я гайцам сроду их не давал, а они-то понапористее будут, да под законами притаились, погончиками по прикрылись... Одним словом — свободен!» Сказал и нажал на кнопку закрывания окна. Только мужик успел сказать в закрывающееся окно: « Тебе, девятый, ещё выпадет пожить под тремя лунами. Может и увидишь ты слепой душою своею...» - окно закрылось и пробка двинулась... Фу ты! Что за утро такое? Мулатки-бульдоги, бомжи-пророки... И когда только номер успел он глянуть — ведь что ещё могло означать это «девятый»?  - «девятый» это, конечно же его номер на авто 009! Только раз его так назвали в жизни... Это было на вокзале в Харькове, когда тот возвращаясь из армии, ждал поезда для пересадки. Он сидел на деревянной скамейке вокзала, а мимо чинно пылили горластой гурьбой пять-шесть взрослых цыганок, в пёстрых балахонах-платьях и несколько девчушек помоложе, без умолку тараторя на своём, не понятном языке. От их опытного взгляда не смог укрыться, одиноко сидящий, жующий беляш, солдатик, с прилично раздутой спортивной сумкой и они, всей гурьбой подвалили к нему. Завязалось обычное действо: под постоянный гам голосов напарниц, с ним заговорила одна цыганка, с обжигающим взглядом чёрных, бездонных глаз: «Ай, красивый! Расскажу всю правду и то даже, что сам не знаешь поведаю! Только позолоти ручку!» На него никогда не действовал цыганский гипноз и, будучи по натуре,экспериментатором, не боящимся трудностей, он бросил в протянутую руку серебристый  «пятнарик». Тут гвалт прекратился. Вся гоп кампания отошла от него, осталась лишь одна его гадалка. «Так слушай, мой золотой,» - сказала чавелла, «парень ты добрый, раз дал мне денюжку, сильный и не трусливый. Что было — то было. Не стоит оглядываться в прошлое. А ждёт тебя, мой красивый, большая дорога! Станешь ты богатым. Будут у тебя и жёны и дети. Пройдёшь ты свой путь так, как сам захочешь...» и вдруг добавила «девятый»... Заглянула быстро в глаза и взмахнув широкой, цветастой юбкой, присоединилась к гомонящим коллегам и продолжила поиск дальнейших потенциальных своих жертв. Мишустин вообще не предал никакого внимания набору её стандартных слов — был просто спортивный интерес кто кого. И он, по видимому не проиграл, раз деньги его все были при нём, билет в кармане и вся жизнь впереди.... Немножечко только корябнуло сознание это-самое «девятый», но мало ли что имела в виду не грамотная, грязная, вокзальная гадалка? Может он был у неё по порядку сегодня девятым и всего -то.
 «Вот прощелыги! -  Продолжал думать о бомже Ярослав. - Какой потенциал пропадает! Захоти они, так какую бы страну отгрохали... Так нет же! То им не так, то не по душе, а жрать подавай!»  Пробка размеренно несла его к месту назначения и времени для размышлений было предостаточно. Мобильник не звонил — ничего странного все привыкли, что в это время Яр ещё крепко спит и тревожить его по незначительным делам  мало кто осмелится.
    Работа его ему нравилась. Нравилась тем, что он всё время находился в творческом поиске, в постоянном совершенстве сделанного и в покорении новых вершин. Он не мог закрепиться на достигнутом — постоянно выплывали всё новые и новые цели, преграды, нерешаемые, на первый взгляд, задачи. В мире торговли всегда важно держать руку на пульсе, не давать спуску ни себе, ни своей команде. Постоянно нужно жертвовать и идти на компромиссы, осмечивая эти потери в последующие проекты. Одним словом — это целый мир, вселенная со своими законами, правилами, где всё время необходимо находиться на стороже и не позволять себе пропустить малейшей потери информации, что может повлечь за собой серьёзные уроны и неминуемый крах. Он был тут, как рыба в воде. Единственное, что его огорчало, так это нехватка самого дорогого — ВРЕМЕНИ! При взгляде в любую сторону деятельности он видел возможность заработать, но одними руками это практически было невозможно. Он собирал команду. Очень часто ошибался, обламывался и начинал вновь, но люди имели какую-то странную особенность — при всей своей готовности к командной, слаженной работе, они никак не могли самостоятельно проявлять инициативу и постоянно ждали от него толчка, понукания, а получая за это взбучку, ещё больше тупели и делали непростительные ошибки, чем очень часто приводили Мишустина в состояние бешенства. Ну как можно не видеть очевидное? Как можно не замечать таких элементарных вещей? Он не понимал...
         В кабинет свой, он пробрался с потайного хода, который был вне досягаемости камер наблюдения и исключал всякую возможность случайной встречи с подчинёнными. Беглая, стремительная и внезапная проверка персонала не дала никаких результатов, подтверждающих его худшие предположения — машина работала отлажено и исправно.  Менеджеры вели извечные переговоры с поставщиками, заказчиками, бухгалтерия исправно перекладывала кипы бумажек, замы выполняли поставленные на вчерашней, поздней планёрке задачи, в мастерских и складах всё гудело и кипело. Ему, вдруг, стало скучно и не интересно... Навалилась какая-то хандра...Как у того охотника, что часами выслеживал и высчитывал свою жертву, эмоции достигли наибольшего накала в предвкушении добычи, победы, а жертвы не оказалось... Яр откинулся в кресле, попивая, принесённый секретаршей кофе. День, со скрипом, начинал свой разбег и, постепенно набирая обороты, покатился по накатанной колее. Одним словом — он снова был в своей среде. Водоворот событий привычно затянул его в себя с головой и только назойливое чувство голода смогло вырвать его на поверхность. Взглянув на настенные часы, он осознал, что уже около трёх часов дня и решил сегодня не заказывать обед в офис, а проехаться куда-нибудь, для смены обстановки. Снова, где-то в глубине сознания, всплыло и стало крепнуть то, совсем позабытое, нарастающее чувство тревоги, оно, притаившейся где-то в глубинах подсознания маленькой мышкой, царапало и покусывало его, уставшую от постоянно серого цвета, душу. Хотелось света, светлого, ветреннего, тёплого утра... а тут этот промозглый дождь...
По, относительно не загруженным улицам города, Яр колесил наудачу, не желая посещать те кафе и рестораны, где он уже бывал.
      Осень явно давала понять, что лето окончено — дождь приостановился, но, судя по нависшим над городом тучам, это была лёгкая передышка. Внезапные порывы ветра бросали на лобовое стекло, кружащую опадающую листву, выворачивали наизнанку зонты пешеходов, безжалостно раскачивали растяжки, в которых предлагалось электорату платить, платить и платить, не задумываясь ни о чём.
   Хотелось чего-то нового. Вдруг он вспомнил, что за городом, в сосновом массиве  пару месяцев назад открылся то ли ресторан, то ли кафе, то ли комплекс гостиничный — об этом он услышал от своего зама Сашки, который там праздновал юбилей своей жены и очень положительно отзывался, как о кухне заведения, так и о уровне обслуживания. Ярослав решительно направился за город. Небо опять прорвало и струи дождя вновь стали усиленно бить по стеклу. Вопреки его худшим ожиданиям, подъезд к заведению был прилично оформлен — через, качающиеся и мокнущие под дождём, высоченные сосны виляла, недавно проложенная, узенькая асфальтная дорога. Он подъехал к огороженной приличным забором территории, ворота которой были распахнуты и над ними, на высоте, примерно трёх — четырёх метров, покачивалась на ветру и мокла под струями проливного дождя табличка «Добро пожаловать въ Трактиръ». Въехав на территорию, Яр увидел здание, построенное в стиле древнего замка, к которому примыкал спереди приличный навес, давая возможность не промокнуть, выходя из авто. Он приятно удивился и въехал под навес, ища глазами место для парковки в небольшом пространстве, однако, в окно осторожно постучали и он увидел молодого человека в зелёной униформе - видимо сотрудника данного комплекса. Яр приопустил окно и парень, протягивая ему какую-то карточку, на подобие кредитки,  на которой красовался данный комплекс и большими буквами было написано «Трактиръ», предложил ему не беспокоиться  об авто, а доверить это ему, так, как в сферу услуг заведения входит парковка в подземном паркинге и, при необходимости косметическое обслуживание машины клиента.  Яр был приятно удивлён таким отношением - « Вот могут же люди работать! », внутренне улыбаясь, подумал он. У входа в заведение его встретил другой молодой парень, в такой же зелёной униформе, услужливо открыв дверь, пожелал приятного отдыха.  Яр вошёл в широкий холл и огляделся.  Прямо по курсу располагалась стойка, за которой сидели две миловидные девушки в униформе заведения и табличками на груди «Светлана» и «Виталина», за их рабочим местом находилась широкая, около двух с половиной-трёх метров, лестница, ведущая на второй и, видимо, последующие этажи. Лестница была исполнена богато, как, впрочем и все иные, менее значительные части интерьера. Как во многих старых домах дореволюционной знати России, она встречала пришельца своим несомненным величием и блеском широкого, с массивными, резными перилами на изящных, виртуозно выполненных балясинах, первого марша, который на меж этажном пространстве делился на два. Перила, балясины и сами ступени были, не иначе, как из натурального мрамора, а в подступенях были устроены светильники, выливающие на ступени, очень хорошо рассеянный, цвета артериальной крови, насыщенный красный свет, от чего вся лестница, казалось, горела алым огнём  и на её фоне, девушки в тёмно-зелёной униформе за белой стойкой показались Яру двумя лягушёнками, удирающими от огромного красного удава — он хмыкнул, улыбнувшись своему воображению и подошёл, к приветливо улыбающимся встречающим. -  Здравствуйте! Мы очень рады, что не смотря на, несколько неуютную погоду, вы смогли выбрать время и посетить наш комплекс  -  по кошачьи мягким голоском, томно пропела одна девица.  -  Будьте так добры, скажите вы бывали раньше в нашем заведении или, может быть пользовались услугами наших представительств по области? Имеется ли у вас наша корпоративная карта? Я это уточняю для того, что бы нам с вами совсем не долго тут беседовать, ведь вы не за этим сюда приехали, не правда ли? Просто мне нужно знать знакомы ли вы с нашим сервисом и полным перечнем наших услуг и что является целью к нам вашего визита. - проговорила не менее прекрасным, хорошо поставленным голосом Виталина.  - Да, ответил Ярослав, у меня есть ваша карта, мне её выдал парень, что забирал машину, правда я склонен больше думать, что она, скорее, как номерок в раздевалке, а не накопительно-бонусная. А у вас я, на самом деле, впервые. Мне один мой сотрудник вас хорошо рекомендовал и мне стало интересно своими глазами посмотреть и мне тут, у вас, уже начинает нравиться. Единственно, что создаёт, какое -то напряжение, так это ярко полыхающая за вашими спинами, лестница... Скажите, а она ведёт не в ад случайно? Девушки хохотнули, та, что Светлана, присела на стул и стала щёлкать клавиатурой, а Виталина продолжила беседу с ним: Ну давайте по мере убывания... А какой цвет ваш любимый или хотя бы какой вас не раздражает? - спросила она -  Так нет же, я без раздражений и без попыток к претензиям, просто.... - А всё же, какой цвет? - Как бы вплела в разговор Виталина -  Ну, наверное, что-нибудь похожее на морскую волну — сказал Ярослав. - Вот и замечательно! Вы к нам, как я уже поняла, приехали один? Или вы ожидаете кого-нибудь ещё? Дело в том, что не всем хочется одиночества, даже, если они приехали одни и у нас имеется услуга «Визави», которая никак не оплачивается, вернее она включена в стоимость всех наших прочих услуг и заключается в предоставлении одинокому клиенту пары, либо компании, для создания уютного климата отдыха. Эта услуга, как вы понимаете, не является обязательной — цель её создание клиенту благоприятной атмосферы, для получения удовольствия от отдыха в нашем комплексе. - Как интересно! - Воскликнул Яр, - такая, прямо скажем, не ординарная услуга. А что у вас ещё имеется в вашем арсенале, Виталина?    Вообще то много чего...Если по порядку: гардероб, санузлы, медкабинет, тренажёрка, кабинет релакса, услуги психолога, есть астролог, но, к сожалению, он на больничном — улыбнулась она, а за её спиной заплескался морской волной лестничный марш, после чего Светлана, оторвавшись от клавиатуры, куда-то упорхнула, обворожительно улыбаясь. - Потом, продолжала, в свою очередь, Виталина есть у нас боулинг, сауна, бассейн, гостиница.....  - Довольно, довольно — запротестовал Яр,  - знаете, Виталина, я, пожалуй, для начала у вас пообедаю. Скажите есть у вас какой-нибудь буклетик, прайс там или как он у вас зовётся? - Перечень предоставляемых услуг — наше руководство очень не любит иноземных, не русских слов. Проходите, пожалуйста в ресторан, а перечень вам принесёт официант. Скажите как мне вас называть? - Меня зовут Ярослав Мишустин — А отчество? - Не стоит , не хочу помпезности. - Хорошо, Ярослав какую форму отдыха вы выбираете? Я имею в виду: вы хотите отдельный кабинет или столик в ресторане?   Желудок Ярослава требовательно, в очередной раз, что-то не членораздельно пробурчал, явно не одобряя его затянувшуюся задушевную беседу с персоналом.  - Ресторан — твёрдо отчеканил Яр.  -  Прошу следуйте за мной — раздался голос Светланы из за спины Ярослава. Она привела его в не очень большой (столов на двадцать) зал ресторана, где в полумраке, за немногочисленными занятыми столиками, под не громкую музыку саксофона, сидели посетители и мерно позвякивали столовыми приборами.  - Вот ваш столик — пропела она — вас устраивает его расположение или, может быть, вы желаете находиться поближе к эстраде? - Нет, спасибо, меня всё устраивает — сказал Яр, опускаясь на массивный, деревянный стул — Отличного вам отдыха, - сверкнув своей милой улыбкой, удаляясь, сказала Светлана. Он взял меню — оно представляло из себя планшет и, не особо долго выискивая, сделал выбор и хотел уже было оборачиваться, в поисках официанта, как тот возник прямо перед ним, как будто из дымного воздуха зала — Здравствуйте Ярослав! Я — Игорь и немедленно принесу ваш заказ, вам только стоит его подтвердить, нажатием значка, с соответствующим названием в самом начале или в самом конце меню(это как вам удобно), либо можете мне его озвучить. Опять, приятно удивившись сервису, Яр нашёл и нажал соответствующую кнопку. Скажите, дружище Игорь:  мне девушки в холле говорили о перечне услуг. Вы мне его принесли? - Да, конечно — ответил тот — он в другом приложении планшета. Вам показать как его открыть? - Нет, спасибо, я разберусь сам, просто думал, что будет бумажный носитель — ответил Ярослав и занялся поиском перечня.  - Больше пока ничего не желаете, кроме заказа? - спросил официант — нет, спасибо, по ходу действия разберёмся — пробурчал Яр, погружаясь в меню перечня услуг комплекса.
    -  Извините, а вы не угостите даму папироской? - услышал Яр воркующий, приятный голос и обернулся. Он чуть было не выронил из рук планшетник, да и не мудрено — на него смотрела красивая девушка, но мало того, что она была обворожительно красива — ОНА БЫЛА ТОЧ В ТОЧ, КАК ТА, ИЗ СНА! Ярослав поперхнулся слюной и просто завис. В его голове судорожно метались мысли и догадки, предположения и логические умозаключения: КАК? КАК такое может быть?! Что вообще происходит? Обычный, вроде бы, рядовой, ни чем не выделяющийся из общей канвы, день и такая экспрессия в мистическом плане! Кто всё это подстроил? Кто затеял? Как просчитал ходы и смог всё это организовать? Нет — бред, однозначно — полнейший бред. Это не может быть дело рук ни одного человека и ни даже коллектива, ведь, если «потоп» могли инсценировать, то в сон, в его личный сон, в его голову никто и никак не мог пробраться....   - Э-эй! Вы живы? Всё нормально? Я вас так сильно испугала? - девушка с искренним испугом смотрела в его глаза. Он, подсознательно боясь, что она, уже скоро, начнёт превращаться в бульдога (а чего ещё ему ждать?) - потряс головой, как конь после водопоя, и хрипло, севшим голосом сказал: Очень затрудняюсь так сразу определить достоверно, однако, раз мне удалось начать отвечать вам, то скорее жив, чем иное.  -  Но на вас нет лица! Мне вызвать на помощь врача? Дайте мне руку, я хотя бы пульс ваш послушаю.  - Не стоит, сказал приходя в себя, Мишустин, - просто вы так неожиданно появились предо мною, а я, как раз был очень увлечён изучением спектра оказываемых услуг этим необычным заведением и вы явились для меня полной неожиданностью. - Неожиданности бывают разного плана — задумчиво произнесла она — мне вовсе не хотелось бы стать для вас неприятной неожиданностью. Яр не нашёл в себе сил ей ответить о его ощущениях, а промямлил, что не курит и никому не советует. - Так и я тоже не курю — моментально выдала девушка и он, приняв игру, спросил — не пора ли нам всё-таки представиться друг другу, как вы думаете? - Полина — ответила красавица. Нет, она не была никакая не мулатка, но на её коже лежал приличный не местный загар, отчего белки глаз контрастировали на её лице, создавая эффект свечения, чему ещё больше способствовал блеск её безразмерных, зелёных глаз. - Ярослав — ответил он. И им, как говориться «стало приятно».  Присаживайтесь, будьте так добры — указал он ей на стул напротив. Она с легкостью опустилась не него, подобрав подол длинного, лёгкого вечернего платья. Тем временем официант принёс ему его заказ. Яр вопросительно поднял брови на свою новую знакомую — Полина вы не против пообедать со мной? - Скорее, уж, поужинать — согласилась она и сделала скромный заказ. Ярослав выпытал у официанта о самом лучшем вине в ресторане и заказав бутылку, решил продолжить их «случайное» знакомство. Можно мне кое-что у вас спросить? - Да, - это наша услуга «визави» - не дав ему задать вопрос, опередила она его с ответом. Он озадаченно засопел, прикидывая в мозгу всю непонятность ситуации. Он никак не мог сложить в голове суть происходящего. Он никогда не верил ни в какую мистику, ни в какие-то сверх и супер возможности человека — считал, что это полнейшая ерунда, очередной способ задурить людям головы, отвлечь их от реальных дел, с каким-либо конкретным умыслом, далеко не в интересах этих-самых, одурачиваемых, людей. И вот он своими руками это трогает! Ощущение полной потерянности? Нет! — это очень мягко для , сложившейся ситуации! Яр верил в бога. Постоянно жертвовал в храмах, помогал друзьям  безкорыстно и никогда не ждал от бога никаких ежеминутных «откатов». Он всегда шёл к своим целям, не придавая никакого значения мистическим составляющим и никогда мистика в его жизни не «выстреливала» так очевидно и, прямо скажем, даже назойливо.  Полина, сказал он, а можно мне вас потрогать рукой? -  Она удивлённо вскинула брови: Как это? Вы меня пугаете Ярослав! - Вы, Полина, себе даже не представляете КАК пугаете вы меня!  -  Так может мне лучше будет уйти? - Нет, ни в коем случае! Тогда я буду, не то что испуган ещё больше, а просто, практически раздавлен.  –  А можно вас, Ярослав, попросить объяснить мне суть ваших слов?   Тем временем стол их был полностью сервирован и они приступили к еде и Яр поведал ей о его утреннем сне и странной встречей с бомжом. Нужно сказать, что рассказанное Полину сильно удивило, если тоже не испугало. Она задумчиво смотрела на него и в то же время, как бы сквозь него.  - Ярослав, вы уверены, что случайности, на самом деле и есть случайности? - А что тут может быть ещё? - Хм...Ну вот смотрите,  - она показала кончиком ножа на хлебную крошку, лежащую на белоснежной скатерти стола   - давайте представим, что это вы...  - А вот и вы — быстро скатав малюсенький хлебный катышек, не более той крошки, подкинул его на поле действия  Мишустин.  -  И вот, эдак мы сидим тут, среди тарелок, смотрим по сторонам и рассуждаем об устройстве бытия. -  провела, ножом,как указкой, над верхушками тарелок Полина . Нам, в виду ограниченного нашего кругозора, не возможно увидеть, как выглядит этот стол, более того : мы не можем увидеть что там, в тарелке... Для нас это непостижимые вещи, так как ареал нашего существования достаточно сжатый, опять же, в виду нашего мизерного размера... и всё, что нам доступно — это нижний уровень. А тем временем кто-то, кто расставил эти тарелки, более того: поставил этот стол и ещё более того: построил это здание, обратил на нас внимание и по какой-то не понятной причине, не смахнул нас небрежно со скатерти, а аккуратненько переместил, ну предположим, в хлебницу, к таким же, как мы крошкам и мы, с вами, уже не чувствуем себя одинокими среди непонятных гигантский нагромождений, а находимся среди своих, таких же, как мы. Казалось бы: что стоило выкинуть эти крошки? Ровным счётом — ничего, как, впрочем, и переместить обратно в хлебницу, но для самих крошек это глобальные и немыслимые вещи, которые объяснению не поддаются, в виду невозможности глобального обзора ситуации и невозможности принятия каких-либо суждений. - В том-то всё и дело, ответил Мишустин, - я, естественно понимаю, что сие промысел божий, однако мне не понятно почему именно сегодня и именно со мной... - Может оно и раньше было, только  в меньшей мере и вы, за делами и суматохой, просто не обратили на это внимание? - Исходя, из вашей же схемы, можно подумать, что «крошкосмахиватель» или «крошкоперемещатель», вдруг, ни с того ни с сего, решил, каким-то только ему известным способом, предупредить о чём-то или подсказать чего-то одной из миллиарда, имеющихся у него крошек, так? - И так и не так... Нам же, с вами не известны его замыслы, помыслы, планы? Мы можем принимать суждения, лишь, исходя из того, что мы о нём знаем. А ЧТО мы знаем о нём? Откуда у нас знания? И КТО вообще это?  - Полина, а вы верите в бога?  -  Нет, - ответила она — слово «верить» в отношении с богами не подходит. Что означает «верить», вы задумывались когда-нибудь? Помните карточную игру «верю — не верю»? Там всё просто и быстро: поверил и сразу проверил и, опять же, никакой логики и никакой  конкретики — просто угадал-не угадал...Тут же, что бы проверить, исходя из общепринятой, а по-моему:общенавязанной парадигмы, необходимо умереть и лишь тогда, якобы, ты всё увидишь и всё поймёшь. Вам, Ярослав, не кажется, что это больше походит на обман? Вы же, на сколько я смогла вас узнать, человек довольно-таки успешный и здравомыслящий и, если применять принцип «верю-не верю» в делах, то дела эти, скорее всего, будут плачевными, нежели наоборот, ведь так? - На мой взгляд — вы, Полина, заблуждаетесь. Вы же сами мне рассказали о крошках, тем самым намекая на существование бога, а теперь говорите, что его нет? - Вы меня удивляете, Ярослав! Вот скажите мне, будьте так любезны, когда я вам говорила, что его нет? Я вам говорила, что слово «вера» в данном случае не корректно. Вы знаете, наш русский язык настолько уникален и глобален, что все его слова(не чужеродные, а истинно русские) всегда имеют свой образ.... - Да,да и «имеют вес камня» - так мне постоянно твердит один мой хороший товарищ,...нет, скорее всего — друг — перебил её Мишустин.  - Да, верно подмечено... Слова нашего языка все что-нибудь означают и имеют обоснование, что ли... Но эту тему мы давайте отложим на потом, так, как она у нас может занять не одни сутки непрерывного разговора. Давайте закончим с «верой» . Так вот, на мой взгляд, само слово «вера» было умышленно подставлено вместо слова «веда». Согласитесь — созвучно? А вот слово «веда» - знание и «ведать» - знать нынче, практически вытеснено из обихода....   -  Ну конечно же! - перебил её снова Яр — язык, ведь, развивается, совершенствуется! - А так ли сие на самом деле? В чём совершенствование языка, при его умерщвлении, при потере образности слов? В наш язык постоянно вливаются чужеродные слова, ничего не означающие, не имеющие своего образа.... - Постойте, Полина! Ну что вы такое говорите? У меня такое ощущение, что снова спорю со своим другом. Вы с ним случайно не знакомы? И за сегодняшний вечер, мне второй раз показалось, что здесь находится какое-то национал — русское логово заговорщиков. То на входе девушки-хостес говорят что они вовсе ни какие не хостес, а встречающие и, что де в их заведении отдаётся предпочтение русским словам и русским выражениям.... - А вас это так сильно удивляет? - в свою очередь перебила его Полина — вас, проживающего на Руси? И всё же,  Ярослав, вы меня так просто не собьёте с мысли. Давайте я всё-таки закончу  относительно веры, а потом обсудим иное, ведь вы любите доводить до конца начатое? - Хорошо, - согласился Мишустин.  -  Так вот, верить и ведать, как вы понимаете, абсолютно разные вещи. И на ваш вопрос «верю ли я в бога», я, естественно, ответила - «нет», так как я не верю, а я знаю, ведаю. Скажем так: я твёрдо уверена, что всё то, что мы не можем охватить своим умом, что нам кажется недосягаемым и необъятным, для кого-то, более развитого, вполне может быть обыденным и простым. И именно он является в вашем понимании богом и именно о нём вы меня спрашиваете верю ли я в него или не верю, а я ведаю, что он существует реально, более того он вовсе не одинок и не тройственен. Это, опять же, если вернуться к образу крошек и стола, очень просто увидеть, ведь к этому конкретному столу может подойти любой человек и запросто переставить на нём посуду, поменять скатерть, короче — сделать настолько глобальные, катастрофические перемены, с точки зрения тех же крошек, что крошки непременно решат, что это дела божьи, а то, что это были разные боги они не знают, ведь в спектр их зрения лица «богов» никак не попадают и им, естественно проще думать, что это один и тот же бог, иначе, при полном отсутствии знаний и понимания вещей, может произойти сумасшествие и никак не иначе. И то, что вы мне рассказали о своих сегодняшних приключениях, вполне может быть, а может даже вне всякого сомнения, как вам удобно думать — промысел божий. Вам даны какие-то знаки и естественно вы их не распознали, не смогли понять что это за предупреждения, но на вашем месте я была бы сегодня поосторожнее. - Вот именно поэтому я сегодня и попал сюда, произнёс Мишустин — я не стал засиживаться в офисе допоздна, как это делаю каждый день, решил сменить алгоритм жизни, по крайней мере, в рамках этого вечера. - Знаете Ярослав, мне сдаётся, что от судьбы, рока — называйте это как угодно, уйти практически не мыслимо, единственное, что можно предпринять, получив сигналы — это подготовится. - Интересно, а к чему же мне нужно готовиться? И мне одному готовиться или с кем-нибудь на пару? Вот, к примеру, с вами, Полина! С вами я уже полностью готов к любым ирониям судьбы!  Тут из ресторанного полумрака появился Игорь-официант и, ловко собрав пустую посуду на тележку, смахнул героев их обсуждения тряпкой и со словами «сейчас будет десерт»  размеренно и важно покатил по устеленному ковролином полу. Яр хмыкнул. Конечно, думал он, если брать во внимание божий замысел или умысел(как там правильно?), то — да, в этом что то есть. Но куда ведут его пути сии? Почему вокруг него начали происходить странные вещи? К чему готовится?- спросил откуда то, из далёкого детства тот  давно уже забытый и наивный мальчуган Ярик... - Да мура это всё! Белеберда какая то и несвязуха, как ни крути — спокойным, уравновешенным тоном ответил ему Ярослав Дмитриевич Мишустин — мудрый руководитель приличного уровня и вообще человек — реалист. А вот тот Ярослав, который сидел за столом с обалденно красивой девушкой, встрепенулся, как бы ото сна и, желая немножко разрядить обстановку, предложил : - А давайте, Полина с вами ещё выпьем этого прекрасного вина? Девушка согласно кивнула и он разлил остатки вина по бокалам.  Какая досада — мы его закончили! Какой прекрасный компот! Может потанцуем немножечко, а потом закажем ещё? - спросил свою собеседницу Яр. Она неопределённо пожала плечами и пригубила приятный на вкус тёмно красный напиток. Потом они танцевали. Потом разговаривали. По мере наступления вечера, публика прибывала и музыка начала по немножечку прибавлять и в темпе и в громкости, да так, что порой им приходилось уже кричать, что бы нормально донести собеседнику суть рассказываемого. Вино, как-то неприлично очень быстро кончилось и, увлечённые друг другом, они не сговариваясь потянулись к планшету, в котором всё уже было готово и оставалось нажать «пуск», давая старт молниеносному виноносцу Игорю, как, шутя назвала того Полина, после так же быстро принесённой предыдущей бутылки. Потом ещё танцевали, потом к ним подсели две её какие-то знакомые хохотушки. Яр почувствовал какой-то молодецкий задор, юношеский такой боевой азарт. Ему впервые, за долгие годы было спокойно и уютно. Всё, что его угнетало и прижимало, заставляя извиваться и блокироваться, как бы осталось за входной дверью комплекса. Ощущение сиеминутной радости и блаженства непривычно, тёплой кошкой улеглось в его, вдруг, попритихшей душе. Он откинулся на массивную спинку стула и любовался её лицом, фигурой, манерами, жестами, мимикой. Она наклонилась к его уху и сказала, что скоро придёт, он кивнул ей в ответ и быстренько заказал себе коньяку с лимоном.  Яр сидел и цедил с наслаждением коньяк, думая, что, как бы плохо и паскудно не начался этот день — его концовка ему определённо нравится и нравится не только из-за Полины, а в целом. И заведение приятное и обслуживание ненавязчивое и в тоже время не чувствуешь себя лишённым внимания, ну и конечно же Полина! Куда же без неё? Она вернулась быстро и продолжился их вечер. Нет, Ярослав, конечно же отдавал себе отчёт в том, что она — это вовсе не она, а её работа, но как она её выполняла! Между ними действительно появилась связующая нить и с каждым мгновением, проведённым вместе, она становилась всё толще и толще... В какой то момент времени он просто отпустил вожжи и стал просто Яриком. Он танцевал, обнимал её в медленных танцах, гладил её шикарные, до пояса, волосы. Она  тактично вовремя убирала «случайно забредшие» в неразрешённые места его руки, но в то же время не отталкивала его и с удовольствием согласилась выпить на брудершафт. Рухнул и рассыпался в прах очередной барьер между ними. Он ей рассказывал смешные истории из своей жизни, по привычке и для красочности сюжетов, иногда не много привирая, - она искрилась улыбками, светила своими зелёными фонариками глаз так, что ему стоило большого труда оторвать от них взгляд. Она смеялась не принуждённо и заразительно. Затем они опять много танцевали и мир вертелся вокруг, но он, не обращая внимания на какие-либо иные огни, видел только два — два насыщенно зелёных огонька её глаз. Он не мог оторвать от них своего взора, он тонул в их бездонности... И ...он очнулся от шума льющейся воды. Было непозволительно темно. Так непривычно темно. Он понял что в кровати, но судя по отсутствию света с улиц от фонарных столбов, которые, видимо из-за панического страха губернатора за свою жизнь, в городе на ночь не отключали, вот уже более десятка лет, в кровати не своей и в квартире не своей... Шум воды стих и в глаза ударил поток яркого света из открытой в ванную двери. Яр зажмурился, успев увидеть в проёме снопа света обнажённую, ладную фигуру девушки с длинными, распущенными волосами. А она уже щукой нырнула под одеяло и ловким движением оказалась головой на его груди. Она прильнула к нему всем телом, а он машинально обнял её и прижал к себе сильнее. - Можно тебя спросить об одной вещи? -  шёпотом сказал он. - Нет, это не является частью моей работы — снова опередила его вопрос она — и такое у меня впервые...  - Слушай, Полина, я тут совсем немножечко не подрасчитал с алкоголем — начал оправдываться Яр. - А мне кажется, что всё было очень здорово. Ты, наверное, мне не поверишь, но я давно, если вообще не сказать НИКОГДА так не отдыхала..., ну а о сексе я вообще молчу. - А вот тут-то чуточку поподробнее — сказал в полный голос Ярослав и рывком вскочив, подмял её под себя и началась извечная игра, в которую играют все, без исключения и в которой никогда не было и не будет ни проигравших и ни побеждённых. Он ласкал её тело, радуясь её реакции, формам, нежности её кожи, запаху волос. Она таяла в его крепких объятьях от каждого его прикосновения. Его сильные руки одновременно излучали животную силу и ангельскую нежность. Растворились, растаяли одновременно два «я» и из переплетения, слияния их взмывающих ввысь, душ выплыло и вошло в сознание каждого такое тёплое и объёмное «мы». Они перестали чувствовать свои тела, но они чувствовали друг друга — то общее тело, которое судьба им подарила обрести. Где-то глубоко, так глубоко, куда он ещё не забирался, в его сознании вспыхнула мизерная точка и, по мере накала страстей, лучи её были всё отчётливее и ярче, всё ближе и явнее. Она резала тьму неустроенности и пустоты души своими тоненькими, как иголка, лучиками и становилась томно ожидаемой и желанной. Он уже не мог  думать ни о чём другом, он не сводил мысленного взора от её пьянящего, нарастающего света. Появилось ощущение ожидания. Он с каждой секундой ждал соприкосновения и чувство это всё нарастало и нарастало. Вдруг всё его сознание, всё его существо в одно мгновение осветилось ярким, всепоглощающим взрывом, нереально чистого света. Он куда-то летел, вращаясь и кувыркаясь, мимо него неслись разъярённые потоки испепеляющего, жаркого, невообразимо яркого огня. Все его чувства слились в одно он и слышал и видел и обжигался от этого плазменного потока. Казалось что он громко кричит, но крика слышно не было — его перекрывал ураган огня и света. Вдруг всё окружающее его пространство оглушительно взорвалось, мгновенно ослепив, уже привыкшую душу к яркому свету и наступило ничто.

        Он проснулся от, режущего лёгкие необыкновенной чистотой и свежестью, воздуха. Сквозь сомкнутые веки он ощущал, что за окном уже рассвело, но открывать глаза не хотелось. Он мысленно возвращался во вчерашний вечер, снова и снова переживая ту бурю эмоций. Яр пощупал кровать вокруг себя и никого не нашёл... Он прислушался  - нет, никого поблизости, вроде бы нет.... Ну что ж — нужно приводить себя в порядок. Он наконец то открыл глаза. Яркий свет солнечного утра приятно ударил по глазам. Он, щурясь от такого не по осеннему яркого света, сел на кровати и осмотрелся по сторонам. Странно он ничего не помнил... Ни как они с Полей ушли из ресторана, ни как поднимались по лестнице, ни как он раздевался и вообще не помнил ничего, вплоть до его пробуждения среди ночи. Голова сильно болела, но боль была какой-то не знакомой, пульсирующе-режущей, а не тупой, как с перепоя. Он сидел на огромной кровати с балдахином в приличной по размерам комнате, хотя вчера спросонья она показалась ему значительно меньшей и к тому же с ванной комнатой прямо напротив кровати. Никаких дверей в ванную напротив кровати не было... Даже никакой стены не было! А было огромное от пола до потолка(а потолки тут четыре метра, как минимум, высотой!) окно. Бросилось в глаза, что окно какое то необычное, но в чём дело он не понял. За окном синело чистейшее, без единого облачка небо, под которым колыхались сочно зелёные верхушки сосен. Мишустин рывком встал с кровати и голова закружилась с такой силой, что ему снова пришлось плюхнуться назад. Он поискал глазами одежду и случайно взглянул на левую руку. Начиная от кисти и до плеча рука была покрыта каким то замысловатым разноцветным и ярким рисунком, основной частью которого были многочисленные фрагменты свастики, изображённые таким образом, что создавалось полное ощущение их непрерывного вращения. Он, ничего не понимая, потёр  этот рисунок — не размазывается... Поплевал на пальцы и с усилием повторил попытку стереть это художество, однако, к его удивлению, «рисунок» никак не реагировал на его труды. Он аккуратно поднялся на ноги и решил посмотреть на себя в зеркало и обратил внимание на то, что у него было надето вместо трусов... Нижняя челюсть его, в который раз отвисла от очередного удивления, смешанного с испугом, если не сказать — с начинающейся паникой: на нём были одеты штаны тёмно синего цвета из приятного на ощупь материала, облегающие его тело, длинной едва не доходящие до колен . Широкая, сантиметров восемь — десять, резинка превосходно удерживала из на теле, не оказывая на оное никакого неудобного давления. Вдруг пространство комнаты перед ним колыхнулось, подёрнулось какой-то рябью и моментально исчезло, вместо фрагмента комнаты перед ним стоял седовласый и с такой же седой бородой мужчина, на взгляд, за пятьдесят лет и с пристальным вниманием всматривался Яру в глаза. Волосы мужчины были почти до плеч и прижимались, надетой на виски то ли медной, то ли бронзовой пластиной. Синие его глаза с живостью осматривали, как Яра, так и окружающую того обстановку. За спиной мужчины, опять же, вместо комнаты, которую так и не успел рассмотреть Ярослав, находилась какая-то серая масса приборов, оснащённых разноцветными огоньками, всякими стрелками, какими-то окошками, кнопками, ручками и прочими подобными вещичками. Края этой, как понял Яр, картинки, по её периметру были волнисто размытыми и плавно переходили в саму комнату, как будто была включена какая-то супер голограмма. «Вот ведь» - мелькнуло в голове Ярослава - «Чудеса продолжаются! Это ж сколько денег ввалили хозяева комплекса в это оборудование! Но в чём смысл? Где тут самоокупаемость, рентабельность?»  Тем временем Мужик на картинке, одетый в довольно строгий, почти облегающий фигуру, чёрный с отливом костюм нахмурился. Лицо его стало озабоченным, если не сказать тревожным.  «Всё ли ладно с тобою, сын Перелёт, али беда кака сталася? Зрю на челе твоём не здравый цвет и очи взбалмашны твои? » - хорошо поставленным голосом изрёк «гость». В голове Ярослава тысячами пронеслись стаи всевозможных догадок и предположений, самой реальной из которых была: «Да это же розыгрыш!» Он, пытаясь держаться уверенно, бросив взгляд на непонятную «живопись» на левой своей руке, равнодушно, делая вид, что он их раскусил, сказал: « Да ладно тебе, мужик! Чё ты топорщишься? Ну подкололи и хорош! Окей, сдаюсь — вы тут все молодцы! Теперь расскажи ка мне, как вернуть мою одежду, как стереть эти художества с моей руки?  ...И мобилы с лопатником своих не вижу, мне же скоро ехать и пора бы и расплатиться за такой суперовский сервис! Да, ещё, мужик, а можно Полину ещё раз увидеть?» Показалось, что голос ему изменяет и, произнося это, он прислушивался к собственному голосу и подумал, что осип как-то... Наверное воды хлебнул холодной вчера...   Но то, что произошло после его слов, практически выбило землю из под ног Мишустина — мужик, стоявший в своей виртуальной картинке, выслушав его речь, с ещё более растерянным и озабоченным видом сделал пару шагов в его сторону и оказался прямо перед Ярославом, картинка же, за его плечами, подёрнувшись какой-то поволокой просто захлопнулась и на её месте снова появились невидимые из-за неё фрагменты комнаты. -  «Да как...» - только и успел сказать Яр. - «Зрю я, паря, что дела то не добры твои, чай хворь Мара навела на  живот твой. Сбирай пошвыдче  одеяния свои и след ступать нам до жреческого круга!» Речь мужика была явно русской, но плавали в ней примеси и украинские и белорусские и может быть ещё какие славянские...  Он держал Яра за плечо. Рука его была тяжёлая и хватка её напоминала нежное прикосновение слесарных тисков. Тысячи иголок, вонзившиеся в мозг! Нет, наверное их были миллионы, миллиарды! Открытый рот и вытекшая струйка слюны из него, мотающаяся голова и выпученные, ошалелые глаза Мишустина, такое ощущение, что вовсе пошатнули равновесие в настроении гостя. Тот, едва заметно коснулся левой рукой своего «головотяжца» - так, вспомнилось Яру, такие штуки должны называться(в моду сейчас снова входит всё древнее и старинное) и в сантиметрах десяти от лица мужика появилось яркое, объёмное изображение девушки в бело-красной блузе, со странным головным убором на голове. «Миланка!» грозно прикрикнул на неё мужик. «Слухаю табе отче. Чаво звал-то? Зрю ты к Перелёту добралси... Ты, того, татку, жикни яму, шо вин забув совсем мабудь про слово даденное.....» - «А ну цыц! Балаболка яка!» прикрикнул на дочку седовласец, «Ты жикни  Ждану, шобы к терему Перелётову пошвыдчее на виманке подскок. Нам мабудь в круг жреческий след... Дывысь якый йон шальный!» - «Ой!» - пискнула девушка и моментально  картинка у лица мужика свернулась.
    Не сказать, чтобы произошедшее способствовало, хотя бы, по крайней мере, закрытию раззявленного рта Мишустина. Скорее наоборот — в глазах его потемнело, в ушах стал нарастать какой-то пульсирующий гул, дыхание стало учащаться, как будто он на пробежке. Мыслей было, как всегда, в экстренной ситуации, предостаточно, но они все пролетали мимо этой ситуации. Ни одной из них не удавалось зацепиться хотя бы за малейшую  ниточку, ведущую к осознанию происходящего, хотя бы за мизерную логическую цепочку причинно следственной связи. Что же было на поверку? А на поверку было вот что: есть, вернее был, день вчерашний и есть(если это не кошмарный сон) день сегодняшний. И оба эти дня, скажем, «совсем немножечко» отличаются друг от друга и границей между ними во временном промежутке является та часть ночи, когда он во второй раз потерял контроль над своими ощущениями и сознанием. И если с днём первым всё понятно и ясно, то вот утро второго дня уже, едва начавшись, поставило ему мат, буквально за пару ходов. Он решительно не мог понять и осознать ЧТО происходит... Кто эти люди? Как мужик появился в его комнате и что вообще это за комната?! Что за вид связи такой необычный и где сами телефоны у них находятся?
    Мысли его прервала тень, стремительно набежавшая не огромное окно — он мельком заметил сигарообразную штуковину, как бы приплюснутую с верху, длинной около 40-50 метров, на приличной скорости пролетевшую вплотную к окну здания, где он находился. Полёт этой штуковины выглядел каким-то невесомым, как бы плюющим на все законы гравитации. Вскоре пространство комнаты, где Яр, уже успел рассмотреть крепкий, резной письменный стол, из какой то благородного вида древесины, вновь повело рябью и из появившейся подобной первой, картинки, на пол комнаты вышел молодой парень с похожей, как у Яра татуировкой на левой руке. Лицом он был похож на седовласого, одеждой тоже, правда рукава были короткими. Вообще вся одежда их была как будто из материи, а как будто из кожи — что то не понятное... На ногах Ждана были одеты полусапоги с высокой шнуровкой похожие на берцы, только носки их были не высокими и не тупыми, как в оных. Облегающий тело свитер, джемпер, водолазка (или как ещё это назвать?) не мог скрыть бугристых, мощных мышц вошедшего. Широкие плечи и атлетическое сложение его говорили о том, что из тренажёрки их владелец, наверное не вылазит совсем. Волосы его, русого цвета, были несколько короче, чем у первого вошедшего, но на голове, так же красовался, увитый какими то замысловатыми орнаментами, медный поясок. Яр машинально провёл рукой по своим волосам — рука была, как будто занемевшая, но сквозь покалывания,  он таки нащупал и на своей голове такую же железяку и  поймал прядь волос, осознав, что она у него тоже, практически, достаёт до плеча. Он коснулся своего лица — на нём обнаружилась борода!!!  Мишустин никогда в жизни не носил бороду, напротив — он всегда бывал идеально выбрит и коротко подстрижен, а тут... Тут возникала ситуация, что называется «не верь своим глазам», вернее будет сказать рукам... В глазах поплыло. Картинка задрожала и появился какой то водоворот. Падая Ярослав увидел, как тот, которого называли Ждан, испуганно бросился к нему. Сколько он был в отключке неизвестно, однако, придя в себя, он снова провёл рукой по голове, по довольно таки бородатому лицу и опять горестно понял, что пришёл то он вовсе не в себя — тело было НЕ ЕГО! Как?! Это самый часто задаваемый самому себе вопрос за последнее, после пробуждения, время снова яркой табличкой загорелся у него в мозгу. Он открыл глаза — картинка не изменилась: всё та же ярко освещённая солнцем, просторная комната и в ней, уже, знакомые двое мужчин в тёмных облегающих костюмах сидели неподалёку от него на, непривычной формы, деревянных стульях. Старший, заметив активность Яра, встал со стула и, взяв со стола какой-то ковш протянул его Ярославу со словами «А вот испей ка, Перелёт квасу чарку».  Яр сделал глоток, второй: довольно приличная на вкус, сладко-кислая жидкость потекла в него организм. Выпил всё до дна, он поблагодарил старшего: «Спасибо». - «СПА... ЧТО?» - с изумлением спросил тот, а Ждан сказал : « Никакой это не спасиба! Это квас медовый! Ты , Перелёт, и впрямь апосля  давешнега падения в ледник чудён аки лялька!»  Они разом весело засмеялись и старший сказал, указывая на какую-то дверцу в стене справа от окна « Ну будя зубы-то скалить! Надевайся поди, да покажем тебя блаженного жрецу, он поправит закарюки в чугунке-то твоём».  Что тут смешного? - думал Яр. Поблагодарил, а они, как дикари какие-то — не знают слов благодарности, да ещё и потешаются! Он, в очередной раз поднялся с кровати и, слегка пошатываясь, не уверенно направился в указанном направлении. Подойдя, как он понял, к гардеробу, Мишустин тупо уставился на, явно выраженный полутора-двух миллиметровым разрезом прямоугольник дверцы, не имеющий ни ручек, ни обозначенных мест для нажима. «Чаво и тут «спасиба»?» - Весело спросил из-за спины Ждан. Ярослав оглянулся: Ждан стоял рядом и был сантиметров на пять, шесть ниже Яра. «Вот потеха» - снова сказал тот - «Тятька, да его сызнаво след дядьке посылать, на науку, да разумение всяко», при этом, он взял Яра за запястье правой руки и описал ею полудугу перед дверцей, на уровне груди. Тут же с лёгким, полушипящим звуком, дверца утопилась внутрь и отъехала вправо, за ней Яр увидел ряд полочек, с аккуратно уложенными разного цвета вещами, идущих, приблизительно с двухметровой высоты и до самого пола. «Ждан»,  - сказал Ярослав, - «ты же видишь, что я подвисаю, пожалуйста помоги мне выбрать одежду! Я боюсь что сам не смогу пока справится с этой задачей». В ответ тот, в свою очередь, раззинул рот : «Каки чудны-то словы твои! Куды ты повисаешь? Чаво пажаловать треба?» Но, тем не менее, ловким движением рук, стащил с полок несколько вещей и, сунув их Яру в руки, с опаскою отошёл в сторонку. Разбираться с незнакомой одеждой Ярославу пришлось не слишком долго — всё-таки тела у людей имеют общие догматические параметры. Повозиться пришлось с застёжками, которых он никак не находил, но и тут ему на помощь пришёл Ждан, снова взяв его за запястье и проведя его рукой в месте перехлёста стыковочных мест одежды, которая, под каким-то непонятным Яру воздействием, просто, как бы срослась, слилась в единое целое, не оставив ни швов, ни вида разъёма — просто чистая и ровная поверхность. Восседая на стуле «тятя», как его тут называли, вот уже два человека, с какой-то болью в глазах следил за происходящим. Со стороны было очень хорошо видно, что он расстроен и, не смотря на свой жизненный опыт, авторитет и прочие, неизвестные Яру заслуги, крайне обескуражен. Ну, наконец Ярослав был одет и перед ними, каким-то образом вновь появилась та картинка, какой-то приборной панели, с размытыми краями и «тятя», указав рукой на неё, пропустил Ярослава вперёд. Мишустин в нерешительности стоял и боялся пошевелиться. В голове была крутейшая сумятица из мелко нашинкованного винегрета этих двух последних дней. Его аналитический, всегда трезвый и пытливый мозг напрочь потерял точку опоры и никак не успевал за происходящим. Что всё это значило? Что могло значить? Очевидным был ответ: он попал в иную реальность. Всегда очень важный для него вопрос «как?», по видимому никак не мог быть удовлетворённым — НИКАК! Ну, по крайней мере в самое ближайшее время — однозначно. И поэтому сейчас очень важно присмотреться к существующей действительности и шаг за шагом впитывать в себя всю доступную инфу на тему этого «края». Он встрепенулся и бросил взгляд назад, на стоящих к нему вплотную Ждана и «тятю», Ждан, в свою очередь, довольно ощутимо его подтолкнул в спину и Яр, в попытке сделать шаг в открывшийся проём, завалился вперёд и пролетев голограмму насквозь, упал позади неё, легонько стукнувшись головой о массивную ножку стола. «Ждан» - услышал позади себя Яр голос «тяти» - «ступайте с Перелётом до линзы пешки, коли таки дела...»  Яр, поднимаясь, обернулся и увидел одного лишь Ждана, светло улыбающегося ему. «Ну что же ты Перелёт? Поднимась. Делов нема, ходИм пЕшки». Он подошёл к глухой стене, с едва различимым контуром овальной двери и, обернувшись, с доброй и весёлой улыбкой смотрел на Яра. Тот понял, что Ждан его ждёт — каламбур какой то! - подумалось мимоходом и подошёл к нему. Судя по тому, что дверь Ждан не открывал, она открывалась рукой хозяина и Ярослав повторил жест, который проделал  Ждан перед гардеробом, то есть тыльной стороной запястья правой руки описал перед дверью полукруг на уровне своей груди. Результатом было лёгкое, уже знакомое шипение и дверь, так же чуть вдавившись в стену, отползла вправо. Взору открылся светлый, не очень большой коридор, который их привёл к обыкновенной лестнице, изготовленной из прочного, похожего на бетон, материала, с удобными перилами и прекрасно рассчитанными высотой и шириной ступеней. Они спускались приличное количество времени, но за всё время спуска им не повстречался ни один человек. Видимо, подумал Яр, не все тут пролетают сквозь картинку, которая заменяет  лифт. Они миновали этаж за этажом, одинаковые, без каких либо различий и пометок, разве только, на подобии наших нумераций этажей, на стенах каждой площадки, выше уровня глаз, были нарисованы какие-то завиточки и Яр заметил, что они не повторяются и, скорее всего, являются указателями этажности здания.  После того, как Мишустин досчитал до восемнадцати лестница закончилась и они вышли в автоматически распахнутую широченную дверь на улицу. Гвалт птичьего щебетания вместе с пьянящим, каким-то тягучим, насыщенным кислородом и запахом свежей листвы, цветов, хвои воздуха ворвался в сознание Ярослава. Он не очень много раньше путешествовал по миру, но успел побывать и в прериях и в тропических джунглях, в субтропиках со свойственными всем им климатами, однако он ощутил какое то супер превосходство того климата, в котором он сейчас находится перед всеми, даже, наверное, вместе взятыми климатами, ощущаемыми им ранее. Дышалось, не то чтобы легко, а было уверенное чувство полёта. Голова стала ясной и боль совсем перестала о себе напоминать. Кроме всего прочего, тут, по всему судя, была вовсе никакая ни осень, а очевидно, было самое, что ни на есть лето. Они довольно-таки быстро шагали по улицам, утопающим в разнообразных зелёных насаждениях. Улицы были идеально ровными, прямолинейными и, наверное, под прямым углом пересекались с поперечными. Дорог, в привычном Яру понимании — широких, многорядных, как таковых, не было. Здания и строения редко превышали пять этажей, только несколько высоток, на подобии той, из которой они вышли, возвышались над городом. Стиль архитектуры приближался к готическому —  арочные, продолговатые окна и прочие детали, создающие ощущение устремления здания вверх. Крыши, преимущественно, были черепичные. Поначалу ему показалось — металлочерепичные, но после того, как они, проходя достраивающееся здание (там как раз заканчивали кровлю) увидели нечто на подобии современных Ярославу поддонов с керамической черепицей, Яр понял о своей ошибке. На крышах, по периметру почти всех зданий стояли всевозможные башни и башенки с блестящими куполами и ажурными кованными элементами. Это придавало интересный вид зданиям. Отделка зданий была самая разнообразная от простой штукатурки до стекла и каких-то неизвестных Яру  материалов, напоминающих пластик, в основном золотого цвета, много встречалось зданий из огромных гранитных блоков, идеально ровных и плотно подогнанных друг к другу.  Под ногами Мишустина лежала каменная мостовая шириною около двух с половиной-трёх метров, с явными уклонами водоотведения, обыкновенными решётками дренажа. Повсюду стояли разноплановые во внешнем виде скамейки, то там, то сям везде виднелись всевозможные качели, лесенки, турники — одним словом детские площадки, имеющие сочные, яркие цвета, на которых, естественно, резвились и веселились такие одинаковые для любых миров и времён, дети. Разве только что, внешний вид их был несколько иным, чем привычный вид детей, которых Мишустин видел на протяжении своей жизни, в разных местах — у всех детей были однозначно длинные волосы. У мальчиков они рассыпались по плечам, опоясанные на лбу обручем, а у девчонок непременно были заплетены косы. К тому же стиль одежды их был своеобразным, если не сказать странным: все девицы были одеты в просторные, балахонистые платья, сарафаны, мальчишки же были в рубахах с косым воротом, зачастую подпоясаны поясочками и в просторных, разной длины, штанах. Палитра цветов их одеяний какая-то скудненькая — в основном цвета одежд  либо белые, либо светло серые.  Порой единственная яркая деталь их одежд  -  красно-зелёные орнаменты, то ли вышитые, то ли нарисованные, то ли приклеенные на одежду. Прохожих, как встречных, так и попутных приличное количество. Все они одеты, так же не привычно, для его взгляда. На девушках и женщинах, непременно, не смотря на почти жару, были одеты какие-то непонятные ему головные уборы или платки, косынки. Почти все дамы были разодеты в платья, сарафаны, кофточки и юбки — ни одной особи женского пола он не встретил в брюках или мини юбке какой-либо. Цвета их одежд не особо пестрили разнообразием, но на всех, без исключения одеждах имелись солярные знаки, славянские орнаменты, всевозможные коловороты, свастики. Помня постоянное блеяние из телевизора об экстремизме и фашизме, размахивание костлявыми кулачёнками неутомимых борцов с этими проявлениями, Мишустин подумал, что действительно попал в какое-то осиное гнездо ярых фашиствующих радикалов. Ну как тут так не подумать, когда повсюду, куда не глянь, можешь преспокойно, не выискивая специально, увидеть либо барельеф на стене натурального «гитлеровского» креста, либо нечто подобное на груди встречного парня, либо на косынке, обогнавшей тебя, куда то очень спешащей девушки. Везде можно увидеть какие-то коловороты или коловраты — как их там правильно называют... Мишустину, вдруг, почему-то отчётливо вспомнилось его детство. Тогда в семидесятых, восьмидесятых годах двадцатого столетия они с мальчишками мелом, углём, кирпичом (кто на что горазд), играя, постоянно рисовали свастику или советскую звёздочку повсюду, где приспичит и никто на это не реагировал так перепуганно, хотя Память о Великой Отечественной Войне была очень свежа в душах людей, победивших фашизм. Нет, конечно же их озорство постоянно стирали, закрашивали. Их журили и совестили за порчу внешнего вида, к примеру, троллейбуса или какого-либо забора, но никто не впадал в истерию и не трясся в животном ужасе при виде «жутких символов фашизма». И вот, идя по тихим, без машинного гула, пахнущим луговой свежестью улицам, на разнообразный лад украшенным обилием всевозможных «страшных» знаков экстремизма и фашизма, Ярослав невольно задумывался и сравнивал два типа города. Первый тип — это ревущий, смердящий, кричащий и истерящий город, большую часть года затянутый непонятными облаками, с развешенными повсюду напоминаниями о долге человека, о необходимости заплатить и лишь тогда спать спокойно, с развевающимися флагами страны, которые только очень ленивые или безпросветно тупые не называют торговым флагом, каковым он являлся изначально. Город, где тебя запросто могут засудить с вполне реальными последствиями в виде срока за пропаганду или наклейку на свою машину этой-самой свастики или какого солярного знака. Второй тип — это тонущий в трелях жаворонка, залитый ярким солнечным светом, благоухающий всевозможными естественными ароматами трав и цветов город. Город, который, может и не имеет вообще статуса города, ведь в каком городе можно услышать жужжание пчёл, шелест травы от ветерка, журчание родника под ивой? Город, где самым «страшным» и «ужасным» является  всевозможнейшее и разнообразное использование, в не понятных целях, изображения  различных свастичных фигур самого разнообразнейшего вида. И не мог понять раздвоение собственного сознания.. С одной стороны он был детём того города, выходцем из смрада и пыли, где именно этот смрад и эта пыль и даёт стимул к жизни, к борьбе за место под солнцем. И это всегда казалось вполне логичным и обоснованным. Но тут... Он смотрел по сторонам и не видел пульса города. Нет, он, конечно же был, но прослушивался не бешеный ритм, а скорее мерное, ритмичное его сердцебиение . Ему очень трудно было дать оценку какой тип лучше, какой хуже, ведь там...там был, какой ни какой, но дом, а тут... Тут всё было настолько благообразно, чисто, свежо и елейно, что в аналитическом мозгу Мишустина не уставал копошиться червячок, да нет — червячище сомнения, выискивая где же заканчивается эта блестящая ширма, за которой и будет истинное лицо, без прикрас и надутости. Но пока все его попытки не давали никакого результата. Вокруг по прежнему светило жаркое, летнее солнце и город жил своей обычной жизнью, не замечая пытливых взглядов Мишустина.  Машин не было вообще. Не слышно было шума города, хотя город был не из маленьких.  Просто шуметь толком не было кому. Даже мотоциклов и мопедов за получасовое своё пешее путешествие, Яр не увидел ни одного. Не ревели моторы, не сигналили клаксоны, не дымили ни выхлопные, ни заводские трубы — всего этого не было, вместо привычной Мишустину городской какофонии было слышно, как шумит ветер в дубах и соснах и весёлые крики детворы с детских площадок. Ярослав неоднократно замечал какие-то движения высоко в небе, но замечал мельком и слишком поздно, что бы понять что это было. Да это был иной мир и всё здесь было другим. Они шли рядом по чистым, лишённым всевозможнейшего мусора улицам и Мишустин вновь и вновь пытался осознать происходящее. «Итак»  — думал он — «что мы имеем? Я в каком-то ином мире или вообще на другой какой-нибудь планете, а может быть в далёком будущем... Ведь до телепортации наши ещё не додумались, а тут всё это обыденно и даже города построены без учёта авто или какого-либо иного колёсного транспорта. Да, скорее в будущем. Всё, увиденное мною до сих пор, говорит об этом: славянские символы, речь, которую, как бы смешали в кучу из всех ему знакомых славянских и естественно технический уровень: вон телефоны мобильные у них какие — не нужно носить в кармане, кнопочки, сенсоры всякие там давить, а просто прикоснулся к железяке на виске и готово — перед тобою объёмное изображение абонента! Будущее... Какой же год теперь?» И он тут же спросил об этом Ждана: «Ждан, ты же понимаешь, что я плохо всё помню, вот подскажи мне какой сейчас год?» В ответ Ждан снова округлил глаза и, приостановившись сказал: «Ты того, сызнава околесицу мелешь каку-то, Перелёт! Уразумить дюже трудно чаво ты гутаришь... Гот, гот... Можа кот?» - он показал на случайно увиденного под огромной сосной кота. Яр не осознал что тут такого не понятного в его вопросе и попытался по другому: «Ну время какое? Сколько прошло от рождения Христа?»  - «Какое время? Время обыденно, не сжато. А хто це такый «Христя»?» - ответил Ждан.  - «Да, долго объяснять!», отчаявшись выпытать хоть что то полезное, махнул рукой Яр. Тем временем они пришли. Перед взором Мишустина предстало странное сооружение. С одной стороны — вообще ничего странного — пирамида, как пирамида, ну громадная, ну что ж тут такого удивительного? Однако пирамида и здесь....  Если предполагать, что он никуда не переместился в космосе, а остался на родной планете, то разве может быть она здесь? В средних широтах?... На черноземье?... Это, пожалуй, действительно странно. Сооружение поражало своим величием и было, если судить по многим видео, что смотрел Яр о пирамидах в Гизе, нисколько не меньше оных, только отличием от тех пирамид был её внешний вид. Пирамида светилась и переливалась в лучах яркого солнца, слепя глаза. Её грани были чёткими, идеальными прямыми, сходящимися в верхушке. Плоскости пирамиды были изготовлены, а может быть и просто облицованы каким-то ослепительно серибристо белым материалом, отражающим свет солнечных лучей и насыщенного голубого цвета лазурь неба, так, что без защиты глаз, на неё долго смотреть никак не получалось. Остановившись у самого её основания, Мишустин высоко задрал голову, что бы увидеть её вершину, уходящую высоко в небо. И тут на пирамиду наплыла какая-то огромная тень. Яр увидел выше пирамиды огромных размеров объект, он, казалось бы, без всяких усилий зависал над сверкающим сооружением, не смотря на свои гигантские габариты(по прикидкам Мишустина, размер его был приблизительно равным, как минимум четырём футбольным полям!)  - «НЛО!» - мелькнуло у него в мозгу и он с трепетом продолжал смотреть на необычный объект. Воздух вокруг объекта подёрнулся рябью и из вершины пирамиды в брюхо корабля ударил мощный, толстый луч голубого свечения. Послышался едва заметный треск, как от электрического разряда. Тем временем, ушедший далеко Ждан, вернулся и, пнув Ярослава в бок, произнёс: «Ну чаво ты тута рассупенился, гэлэ виманку проглотишь!» и потащил его за собой. Пройдя вдоль одной из плоскостей пирамиды, они подошли к открытой двери — она была открыта вверх и висела над входящими в виде козырька. Повеяло прохладой и озоном. Они шли по, довольно-таки широкому коридору, освещённому, встроенными в стены светильниками, которых вообще не было видно — просто от стен шёл равномерный, желтовато-оранжевый свет. Все поверхности стен, пола и потолка были идеально ровные с глянцевым покрытием. Коридор вскоре окончился небольшим, приблизительно шесть на шесть метров, залом, в одной стене которого был вход в какую-то не большую каморку, как оказалось — лифт. Они вошли в него и Ждан, прикоснувшись правой рукой к своему ободку на голове, отправил его, как почудилось Яру не в верх, а вниз. Через несколько секунд лифт остановился и Ярослав, подталкиваемый сзади ворчащим Жданом, вошёл в огромный, ярко освещённый зал. Источник света, так же был не видим, создавалось такое ощущение, что ты и находишься, непосредственно, в самом источнике. Зал представлял собой, нечто похожее на амфитеатр. В его центре находилось что-то на подобии сцены или арены — небольшая(на одну ступень) возвышенность квадратной формы с размером грани около 9 метров.  Сцену окружали со всех сторон ряды удобных и, по видимому, мягких кожаных кресел. От последних рядов, к первым по серединам зала и по их диагоналям в низ, к сцене-арене шли проходы, по одному из которых и направился Ждан. На сцене возле, расположенных друг напротив друга кресел-ложементов стоял человек в белых, просторных одеждах. Это был глубокий старик с седыми до желтизны волосами и длинной бородой, доходящей ему до пояса. Волосы его, опоясанные  такой же, как у всех тут, «железякой»,  струились седыми прядями по плечам, спадая на спину. В правой руке его была блестящая, цвета  червоного золота, длинная, около двух метров палка, увенчанная, видимо, каким-то огромным кристаллом от которого исходил насыщенный зелёный свет. Ждан, подойдя к возвышению, остановился, пропуская вперёд Мишустина, отвесил низкий поклон деду и произнёс: «Мира и здравия тебе Радомир! Позри на Перелёта, чай поди чув, шо человики жикают про лихо евоное. Позри и коли тебе не одолеть морок, жикни, шо робить нам с йим. Тятю та и Род мой весь бьёт челом тебе  Радомир».
   Старик молча выслушал Ждана, в его морщинистом лице, Яр не заметил никакого признака реакции на слова, только голубые, не по старчески, ясные глаза, как бы засветились внутренним ярким светом и, пристукнув своей железякой по каменной площадке-постаменту, он твёрдым голосом сказал: «Добре Ждану. Ступай прочь — мы гутарить будьмо». Ждан почтительно поклонился старику и быстро стал удаляться прочь, старик же внимательно глядя Мишустину в глаза, произнёс: «Ходь сюды Перелёт» - и указал на один из ложементов.
Ярослав огляделся вокруг — они со стариком стояли в абсолютно пустом, огромном, на подобии амфитеатра, зале, находящемся, как он предполагал глубоко под основанием громадной пирамиды, в чужом, для него мире, в неизвестно каком времени и вообще в полной неизвестности. Яр решил для начала кое что выяснить для себя и, проигнорировав приглашение улечься на ложемент, он спросил: «Простите уважаемый, но мне тут никто не может дать ответов на мои элементарные вопросы и, я полагаю, именно для этого меня привели к вам. Видите ли, дедушка, я сейчас нахожусь в очень странной, если не сказать страшной ситуации — ещё вчера я жил в своём мире, вокруг меня были знакомые мне вещи, работа, коллеги, друзья и моё собственное тело в конце концов!  Но сегодня  утром я проснулся в чужом для меня мире и, что самое странное в чужом для меня теле. Как такое может произойти и что это вообще значит? Меня тут, видимо все знают, вернее знают это тело»  - он показал рукой себе на грудь - «но я никакой ни Перелёт, ни Недолёт, ни Донкихот, ни как либо ещё — Имя моё Ярослав Дмитриевич Мишустин, 42 года от роду, русский — россиянин, проживаю в 2019 году в стране с названием Российская Федерация! То же, что я вижу своими глазами здесь, мне никак не удаётся идентифицировать! Я не могу понять какое это время, какое государство, какая, наконец планета и что, в конце концов мне делать, что бы вернуться снова в своё собственное тело и жизнь! Всё, что со мной происходит не поддаётся никаким объяснениям и не входит ни в какие рамки. У меня такое ощущения, что я смотрю непонятный, нескончаемый сон и никак не могу проснуться. Раз меня привели к вам, то может быть вы, в конце концов сможете разрубить этот гордеев узел, сможете вернуть всё на свои места?!» По мере своего повествования, Яр постепенно повышал голос и последние его слова, бывшие почти криком, гулко несколько раз отразились эхом в пустом зале.
   Старик некоторое время молчал, задумчиво глядя куда-то сквозь Мишустина. Яр,уже было хотел его окликнуть, но тот повелительно выставил свободную руку вперёд, как бы делая знак молчать. Затем он снова кивнул Ярославу в сторону ложемента и сказал: «Лягай хлопче, будя табе гоношить-то! Зараз мы подывымось шо тут та як. Кому ты казав цю свою казку?»    - «Никому» — ответил Ярослав — «меня никто не спрашивал, да и времени не было, а на мои вопросы, относительно моего места и время расположения, Ждан не отреагировал, сделав вид, что вообще не понимает о чём я ему говорю».  «Розумиешь  хлопче: я тэж не всэ могу почуты, шо ты жикаешь мэни и шобы мы з тобою змоглы балакаты на Одной мови, мэни трэба зробыты едну дию, апосля якои, ты та я будэмо размовляты на едном языци, розумиешь ты це?»  - сказал старик и, спустя несколько мгновений осмысления сказанного, до Мишустина дошёл смысл сказанного — старик хочет его обучить понимать их речь. Но зачем Яру это нужно? Зачем ему понимать в этом мире речь людей, если у него есть тот, родной для него и понятный мир, где он родился, где всё просто и понятно, куда он непременно должен вернуться? Правда, немного подумав, он решил, что знание языка местных ему будет тут не лишним, ведь не понятно на сколько он тут ещё задержится и он согласно кивнув головой, начал укладываться в кресло-ложемент. Как только он улёгся, кресло автоматически подстроилось под его фигуру и грудь, ноги и руки стянуло мягкими, но прочными ремнями.  Мишустин рванул их, что бы освободиться, но это было равносильно попытке сдвинуть пирамиду — его удерживали очень надёжно и ни миллиметр движения не было позволено. Свет вокруг погас, отчего зелёное свечение камня на палке старика, стало казаться ещё ярче и насыщеннее. Старче опустился в ложемент напротив Мишустина, только он остался в сидячем положении, нависая над «пациентом». Он долго и пристально смотрел в глаза Ярослава, отчего тот, сравнительно быстро, стал засыпать. Сознание услужливо нарисовало в мельчайших деталях всё произошедшее с ним за последние сутки с лишним. Он снова пережил всё произошло с ним там, дома... Снова отчётливо и очень близко увидел огромные зелёные глаза. Снова взмыл куда-то сквозь бурлящие потоки слепящего огня и... открыл глаза. Над его изголовьем, опершись рукой на свою золочёную палку сидел дед Радомир, освещаемый сочным светом кристалла, отчего все его части белого цвета, а ими не были только лицо и руки, казались насыщенно зелёными. Такой зелёный человечек... «Говори Ярослав, что желаешь узнать» — молвил, как-то понятно и доступно этот дедушка. «Понимаю, что вопросов у тебя гораздо больше, чем ответов. Постарайся не спешить — у нас достаточно времени на всё» - он сделал какое-то неуловимое движение рукой и ложемент Мишустина из положения «полулёжа» переместился в положение «сидя», причём ремни,   удерживающие его до селе, убрались так же внезапно, как и появились.  - Где я сейчас нахожусь? Это земля? - Это Мидгард земля — ответил Радомир. - То есть это не земля?  -      
       Пожалуй, пока восстановится твоя память, память мозга того тела, в которое ты, Ярослав, вселён, мне придётся тебе кое что объяснить по порядку. Иначе ты запутаешься совсем. Право не знаю с чего начать, ведь планетарные науки дети начинают постигать с первой четверти первого круга Лет.  - Можно сразу вопрос,  - перебил его Яр — что такое первый круг лет?  - Круг жизни человека состоит из девяти кругов Лет. Один круг Лет — это пятнадцать простых и шестнадцатое свещенное Лето. - Священное может быть, - машинально поправил его Мишустин. - Нет, Ярослав — свещенное от слова «Свет».  Любивший цифры мозг Яра, моментально умножил шестнадцать лет на девять и получил 144! Сто сорок четыре года! - подумал он... Видимо всё-таки наука шагнула далеко, поборов разные виды чумы 20 и 21 веков, такие, как рак, спид, диабет, эболу и прочие гадости. И он ошарашенно спросил Радомира: Неужели человек может жить сто сорок четыре года? - Не знаю я про какого «гота» ты говоришь, Ярослав, но человек, самое меньшее, если не погибает в ассе или от несчастного случая, спокойно проживает сто сорок четыре Лета и гораздо более. - Просто у нас, - сказал Мишустин, - летом называется время года... - Ты и меня хочешь совсем запутать, ответил ему Радомир. Я видел в твоей голове все эти значения, но они не стыкуются с Истоками и имеют под собой искусственное  основание и по сему постарайся услышать — он особо выделил интонацией слово «услышать» - то, что тебе говорится. Наш язык очень богат и основывается на образах, имеющих место в жизни человечества, а многие твои слова созданы из пустоты и при их использовании вносится сумятица и неразбериха в мироустройство, что влечёт неизменное его разрушение. Тот язык, который от нас достался вам, хоть и значительно обеднел, но всё-таки, его звучание не проходит для мира безследно — наш язык, язык наших Предков, наших богов не просто набор звуков — это солм образов и каждое слово имеет свой вес и свой образ. Итак, то, что вас заставили называть «готом», на самом деле имеет имя «Лето» и даже ваш, оскуднённый язык хранит память об этом и это совсем не трудно: в твоём мозгу есть такие понятия, как долголетие, многолетник,  сколько тебе лет, летопись. В мозгу Ярослава снова начиналось кипение:  - Какое же теперь Лето? - чуть не вскричал он. - 122676 лето — был ему ответ. В голове снова запустился невообразимый водоворот... Было совсем ничего не понятно, никак не стыковалась логическая цепочка... Старик с одной стороны говорит, что язык оскуднел, следовательно раньше он был богат, а в моём времени оскуднел — то есть я в прошлом; но с другой стороны СТО ДВАДЦАТЬ ДВЕ ТЫСЯЧИ ШЕСТЬСОТ СЕМЬДЕСЯТ ШЕСТОЙ ГОД...ЛЕТО  - это явно будущее и будущее очень далёкое, да и судя по экологии, градоустройству (что успел увидеть) и по технологическому уровню — явно далёкое будущее. Радомир понял его смятение, а может прочитал мысли и опередил его вопрос скорым и коротким ответом: - Относительно твоего времени, ты находишься в далёком прошлом и все, кто тебя тут окружают, все являются твоими невообразимо далёкими пращурами. Итак: планета наша у нас с тобою одна — это Мидгард земля. Вы утратили её имя и называете безлико - «земля», хотя каждая земля имеет своё имя, ну хотя бы тот же Марс земля или Венера земля — это всё наши земли, как многие сотни тысяч иных. - Мне трудно судить, - сказал Яр, - я ещё совсем мало видел, однако даже то, что мне удалось увидеть, поражает своей необычностью и никак не стыкуется с понятием «прошлое»!  Меня учили, что русский народ чуть ли не самый молодой народ на земле — ему не более одной тысячи лет, что произошли мы от обезьян и жили в болотах, да сырах землянках ещё каких-то 500-600 лет назад, а тут такое прошлое! Этого просто не может быть!
 Вместо ответа Радомир, повернувшись на своём кресле спиной к Мишустину, коснулся правой рукой ободка на голове и перед ним, на расстоянии пары метров вспыхнула приличных размеров картинка с видео родного города Ярослава: ветер швырял сорванные листья деревьев на лобовое стекло, струи дождя текли снизу вверх, постоянно сметаемые дворниками. Мимо проплывали щиты реклам, многочисленные супермаркеты, безчисленные мелкие магазинчики и сновали под дождём сотни людей. По многополосным дорогам, разбрызгивая огромные лужи, в разных направлениях двигались автомобили, из выхлопных труб которых, выделялся дым. Затем картинка сменилась, видно было, что это Москва, толпы людей на улицах, несущих плакаты, лозунги, что-то кричащих и толпы людей в форме, нещадно бьющих безоружных людей дубинками, бросающих тех на землю и продолжающих безпощадное избиение. Картинка сменилась: показались разрушенные заводы, заросшие поля, вымершие деревни и сёла. Нищие старики, роющиеся в мусорных баках. Картинка снова сменилась блёклые тона сменились яркими, насыщенными изображениями роскошных яхт и самолётов, великолепных усадьб и замков. Счастливые и довольные, лощёные лица улыбающиеся и смеющиеся...  Радомир остановил картинку и она зависла — видишь, сказал он, - я досконально изучил том мир из которого ты к нам прибыл и могу тебе твёрдо сказать, что ничего в твоём мире нет для человека, скорее наоборот — в нём всё устроено так, что бы человек, находясь на грани выживания, неуклонно вымирал. Вот именно этого просто не может быть, с точки зрения нормального человека! Все ваши достижения, все исследования и прорывные технологии неуклонно ведут Мидгард к новому потрясению. Мне не дано ведать, когда наступит это чёрное время и сколько оно продлится, но то, что я увидел и узнал кладёт огромный камень на моё сердце. Что касаемо Народа — действительно, кто такой русский народ мне не ведомо. Мы — Народ Ассов. Люди белой расы. Наше эволюционное число на несколько порядков превышает эволюционные числа иных рас, но это не говорит о недостойности оных или о сверх величии нашей расы — это просто данность. Данное положение вещей достигнуто не за Лето и даже не за тысячу Лет — это результат постоянной, в несколько миллиардов лет эволюции нашей расы, когда благие дела каждого в отдельности человека, толика за толикой поднимали в верх это число, а дела паскудные (всякие встречаются  человеки, что, конечно, всё-таки является огромным исключением) обрушали это число на нулевые и даже на минусовые значения. И, как итог — наш Род, наш Народ является обладателем самого высокого эволюционного числа. То, что в твоём времени называют «русским народом» в нашем времени является пустым звуком. Благодаря тебе, как проводнику в твоё время, у меня имеется огромное количество информации о том, твоём мире и это не только твой мир вокруг тебя — это Мидгард в целом и то, что я увидел и распознал, вполне соответствует предсказаниям наших богов и очень похоже на конец Света. Но, на сегодня, я думаю, более чем достаточно. Тебе, Ярослав, нужно  вспоминать, то что возможно вспомнить и учить заново то ,что не вспомнишь — это тяжёлый труд, учитывая те знания в твоей голове. То, что тебе никак не вернуться назад в твоё время, ты должен понять и принять. По имеющейся у меня информации — я смог увидеть твоё тело там, в грязном доме, где ты себя помнишь в последний раз, - оно умерло и эта смерть закрыла тебе ход назад, ровно, как и смерть Перелёта — одного из лучших пилотов вайтманы и не превзойдённого пилота виманы, чьё тело теперь является домом для твоего духа. Митрополии важен и ценен каждый пилот такого уровня и поэтому мне поручено, как можно скорее разобраться в твоём деле и вернуть тебя в строй. Ближайшие три сороковника ты останешься здесь и мы с тобой будем восстанавливать твои навыки и знания. Дух Перелёта, частично вернётся в занятое тобой тело и тебе придётся очень не сладко, но выхода иного у нас нет.
   Свет включился и Яр заметил возле сцены-арены молодую девушку, с неизменно прикрытой головой, в таких же просторных, белых одеждах с славянскими узорами. «А может и не славянские это узоры вовсе, раз тут такое дело, что и русские — это пыль» - подумал Мишустин. Из под белой, плотной косынки на плечо девицы сползала толстая, чуть ниже пояса, русая коса. Радомир кивнул в её сторону и сказал: «Лада проводит тебя в хоромы и будет услуживать тебе в быту. Поможет кое что припомнить. Ступай Перелёт» - он, видимо умышленно так его назвал, дабы не выдавать суть дела кому-либо. Лада улыбнулась очень белозубой, сверкающей улыбкой и бросив: «Ну ступай за мною» - быстро зашагала вверх по диагональному проходу зала к виднеющейся в дали двери.
            

                Мидгард.
    Ярослав шёл за, быстро ступающей своими красно белыми сапожками (черивички — почему-то вспомнилось Яру) Ладой. Она то и дело бросала искоса взгляды на него, видимо что бы убедиться, что он не отстал и не потерялся. А потеряться было совсем не мудрено: за дверью оказалось такое же, как и на входе, квадратное помещение с лифтом и тремя проходами, ведущими куда-то в глубь и по одному из них они с Ладой пошли. Время от времени они проходили подобные комнаты и поворачивали то в одну, то в другую сторону. Наконец, в очередном таком помещении они вошли в лифт и тот их доставил несколько выше — ни этажности строения, ни скорости этого лифта, Мишустин, естественно  не знал и поэтому на каком уровне подземелья они находились и куда приехали судить не брался. Но когда они с Ладой вышли из лифта, он понял, что находится в одном из надземных уровней пирамиды, так как тут имели место огромные окна, за которыми, по прежнему зеленело слегка покачиваясь не ветру, море верхушек деревьев и немыслимо, пронзительно синее, без единого облачка, небо давило на это зелёное море, но то что бросилось в глаза Мишустину, заставило его споткнуться и стать, как вкопанному. Он подошёл вплотную к огромному, какому-то сверх прозрачному стеклу и уставился на представшую перед его газами картину. А картина была, действительно стоящая! В слепящей синеве неба, над кромкой горизонта, молочно белыми кругами висели две луны. Одна из них была настолько непривычно огромна, что Мишустин сначала подумалось о голограмме, что всё это просто обыкновенная картинка, которые он, почти уже, привык видеть здесь, практически, на каждом шагу. Вторая же, напротив была, как-то подозрительно слишком мала — он ясно помнил какой размер был у той луны, которую он видел с детства на небе в своём времени, в той, своей жизни. На обоих лунах отчётливо виднелись какие-то затемнения — материки, кратеры. Та, что больше  была подёрнута какой то прозрачной дымкой, как будто слегка окутана утренним туманом. Ярослав не мог оторвать взгляда от такого необычного зрелища. Переполненный впечатлениями от последних событий, мозг, просто разрывался от избытка новой невообразимой информации. Ставший уже ежесекундным вопрос «КАК такое может быть?» - огромными, горящими буквами пылал в его мозгу.   - Ты куда это подевался? - звонкий девичий голос заставил Мишустина вздрогнуть.  - Небось по небу тоскуешь, Перелёт? - спросила Лада. -  Наверное тоскую  - ответил Мишустин, не отрывая глаз от увиденного. Итак — вертелось в мозгу — две луны и обе совсем не похожие на ту, привычную с детства. КАК такое может быть? КАААК?!  - Лада - сказал он, оборачиваясь к девушке - А это на самом деле в небе две луны или может это картинка такая?  -  Какая ещё картинка? Для чего картинка на небе?  -  удивилась она.  Ты и это позабыл Перелёт? Да как такое-то можно?  -  Позабыл  - тихо ответил Яр.  - Ну что же ты Перелёт!? Это Фата, а это Леля. Посмотри. Что же тут такого необычного? -  Необычно то, что их две - сказал Мишустин. -  Да - согласно кивнула Лада -  Скоро уже начнёт темнеть и взойдёт третья — Месяц луна  - сказала она и повлекла его дальше по уровню. Как видно предельная ёмкость мозга Мишустина была заполнена через край и вообще не предавая значения ни чему больше, он кивая на пояснения Лады, относительно его нового жилья и всевозможные инструкции, думал только об одном : СПАТЬ! Только спать и ничего больше! Закрыть глаза и не видеть этот, брызжущий солнечным светом, мир, не слышать шум ветра, вместо такого привычного, родного гула городских улиц — просто спать. В состоянии сомнамбулы, он прокивал головой в ответ на все слова Лады и когда та, без всяких фокусов покинула его теперешнее жилище через дверь, просто ткнулся носом в подушку, завалившись в кровать в одежде и моментально провалился  в тягучий и спасительный сон. Вопреки всему, ему почти ничего не снилось. Его, разрывающееся от бешеного потока информации, сознание, видимо в целях самотерапии, ничего из вновь познанного в сон не пропустило, только под утро, откуда то из кромешной тьмы забытья, маленькими, едва заметными,  искорками зажглись такие ему знакомые зелёные глаза Полины. Зажглись и становились всё больше и больше, пока он не начал в них тонуть. Вокруг него завращалось насыщенное зелёное пламя, в отблесках которого над ним нависал Радомир. Глаза старика были закрыты. Вокруг бесновались волны яркого зелёного пламени. Лицо его становилось всё ближе и ближе... Вот Мишустин уже различает не значительные морщинки под его глазами, видит белёсые его ресницы и в один момент оба глаза старика распахнулись, но вместо зрачков у него были две луны. Две луны — одна огромная, другая маленькая и он вскочил на кровати.


 
     Просидев так около десяти минут, Яр огляделся, припоминая вчерашние наставления Лады — не вспомнил ничего! Как говорила часто мама - «Плохо, когда не знаешь, да ещё и забудешь!» - так оно и есть на самом деле... Мама.. Она там... Весь его мир — ТАМ. Всё, что он строил, ломал, покупал, продавал, ненавидел и любил — всё там. Там зароют в холодную осеннюю землю его тело. Там будут искренние слёзы матери и сестры, детей, может быть и жён...Будут всевозможные паскудные делишки его замов и менеджеров, кладовщиков и прочих, способных чего-либо утянуть работничков и он ничего не может изменить, поправить смягчить — ничего... Немалый поход по жизни, длинной в сорок два года....наверное — лета... окончился на банальном занятии секс утехами с проституткой и теперь, как обещал с экранов телевизоров тот, кто ещё ни разу за восемнадцать лет не сдержал ни одного своего обещания — Яр первым попал в рай. Наверное это рай... Всё воспоминания из вчерашнего дня покрыты какой-то мутной поволокой. С лишком резкий перепад в качестве окружающей среды... Толком и не сказать односложно в какую сторону этот перепад... Может в лучшую, может в худшую...  Итак — ТРИ ЛУНЫ! Это ему запомнилось хорошо. Итак, я ТУТ...  Девятый... Три луны... Знаки... Полина говорила , что нужно подготовиться или, по крайней мере готовиться... КАК?
        Он посмотрел в, брызжущее утренним светом, окно — яркое, солнечное утро. На небе снова ни единого, даже мизерного, облачка, только не ровным строем, совсем белёсые от дневного света, как крупный горох на платье девочки, на кромешно синей глазури неба, - три луны.... ТРИ!!!  это зрелище, действительно восхищало и завораживало... Яр, как заколдованный глазел на три, такие разные небесные тела. «Что там говорил мой дружище? - Луны — это искусственные спутники Земли....  Кто же их смог смастерить-то? Это что? Лошадку выстрогать?» В ответ на все его мысли, безмолвно в небесном мареве утра, плыли, отдавая время дню, Леля, Фата и Месяц... Три луны.
       Внизу, под его окнами,  окружённый огромными хвойными великанами(не понятно то ли сосны, то ли ели, а может и секвои, но ствол не обхватить, наверное и восьмерым, взявшись за руки) зеленел сочной, подстриженной травой стадион, на котором детвора бегала с палками, кидая их и сбивая, сложенные из красочных плоских цилиндриков, башенки. Вокруг стадиона была, видимо, беговая дорожка, на которой, собственно, он и увидел несколько бегущих молодых парней.  Молодых... Интересно, а сколько ему самому лет? Сколько прожил Перелёт до своего трагического падения...Куда там они говорят : в ледник какой-то? Чего он на полюсе был что ли? И как он смог свалиться на ледник-то? Откуда?
     А  - проснулся! - Яр встрепенулся и отпрянул от, внезапно появившейся прямо перед носом, лица Лады. Она стояла где-то, судя по висящим за ней яблокам на деревьях, в саду и весело улыбалась ему.  - Тебе яблочка перед завтраком хочется?   Яр с ужасом вспомнил, что он вообще ничего не ел с позавчерашнего вечера! Конечно, они с Полиной наелись до отвала, так что можно не есть долго... Только, если придирчиво разбираться, то к одним голодным суткам Мишустина, можно с полной уверенностью прибавить несколько тысячилетий, разделяющих его с родным ему миром — а это практически рекорд. Нужно найти у них тут чего-то на подобии книги Гиннеса и можно заработать огромнейшие деньги, что бы жить не упираясь вообще! С другой стороны — а она значительно актуальнее и ближе на данный момент: жрать хотелось до ужаса! - ДА — закричал Мишустин изображению Лады, чем, в свою очередь, заставил вздрогнуть от испуга её — и побольше, побольше! Она в ответ засмеялась и отключила связь. Так, подумал он — пока она будет к нему добираться, нужно привести себя в порядок — и где же тут душ? Он осмотрелся: просторная, правда, значительно меньше, чем вчерашняя, комната. Потолки явно больше трёх метров, полы похожи на полированный камень, окна — две угловые стены, от потолка до пола.У одной глухой стены его ложе( то ли кровать, то ли большой диван) с ковриком возле, вторая стена, с искусно нарисованной рекой, текущей средь широкой степи — голая, без мебельных излишеств. Подойдя к ней поближе, Яр обнаружил, едва различимые, контуры дверей. Проведя рукой, как его научил Ждан, он открыл первую — гардероб, затем вторую — продуктовый шкаф, а вот за третьей, как раз-то и было то, что ему нужно — санузел. Ничего особо необычного он там не нашёл — ну немножечко странный унитаз(если он так тут называется) и довольно просторная душевая кабина прямо на полу, приводящаяся в действие всё тем же «волшебным» взмахом руки. Правда он хотел сделать контрастный душ, но вода шла одной, оптимальной для купания температуры и разбирательство с управлением этим устройством Мишустин оставил на потом.  Одев балахонистый белый халат, прихваченный из гардероба, он вышел в комнату и лицом к лицу столкнулся с выходящей из «картинки» Ладой. Та машинально отпрянула в сторону, а Яр, по инерции полетел в «картинку», да только фокус опять не удался — он прошёл её насквозь и, оглянувшись, заметил, как     «картинка» свернулась.  Удивлённая, обернувшаяся Лада, смотрела то на него, то на рассыпанные по полу яблоки. - А как это ты прошёл мимо врат?..Даже сквозь них?     - Да я и сам не понимаю что происходит — ответил Мишустин, помогая собирать яблоки. Он накинулся на яблоки с таким аппетитом, с каким набрасывается на кролика, не евший пол года, удав.
   Потом они пошли на завтрак. По пути им встречалось много, разного возраста и в разного вида одеждах, мужчин и женщин. Все куда-то спешили по своим каким-то делам, многие из встреченных ими, здоровались, как с Ладой, так и с Мишустиным. Парни и мужчины жали ему руку. Тут, естественно, снова не обошлось без непоняток: первый из поздоровавшихся парней, в подобной, как у Яра одежде, с такой же татуировкой на руке, радостно протянул ему правую руку, на что Яр немедленно выставил свою ладонь, в привычном жесте рукопожатия... Однако парень ловко избежав рукопожатия схватил его руку немного выше кисти и очень озадачился, когда Яр не сделал то же самое. Он понял, что сплоховал и стал мимоходом присматриваться, как здороваются люди. Оказалось, что тут несколько иное представление о рукопожатии и сжимается не кисть руки, а здоровающиеся подхватывают друг друга за запястьем — это тут и считается рукопожатием. После первой, неудачной попытки, у него стало нормально получаться ручкаться и, подходя к трапезной, он жал руки налево и направо, как будто с самого рождения именно так и здоровался. Когда мыли руки , он спросил у Лады на счёт зеркала, почему мол он ещё нигде не видел зеркал, ему очень хотелось разглядеть себя нового, ведь он ни имел ни малейшего представления о том, в чьё тело ему удалось «вселиться». После некоторых уточнений, Лада-таки поняла о чём идёт речь — ЗерцАло?  - спросила она. -  Да, зерцАло  - сказал Яр — тут совсем нигде их не видно, ни в санузлах, ни в жилых помещениях, а мне не мешало бы привести себя в порядок. Лада, как-то смущённо на него посмотрела и ничего не ответила...Нет, это было не смущение — скорее испуг. Он не понял что тут такого страшного может быть в его желании посмотреть на себя в зеркало, но решил не обострять на этом внимания, подумав, что спросит об этом у кого либо другого по случаю, ну у того же Ждана или Радомира — эти то не из робкого десятка и откроют ему «страшную» тайну. Тем временем они с девушкой вошли в трапезный зал. Запахло всевозможными приправами. Зал был не очень большим — где-то на сто квадратных метров. Прямо, в противоположенной стене от входа, было, как не трудно догадаться, окно раздачи, с широким белым подоконником для блюд, за окном то и дело маячили шустрые девичьи фигурки, в неизменных косынках и розоватых халатах. Массивные деревянные столы, по обе стороны от входа, стояли вдоль стен, то ли составленные в длинные, почти на треть длины зала, то ли сразу так изготовленные, рассчитанные, как видимо, на групповую кормёжку. Ближе к центру стояли, не менее массивные, столы — одиночки, из расчёта на двоих и четверых человек. За тем групповым столом, что слева, усердно работая ложками, завтракали мальчишки — подростки, одетые в фиолетовые, как понял Мишустин, униформы, правый стол был накрыт, но пока без едоков. Одиночные столы тоже были частично заняты и Лада уверенно подошла к свободному на две персоны столу и плюхнулась на добротный деревянный стул.  Не успел Ярослав сесть напротив её, как со стороны окна выдачи перед ними возникла улыбающаяся девушка, с такой же русой косой, как и у Лады и поздоровавшись, поинтересовалась какой группы завтрак им принести. Лада, не задумываясь, заказала себе первую, а Яру третью и девушка в розовом халате, как появилась, так и быстро исчезла. Ярослав хотел было спросить о меню и вообще что означают эти группы, но благоразумно решил подождать, ведь это не столько критично. Да и очень хотелось поесть. Вскоре шустрая девица снова возникла перед их столиком, катя не большую тележку-этажерку, на которой и располагался их заказ. Это был первый его завтрак в новой ипостаси и, надо сказать, он его, по большей части, огорчил, чем порадовал — еда была постной, не сытной. После проглоченной, по всей видимости, овсяной каши с попадающимися в ней кусочками каких-то сладких фруктов, он кое как проглотил какой-то корнеплод, как потом выяснилось — репу, и запил приличной порцией малинового киселя с вкусной сдобной булкой. Одним словом — после такого завтрака есть стало хотеться ещё больше. Он озадаченно посмотрел, на ковыряющуюся деревянной ложкой в своей каше, Ладу. Чем отличались их заказы он понял сразу, как разносчица выставила их на стол — просто у него каши, репы, киселя и булки было гораздо больше, чем у неё и всё — никакого разнообразия и возможности выбрать. Он облизал губы, вытер, лежащим на столе полотенцем бороду и спросил у, мерно жующей свою первую группу, девушки: Лада, а можно заказать ещё что-нибудь? Я не почувствовал завтрака вообще — вчера мне не удалось за целый день вообще ничего поесть, а то, что я съел сейчас — просто лёгкая музыка. Ну хотя бы котлеток или пельменей с полсотни. Я не говорю уже о экзотике. Да и чем мне с этой милой девушкой рассчитываться? Тоже рукой провести у её головы? Наверное тут в ходу сплошь электронные деньги? На что Лада, уронив на пол ложку, перестала жевать и выпучила свои глаза на Мишустина, с таким видом, как будто у того вместо носа вырос хобот или ещё чего другое. Девушка-раздатчица протянула Ладе другую ложку, забрав оброненную и стала собирать посуду Яра. Яр её окликнул: Девица, а можно мне ещё повторить мой завтрак? Я не ел двое суток, а может трое и не наелся с первого раза.  На что девушка, хмыкнув, укатила свою этажерку и вскоре вернулась с точно таким же набором блюд. Ярослав заканчивал еду, под пристальным взглядом, уже-таки позавтракавшей Лады. Когда ангелочек в розовом халате собрала посуду, пожелав светлого дня и попрощавшись, укатила свою тележку, настала очередь подвиснуть ему. Он, так и не получивший ответ на свои вопросы по оплате завтрака, сидел и подбирал слова для прояснения ситуации. Лада решительно поднялась из-за стола и сказала, что их уже ждут. Ничего не осталось, как встать и, виновато озираясь, покинуть трапезную комнату. Непонятное чувство недоделанности  чего-то мучило Мишустина — он чувствовал себя, чуть ли не вором. Ну надо же! Он второй раз за ближайшие сутки в его жизни поел абсолютно на халяву! За этими своими мыслями он совсем не заметил, как они подошли к какой-то, с лёгким шипением, отворившейся двери и их встретил, опирающийся на свою блестящую палку, седовласый Радомир. Одежда на нём сегодня была несколько иная — свободного покроя, ниже талии,  рубаха, подпоясанная белым, с орнаментом, поясом, просторные, чуть выше щиколоток, штаны и мягкие, спортивного вида, видимо, кожаные полусапожки-берцы. - Здравия тебе, Перелёт! - приветствовал его старик. - Доброе утро — ответил Ярослав и заметил, как недовольно нахмурилось лицо Радомира. - Я что-то уже успел сделать не так? - спросил он. - Всему своё время — сказал старик и кивком головы пригласил его последовать за собой. Пройдя через не большую комнатку, служившую, как видно по обыкновенным приземистым лавкам и многочисленным шкафчикам, спортивной раздевалкой, они вошли в небольшой спортивный зал, с мягким покрытием пола и, как всегда с огромными, от пола до потолка, окнами. В зале было свежо, даже можно сказать прохладно. Невидимые системы вентиляции и кондиционирования воздуха справлялись со своей задачей превосходно, не смотря на то, что зал был далеко не пуст. В середине зала яркой жёлтой линией был вычерчен идеально ровный круг, диаметром около шести метров.  «Татами или что-то на подобии» - подумалось Мишустину. По разным сторонам от круга, одетые подобно Радомиру, разминались, качались, растягивались, одним словом — занимались спортом около трёх десятков парней, разного, от 14 до 40 лет возраста. Обратили на себя внимание снаряды, заменяющие, видимо, тут гантели, гири и штанги — они были явно не из железа, скорее это был какой-то камень и формы их были, несколько не привычные глазу. В остальном же — разминка, как разминка.  - пойдём в круг — сказал Радомир и ловко запрыгнул на мягкий, чёрный пятачок, очерченный широкой жёлтой полосой. Яр замешкался, не понимая, что от него нужно старику и как себя вести дальше. Тем временем, вокруг шум и гам стали потихоньку смолкать и у жёлтой черты, не доходя метр-полтора, начали становиться парни, побрасавшие свои занятия и с интересом поглядывали на Мишустина-Перелёта. Видимо его тут знали все и, скорее всего, все так же знали о его недуге. Поэтому окружающим, видимо,  было очень интересно увидеть на сколько он в форме или на оборот не в форме. Мишустин со спортом не был на короткой ноге. Вернее сказать с тех пор, как пришёл из армии так плотно и так фанатично, как до неё и в ней, им не занимался. Да — время от времени ходил в тренажёрки, спустя рукава, не регулярно, скорее — по случаю делал зарядку и ещё в офисе у него были брусья и перекладина, на которых он, почти каждый день отжимался и подтягивался... Вот и вся физуха... А тут, как в детстве : татами и зрители и соперник...Правда, старикашка...Хотя по его быстрым движениям и пружинистой походке, какой он заскочил на ковёр ощущалась в старике стать бойца, но куда деть его возраст. У Мишустина были спаринги — как никак служил в десантуре, были драки на улице, правда всё это было так давно и, как ни парадоксально звучит не в этом теле и всё вместе взятое совсем не располагало к принятию вызова старика. Радомир вышел в центр круга и кивком головы пригласил его подойти. Мишустин, сняв, по примеру деда, обувь, неловко прошлёпал к тому и не громко сказал: Радомир, уважаемый! Мне кажется я абсолютно не в форме и вовсе не готов к спарингу.  - А ты сам решай готов — не готов. Условия такие: лежишь — значит проиграл. Будешь ложиться? - Нет, но мне не удобно — у нас огромная разница в возрасте.  - Твоя задача сегодня: защищаться — вымолвил Радомир и  глаза его блеснули каким-то неведомым до селе Мишустину, огнём. Вместе с этим Радомир резким толчком обеих рук, ладонями в грудь оттолкнул Мишустина от себя. Толчок был неожиданно сильный и резкий. Не ожидавший его, Яр едва удержался на ногах, отступив при этом на три шага назад, гася силу толчка, но едва он поднял взгляд, то увидел летящий ему в лицо кулак. Мишустин поднырнул...вернее думал, что поднырнёт под удар, но скорость полёта кулака старика было настолько огромная, что удар получился и, лишь благодаря тому, что Яр начал от него уходить, основная его сила пошла по касательной. Продолжая подныр, Мишустин присел и, выкинув вперёд правую ногу, крутнул подсечку, которая, впрочем, была стариком разгадана и тот,  имея достаточно времени для манёвра, успел просто отступить назад. Мишустин рывком вскочил в направлении противника и нанёс боковой удар правой ногой в голову, опять же, думал нанести, однако он на какое-то мгновение просто потерял атакуемого из виду и вместе с опусканием своей ноги получил сокрушительный удар откуда-то сзади под правые рёбра. Мишустин, по инерции разворачиваясь в сторону противника, обмяк и рухнул на мягкий и совсем не скользкий пол.
    Он уже вообще ничему не удивлялся. Он был в состоянии исступления. Водоворот событий, бешеным вихрем, промчавшийся по его судьбе разорвал на мельчайшие атомы нет, не тело, его тело, которым он себя самого и считал и глядя в зеркало, всегда понимал, что это Я. Теперь было разорвано и размётано именно то самое «Я». Я — которое он не мог ощущать теперь в полной мере. Мир выскользнул из под его ног и бросил жалким, безпомощным котёнком в чужую, абсолютно инородную его существу, среду, в непонятный мир с непонятными людьми и законами, да и вообще в непонятно в какое время. Почему и как такое могло произойти с ним? Думал он, идя по привычным светлым коридорам пирамидального здания с, опирающимся на свою палку Радомиром. Шли молча. Видимо не одного его озадачило такое его перерождение. Скорее всего он — Перелёт был здесь довольно-таки видным парнем, если к нему приковано внимание стольких людей. Ну хотя бы последний случай, когда все без исключения ребята бросили свои тренировки и с интересом выстроились смотреть его позорный бой со стариком. К стати сколько лет Радомиру? Судя по  седым прядям волос и такой же седой бороде, ему, как минимум должно быть около семидесяти лет... И надо же! Такая прыткость и сила удара! Он мотнул головой, входя в лифт, вспоминая, как старик, с какой-то нечеловеческой быстротой, просто пропал из под удара и ударил его сзади. Ну хорошо — сказал он сам себе в который раз: давай не спеша разбираться и осматриваться. Не смотря на сумбур в голове и придавленное состояние, нужно понемножку задавать вопросы и научиться понимать правильность их постановки, а то ни на один свой вопрос я так и не получил ответа. Шипение открывающейся двери вывело Мишустина из раздумий и он, выходя следом за Радомиром, спросил старика: - Радомир можно вам задать вопрос?  Услышав это, Радомир резко обернулся к нему и Яр, по инерции, налетел на старика. Ощущение было, что он с размаху ударился о бетонную стену.  Взгляды их встретились, в них горел тревожный огонёк -  Да, видимо тебе, в самом деле необходимо начинать всё с самого начала, - с нескрываемой печалью в голосе сказал он. Ты на каждом шагу делаешь непростительные ошибки, чем настраиваешь собеседника, если не на враждебный лад, то, по крайней мере вводишь его в состояние крайнего недоумения.  - Я никак не могу взять в толк что я делаю или говорю не так. После того, как в моих мозгах чего-то переключили, я прекрасно стал понимать здешний язык и, уверен, что и говорю достаточно понятно. - Не все слова, которые ты произносишь понятны мне, да и остальным людям тоже. Вот скажи мне почему ты сейчас пошёл на «вы»? Ты считаешь, что я тебя на ковре обидел и ты теперь мне намерен отомстить?  Мишустин, не понимая, отстранился от старика и наконец-то оторвал взгляд от его живых, ясных, не по старчески, глаз. - Я уже и не знаю как мне и что говорить! На «вы» в моём мире называют старших, не знакомых людей и людей уважаемых.  - Стало быть в твоём мире все эти люди постоянно носят имя врага? - Да почему же врага? Просто это дань уважения человеку! - Нет Ярослав, сказал старик оглянувшись по сторонам, «вы» это обращение к врагу, к другу и к тому, кого не считаешь врагом правильно говорить «ты». - Ну это же так не важно! Такая мелочь, что бы, услышав её, прекращать общение! - выпалил раздосадованно Мишустин. Как же вы тут разговариваете все, если так цепляетесь к каждому слову?  - Обыкновенно разговариваем, не произнося никчёмных, пустых и обидных слов — ответил Радомир. - Так мне следует говорить «ты» всем подряд и знакомым и не знакомым и старшим,уважаемым людям? - Не уважаемых людей нет, Перелёт — снова назвал  местным именем Радомир. - Все люди достойны уважения, ведь это наши братья и сёстры — за что же их не уважать? И правильно говорить «ты» - сказал он и, развернувшись, продолжил путь.  Яр последовал за ним и сказал: - Так можно всё-таки тебя спросить Радомир? - Спрашивай. - Сколько тебе лет старче? Ответ старика просто парализовал Мишустина — ноги перестали слушаться и он встал, как вкопанный — четыреста двадцать три лета Перелёт, уже четыреста двадцать три... сказал старик и, немного пройдя и почувствовав, что Яр за ним не движется, остановился и вновь обернулся. - Что ты ловишь ртом воздух? Али не похоже? Пойдём, пойдём — не гоже так  беседовать. Вот сейчас сядем рядком, да поговорим ладком. Просто у меня не было раньше времени, что бы обстоятельно с тобой поговорить, поручил это даре, так эта балаболка, как видно не успела тебе ничего донести. Вот я ей задам перца под хвост! - А кто эта — Дара? Я из девушек тут помню только Миланку и Ладу, а вот Дару никакую не знаю... - Дара, Перелёт — это не имя, - это обязанность, должность. Дары помогают жрецам, имеют высокое посвещение в Знания, обладают целительной и созидательной магией. Ну вот мы и пришли — сказал Радомир и пригласил жестом войти в, раскрывшуюся с привычным шипением дверь.
    Помещение, по обыкновению, было светлым и просторным. Мишустин обратил внимание, что в нём, как и во всех здесь помещениях, не было вообще параллельных и перпендикулярных линий, прямых углов. В дальнем от входа, слегка притемнённом, за счет удаления от окон, левом углу заметилось какое-то движение — там была объёмная голограмма земли и ещё, разных по величине, многочисленных небесных тел. Вся эта экспозиция мерцала лучиками отражённого мини солнца, вращались и двигались по своим орбитам планеты и их спутники — одним словом: действующая модель околоземного участка космоса. У стены, не доходя до голограммы-экспозиции стояли пара кресел сплетённых из лозы и такого же стиля не большой столик. - Устраивайся по удобнее — сказал Радомир — и давай начнём с ответов на твои вопросы.
Вопросов, естественно, у Мишустина было такое огромное количество, что голова шла кругом. Всё, что он увидел, пощупал своими руками — всё никак не могло уместиться в его голове. Казалось, что он находится в какой-то красивой-прекрасивой сказке и чем дальше, тем становится всё сказочнее и сказочнее. А усугубляло всю ситуацию понимание того, что он, не смотря на высочайший уровень(на сколько он сумел заметить) этой цивилизации человечества, находится не в далёком прекрасном будущем, а в очень дремучем прошлом. Он  хлопнул себя по колену ладонью и спросил первое, что попалось в голове: - Почему в этой комнате нет перпендикулярных и параллельных линий, прямых углов? - Если бы ты был повнимательнее, то смог бы заметить, что ни в одном здании и ни в одном помещении все углы не прямые и, соответственно, неоткуда взяться параллелям и перпендикулярам стен и потолков. Это связано воздействием волн определённого диапазона, естественного происхождения. При соблюдении чётких прямых углов , при строительстве зданий для жилья или для общежития, волны торсионных полей Мидгард земли, проходя через стены, будут входить в не допустимо неблагоприятный резонанс, что вне всяких сомнений нарушит требования к безопасности жизни человека, а так же всех иных живых существ, находящихся в данном помещении. Общеизвестно, что создавать заведомо опасные и вредные для условия обитания человека недопустимо, что ущемляет права любого существа на жизнь. Эти действия являются нарушением Кона и каждое мыслящее существо, зная, что наказание за нарушение Кона неизбежно и безпощадно, даже и в мыслях не может представить себе это совершить.
; И что — никто не совершает? Кто за этим всем следит? Какое наказание грозит нарушителю?
; Никто за этим не следит. Зачем следить за самоубийцами и выродками из Рода? Таких, правда, за последние четыреста с лишним лет, я не видел вообще, да и дед с отцом вещали мне о том же. Ну а о наказании... Наказание, как я тебе говорил вчера, тяжким бременем ложится на весь Род человеческий, опуская его эволюционное число на единицы, при том, что, правильные, добрые дела приподнимают его, лишь, на сотые доли.
; Ну, если никто не контролирует, то значит, непременно есть нарушители и их, в таком случае громадное количество. Ведь никто не видит, а стало быть не пойман — не вор.
; Вор — это что такое? - спросил Радомир.
; Вор — это тот, кто берёт чужое без спроса, тайком.
; А зачем брать чужое? И что такое чужое?
; Ну у каждого человека есть свои личные вещи и каждому хочется что бы они были лучше, чем у других, что бы их было больше...
; Ярослав! - перебил его Радомир — Ты совсем, видимо позабыл, что это Я тебе рассказываю о моём мире, а не ты мне рассказываешь о своём. Мне вполне хватило той информации, которую в первые сутки после твоего перерождения в тело Перелёта я смог получить. Сразу, опережая возможный твой вопрос, скажу — это было возможно лишь во время этих первых суток. Потом временнОе поле успокаивается и становится не проницаемым. Я слышал, что жрецы самого вышнего посвещения могут пробираться в иные времена, но дело в том, что это никому не нужно — Рок не изменить и не обмануть, поэтому знания есть и умения есть, но это, как аварийный выход, которым пользоваться каждый день нет нужды. Что касаемо чужих вещей... В твоём мире люди опущены до уровня животного, с одной лишь разницей — оно прямоходящее и говорящее. Человек, который отрицает свою прямую связь с природой и кичится тем, как он её уничтожает не вызывает никаких иных чувств, кроме омерзения и отвращения. Это очень похоже на рытьё земли секачом под корнями дуба, но то животное и оно лишено способности строить логические схемы, делать выводы. Совсем иное дело — животное скрещённое с человеком, которое может членораздельно общаться, мыслить и изобретать всё новые и новые способы по уничтожению себе подобных и, как прямое и неизбежное следствие — себя и своей земли в целом. Это Путь обречённых, срамной Путь.  Желание быть лучше других, а не вместе с другими разрушает любое общество и любой коллектив. Я не берусь судить тебя и твоих современников за потерю лица, за потерю Пути. Там, в том твоём времени уже началось Утро Сварога и через несколько десятков лет настанет его день. Грядут огромные коренные изменения в сознании, мироощущении и взаимоотношениях людей, но вся грязь будет смываться огромным потоком крови и кровь эта будет кровью тех людей, что смогли очнуться от мОрока раньше остальных. Именно их будут убивать те, кто не слышит Зова Рода, кто ещё крепко спит разумом и сознанием, кто мнит себя рабом и горд сим, но смерть зрячих посеет  в души слепцов ростки сомнений, которые обильно будут политы кровью наРода и в сиянии дня Сварога быстро взойдут и сорвут пелену мОрока с глаз, вымазанных по локти в братской крови слепцов. Так будет. Так писано в Ведах. Всё, что так тебе мило и понятно там — всё это порождение кощеев. Видимо должно было пройти сто сорок три тысячи лет с нынешнего дня, что бы кощеи окончательно взяли власть над Родом, над наРодом Ассов, что бы вольные духом светлые воины стали раболепными ничтожествами и с готовностью ползали на коленях перед своими господами. Видя, что сделано с Родом за время Ночи Сварога, когда светлым силам нет Пути, а тёмным — наоборот, не нужно иметь девять пядей во лбу, что бы не распознать в вершителях судеб твоего времени прямых потомков кощеев, рептилий и прочего инфернального сброда. Жадность и зависть — удел кощеев, рептилий и тех существ, которых они вывели путём скрещивания нескрещиваемого. Они даже научились придавать им облик человека, но сейчас, пока что технология не отшлифована до совершенства и у них, почти у всех есть различные нечеловеческие части тела, которые они очень тщательно стараются прятать, такие, как жабры, хвосты, перепонки на руках и ногах, раздвоенный язык, рептилоидные глаза, когти, шипящая речь и очень очень много ещё чего. Но самое страшное, что у них(я говорю именно о помесных существах) абсолютно отсутствует Родовая Память и они не принадлежат Роду, что само собой разумеется, не остаётся не замеченным. И поэтому здесь, на Мидгарде, как и на всех остальных землях нашей вселенной, незаметное появление этих существ не возможно. Любой, даже дитя четырёх лет, сразу же укажет на него пальцем. Участь их однозначна — сорняк на грядке всегда вырывается без сожаления и сюсюканий. Да — сорняк тоже растение, но растение — паразит и  смысл его существования один — жить за счёт другого, в ущерб другому, для медленного и неизбежного убийства другого. Именно самой приРодой ему отведено своё место, а мы дети приРоды и обязаны соблюдать её Коны.
; Но это же безчеловечно! - воскликнул Мишустин. - Это фашизм чистой воды! Превосходство одного вида человека над другим не допустимо!
; Это тебе так объяснили те, кто твёрдо знает о своём превосходстве над тобой и уверен, что ты живёшь лишь по их разрешению и никак не иначе. Но это там, в той, далёкой, будущей и прошлой твоей жизни. Там потомки кощеев(а живут они, никак не менее пятисот лет — это их зрелый возраст), видимо всевозможными способами добились, практически полного анатомического сходства с человеком Рода и рассказывают глупцам о недопустимости мысли о чистоте Рода, что в полной мере подтверждает нынешнюю политику Митрополии в отношении нечисти. Здесь же эти существа ещё явно различимы глазами, не говоря об их биополях и делах в целом. Это, что касаемо кощеев и прочей мрази. Но есть ещё иные расы. Их ещё три. Я их назову по мере убывания их эволюционного числа: жёлтая, красная и чёрная. Их планеты в далёких иных солнечных системах полностью приведены в непригодность для жизни всё теми же кощеями. Всех, кого Митрополия смогла спасти с горящих планет и их обломков, наша раса доставила именно сюда, на Мидгард. Выбрано место их эвакуации совсем не случайно — на Мидгарде есть пять разделённых океанами материков и случайных встреч и пересечений между расами быть не может, так как уровень технологий беженцев, прибывших в качестве пассажиров близок к минусовым значениям. Задача их Родов сохраниться. Разведывательное флота Митрополии подыскивают в их солнечных системах планеты пригодные для продолжения жизни этих рас и как только настанет безопасное время, мы их переселим обратно в их вотчины.
; Но почему и для чего такие затраты? Не проще ли оставить так как есть? Ведь они тоже люди, имеют такое же анатомическое строение, как и мы. Понимаю — ты сейчас мне снова скажешь об эволюционном числе, но они же растут и развиваются. Так почему же им не дать такой шанс?, ведь их дома нет и это, по крайней мере безчеловечно в конце концов!
; Перемешивание Родов рас не допустимо и, конечно же первое, что препятствует этому — эволюционное число расы. Смешение рас с разными числами не приведёт ни к скачку в верх, ни к усреднению значений чисел — оно однозначно выдаст резкое падение эволюционного числа расы Ассов, что естественно немедленно отразится на всех возможностях расы, говоря доступным тебе языком — у Рода будут отобраны очень многие допуски как к технологиям, так и к знаниям. Учитывая, что каждое дитя уже с первой  четверти круга Лет твёрдо ведает о предназначении Рода — это сохранение мира, помощь страждущим и всё что идёт во благо человечеству, у расы значительно снизятся её возможности самореализации и, как следствие — число начнёт неуклонное своё снижение, что приведёт к неизбежному вырождению расы Ассов и всего, что обеспечивается этой расой. Наверное не стоит слишком долго думать, что бы увидеть, что это приведёт к глобальному вырождению всего человечества, не зависимо от принадлежности к расам и Родам. И это, как я смог увидеть с твоей помощью и как писано в Ведах, увы — неизбежность. Я уже, конечно, связался с верховным жречеством и доложил о сих Знаниях, но что решит верховное вече — это покажет Время, нам же, Перелёт, нужно вернуть тебя в строй.
; Да что же такое тут со мной? Почему ты так со мною возишься и зачем уделяешь так много внимания? Форсирование событий, может не приведёт к искомому результату... Может быть есть смысл дать мне спокойно самому разобраться в ситуации? Да — это просто немыслимо, невозможно и нелепо то, что случилось со мной! Но раз мне господь дал этот шанс, то это промысел божий и его воля и мне нужно постараться её выполнить.
; Как зовут того бога о котором ты часто упоминаешь?
; Исус Христос...
; Чем он славен и чему учит?
; Хм... славен..., ну человеколюбием славен...Говорит, что все люди братья и сёстры, что нужно не противиться злу, что нужно уметь прощать и тогда, после смерти есть возможность попасть в рай...
; Ты сам слышал эти речи от него?
; Нет, он умер давно — две тысячи девятнадцать лет назад, если брать моё время.
; У вас могут говорить мёртвые?
; Нет. Но есть книга. Называется она библия... Правда, я много раз слышал, что её постоянно переписывали, говорят, что страницы портились от времени и её слово в слово переписывали вновь.
; Ярослав, а ты не хочешь сам подумать о том, что ты мне сейчас рассказал о этом боге? Ты, как я ведаю, по меркам твоего времени, достиг возраста, когда уже можно начинать передавать свой опыт молодым, к тому же, как ты мне как-то сказал — ты командовал ватагой больше сотни человек   и поэтому должен уметь мыслить трезво. Разве не находится твой мозг в мОроке, раз ты не видишь очевидных вещей?
; Милость и доброта к окружающим не может быть злом — нервно ответил Ярослав.
; Ну хорошо. А давай я тебе расскажу о твоем боге то, что я услышал с твоих именно слов? Итак: первое — есть некая книга, которая за две с лишним тысячи лет неоднократно переписывалась из которой мы узнаём о боге и о том, что он говорил, чему учил; второе — он мёртв и говорит, что после смерти, может быть кому-то повезёт; третье — нужно прощать и не противиться злу. Для меня уже этого вполне достаточно, что бы увидеть, что намеренья этого бога сделать из вольного человека раба....
; Так он же и говорит открыто и без всяких тайн, что мы рабы божьи! - нетерпеливо перебил его Мишустин.
; В моём мире, в цивилизации Ассов мы, лишь, сравнительно недавно узнали слово «раб» и узнали его, опять же, благодаря кощеям и змеям-рептилиям. Мне лично доводилось беседовать с освобождёнными рабами кощеев — очень страшное зрелище! Кощеям достаточно одного, а может и меньше одного Лета, что бы из вольного человека, человека-творца, сына богов сделать безвольное, послушное трудолюбивое существо. Эти гои, освободившись, прожили потом совсем не долго. Нет, им никто не мстил, никто не унижал их, напротив — их старались больше поддержать, помочь им, но надрыв душевный их был на столько велик и силён, что это, действительно были не человеки, а просто их тени. Прожив, кто Лето, кто два, а кто-то и пол лета не протянув, они тихо и покорно умирали, ошалело глядя на окружающий их, некогда родной их мир.
; Так это же не то рабство! - нервно рассмеявшись сказал Мишустин. - Быть рабом божьим — это естественно.
; Всему своё время. Тебе доведётся ещё пообщаться с богами. Ты, конечно не помнишь, как от Симаргла получал меч посвещения в командующего сотней вайтман, но он это прекрасно помнит и к концу текущего сороковника он появится на Мидгарде и он прекрасно помнит(на его память никто никогда ещё не жаловался), что ты его обещал пропарить с берёзовыми вениками в бане до того, как он попросит пощады. И у тебя будет вполне реальная возможность понять, что бог — это не идол поклонения и повинования, не каратель и не сулитель благ — это такой же представитель расы, Рода, перешагнувший очередной предел своего совершенствования.    «Вот это поворот!» - подумал, не особо любивший парилку, Мишустин. «Парить с вениками, да ещё, как Радомир утверждает, ЖИВОГО БОГА! - это ещё один кирпич на мою не защищённую головушку»...
; Я думаю, что довольно пока что на эту тему — тебе нужно хорошенько всё осмыслить. Спрашивай далее — проговорил старик, разливая по чашкам чай из принесённого дарой фарфорового чайника. На столик с милой улыбкой та поставила миску с ароматными пряниками и так же тихо и не заметно, как появилась, так и «испарилась». Яр взял в правую руку изящную, всю в, привычных уже, орнаментах чашку, а левой потянулся за пряником и его внимание вновь привлекла к себе татуировка.
; Будь добр Радомир, а вот расскажи мне что это за татуировка на моей руке. Я видел точно такие же и у других ребят, которые со мной здоровались в коридорах и в спортзале. Это, видимо, что-то означает?
; Слово «татуировка», конечно нам не ведомо, но суть я уяснил — тебя интересует мета. Да, ты прав — это знак различия и это на всю жизнь. Ты не мог видеть точно такие же меты. В нашем граде, да и вообще на Мидгарде такая мета есть только лишь у тебя. Это знак вышнего командования разведывательном флотом Мидгарда. Ты этот знак заслужил прилежной учёбой, ратным трудом и отвагой в боях асы. Однажды ты спас, рискуя жизнью,  виману, в которой находились  Симаргл, Сварог, Мара и сама Лада.
; Вот никак за себя и не спрошу... Сколько мне лет от роду, вернее сказать — Перелёту?
; Перелёту мы не так давно справили тридцать девятилетие. Ты ещё очень молод, но Митрополия заметила и отметила тебя. На тебя возложены большие надежды...
; Скажи, Радомир, зачем в мирное время понадобился военный  флот? Ожидается война или, как тут говорится, - аса?
; Великая аса давно уже идёт и на поле брани гибнут тысячи наших воинов.
       Ярослав обжёгся чаем и поставил чашку на стол. В его понимании война выглядела несколько иначе... Непременно должно быть хмурое, задымлённое небо, постоянно должно где-то ухать и грохотать, руины и оборванные беженцы — вот понимаемая для него картина! А тут солнечные дни, беззаботно шагающие по улицам, люди, крики детворы и непременного голоса Левитана из громкоговорителей не слышно, передающего сводки последних боёв. Не слабо нагружается мой мозг новостями — думал он — всего второй день, а каждую секунду, практически, получаешь новый ушат воды и это не смотря на то, что полная картина туташнего мира никак полностью не открывается.
   Тем временем жрец допил свой чай, с удовольствием крякнул, потянулся в своём кресле и предложил Мишустину прогуляться, вернее пробежаться по сосновому парку. Тут, конечно же, у Яра появился новый вопрос по ситуации: Радомир! На сколько я помню, люди на Мидгарде( он в первый раз назвал имя земли и непривычно поморщился от ломающего язык слова) живут 144 го...лета(исправился он), что есть девять кругов по шестнадцать лет, но ты сказал, что тебе больше четырёх сот лет....
; Четыреста двадцать три Лета, Перелёт — сказал Жрец.
; Да — 423! Как ты смог прожить такое количество лет и не умереть, при общем среднем(как я понимаю) уровне в 144.
; Всё просто — сто сорок четыре Лета — это срок жизни, после которого человек может сменить мерность(в твоём мире это называют сокращённо — смерть), но при условии, что человек не желает её менять, в виду не доделанных дел земных, не выполненной своей миссии — любой человек может жить дальше, если не устал и жизнь ему в радость. Иное дело жрецы. Мы не принадлежим самим себе — мы принадлежим НаРоду и наши знания и наш опыт, как полученный от Предков, как переданный из рук в руки от предшественников, так и наработанный за долгие лета жречества, всё это принадлежит нашему народу и именно наРод решает нашу участь.
; А как это происходит? У вас проводятся собрания, выборы?
; Ты имел в виду — Вече? Нет, Перелёт, для решения участи жреца совсем не нужно собирать Вече. Жрец обладает прямой связью с каждым человеком на вверенной ему земле и, чуя недоброе к себе отношение со стороны гоев, жрец быстренько доделывает начатые дела и меняет мерность.
     Тем временем они вышли из здания пирамиды и направились к виднеющемуся неподалёку сосновому бору.
; А мерность менять обязательно? Можно же просто отойти в сторону и жить себе в удовольствие, глядя, как мучаются на твоём месте новички...
; У каждого человека свой Рок и обмануть его никак не возможно, да и думать об этом никто никогда не пробовал — обман и хитрость чувства чуждые Миру.
; Но есть же обман во благо?!
; Обман и благо вещи не совместимые. Давай не будем обсуждать глупости — нам за неполный сорокодневник нужно восстановить всю жизнь Перелёта....
; А это разве возможно? Радомир, я прожил в своём времени сорок два го... лета, мой характер принял свойства кости и абсолютно не свойственен к изгибам и переделкам. Вот, смотри — этот камень, - Яр показал на огромный валун, схожий по очертаниям с бегемотом, лежащий возле песчаной тропинки, вбегающей в сосняк — разве легко его переделать?  Старик остановился, взглянув на валун, сказал: Тебе — да, не легко...
; А тебе?! -  не дослушав его воскликнул Мишустин. На что жрец молча подошёл к камню, приложил к нему правую руку и с минуту стоял так, закрыв глаза, как бы прислушиваясь к чему-то. Потом он осмотрелся по сторонам, как бы определяя стороны света, и, обойдя валун три раза, остановился у его торцового края. Опять приложил ладонь к замшелой поверхности каменюги и каким-то едва уловимым движением руки всадил её по самое плечо в тело камня и, оттолкнувшись от него свободной, левой рукой, с силой отпрыгнул назад. При этом, над поверхностью камня, прошла в воздухе какая то рябь, словно над раскалённой болванкой, вынесенной на мороз, и огромный, бегемотообразный камень с сухим щелчком развалился вдоль на две, схожие между собой по размерам, глыбы. Старик, осунувшись, отошёл к ближайшей сосне в три обхвата и, раскинув руки, задрав в верх, раскрасневшееся от напряжение, лицо, всем телом припал к громадному стволу. Мишустин, в очередной раз, получив щедрую порцию ошеломления, на ватных ногах проковылял к едва потрескивающим «полубегемотикам» и, всё ещё не веря своим глазам, посмотрел на идеально ровные, словно после гигантской пилы, поверхности скола, единственным изъяном которых, был, в зеркальном отображении на обоих, след от руки человека на всю её длину. Были отчётливо видны пальцы, их линии сгиба, даже линии на ладони просматривались довольно-таки отчётливо, видны были отпечатки, вздувшихся от напряжения, жил и вен. На обратной стороне , так же виднелись ногти, кутикулы, костяшки рук, словом — создавалось такое впечатление, что в идеально вымешанную, сверхпластичную глину, аккуратно вдавили руку человека и так же аккуратно её изъяли и податливый материал сохранил в себе все формы, до мизерных мельчайших подробностей. Мало того: вся поверхность скола или разлома была идеально, до блеска, гладкой, словно залита каким-то жидким и затвердевшим потом, стеклом.
; Я так тоже должен уметь? — спросил, ошеломлённый увиденным, Мишустин.
; Да — сказал старик не оборачиваясь — этого может достичь любой гой, прошедший науку познания сути вещей, а у Перелёта по этой науке самые высшие показатели на Мидгарде.   Старик наконец-то отошёл от дерева и, обойдя Мишустина, как ни в чём ни бывало, лёгкой, пружинистой походкой пошагал по тропинке, видимо для солидности опираясь на свой, горящий в лучах летнего солнца, посох. После ещё нескольких минут ходьбы они вышли на, пересекающую их тропку, более широкую дорожку, усыпанную мелким щебнем, шелестящим под ступнями.
; От этого места, если ни куда не сворачивать, дорожка приведёт нас сюда снова. Длина ей — девять миль. Давай посмотрим в какой форме тебе досталось тело — сказал Радомир и, прислонив к, какому-то не знакомому Яру, дереву посох, уверенно побежал, ускоряясь и довольно-таки быстро стал отдаляться от Мишустина. Что бы не отстать от старика, Ярослав припустил за ним и ему пришлось прилично поднажать, что бы догнать того. Дневной свет значительно ослаб. Высота деревьев бора была никак не меньше тридцати метров и в начале леса, когда небесный свет ими закрывался не со всех четырёх сторон, он попадал на землю опушки бора и не много внутрь его. Там даже росли кое-какие кустарники, но забравшись глубже в лес, они бежали в густом полумраке. По обе стороны мелькали огромные, в основном сосновые стволы, верхушки которых вздымались высоко в небо, закрывая собой дневной свет погожего летнего дня, от чего в лесу этом стоял полумрак, схожий с глубокими сумерками. Пробежав около двух километров, Мишустин заметил, что бежалось на удивление легко. «Второе дыхание» открылось почти сразу — на первой сотне метров и, по ощущениям, виделось, что бежать он так сможет довольно-таки долго. Тем временем Радомир дал команду на ускорение и они рванули, поочерёдно обгоняя друг друга. Дорожка была замечательная, ровная и шла едва заметной дугой, слегка поворачивая в право.  Свежий, пахнущий хвоей и грибами, воздух, врываясь в лёгкие, приятно дурманил и пьянил, от чего хотелось бежать и бежать без остановки.... Вдруг произошло что то не понятное: прямо перед ними с грохотом и треском, что-то оглушительно хлопнуло и они, налетев на взрывную волну, как на стену(а по ощущениям так и казалось, что с размаху ударился именно о бетонную стену) полетели, повинуясь встречному удару, назад. Единственное, что успел заметить Мишустин, перед тем, как его покинуло сознание, это отчётливо зафиксированный сетчаткой глаза витиеватый, яркий, ствол дерева-луча молнии и то, как старик успел сгрупироваться и, перевернувшись в воздухе, оттолкнуться ногами от неожиданного препятствия. Затем наступила гудящая чернота. Сознание  вернулось так же рывком, как и покинуло Мишустина. Он, распахнув глаза, увидел высоко над собой, скрывающие небо, далёкие кроны сосен, безшумно, качающиеся на ветру. Повернувшись на левый бок, он заметил, корчившегося и загребающего ногами щебень, человека в чёрном, чешуйчатом одеянии - тот лежал поперёк беговой дорожки, с неестественно вывернутой назад головой. Откуда то слева, из за стволов деревьев, была слышна какая-то возня, выкрики и топот ног. Ярослав сел на гравий — на удивление голова не болела и не кружилась. Он тут же вскочил на ноги и, всё-таки, слегка пошатываясь, стал пробираться меж толстенных стволов на шум потасовки. В полумраке он не заметил и споткнулся о ещё точно такого же чешуйчатого — этот был убит ударом острого сука в грудь. Мишустин упал прямо на него и отталкиваясь, что бы встать, вымазался во что-то холодное и липкое. Яр машинально обтёр руки о ближайший невообразимо толстый ствол сосны и стал аккуратнее пробираться, переступая через громаднейшие корневища деревьев. Наступив на мягкое, он, отдёрнув ногу, рассмотрел третьего напавшего, уткнувшегося головой в песок — он без сомнений был так же мёртв, как и его подельники. Мишустин быстро ощупал тело в поисках оружия, но никакого оружия у погибшего не обнаружилось. Тем не менее шум борьбы, находившийся в паре десятков шагов, стих и пришлось теперь подкрадаться, стараясь наступать на, обильно усыпанную хвоей, землю аккуратно, что бы не хрустнула под ногой ветка, выдав его местонахождение. На, открывшейся его взору, весьма не большой, продолговатой полянке, которую, судя по её ухоженности и находящемуся местному спортинвентарю, в виде, похожих на, знакомые ему из прежней жизни, бейсбольные биты, слегка кривоватых, грубо оструженных дубинок, местные подростки использовали для какой-нибудь игры, распятый, спиной к гигантскому стволу дерева стоял Радомир. Левый глаз его заплыл, правая нога в коленном суставе была как-то не естественно вывернута и из изорванной щеки на рубаху капала кровь. Перед ним стояли двое. Один стоял прямо перед привязанным стариком. Он надел на голову Радомира какой-то то ли колпак, то ли экран и стал повелительным тоном что-то требовать на вовсе не понятном Яру языке. Второй  стоял чуть поодаль, за спиной у первого и время от времени поглядывал по сторонам.  Было видно, что он совсем не опасается и делал это, скорее по привычке, чем осознанно. Допрашивающий постепенно повышал свой шипящий голос и делал над головой Радомира какие-то пасы, волнообразные движения, как будто толкал растопыренными, какими-то длинными и корявыми пальцами, на старика невидимый Мишустину огромный камень. Шипение его переросло в, корябающее слух, кряхтение, а потом и вовсе в, то нарастающий, то спадающий визг или вой. По телу Радомира, одна за одной, пробегали судороги. Его трясло и руки его, привязанные, не видимыми Яру, путами  рвались от плеча к кистям, в порыве вырваться из захвата, от чего на запястьях проступили кровоточащие полосы и кисти рук стали неестественно белыми. Далекого верхового шелеста крон уже не было слышно из-за почти непрерывного визга напавшего - он был на столько увлечён своим превосходством и эффектом его воздействия на жреца, что совсем ничего не услышал, когда под ударом ладной, тяжёлой биты хрустнул череп, стоявшего позади него человека. Тот снопом завалился, взмахнув, лишь, руками и, падая, зацепил кончиками своих таких же длинных и корявых пальцев,  ногу своего хозяина. Хрипящий и визжащий, тот машинально повернулся на прикосновение и в его жёлтый, морщинистый лоб, со всего маха вломилась, круша лобные кости, уже опробованная на его охраннике, окровавленная бита. Между, занесённых над головой, его корявых рук, яркой извилистой молнией, с треском сверкнула вспышка и он мешком свалился к ногам Яра. Не желая получить удар в спину, Мишустин с остервенением размозжил, для надёжности, вместо контрольного выстрела, две эти, оказавшиеся не готовыми к встрече с гойской битой, жёлтые, морщинистые головы и подскочил к Радомиру. Тот уже сидел на толстом корне и окровавленными руками снимал с головы, одетый на него колпак и по всему было видно, что он испытывает сильнейшую боль.
; Подь ко мне Перелёт — сказал он хриплым голосом — давай ка выбираться... Нам нужно найти их капсулу. Он попробовал встать, но вывернутая, как очевидно изломанная в нескольких местах, нога ему этого сделать не позволила. От полянки с другой стороны шла довольно-таки натоптанная тропинка, вот по ней-то Мишустин и двинулся, взвалив на спину Радомира. Тот оказался совсем не по старчески тяжёлым и пока они добирались до места их старта Мишустину пришлось несколько раз останавливаться, чтобы перевести дух. Взяв в руки свой посох, жрец повёл им, описав над головой широкий круг и определил направление дальнейшего движения. Но Мишустин, сорвав с себя рубаху, с усилием начал отрывать от неё ленты ткани. На вопросы старика он ответил, что никуда не пойдёт, пока не окажет ему первую помощь. Он хотел уже искать палку, чтобы к ней примотать травмированную конечность старика, но тот его окликнул:
; Да никуда идти нам уже и не след...Вон смотри — он показал на, открывшиеся посреди дорожки, врата и на выбегающих из них крепких, одинаково одетых в фиолетовую одежду, парней. В руках у них были похожие на посох Радомира палицы. Они без промедления побежали в, указываемую посохом старика, сторону и вскоре скрылись среди стволов сосен. А из, всё не закрывающихся «врат»(так тут все называли телепорт) показались люди в жёлтых одеяниях быстро и аккуратно положили Радомира на, принесённые с собой, носилки и, не теряя времени, побежали в сторону врат. От их группы отделился один маленький силуэт в жёлтой спецовке и направился в сторону Мишустина. Оказалось это большеглазая, с выглядывающей из под косынки толстючей русой косой, девушка.
; Здравия тебе, Перелёт! С тобой всё в порядке? - произнесла она звонким девичьим голосом. Пойдём, врата не закрывают из-за нас.
; Благодарю тебя — у меня всё нормально, даже нет ни одной царапины.. Так...ушиб лоб слегка, но и шишки даже нет. Как тебя зовут красивая? - спросил Мишустин, чтобы хоть как-то отвлекаться от нового шквала вопросов, на которые, естественно, эта малявка ответов не может знать... А хотя … - подумал он — всё тут не подчиняется привычной мне логике...может и девчонка эта владеет достаточным количеством информации, чтобы, по крайней мере, хоть что-то мне объяснить...
; Зовут меня как кому надо..так и зовут... Может ты имя моё разузнать захотел?
; Да, конечно я именно об этом тебя спрашивал! Не удобно разговаривать с человеком, не зная его имени...
; Кличут меня Рамира. Так идём же скорей — тебя тоже должны осмотреть лекари!
      Мишустину, как то не особенно хотелось на глазах этой девушки снова не попасть в телепорт. Почему это у него не получается — до этого вопроса они с Радомиром ещё не добрались и поэтому он ей сказал, что хочет пройтись по лесу, что бы успокоится после произошедшего.
       -   Но тебя должны осмотреть лекари! А моя задача проводить тебя к ним — я же сейчас  прохожу Урок старшего помощника лекаря и поэтому я никак не могу тебя отпустить одного. Пойдём! - и она, взяв его за руку, потянула в сторону картинки какого-то светлого зала,    виднеющейся из врат.
  -  Рамира я пойду своими ножками, а ты, если должна за мной следить, то просто пошли вместе тем более, что тут не далеко, да и свежий, лесной воздух полезен после стресса.
-     Говоришь ты дюже чуднО, Перелёт, но пойдём — легко согласилась она и они зашагали по, хрустящей под ногами мелким щебнем, беговой дорожке. Дышалось и в самом деле прекрасно — лесной воздух был тягучий и пряный. Яр набивал им лёгкие до головокружения и хотелось ещё и ещё.   - Расскажи Перелёт, а как вы с кощеями столкнулись? - спросила Рамира с любопытством поглядывая на него — Вы что проследили их прилёт?
   -    Нет. На нас устроили засаду, как я понимаю, и интересовал их именно Радомир, поскольку они, решив, что я либо им совсем не опасен, либо мёртв от взрыва, который они устроили, даже не удосужились проверить моё состояние, а сразу накинулись  на него. Скажи Рамира, а часто тут такое происходит? Кто эти самые кощеи и что им, собственно, нужно здесь?
Ответом, как почти всегда на его тутошние вопросы, было недоумённое молчание и удивлённый взгляд.
-    Ты, что ничего обо мне не слышала?
-     Слышала конечно! Слышала, что ты убил не одну тьму кощеев на асе и многие твои подвиги слышала, а вот то, что ты теперь говоришь, мне чуднО и не вразумительно...Как будто это и не ты вовсе...
-     Ну вот...А говоришь слышала...помощник лекаря... Да я тут давеча в ледник упал и головой ушибся... Так у меня всё из неё повыскакивало и путаюсь я как дитя малое... Вспомнить толком ничего не могу. Начинаю кого спрашивать — а на меня все таращатся и ничего не отвечают... Вот и ты тоже...
      -  Погоди не много — сказала она и отвлеклась на появившеюся перед её лицом голограмму мордатого бородача в ярко жёлтом, который, мельком взглянув на Мишустина, спокойным тоном её спросил: - Рамира, у тебя всё в порядке? Мы ожидали тебя...Почему вы идёте пешком? Ты же прекрасно осведомлена о необходимости как можно скорейшего осмотра всех участников случившегося!
     -   Но Пререлёт сказал.....
     -  У тебя Урок! - перебил её он строгим голосом — И у тебя ведание своих обязанностей! Но кроме того — по граду объявлена тревога и ты обязана срочно....  - Изображение мордатого внезапно прекратилось и одновременно Рамира, неуклюже взмахнув рукой, быстро и тихо упала навзничь. В лицо Яру брызнуло тугой, тёплой струёй чего-то жирного,липкого. Он, ничего не понимая, остановился и разглядывал внимательно свои руки, в сумерках огромного леса, пытаясь понять, что это такое, однако, переведя взгляд, на некогда жёлтую свою спутницу, увидел, всё ещё хлещущий фонтан тёмной крови из той части тела спутницы, где, всего несколько секунд назад, была её прелестная головка, от чего жёлтая униформа становилась, уже почти вся, тёмно красного цвета. Он не успел сориентироваться и отскочить куда-либо в сторону — с оглушительным хлопком, прямо рядом с ним, открылся телепорт, явно выделяясь среди лесного полумрака ярким освещением какого-то, неизвестного ему, помещения. Так же внезапно и стремительно из врат на него бросились четыре чёрных тени, молниеносно обойдя его и стали заталкивать во врата. Он снова не понимал, что происходит, но чувствовал, что это явно не друзья, к тому же, он всего несколько минут назад, успокоил двоих точно таких же кощеев. ТОЧНО! Точно — это кощеи! - мелькнула мысль в голове и он, твёрдо зная, что им всё равно не получится запихать его в телепорт, тем не менее, не собирался сдаваться и подчиняться врагу. Будучи, почти на полторы головы выше нападающих, Яр смог изловчиться и, схватив обеими руками, двоих прямо за их костлявые, лысые головы, изо всех сил грохнул их друг об дружку. С сухим громким щелчком, те развалились в разные стороны и Мишустин, машинально выкидывая руку в ударе следующего чернеца, внезапно почувствовал мощнейший электрический разряд в свою грудь, от которого его оторвало от земли и, последнее, что он запомнил, перед тем, как закрылись его глаза, - это насыщенный серой воздух и удар от падения его тела на холодный железный пол.
               
                Кощеи.
      Мишустин приходил в себя тяжело. С начала появился слух — он услышал какое-то мерное жужжание. С железным оттенком безконечный звук — зззззззззззззззззз... Иногда слышались обрывки фраз, брошенных кем-то на не понятном языке, тонущие в этом не громком, но почти поглощающем иные звуки, жужжании. Потом пришло чувство собственного тела — появилось ощущение, что он двигается в лифту. Он всё пытался раскрыть глаза, но это вообще никак не удавалось. Попробовал пошевелиться, в надежде ощупать лицо рукой — оказалось он крепко связан. Связан качественно — всякое движение сразу же вызывает резкую боль на запястьях и в плечевых суставах. Он открыл рот и провёл языком по пересохшим губам — рот был не заклеен. Однако ему удалось перевернуться со спины на левый бок, разговаривавшие неподалёку сразу смолкли и, спустя несколько мгновений, Мишустин услышал над собой каркающий, дребезжащий не знакомый голос:       -   Ваше высочество! Он приходит в себя!
; Разлепи ему глаза и, пожалуй, развяжи конечности — ответил ему подобный первому, голос второго собеседника. С лица, вырывая волосы усов и бороды, с характерным скрипом сорвалось нечто, похожее на скотч из того, прежнего мира Мишустина. В глаза брызнул очень яркий свет. С непривычки Яр зажмурился и почувствовал одновременно, как ослабли и вообще пропали путы с рук. Мишустин рывком вскочил на ноги и огляделся. По всему выходило, что он находится в корабле кощеев, а что это именно они, уже и вовсе не было никаких сомнений — напротив его стояли точно такие же два экземпляра, что и в лесу, только один был так же в чёрных одеждах, а вот второй («ваше высочество!») был одет в строгий, похожий на обыкновенную «тройку», костюм небесно голубого цвета. Оба были абсолютно лысые и «босорылые» (как он не давно услышал называют безбородых мужиков), черепа их голов были слегка асимметричны и, как бы вытянуты и одновременно приплюснуты сзади. «ваше величество» размеренным шагом подошло к Мишустину и надменно(хотя и снизу в верх) посмотрело на него.  - Ну вот ты какой Ярослав Мишустин! Да-да, не удивляйся — мне известно всё и даже более того — именно по моей воле ты оказался в теле этого воина белой расы. Знаешь наши познания в сферах наук ещё не настолько велики и прогрессивны, как нам бы хотелось, но кое что, как ты видишь, мы уже можем. Понимаю, что у тебя теперь к тому миллиарду вопросов, на которые ты никак не можешь получить ответ, прибавился новый и  ты, вне всяких сомнений очень скоро получишь все ответы. Одно самое главное, что ты обязан усвоить прямо сейчас — мы с тобой не враги. Просто поверь пока на слово и не делай глупостей. Тебе я дозволяю свободное перемещение по жилой части корабля, так же ты можешь безпрепятственно проходить в главную рубку, что бы посмотреть как мы движемся. Ты ведь на корабле впервые, не так ли?
   Действительно, по части появления новых вопросов, кощей был, вне всякого сомнения, прав.  Сказать о смятении в душе Мишустина — это значит ничего не сказать... Едва начав открываться для него, огромная и таинственная дверь в совсем иной мир, с оглушительным треском захлопнулась, выбросив его взрывной волной на иной уровень, в иную реальность. Одно было отрадно, что хоть тут, не было никаких загадок — его просто похитили и похитили, на самом деле, не просто, а именно за ним и охотились эти-самые кощеи. И вот теперь он у них на борту, скорее всего, всё-таки, в качестве пленника и, невиданный им никогда в жизни,  корабль несёт его в ледяных просторах космоса куда-то прочь от его родной планеты, от его Родины, которая, впрочем, как таковой для него станет, лишь, через несколько десятков тысяч лет... Заинтересовало, что повсюду, как и на Мидгарде, виднелись нарисованные, отчеканенные в виде барельефов, ставшие уже привычными Мишустину, солярные, свастические знаки, о которых, впрочем, он так и ничего толком не узнал. В чём смысл их нанесения повсюду, где только можно, каков их функционал или это просто такой декор, фантазии строителей-оформителей, ему это было не известно.
     Действительно — дёргаться не имело смысла. По крайней мере, пока не появится хоть какая-нибудь информация о самом судне и о количестве кощеев на нём. Мишустин быстым и внимательным взглядом обвёл помещение, в котором они, втроём находились — никаких элементов декора, карнизов или чего-либо ещё, способного, как в том лесу, выстроганная кем-то из дубовой ветки, бита, размозжить лысый, морщинистый череп «его величества»!
; Не стоит об этом думать, Ярослав — сказало «его величество» - мы легко читаем твои мысли. Не нужно ничего усложнять. Я тебе сказал — просто пока поверь — знание придёт потом.
; Как мне тебя называть? - спросил Мишустин и услышал какое-то шипение со сороны второго, одетого в чёрное. Яр посмотрел на него — тот явно выражал неудовольствие и был, практически взбешён. «его высочество» сделало тому успокаивающий жест рукой и он покорно наклонил лысую голову.  - Называй меня так, как называют все - «Ваше высочество». Тебе не дозволено мне «тыкать» - мне дозволено говорить всем «ты».
   Что бы не пускаться в пререкания, с выяснением Истины, Мишустин согласно кивнул головой и спросил: - девчонку зачем убили, ведь могли меня и так выкрасть, без её смерти?
   Ответом был искренний, весёлый смех. - Не стоит думать о таких мелочах, как жалкая жизнь безпородного животного — насмеявшись ответило «высочество», вытирая, выступившую слезу из правого глаза - этот мир, мир говорящих животных — обречён. И кому, как не тебе, лучше всех в этом промежутке времени, это знать? Ты своими глазами увидел их крах, их ничтожество, их глупость и их неспособность к жизни, неконкурентность и никчёмность. Или ты так быстро всё забыл, что видел на протяжении сорока двух лет своей жизни ? То малое, что ты смог разглядеть в стане гоев за эти несколько дней пребывания, разве не контрастирует с тем, что ты привык видеть у себя дома, в том, твоём времени?
     -   Пока я тут увидел полное отсутствие машин, оборудования, станков и прочих вещей, значительно улучшающих нам жизнь в моём времени. Я увидел женщин, закутанных в тряпки до самых пят. ...Не знаю — я не могу судить об увиденном в столь короткий промежуток времени... Скажи ….те ваше высочество, если меня всё-равно собирались похитить, то почему мне не дали хотя бы месяц на ознакомление с этой цивилизацией? Да и вообще ЗАЧЕМ меня похитили?  Для каких нужд я вам необходим? И, наверное, самое главное : это ваши люди(не знаю как они называются тут  учёные, маги, колдуны!) убили меня там, что бы перенести сюда?
    -   Вот видишь Ярослав — я не ошибся в выборе... Ты полностью наш.. У тебя пытливый ум и отлично развита логика мышления. Нет. Я тебя ТАМ не убивал. Наши маги могут очень многое, но есть Коны Великого Космоса и нарушать их не может никто — ни ящеры, ни люди, ни гои. Кара за нарушение реальна и, конечно же, к телу никакого отношения не имеет — отвечает за всё то, что телом управляет — дух, душа. Космос не знает пощады, не учитывает никаких смягчающих обстоятельств, не смотрит на возраст, пол, личину души и поэтому о нарушении Вселенских Конов не может прийти мысль в голову даже самому примитивнейшему гою, не говоря, уже, о людях. Умышленное умерщвление тела без согласия на то духа, владеющего им,  - есть нарушение Кона. Мы сделали гораздо проще — в Эфир был отправлен запрос с указанием желаемых качеств запрашиваемого духа и через некоторый промежуток времени, после длительного отбора, предоставляемых душ, был выбран ты.  ...Правда место вживления было совсем иным, но из-за внезапной солнечной активности, по Вселенскому Эфиру прошла Великая рябь, что повлекло за собой глобальные сбои во многих наших системах и выход из строя немыслимого количества оборудования, в результате чего, мы едва смогли приблизительно отследить место твоего иного вживления в это животное тело гоя.  Но всё, к счастью, уже позади и мы через четверо земных суток будем уже на моей планете и там ты всё сможешь увидеть своими глазами, а пока мне будет интересно послушать твои вопросы и на них поотвечать. - сказало «высочество» и благосклонно вытаращило на Мишустина свои, на выкате, чёрные глаза.
    Сказать, что бы Мишустину нравилось всё, что с ним произошло за эти самые долгие в его жизни  дни (исходя из многотысячилетнего промежутка времени между ними) — нет, конечно не нравилось, но он твёрдо для себя уяснил, после того, как понял, что все его мысли представляют открытую книгу для кощеев (по крайней мере для «высочества») , что мысли свои тут нужно не только держать при себе, а даже ещё и прятать от себя... Держа их, как бы (если выражаться образно) в боковом поле зрения. Знать о них, но не открывать даже для себя, по крайней мере, пока не найдётся возможность закрыть своё сознание от безпардонного в него вламывания. Поэтому он пока не спешил расставлять приоритеты для себя, относя одних к плохим, других к хорошим — «всему своё время» замаячило где-то в боковом обзоре подсознания - «Да — всему своё время»! - согласилось сознание... - Какое время? - спросило «высочество». - Я просто подумал, что бы разобраться в происходящем со мной, мне понадобится просто выждать время... Оно расставит всё по местам и покажет путь — ответил ему Мишустин.
    - Ну, на счёт пути, так в этом лучше меня и моих магов тебе, уж поверь мне, никто не подскажет.
    -  Не имею аргументов ни за, ни против... Ваше высочество, а для какой цели, вообще я тут понадобился? Это такой научный эксперимент или операция по налаживанию обмена информацией между временными пропастями? Получается, что машину времени вы ещё не изобрели?
   - Машина времени — это, надо понимать, устройство для изменения времени?
   - Не совсем так, а скорее совсем не так — так называли наши фантасты в своих книгах и фильмах агрегат способный перемещать людей из одного времени в другое и обратно, в чём, по сравнению с моим случаем имеются огромные преимущества.
    - Не стоит даже и думать об этом. В твоём случае все преимущества только лишь на твоей стороне — ты сохранил свою память прошлой жизни, в которой заключаются твой сорока двухлетний жизненный опыт, знания, навыки и умения. И теперь ты с этим богатым жизненным багажом входишь в новую свою жизнь и входишь в неё не беззубым, орущим младенцем, а трезвомыслящим, взрослым  мужчиной. Такому можно лишь позавидовать. Во Вселенной таков удел не каждому даётся, это удел избранных. Но довольно лирики и соплей — спрашивай дальше.
    - Мне всё-таки не совсем понятно с этими самыми гоями. Как понимать ваши слова, ваше высочество, о их животном происхождении? Я, конечно очень мало был среди них, но, как я успел заметить, уровень их технологий запредельно высок, по сравнению с технологиями нашими, с технологиями их очень далёких потомков. Сложилось мимолётное впечатление, что в моё время настал колоссальнейший крах и одичание цивилизации...
   Тут, вдруг, за спиной «высочества» мелодично пропело из бортовой акустики и тут же вспыхнул огромный экран, в котором в величественной позе восседал очередной лысый упырь, по виду ещё более высочайшего ранга, нежели чем «высочество» и, в подтверждение тому, оно(«высочество») всем своим видом это доказало. Лысоголовое «высочество», как бы внутренне вздыбилось и вытянулось в струнку и, в ответ на каркающий возглас(видимо приветствие), «высочество» собрано и чётко, по военному отрапортовало на непонятном Мишустину языке, таращащему выпученные глаза,  ещё более мерзкому типчику, с подобием золотой короны на морщинистом, как шкура крокодила, черепе, время от времени, то корявой своей рукой, то поблёскивающей лысиной указывая в сторону пленника. Видимо «величество» устроил ответ «высочества» и оно пристально впившись жёлтыми, с чёрной полосой зрачков, глазами в глаза Мишустина, на понятном Яру языке спросило: - Ты всё узнал о нашем мире?
    - Прошу прощения, но я не знаю, как мне к вам обращаться... Судя по тому, что «их высочество», по всему имеет подчинение вам, то вы, видимо «ваше величество»?      Ответа ему не последовало... Лишь, переведя взор на «высочество», тот что то недовольно и нервно ему высказал и экран разом померк, став огромным тёмно серым овалом на стене переборки отсека.
    - Это моя вина, - сказало «высочество» - мне следовало начать твою адаптацию не с тех вводных. Итак давай снова и по порядку! Этот господин, что сейчас снизошёл до разговора с тобой, мой отец Высочайший король Империи Хузар - Илия Третий. Величать его, при нижайшем к нему обращении,  следует «ваше императорское вседержательство» и никак иначе. Империя Хузар, воистину величайшая из империй, включает в себя не одну тысячу планет и распространяется далеко за пределы этой галактики. Жизненный уклад, курс или как там ещё — капитализм. Ну ты, наверное из опыта прошлой жизни об этом всё хорошо знаешь, так что ничего нового тут не будет для тебя — каждому всегда предоставляется шанс и дело каждого использовать его или нет — то есть жить преуспевающе или влачить посредственную или какую иную жизнь.
; Ваше высочество, а можно договорить за гоев? Нас прервали именно на них...
-    Да, уж, всюду эти...гои! - с пренебрежением прогундосило себе под нос «высочество» и продолжило прерванную беседу — Вот ты говорил об их высочайшем уровне всяческих технологий, но всё дело в том, что для достижения этого уровня они не ударили палец о палец — им всё достаётся даром, без приложения даже минимальных усилий. Всё, что ты видел и то многое, что не успел увидеть никак иначе, как чудеса, назвать не возможно! У них отсутствуют институты, конструкторские  артели, заводы и карьеры — всё им достаётся даром. Им помогают ихние боги и никакой технологии. На каком-то, не известном нам уровне, у них происходит постоянное с богами общение, постоянная, непрерывная связь, благодаря которой, гои и вытворяют свои «чудеса». Ты же обратил, наверное, внимание, что у тебя не получается проходить через врата сократа?
-   Да и это один из никак не решаемых моих вопросов — все вокруг меня входят и выходят, а я проскакиваю через картинку, как будто бы я аморфное приведение. А почему так происходит и что их Сократ изобрёл?? - спросил Мишустин.
    -  Врата сократа — сокращают твой путь — это их полное название, которое гои полностью не выговаривают, а происходит это, как совсем не сложно догадаться, из за того, что ты наш, а не их. Нам тоже никак не удаётся проходить, ни под каким предлогом в их врата сократа и они об этом очень хорошо знают.  С чем это связано мы пока не знаем. Скорее всего и тут их защищают ихние вездесущие боги, но у меня есть одна замечательная идея и раз ты вселился в животное тело гоя, то мы с тобой, наверное, очень просто сможем об этом разведать и внести полную ясность в этой области познаний.
; Вы меня вербуете, ваша высочество?
; Это как понимать?
; Ну, как бы это попроще объяснить... В мне предлагаете стать на вашу сторону и, пробравшись в стан гоев, разведать все их секреты?
; Я не предлагаю, я повеливаю. Тебе следует это запомнить на всегда, что бы не вызывать справедливый гнев и избежать, скажем так, некоторых неприятностей для тебя. Я понятно излагаю?
; Да, ваше высочество, вполне понятно и доходчиво.
; Вот и прекрасно! Мы об этом посоветуемся с его огромничеством и примем высшее решение.
     Прошло двое суток. Всё это время  Яр-Пререлёт почти провёл без сна. Естественно, для человека, впервые попавшего на космический корабль, его распирало от любопытства и когда высочество уставало от нескончаемых его вопросов, Мишустин отправлялся бродить по безконечным лабиринтам коридоров корабля. Сзади тёмной, серой тенью, за ним постоянно маячил лысоголовый, коротконогий тип, как ему пояснили, для того, что бы он случайно не влез в опасную для здоровья зону и Мишустин, со временем, привык к дробному цокоту его шагов. К стати — о цокоте! Он был чрезвычайно поражён, когда совершенно случайно бросил взгляд на ноги высочества и увидел вместо обуви на них приличного размера копыта. КОПЫТА! Это у людей-то копыта! А вот звери-гои, по мнению людей, ходят в добротно изготовленной, удобной(сам одевал и носил) обуви! И вот, слыша этот цокот за своею спиной, Мишустин, как бы не старался прятать свои мысли, всё-равно, время от времени думал, что животные, как раз-то обуви не носят, а не наоборот.
     Ему очень нравилось смотреть на проплывающие мимо звёзды в чёрном, как сажа, космосе, на проносящиеся, порой очень даже близко, огненные, с длинными шлейфами хвостов, кометы и на встречающиеся иногда большие и маленькие корабли. Глядя на эту, новую для него жизнь, он часто вспоминал его споры и даже ссоры с тем, далёким и единственно близким ему другом из той, прежней своей жизни, когда тот, пытаясь взывать к способности Мишустина мыслить логически, выстраивал для него цепи неопровержимых, как думал Мишустин - с его точки зрения, доказательств и свидетельств именно существования в далёком прошлом того, что Ярослав сейчас трогает своими руками, видит своими глазами и до сих пор не в состоянии поверить в реальность происходящего. Всё, что до этого знал Мишустин, во что он верил оказалось, как и говорил ему его друг, глобальным, всеобщим и гнусным обманом, с одной лишь целью: убить Память человечества, стереть  из неё самоидентичность, заставить поверить в свою ничтожность и несостоятельность, отнять у человечества все, так легко тут доступные, технологии и пустить его по пути самоистизания и самоуничтожения, с непременным, постоянным и вынужденным донорством собственной жизни. Ведь вот же оно, то «светлое будущее», в которое нас упорно вели разномастные «вожди», которым, как сладким пряником, постоянно сулили и никогда не пускали вперёд, а постоянно опускали вниз и пятили назад. Вот оно! Перед глазами, под ногами, спереди и позади...Нет, впрочем, позади, предательски  цокая копытами, сопит представитель людей... Тех людей, что, по всей видимости, судя по картинам мира его высочества, и имеют теперь самое веское слово в жизни планеты Земля, планеты Мидгард земля в том, далёком теперь и недосягаемом 2019 году или, как говорил друг, в 7527 лете. И сказки Дарвина теперь скорее походят на бред дауна, и всеобщее поклонничество ископаемым энергоносителям, таким, как уголь, нефть  и газ, безвозвратно меняющие целостность Мидгарда, вносящее губительный дисбаланс в, выстроенный миллионами земных лет, порядок вещей, на самом деле есть открытое или не очень тщательно завуалированное убийство планеты в целом. В голове появлялась, хоть и разрозненная и очень сильно смазанная, картина поэтапного, планового умервщления планеты, которое, если мерять веками, едва ощутимо, не говоря уже о десятилетиях или годах...Летах(мысленно поправился он), но вот глядя, как он, сквозь сотни тысяч лет, без всяких увеличительных приборов и версий-догадок, это убийство видно и ощутимо. И вот он, а кто теперь он, ему и самому уже становилось трудно понять и определиться, как сказало «высочество»
с местом вживления. То ли его вживили в гоя Перелёта, с неизменными последующими изменениями сознания, видимо, как вычисление среднеарифметического числа — получится полуярослав и полуперелёт в одном, то ли он остался и продолжит оставаться Ярославом Мишустиным, успешным и предприимчивым  бизнесменом. Он подспудно уже явно ощущал изменения в своём мировозрении и мировосприятии, но прошло очень мизерное количество времени, что бы они стали зримыми — так, просто ловил себя на не совсем адекватных мыслях(с точки зрения того Мишустина) и всё реже находил, опять же понятные ТОМУ Мишустину, логические пояснения.
     Пол по ногами качнулся. Толчок был едва ощутим, но Яр, по каким-то не понятным ему ощущениям, понял, что корабль приземлился. Сзади его «друг» прохрюкал, картавя и гнусавя: «Господин Ягослав! Его высочество пгиказывает пгибыть в отсек упгавления когаблём». Оно поцокало в направлении к капитанскому отсеку и Мишустин уныло последовал за кощеиком( так он стал про себя называть низшие ранги «людей»). Для него до сих пор так и не открылась загадка его появления тут. Да — Яр получил некоторые ответы: его отозвали в это время из того времени. Именно его отозвали случайно, как могли отозвать и любого умершего в том времени. Отозвали, со слов кощейского высочества, кощеи, но вот для каких целей он кощеям, называющим себя людьми, понадобился и какова его роль и задача тут, однозначно понять было не возможно. Одно было ясно точно — он в плену и никто не будет думать о его интересах в первую очередь(если будет вообще какая-нибудь ещё очередь!) - он нужен, скорее, как подопытный кролик или крыса. Наверняка начнутся нескончаемые обследования и исследования, что никак не обещает полную его безопасность. Где-то в глубине его «я», выбор на чьей он стороне, был уже сделан, оставалось сделать самую малость — невозможное.
                Хогат.
         Планета и столица империи, называлась Хогат, название же империи — Хузар, Так же, как и Хогат не несло никаких смысловых нагрузок, по крайней мере, в русском языке, язык же «людей» был для Мишустина непостижим по одной, единственной причине — ему было мерзко и противно. Да, он чётко для себя определил кто друг, а кто враг. Ещё с детства, не смотря на всю свою предприимчивость, изворотливость и хитрость, он всё равно во главу угла ставил честность, верность сказанному слову, порядочность и совестливость. Тут же смердило. Просто  ужасно давило противоположенными качествами «людей». Он за тридцать  шесть суток, находясь в Хогате, успел увидеть, практически все стороны жизни «людей». Ему, как и было обещано, дали полную свободу, за исключением обязательных, ежедневных трёх-четырёхчасовых «бесед» со специалистами его высочества, из которых не только оные что-то узнавали, досконально опрашивая Мишустина о том, далёком его мире, но и он, порядком подтянул свои знания о нынешнем времени и состоянии дел в общем. Выходило, что Мидгарду, как последнему оплоту человечества, расы, грозила смертельная опасность. Кощеи совсем не отрицали таких вещей, как день и ночь Сварога и то, что именно в это время наступает ночь он узнал от своих пленителей. На Мир рухнула эта самая ночь и всё человеческое в нём стало вымирать, отмирать, уходить, как уходит прошлогодняя листва с  деревьев, уступая место стуже и снегам, только деревьям ждать новой листвы не так,уж, долго — всего какие-то месяцы, а вот человечеству в плену «людей» быть долгие  тринадцать с половиной тысяч Лет. Не смотря на явное пренебрежение кощеями гоев, те не смогли скрывать очевидных фактов, что всё, чем они пользуются, все технические, инженерные изобретения были изобретены  именно гоями. Кощеям разными путями(за частую при помощи хитрости, вероломства и обмана) доставались готовые летательные аппараты различное вооружение, строительная и бытовая техника. Что у кощеев очень хорошо получалось, так это собирать команды из рабов-гоев и копировать уже готовые вещи, нещадно выжимая, как моральные, так и физические силы из рабов, правда, это никого тут вообще не заботило — поставка   в Хузар  невольников из всех концов вселенной была нескончаемой. Своего рода, такие пираты, но, если у пиратов была основная цель нажиться, то у «людей» главной идеей было полное уничтожение человечества, как вида. Шла многолетняя аса — война, в которой серым, в открытом и честном бою, вообще не было никаких шансов — у них никогда не было таких ценностей, за которые они готовы были отдать свои серые жизни, а вот эти животные человеки шли на смерть безропотно и спокойно, защищая свои убогие, заросшие деревьями и кустами, городишки и сёла. Зато тщательно продуманные операции за спиной, не глядя в глаза, этим парнокопытным удавались на славу. Пользуясь, как однажды сказали Яру жрецы «высочества», врождённой глупой доверчивостью гоев, практически, по одному и тому же сценарию(редко корректируя вводные), кощеи обманом заставляли наивных гоев подставляться под огонь и выбивали тех миллиардами, миллионами беря в плен. Пленные, толковые, умные и работящие человеки были очень хорошим подспорьем в жизни империи, но не только, как рабочий скот, как подозревал Мишустин, в этом «людском» обществе совсем не зазорно, а даже обыденно и обыкновенно было употреблять в пищу плоть самых организованных животных — опять же гоев... Подтверждение тому он получил в первые же минуты своего прилёта на Хогат. Всё произошло случайно — пробираясь после посадки с высочеством по одному из широких коридоров космопорта, он увидел, как  двое рабов-гоев, в испачканных кровавыми пятнами рваных одеждах , выкатывали из открывшейся двери четырёхколёсную тележку-платформу с открытыми бортами, на которой кровавой горой лежали бёдра, ягодицы и просто  большие куски человеческой плоти, разделанные, при помощи(судя по идеально ровным срезам) супер высокооборотистых пил и покатили впереди идущей процессии, что нисколько не смутило ни бдительную охрану высочества, ни само высочество. Проехав так около десяти метров, человечина свернула в открывшуюся заранее дверь на противоположенной стороне коридора, из которой слегка клубился пар — по видимому холодильная камера. Всё это время, пока тележка не скрылась за опускаемой дверью морозильника, высочество очень внимательно смотрело на поведение и реакцию Яра и тому стоило огромных усилий, что бы не дрогнуть лицом и пустить свои мысли в туманный водоворот пустейших размышлений о, видимо, случившейся катастрофе и огромном количестве жертв... Это был первый шок... Хотя Мишустин и не ждал ничего хорошего от дальнейшего развития событий, но увиденное шевельнуло в нём, не знакомое, тяжёлое и щемящее чувство — жажду мести. Он, в последствии, постоянно сталкивался с этим фактом. То, что для него было немыслимым, невозможным в принципе, тут было обыкновенным. Да и сама, постоянно зазывающая реклама, как по радиоэфиру, так и по телеприёмникам, не оставляла в этом  никаких сомнений — тут очень любили есть человеческое мясо. По городу там и тут висели разнообразные плакаты, предлагавшие изысканные блюда гоятины, вывески забегаловок сулили неописуемый восторг от вкушения вяленого гойчика под местный напиток, сродни пиву, в громадных, мрачного вида, храмах ежедневно, как вода из родника, лилась кровь, постоянно приносимых в жертву рабов. Поэтому Мишустин постоянно отклонял всевозможные предложения пообедать где-нибудь, кроме квартиры, где вся пища готовилась на его глазах, либо им самим. Он довольно-таки быстро перестроился на каши и овощи-фрукты и вообще не испытывал никакого чувства голода от нехватки мясных продуктов.
   Мишустин много бродил по огромному и явно технологичному, городу. Только что-то тут было не так... Создавалось устойчивое ощущение, что сам город не принадлежит его хозяевам. Вокруг царил какой-то ажиотаж, ощущалось, что хозяева, жители Хогата, как бы желают им насытиться что ли... Было вовсе не понятно почему на ряду с прекрасными, высотными зданиями, то там, то тут виднелись развалены домов, огромные кучи битого кирпича, торчащие из них загнутые в разные стороны, хлысты арматуры, по развалинам кое где лазили, под тщательным присмотром вооружённых кощеев в пёстрой форме, с рогатыми шлемами на головах, большие группы пленников-гоев и разбирали завалы. Повсеместно, как и на Мидгарде, на уцелевших строениях, где только можно, видны были  свастические, солярные знаки. Кое где их уже попытались спрятать от глаз — где закрасить, где срубить, да и прикрыть, разного рода, рекламой,но их следы ещё явно проглядывались сквозь, наскоро устроенный камуфляж. Город явно отличался от того, что видел Мишустин на Мидгарде — зелени, практически видно не было. Нет, конечно, вдалеке, то тут, то там виднелись её клочки-островки. Даже, однажды бродя по городу, он наткнулся на приличную рощу, но это всё, конечно же был мизер, по сравнению с землёй...с Мидгардом. Широченные улицы сплошь и рядом были вымощены камнем, похожим на гранит. Так же выделялись пешеходные пространства, как и в его, знакомом и далёком ему теперь, мире. Почти по всем улицам были выложены рельсы трамваев, хотя никаких проводов, для их запитки видно не было, но их таскали конные связки по четыре, шесть лошадей. Трамваи имели довольно-таки плачевный вид — почти все их стёкла были разбиты. Внимательней приглядевшись, Мишустин увидел у этих трамваев и рулевое управление, и тормозные системы, а в одном вагоне, с оторванной боковиной, через огромную дыру в обшивке, он увидел огромный электромотор!... естественно, не светились никакие их фонари.... Да! Везде на улицах он видел громадное количество фонарей. Они имели разнообразные формы и виды. Одни колончами возвышались на три-четыре метра вдоль дорог и стояли стройными рядами, опять же — с разбитыми, практически везде стёклами, другие висели на длинных растяжках в виде громадных гирлянд, но работающими их Мишустин видел совсем не много — в основном они были, как бы укором нынешним хозяевам, немым напоминанием тем, о былом величии минувших лет. В общем и целом складывалась картина  пост апокалипсиса, когда на руины предыдущей цивилизации пришли завоеватели, совсем не знакомые с тем, как  правильно пользоваться её достижениями и эффективно их применять повсеместно. Однако на фоне всей этой разрушенности, ярко контрастировали абсолютно фантастические вещи. К примеру постоянно в небе безо всякого  шума передвигались, на разных уровнях, разного плана и размера летательные аппараты, отражая лучи солнца и стремительно меняя направление движения, будто бы законы гравитации тут совсем никто ни разу не читал. По захламлённым улицам, пугая прохожих громкими звонками, ездили автомобили, приводимые в движение электричеством, время от времени Мишустин видел нечто на подобии самокатов, двигающихся, так же самостоятельно, на которых разъезжали, очевидно, достаточно богатые «люди».  - Одним словом вопросов нисколько не убывало.
    Не было ни одной улицы, ни одного района, где не видно было бы следов разрушения и начинающегося упадка, но, не смотря на это, переступая через, повсюду валяющийся битый кирпич, обломки деревянных балок и прочий хлам, по, оставшейся в целостности,  мостовой бродили, нарядно разодетые, совсем не дурные собой «дамы» кощеев(кощейки надо думать), сновали, звонко цокая своими копытами, бойкие, разного рода, дельцы, вечно куда-то спешащие и нервно водящие взглядом по сторонам, брели, понуро опустив голову, в рваных обносках, нечёсанные и грязные гои-рабы. Уверенно крепло понимание, что город сей раньше жил совсем иной жизнью, с совсем другими его жителями и среди всей этой теперешней жизни города, лишь он один ярко выделялся из всей толпы своим видом, одеждой и наверное внутренним состоянием духа. Встречаемые им, во время его пеших прогулок, «люди» постоянно озирались, многие останавливались и по долгу смотрели ему в след, как бы не веря собственным глазам. И не мудрено — ведь он шёл широко шагая, с прямой спиной, со своей, уже довольно подросшей бородой и под главотяжцем были длиные, чуть ниже плеч, волосы — вихра, как сказал как-то Радомир. Одним словом — Мишустин тут был явно белой вороной, на которую смотрели кто с тоской, кто со страхом, а кто с нескрываемой ненавистью. Он знал, что к нему приставлены, как минимум двое кощеев из какой-то охранной службы и особо не волновался на тему неожиданностей, но от них никуда не деться..  Однажды ему прямо в лицо вылил ведро с какой-то вонючей гадостью, шедший на встречу раб «людей»  и пока, как говорится, он обтекал, а соглядатаи соображали что делать, след злоумышленника простыл. Осталось только в памяти, брошенная в него камнем, тяжёлая фраза: «Кощеевская подстилка! Предатель!»  Одежду, конечно же, отстирали, горячий душ отмыл тело, но душа, казалось, измазалась до самых краёв. Он и в самом деле не понимал, что происходит и что от него хотят всякие высочества и величества. Судя по тому, что он узнал о Перелёте, у него довольно-таки высокий статус и если брать по местным меркам, как минимум — князь. На их месте было бы вполне логичным и практичным казнить Мишустина прилюдно на главной площади в назидание кощеям и в устрашение и так зашуганных гоев.  «Главное не наломать дров» - в который раз угоманивал он сам себя, когда до хруста сжимались кулаки, при виде очередного бедолаги, потерявшего уже человеческий облик, избиваемого копытами. Нужно и важно не сорваться и не попасться на провокации, а они были сплошь и рядом!
                Джица.
   Быт Мишустина был устроен просто фантастически и, если бы не твёрдое знание, что он в плену и можно быть вполне уверенным, что в любой момент, выкормив, тебя могут запросто сожрать, то Ярослав-Перелёт начал бы, уже, задирать нос... Ему выделили довольно-таки приличное, по местным меркам, жильё — огромную двухкомнатную квартиру на тридцатом этаже высотки и приставили служанку — сногсшибательно красивую шатенку, с огромными, карими глазищами, выпирающей из блузы грудью и точёной, соблазнительной фигурой. Она довольно-таки сносно изъяснялась на языке гоев и постоянно что-то щебетала почти без остановки. Наверное Мишустин, желая любой ценой смыться от таких «гостеприимных» хозяев и попробовать снова (как с Полиной), помня предтечу своего попадания в это время, а может и просто, уподобясь обыкновенному кабелю, не смог совладать с собой, созерцая, обтянутые сетчатыми, с замысловатыми узорами, колготками ноги, едва прикрытые похожим на мини юбку, куском огненно-красной материи, в первый же вечер уволок Джицу в кровать.
     Джица. Её звали Джица. В отличии от «животных — гоев» «люди» жили не такой продолжительный срок — им было отпущено не более ста Лет. Тут сказывалось тотальное загрязнение планет техногенными отходами, постоянный, искусственно нагнетаемый стресс, не натуральная пища и, практически, все те же, так хорошо знакомые Мишустину, из его прежней жизни, факторы. Джице было двадцать три Лета и она цвела, как едва распустившийся из бутона, нежный и красивый цветок. Работать по её специальности тут было весьма престижно и не каждой красивой девочке выпадала такая удача, но Джица была из древнего, знатного клана (её прадед по отцу был самым верхним советником у неподражаемого императора, деда нынешнего) и её отцу, не полностью утратившему благосклонность двора вседержителя, не составило никаких трудностей выучить в дорогих престижных школах свою любимицу и устроить на службу в секретную группу его высочества. Это было её самое первое серьёзное задание. Вначале она проходила всевозможные обкатки и притирки — её проверяли на надёжность и преданность. Джице довелось побывать в разных концах галактики с различными заданиями. Она высаживалась с десантом на покорённые, разрушенные планеты гоев и участвовала в лечении «людей» раненных этими грязными животными; она принимала активное участие в переговорах и при помощи своей неотразимой красоты и обаяния, вводила в заблуждение доверчивых, наивных животных, после чего их, обманутых и искренне удивлённых(ведь обещали одно, а делают совершенно другое!) расстреливали или брали в полон её сослуживцы; она провела несколько месяцев в аналитической команде сверхжрецов его высочества и получила огромный багаж Знаний и прикладных умений в простейшей магии гоев. Конечно же она и в совершенстве овладела всеми видами оружия, которые только имелись на вооружении в империи, правда, оно весьма значительно уступало оружию гоев, как, собственно и боевая магия, но в ближнем бою она вполне умела за себя постоять. И вот, как-то в серое, ветренное утро, её призвал к себе сам его высочество и объявил о сверхважном её новом задании. Задание состояло в постоянном контакте с одним необычным и очень нужным высочеству, гоем. Отсутствие в среде кощеев комплексов, как таковых, контакт с клиентом подразумевался полный и чем больше информации она добудет, тем радужнее будет вырисовываться её дальнейшая перспектива. Поначалу ей было противно даже от одной мысли, что грязное животное будет касаться её тела и думать, что имеет над нею некую власть, но увидев Перелёта, все мысли такого плана вышибло из её головы и она просто влюбилась. Она сама никак не могла себе объяснить КАК это с ней произошло? С ней, убивавшей гоев сотнями, твёрдо знавшей их место и брезгливо относившейся к этим существам... Но это была именно любовь, любовь с первого взгляда. Нужно сказать, что женщинам «людей» это вполне позволялось и даже приветствовались браки с недолюдками. А он был такой сильный и высокий... От него веяло невероятным спокойствием и в тоже время диким духом и бунтарством. Джица видела, что он отчётливо понимет, что находится в плену, но  он не раздавлен и не смят, не мечется в поисках возможности убежать или умереть, а спокоен и уверен в себе. Она, лишь на миг представила себя на его месте, одну на чужой планете, во вражеской столице и её стал бить озноб — она просто не знала как бы себя вела в такой ситуации, наверное бы кричала, бросалась на врага, царапала и кусала всех, кто к ней приблизится, пока смогла, пока были бы силы... А этот спокойно просыпается по утрам, улыбаясь пьёт утренний чай и с истинным наслаждением делает утреннюю пробежку и зарядку... Такое ощущение, что он и не животное вовсе, а обыкновенный людин, такой же, как и она, как и миллиарды её соотечественников. Одно только отличие — у него вместо изящных, блестящих на солнце копыт, на конечностях ног находятся зверинные, такие противные пальцы, как будто на руках... Фу это так мерзко! Но это обстоятельство не смогло её удержать от того, что бы, при первой же его попытке добиться физической близости, не сдаться на его милость и совсем не потерять голову. Он был великолепен! Джица всё время думала только о нём, не забывая вовремя докладывать начальству всё, что замечала и подглядела. Первую десятину дней ей было легко и замечательно, но потом в её сознании началось какое-то, не понятное и не знакомое ей смятение, неудобство и дискомфорт. Она по прежнему была нежна и мила с Перелётом, так же искренне смеялась над его шутками, прижималась к нему, льнула, как кошка, но появилось чувство раздвоения сознания. Она всё отчётливее и явнее осознавала, что уже ей не хочется так пристально за ним наблюдать и выведывать всевозможные мелочи, так интересные службе, что ей больше всего хочется его защитить от своих же сограждан, не дать им сделать задуманное, после завершения стадии дознания. Одним словом в ней зрел явный и, не по «людски», ярый протест, но она не знала и не понимала как ей быть дальше...
        Мишустин же, войдя в роль, делал вид лихой и придурковатый, не прекращая искать выход из ситуации. Будь он, на самом деле — Перелёт, то дело выглядело совсем по иному, но он — человек совсем из другого мира, из иного измерения, где не летают обыденно с планеты на планету, но и не жрут людей, как таранку... Он не знал ничего об этом мире и те скудные его знания, полученные за два дня на Мидгарде и тут, на Хогате, не могли ему дать твёрдого убеждения в реальности побега. Естественно, он понимал, что ему нужен помощник, подсказчик... А чем чёрт не шутит? - подумалось ему — ведь эта Джица, кажется перевоспитывается каким-то образом... Всё чаще и чаще сидит в задумчивости, не болтает нарочито показно, а всё больше задаёт ему вопросы личного характера о взаимоотношениях полов в его мире, о семье, о душе, о боге...  Она ему понравилась с самого начала, правда, по первости он то и дело постоянно озирался на её «каблуки», но со временем свыкся с этим некоторым неудобством — во всём остальном Джица его устраивала полностью. За весьма короткий срок она смогла его ознакомить  с жизнью на Хогате и он довольно прилично ориентировался в местных порядках. Действительно, как говаривало его высочество, здешний мир был полностью идентичен тому, из далёкого будущего, но была явно ощутима одна лишь деталь — тут не было никакого елея. Гоев использовали, как скот и относились к ним соответственно с пренебрежением, постоянно унижая. Это были пленники, каким-то образом попавшие в плен и сломавшиеся внутренне. Их было прилично много и работа их заключалась не только в чёрной и грязной, непрестижной возне — многие, выслуживаясь, добивались иных уровней социума и могли управлять своими собратьями, но управлять только ими - «людей» касаться они не имели никакого права. Приоритет отдавался с явным перевесом в сторону «людей» и, вдруг возникающие трения между рабами и «людьми», однозначно не имели иного исхода, как очередное ущемление аморфных, незримых прав раба. За то «руководители» рабов, сами такие же от Роду, как и их подчинённые были крайне жестоки и, в очередной раз, стараясь получше выслужиться, могли запросто забить до смерти своего соплеменника, не почувствовав и капли сожаления или сострадания к оному.
      Общество  в империи имело три класса:    Знать, во главе с их кощейскими величествами и высочествами;   Демос — средний и нижний класс хогатян, занимающийся торговлей, банковскими делами, наукой, культурой, медициной, образованием и элитной, не грязной физической работой;    Охлос — выполняющие всю черновую работу полоумные, свихнувшиеся «люди», изторгнутые из  «демоса», но, в основном: рабы — гои. Это была вполне официальная линия империи и никто и ничего тут плохого не узревал — всё в порядке вещей.
     Но, в основном, если не считать наличие рабства и каннибальства, жизнь на Хогате была практически точно такой же, как и на земле в 2019 году. Та же суета, та же назойливая, приставучая реклама, те же кабаки и проститутки. Не было лишь бензина, солярки, газа и прочих «благ» цивилизации.  Мишустин  никак не мог избавиться от гнетущего чувства отвращения к этому миру. Странно — прожить всю жизнь в подобном, побывать два дня в ином и снова окунуться в знакомый и, казалось бы, родной мир, но эти два дня своею кристальной какой-то чистотой, словно открыли ему глаза, показали, что-то новое, не понятное, но реально существующее, вселили в его сознание иной образ мира. Хотя он толком и ничего не разобрал, но, то ли тело Перелёта, каким-то невообразимым образом влияло на его сознание, то ли открылись, какие-то ему не ведомые глаза подсознания, он твёрдо решил для себя любой ценой бежать обратно на Мидгард землю и все эти дни тщательно старался выведать у Джицы, под любым предлогом, как это можно сделать.
     То, что Джица не может читать мысли, он выяснил в первую же их совместную ночь. Он постоянно «громко» думал всякие вздорные гадости о ней, о её козлоногих родителях и наоборот — то и дело мысленно ласкал её красивое лицо и не только, но реакции в ответ не следовало никакой, как и все последующие дни, когда он, то и дело, для подтверждения своей уверенности подкидывал ей  всё новые и новые свои мысли. Но она их точно не видела, по крайней мере, его уже давно бы ограничили в перемещениях, донеси она( а именно за этим она сюда была и поставлена) своим хозяевам, хотя бы сотую часть продуманного Мишустиным. Выходило, что способность читать чужие мысли, не присуща всем кощеям, а каким то образом, лишь, «высочество» в совершенстве владело этим умением... Это, конечно, на самую малость упрощало его несбыточную операцию.  Он, то и дело, прогуливаясь в окрестностях космопорта ( он не знал, да и знать не хотел, как космопорт произносится на ихнем языке), определил, что корабли такого же класса, на котором они с высочеством прилетели стартуют раз в три дня, а Джица, ничего не догадываясь о его планах, как-то болтнула, что в тот захолустный район космоса, где находится Мидгард, рейсы стали очень часты и скоро на Лелю( одна из трёх лун Мидгарда) будет закидываться огромный по численности десант, в который включены оба её брата-близнеца. Дескать такая несправедливость — их клан не последний в иерархии кланов и такие «люди» обязаны служить империи в более достойных и безопасных сферах.
      С её семьёй он был знаком почти с первых дней пребывания на Хогате. К нему благосклонно относились её родители и когда они с Джицей приходили в её родительский дом, то все домочадцы прекращали разговоры на кощеевом языке и довольно сносно изъяснялись на гойском. Она намеревалась обращаться к самому высочеству с прошением о пересмотре направления братьев, но тот пока не соизволял её принять. Тем не менее до отправки очередной группы десанта оставались  четыре дня и она и сами «десантники» и их родители буквально кипели от несправедливого к ним отношения, но тут, внезапно один из братьев — Жосик  сломал ногу на тренировке по прыжкам из десантного модуля. Семейство с облегчением вздохнуло, но оставался ещё один на копытах и радость снова сменилась всеобщей озабоченностью. Как-то, во время семейного ужина, выждав, пока все снова начнут разговоры на эту, самую животрепещущую, для клана, тему, Мишустин полушутливым тоном предложил полететь вместо Колина. Дело в том, что солдаты кощеева войска постоянно находились в защитных сферах с полукруглыми рогами на них и  чёрными или зеркальными стёклами забрал и, при желании, вместо любого солдата, мог погрузиться в корабль кто угодно. Конечно был огромный риск, что его обнаружат — копыта, вернее их отсутствие, вот что может подвести, но игра стоила свеч и Мишустин был готов рискнуть.
       А за Мидгард взялись очень плотно — были приостановлены все строительства, не связанные с армией и, как говорилось(или ещё скажется лет так через полтораста тысяч) «Всё для фронта, Всё для победы!». В этой, нагнетающейся суматохе, о Мишустине слегка подзабыли его новые «друзья» и Джица, переставшая ежедневно его покидать, всё больше и больше теряла свою «людскую» голову. Как-то позавтракав, они пили чай и Джица, подойдя к нему вплотную, наклонилась и прошептала в самое ухо: « Я хочу убежать вместе с тобой. Ты возьмёшь меня? Я тебе буду очень полезна... Только, пожалуйста, не говори ничего громко — тут везде очень качественная аппаратура прослушки!»  Мишустин был сражён таким оборотом событий — всё складывалось замечательно, если только это не провокация, в духе общепринятой тут традиции вероломства. В любом случае, у него иного выхода, кроме побега, нет. Иначе его удел будет тяжёлая работа, неизбежная и мучительная смерть и, весьма возможно, его, ещё живого, скормят псам на многочисленных тут псарнях. Для себя он всё уже давно решил и согласно, кивнув Джице в ответ, громко произнёс: «А пойдём-ка милая моя пройдёмся по магазинам! Мне так надоело это рубище гойское! Хочу одеться, как нормальный «людин».
   Они сели в электромоб и, доехав до огромного, такого схожего, с видеными Мишустиным дома, торгового центра, совершили на него набег, закупив Яру два полных комплекта светской одежды и комплект спец одежды — обмундирование десантника. Но самое ценное в покупках были специальные ботинки для гоев, в виде, превосходно блестящих на солнце, копыт. Такие вещи, для избежания не ловких ситуаций, пользовались огромным спросом у «олюдленных» гоев, женившихся на местных женщинах. Они совсем не давили и нисколько не увеличивали, и так не низкий, его рост и, при совсем не долгой носке, к ним можно было привыкнуть. Мишустин так и поступил, положив в коробок от копыт, выданные ему на Мидгарде, берцы и, то и дело неловко цепляясь «носками» копыт за землю, неуклюже ковылял рядом с, уморительно хохочущей Джицей.  Потом, оставив вещи в отделе хранения, они пошли к бурной, не очень широкой реке, перечёркивающей город на две половины и , убедившись в отсутствии поблизости посторонних ушей, тщательно обсудили предстоящий побег.
    Джица видела это так: она, имеющая полностью совпадавшие размеры  со своими братьями, в день старта на Лелю, оденет форму Колина, и так, как она уговорила отца, что бы клан скрыл от властей факт поломки Жосиком ноги и Жосик фактически находится в строю, он, одев свою новую форму и, нацепив идентификационные предметы Жосика на специальные её места, станет Жосиком и они благополучно отбудут к Мидгарду.  Время пути к планете десант проводит в двухместных отсеках и поэтому все шесть суток лёта им никто не будет мешать и, при благополучном стечении обстоятельств, они прилунятся на Леле, где его — Перелёта-Ярослава смогут почувствовать маги гоев и они спокойно смогут убежать даже из самой через чур экранированной клетки посредством врат.
; Всё это, конечно, хорошо, но ты не думала, что этим своим планом подставляешь свою семью, клан, ведь после нашего бегства откроется не только оно, но и обнаружится факт присутствия якобы улетевших твоих братьев?
; Как же не думала? Мой отец, как глава клана, очень давно не доволен политикой, проводимой, нынешними управителями и очень хорошо приготовился к подобной ситуации. Правда сбегать с всем сразу было бы очень наглядно... Но вчера оба моих брата преспокойно улетели к нашим далёким родственникам в другую солнечную систему, а в день нашего отлёта, то есть через трое суток, улетят отец и мама.
; А как же ты? Тебя они с собой не берут?
; Я сделала свой выбор и сказала им об этом. Конечно мне их будет очень не хватать, ведь это моя семья, но за то у меня теперь есть ты — мой милый и любимый гой! И я желаю, что бы и меня ты сделал своею гойкой (или как вы их там называете?), что бы научил всем тем чувствам, которыми обладают ваши самки.
; Хм... Самки... Ты до сих пор считаешь меня животным?
; Нет. Прости — это просто по привычке вырвалось, ведь я в моём мире по иному никогда и не слышала и не видела, чтобы гойских женщин называли женщинами..
; Да и мясо их ела и суп из мозгов гойчёнка...
; Фу!... Зачем ты со мной так? Неужели ты почти за сороковник со мной не заметил, что я вообще не ем никакого мяса? Я, в этом плане, изгой в своей семье. С младенчества, когда мама начинала меня прикармливать иной пищей, кроме своего молока, на любой тип мяса у меня включалась просто бешеная защитная реакция. Несколько раз лекари думали, что я погибну от внезапно повышающейся температуры и наступавшего, ни с того ни с сего, удушья. Хорошо, что они все-таки разобрались что к чему и я не умерла.... Иначе как бы тогда я смогла тебя встретить?
; Прости... Я как-то, действительно и не заметил, что ты не ешь мясо... Вернее несколько раз замечал, но думал, что это ты в знак солидарности со мной...  Итак — самое главное в наших отношениях произошло — я тебе верю — сказал Мишустин и, обняв её за плечи, по прежнему ковыляя в своей новой обуви, повлёк её в сторону дома.
   Итак трое суток в этом логове... Ещё целых трое суток — думал он, - за это огромное количество времени может произойти всё что угодно! Вон на Мидгарде я пробыл всего лишь двое и то был выкран, не смотря на явное техническое и технологическое, а плюсом ко всему и магическое преимущество человечества перед кощеями! А тут я в их лапах и эта девочка, что цокает рядом, всем телом прильнув ко мне, может искренне желает того о чём говорит, но её наверняка используют вслепую и, не зависимо от её планов, в любой миг всё может кардинально измениться. Она сама так же беззащитна перед всякими высочествами, как и он... Но, с другой стороны — их уже двое! И ему, как мужчине, как старшему по званию, наконец, следует взять ситуацию под свой полный контроль и доработать её план побега, с учётом всевозможных непредвиденных ситуаций.
; Джица, скажи, а видео наблюдение установлено в нашем доме? Нас снимают на видео?
; Нет, только звук. Это я знаю точно. Дело в том, что эту технологию совсем недавно только выкрали наши разведчики у го...у твоих соплеменников и в массовое производство она только-только будет запускаться.
; Гой для меня вовсе не обидное прозвище, так что смело можешь меня так называть. Что, пожрали всех специалистов в ресторанах?
; Наверное, типа того — поняв шутку, в тон ему ответила Джица.
; Ну раз нет видеослежки, то будем общаться письменно — сказал Яр и тут же осёкся... Он понял, что не знает не только её письменности, но и своей, туташней, которой пользуются Радомир, Ждан и он-Перелёт....
; А ты меня научишь своей письменности? - тоже, видимо, об этом подумав, спросила Джица.
; Научу, но на Мидгарде теперь... Тут же придётся прятаться от микрофонов, что бы перекинуться парой фраз.
          Зайдя в квартиру, они, изредка перебрасываясь ничего не значащими, общими фразами, подогнали ему его форму, навесив какие-то побрякушки в специально пришитые для них карманчики и петельки. Затем Джица, время от времени хохоча от его реакции на примерку и подгонку шлема-сферы, что жестами, что в общих словах, объяснила как и что действует, на какие кнопки на нарукавном пульте управления нужно нажимать. Оказалось, что огромные, полумесяцами, на встречу друг другу, рога на сфере имеют несколько функций. Первая и основная — это локатор-антенна для радио связи на огромные расстояния; вторая — это довольно-таки дальнобойный — два-три метра электрошокер, ну и третья — это, действительно, просто рога, которыми бойцов десанта в здешней армии обучают драться, как в обороне, так и в нападении. Об оружии, как с ним обращаться и хотя бы как держать, что бы не вызвать подозрения, Джица, едва слышным шёпотом, пообещала ему рассказать на утренней пробежке.  Итак, думал Мишустин, - пробежка становится единственным реальным шансом поговорить относительно безопасно. Нужно хорошенько сложить в голове завтрашний разговор.         
           Утро выдалось хмурым и вентерным. Они, как всегда бежали по аллейке среди каких-то чахлых, низкорослых деревьев. Впереди, паре десятков метров от них, бежал, поблёскивая своей лысиной, атлетически сложенный, но копытный их сосед с восемнадцатого уровня, с которым они каждое утро встречались на пробежке.  Аллейка вела в полузаброшенный, заросший густым кустарником и более крупными деревьями парк, где, уткнувшись в какое-то разрушенное строение, делала плавный разворот и значит через приблизительно, десять-двенадцать минут они его встретят, бегущим обратно. Сквозь густо разросшийся кустарник, то и дело виднелись  какие-то огромные глыбы и раньше на них ,почему-то Мишустин не обращал внимания, но теперь, постоянно ища место, где можно спокойно, уединившись, скрывшись от всевозможных глаз и ушей поговорить, он внимательно оглядывал каждый кустик, каждую глыбу. Глыбы же, как он заметил, имели разную природу происхождения — одни являлись огромными кусками монолита, с явными следами механической обработки и весили, на взгляд не один десяток тонн точно, другие же были обломками кирпичных строений и встречались такие громадные, что не хватало воображения уяснить, что же это были за постройки. Наконец он увидел какие-то руины, хмуро возвышающиеся над блёклой зеленью деревьев и, заметив, едва различимую тропинку, резко увлёк Джицу за собой в сторону виднеющихся обломков. К окопыченной своей обуви он никак ещё не привык и поэтому Джица всё время наступала ему на пятки. Продравшись сквозь переплетавшие кусты и деревья вьющиеся растения, обвешанные какими-то семенами и липкой паутиной, они наконец-то выскочили на идеально ровную, заросшую сочной, низкорослой травой, на подобие пырея,  площадку, которая, хоть и была завалена обломками, но было очень хорошо заметно, что она опоясывает былую постройку вокруг широким, метров двадцать-двадцать пять, поясом. На этом поясе не произрастали ни кустарники, ни деревья — росла только не высокая трава, у которой никак не получалось скрыть раны великого разрушения. Мишустин оглядел беглым взглядом то, что осталось от гигантского здания и вдруг встал, как вкопанный. Шедшая за ним Джица, конечно же с размаху налетела на его спину и плюхнулась в зелень травы. Перед ним была разрушенная пирамида. Верхушка её была повреждена каким-то сверхсильным взрывом. Создавалось впечатление, что она была взорвана вообще изнутри — грани сторон были, как бы вывернуты наружу и стояли почти вертикально. Но самое шокирующее было в том, что на сильно деформированных сторонах пирамиды, явно проглядывалась славянская свастика, точно такая же, как он видел на Мидгарде. Внешний вид руин говорил о давнем их происхождении. Мишустин был слаб в части строительства, но, судя по следам, которые оставила природа на обломках, некогда титанического сооружения, предположил, что им, уже несколько десятков Лет.
; ЧТО это? - спросил он свою спутницу.
; Главная линза этой планеты. - ответила та, поднявшись из травы и подойдя к нему.
; Мне кажется или это на самом деле постройка гоев?
; Ничего тебе не кажется. Хогат была захвачена «людьми» тридцать Лет назад. Но захвачена не полностью — столица планеты — Сурал и несколько прилегающих к ней земель, никак не поддавались натиску огромного количества войск. Сама линза и, находящиеся в ней боевые маги гоев, создавали огромное  защитное поле, в которое никак не мог пробраться ни один людин. Стоило кому-то приблизиться к этому полю, как мозги его начинали фактически закипать и при продолжении приближения, голова просто лопалась, разлетаясь на мельчайшие фрагменты в разные стороны. Осада не сдавшейся части планеты длилась пять Лет и пала эта твердыня, лишь после тщательно спланированной операции по внедрению в стан врага группы лазутчиков, которые, войдя в доверие к защитникам смогли активизировать линзу на саморазрушение. Да. Тогда погибло огромное количество «людей», находящихся непосредственно вокруг зоны осады, как и погибли все, находящиеся в самой зоне гои.
; Всё ясно, но не ясно лишь одно — как же кощеи, «люди» - по твоему, смогли пробраться в стан врага, не закипев и не пораскинув мозгами?
; Разве я сказала, что это были «люди»? Это были, конечно же, пленные гои, которым сумели внушить необходимость проведения этой операции.
; А ты не думала, как, каким образом им это смогли внушить? - спросил Мишустин, пробираясь между валунами обломков кирпичной кладки к искорёженному входу в пирамиду.
; Это были вынужденные предатели, слабые духом подонки, которых смогли согнуть угрозами пыток их детей и жён.... - вдруг из темноты проёма входа раздался хриплый, не знакомый мужской голос. Яр мгновенно обернулся, но ничего сделать не успел — Джица была схвачена каким-то здоровяком, своей, гойской внешности, с несвойственными тут длинными волосами и бородой. Мужик, стоя сзади Джицы, одной рукой обхватил её чуть ниже шеи, а второй держал огромный тесак у её горла.
; Кто ты такой и что тут делаешь? - услышал Мишустин, оборачиваясь вновь ко входу. Он увидел высокого, русоволосого и голубоглазого мужчину, приблизительно такого же возраста, как и сам, шагнувшего в дневной свет из чёрного мрака проёма двери. Одежда на нём была знакомая, военная, славянская и выглядела довольно-таки опрятно и напоминала стиль военной одежды на Мидгарде. На ногах его были изрядно поношенные берцы, на поясе, в изящных ножнах висел приличных размеров кинжал, а в руке он держал нечто, напоминающее пистолет.
; Ребята вы кто и что тут делаете? Радостно воскликнул  Мишустин, раскрывая руки для объятий и делая наг на встречу, но в тот же миг он рухнул на кирпичное крошево, подкошенный подсечкой, выскочившего, откуда то сбоку, ещё одним воителем.
; Мне сдаётся, что ты не понял. Это я тебя спросил: «кто ты такой и что тут делаешь!» - спокойным, ровным голосом сказал человек с кинжалом.
Мишустин упал неудачно и разбил себе нос и, лёжа лицом вниз, между обломков кирпича, придавленный сверху коленом напавшего с боку, тем не менее с ещё большей радостью в голосе сказал: « Ну хвала богам — НАШИ! Мужики, я с Мидгарда. Звать меня Перелёт. Пленён в результате спецоперации кощеев и нахожусь тут в относительной свободе до поры, до времени».
; Это твоя надсмотрщица?
; Поначалу было именно так, но теперь это моя сообщница.
; Я много слышал о тебе, Перелёт. Пойдём-ка ко мне в гости и там погутарим. Свяжите их покрепче и ведите в залу обрядов и посвещений — приказал он строгим тоном своим подчинённым.
    Связанные, подталкиваемые в спины, они вошли в проём двери и оказались в кромешной темноте, однако, пройдя так несколько десятков метров по, гулко звучащим от стука шагов, коридорам, увидели брезжущий, не ясный свет вдали, затем, несколько раз повернув, стали уже различать гладкие, ровные стены и видеть силуэты своих пленителей. Потом и вовсе они оказались в ярко освещённом, прямоугольном коридоре, с множеством дверей и створками лифта. Лифт работал и опустил всю немногочисленную группу, довольно-таки на приличную глубину, где после ещё не долгого хождения они, наконец попали в саму залу. Мишустин заметил, что внутренности пирамиды вообще не сколько не отличались от той, на Мидгарде, что системы освещения и вентиляции работали превосходно. Так же за время их пути, им повстречалось, как минимум человек сорок(если не больше), шедших во встречном или поперечном направлении. Зала была, соответственно, полной копией, где с Ярославом проводил первую беседу Радомир — тот же густой, ночной сумрак над безконечными рядами кресел и то же сверхяркое освещение центрального прямоугольника-сцены. На нём стоял громадный, вытянутый в длину, стол, блестящий в лучах невидимого светоча полировкой и к нему были придвинуты, порядка двенадцати, таких же массивных и блестящих в ярком свете, стульев.
            Вожак партизан, а именно так оно и выходило, приказал отвести и запереть Джицу в какую-то комнату, что на взгляд Мишустина, было явным перебором — тут даже ему, не раз бывавшему в полной копии пирамиды, не удастся найти выход, а, уж, ей не стоит и пробовать, тем паче, на дробный цокот её копыт, встречные и поперечные постоянно оглядывались и было ясно, что ей, в случае, даже и если она захочет, долго тут побегать вовсе не удастся. Главарь подпольщиков, как и должно, уселся на торцовый стул и кивком головы приказал своим воинам усадить Мишустина неподалёку от себя.
     - Перелёт говоришь... Я что же ты, Перелёт, перелетел сюда не на своей вайтмане? Где же митрополия? Почему нас тут совсем бросили?
    - Может, всё-таки, для начала, развяжешь мне руки? Как я тебе смогу показать почему я не прилетел на вайтмане?  - с не меньшей радостью в голосе сказал Мишустин.
     Одобрительный кивок и, стоящий позади него воитель, ловким, отработанным движением освободил ему запястья.
    -   Я тебе представился. Ты говоришь, что меня знаешь. Я тебя не знаю и что бы как-то к тебе обращаться, должен узнать, как тебя звать-величать.
    - Зови меня Радим. - ответил коротко тот.
 - Я повторю — мне совсем не трудно, хотя времени у меня не так, уж, и много.
 -  Не переживай — времени у тебя теперь, как говорится, очень и очень много.
-  А вот тут ты, как раз и не угадал! Через двое с лишним суток, на Лелю стартует очередной дисантный космолёт кощеев и у меня есть вполне реальная возможность туда попасть и эта девушка — Джица, нужна мне именно для этой цели в первую очередь....
; А во вторую? — перебил его Радим.
; Да, ты прав — и во вторую тоже. Она очень желает жить с нами и, если будет нужно, то и разделить с нашим Народом его судьбу, в случае проигрыша...
; Вот смотрю я на тебя и никак в толк не возьму: с виду ты — Перелёт. То же лицо, голос, глаза, а вот говоришь такую непонятину и непотребину, что я и не знаю чему мне верить глазам своим или ушам.
; Радим, будь благоразумен — сейчас абсолютно нет времени на уточнение всяких мелочей. Я единственный, кто реально может вернуться на Родину с исчерпывающей информацией по Хогату, что может послужить её скорейшему освобождению.
; Да Перелёт, я прекрасно тебя понимаю, но и ты пойми меня. Я живу на этой планете, на бывшей моей земле Марс, захваченной кощеями, вот, уже, около тридцати Лет. Я вынужден скрываться и таиться. Я веду незримую, подпольную борьбу и сам факт того, что существует моё мизерное войско и время от времени пополняется новыми беглецами из плена — есть уже неоспоримый факт борьбы. И за эти годы я, поверь, очень хорошо изучил повадки и сущность кощеев. Их слово — пыль и прах. Им ихние учения постоянно твердят о святости обмана гоя, даже об обязанности гоя обмануть, а ещё лучше убить. То, что тебе напела твоя парнокопытная потаскуха, ещё вовсе не означает, что так оно и будет на самом деле. Ты в любой момент, повернувшись к ней спиной, можешь ощутить лезвие кинжала у себя под лопаткой и всё это для неё в порядке вещей. Ты должен уяснить, что ты для неё просто говорящее животное, которое ей поручено выгуливать и пасти. Но что больше всего меня тревожит и озадачивает, так это тот факт, что ты поддался на её женские чары. Скажи мне, что я ошибаюсь?
; Нет, Радим, ты не ошибаешься. Но я не вижу тут вообще ничего предрассудительного...Подумаешь переспал с красивой самкой, пусть даже и копытной — во всём остальном она, поверь точно такая же, как и все наши женщины.
; Вот именно об этом я тебе и говорю... Скажи мне, когда тебя пленили, ты не получал контузию, не бился головой, не терял сознания?
; Бился, - сказал, чуть помедлив, Мишустин, - но бился гораздо раньше и начисто потерял всю память — как обрезало, не помню вообще ничего и двое суток меня пытались восстановить и вот, во время пробежки по бор с Радомиром меня и похители, разыграв целую комедию, с отвлечением и запутыванием.
; Это они только и могут — заговорить, обмануть, отвлечь и ударить из-за спины. Да. Вот оно как. То есть ты совсем ничего не помнишь и не знаешь?
; Практически да, Радим. Только начал вспоминать. Но я тебе говорю, что двумя словами это не объяснить  -  тут всё гораздо сложнее и запутаннее.
; А ты вот попробуй. Авось и начнём распутывать вместе.
; Радим, скажи, ты действительно знаешь наверняка о том, что она предаст?
; Больше чем уверен, Перелёт. Но мы можем её проверить.
; Как?
; Скажи план побега твой или её?
; Её, но потом я взял инициативу в свои руки и готовлю его с её помощью.
; Вот теперь давай мы с тобой его поломаем и внимательно будем за ней следить.
; У неё большая чуйка на слежку.
; У нас достаточно возможностей следить дистанционно и тщательно.  - Он кликнул кого-то из своих воинов и дал приказ принести Мишустину головотяжец, похожий, на тот, который был у Яра на голове и когда его ему принесли, велел заменить на новый.
; Знаешь, Радим, у меня после падения в лЕдник, совсем нет связи, я даже во врата войти не могу.
; Ну с этим попроще: во первых — врат тут нет, как сам понимаешь, во вторых — тебе не нужно ничем пользоваться — там заложены функции слежки, с фиксированием звука и картинки,  кроме того, я в любой момент смогу тебя вызвать без привлечения внимания окружающих и ты сможешь со мной говорить.
; Какой твой план?
; То, что тебе, да и мне необходимо попасть на Мидгард  - не стоит спора, но мы должны быть во всеоружии и постоянно на чеку.
; Ты тоже хочешь бежать?
; Бежать для меня это вообще не проблема, гораздо большая проблема вернуться сюда, но на это у меня есть кое-какие соображения, учитывая, что вайтманы кощеев стали ходить к Мидгарду, вот уже, раз в четверо суток, а вскорости они будут ходить туда, чуть ли не ежедневно.
; Радим, скажи как ты смог столько времени тут продержаться и они тебя не выковыряли из пирамиды?
; Тут всё просто — когда к нам пробрались лазутчики, то они почти сразу же, в один голос рассказали о их задании.  То, что их семьи уже пошли под нож, не сомневались ни они, ни, тем более, я, но сам факт, что линзой(ты её называешь пирамидой) нам владеть не долго, при таком раскладе, был очевиден — осада это пол беды у нас вполне достаточно пищи и воды, для свободной жизни минимум на триста Лет, тем паче линза связана глубинными тоннелями со всеми линзами земли Марс и наше войско не ограничивается тем количеством воинов, которое ты приблизительно прикинул, идя сюда — нас гораздо больше. Рано или позно, кощеи всё равно подобрали бы предателей и смогли бы снять защиту и просто закидать нас своими примитивными бомбами. Это был шанс сыграть игру по их правилам и мне пришлось принимать не лёгкое решение о имитации самоподрыва линзы. Старый жрец, умирая от ран, смог сделать самоподрыв настолько безопасным для нас и чрезвычайно сокрушительным для них, что кощеи ещё десяток Лет обходили Сурал стороной — на столько была сильна защита. Как ты видишь сам, повреждена линза лишь в надземной части, подземные же её части полностью сохранили свои функциональные способности. Самое печальное то, что вместе с потерями надземных частей линз(а линзы, со временем были «ликвидированы» по всей планете) мы безповоротно потеряли межгаллактическую и менее дальнобойную связь, мы лишены перемещения в пространстве посредством врат сократа.  Да, мы вполне можем вернуть «Хогату» прежнее его имя  «Марс», размозжив их лысые черепа и вышвырнув их за пределы планеты, но, как и тридцать лет назад, мы снова окажемся в осаде, а для открытого сопротивления у нас нет ни виман, ни вайтман, ни элементарной связи с центром. И поэтому я считаю, что жизненно важно и необходимо  в первую очередь связаться с митрополией для ведения  согласованных действий и именно для этого мне необходимо посетить Мидгард.
; Мне всё-таки не понятно, что ты хотел мне сказать об моих отношениях с Джицей. Что-то не так? У них, на сколько я знаю, такие отношения и даже браки только приветствуются....
; Вот именно! Ты же сам на свой вопрос и ответил. Смотри: мы знаем, что они враги — так? И всё, что делают враги себе во благо, практически всегда имеет противоположенный эффект для нас. Хотя бы с этой точки зрения! Ну, а раз ты всё позабыл, то я тебе напомню один великий наш Кон: Инородцу нет хода ни к твоему ложу, ни к ложу твоей сестры, дочери иль сына. Кровь Рода Расы мешаема только с человеками, с драконами и кощеями наша кровь не мешаема, за то будут лихие времена.
; Ну то кровь... У меня попроще — до детей пока не дошло.
; Ладно, раз ты такой слепой и глухой, я тебе разжую поподробнее! Душа каждого человека имеет различные свойства. Одним из них является взаимокорриктеровка, которая начинается после первого соития. Представь себе чистую дощечку — это твоё информационное поле души и, входя в близкие отношения с женщиной, ты ставишь штришок на её дощечке, а она на твоей. Эти штришки вне всяких сомнений оказывают непосредственное влияние на твою душу, а значит и на жизнь твоего тела, но самое важное, что среднее арифметическое значение этих штришков является базой для твоих прямых потомков. Ничто не проходит без следа и, если не в твоём случае, то у твоих детей или внуков вполне могут родиться копытные твари с жуткой помесью светлого и кощеевского, серого мира.
; Но это же, даже хорошо! - воскликнул Мишустин — у каждой народности и нации есть свои очень хорошие качества и, при смешении хороших наших и хороших ихних может получиться довольно приличный человек.
; Сам говоришь: «смешении хороших», а если к нашим исконным, врождённым светлым качествам добавятся не самые хорошие или совсем не хорошие(по нашим правилам) качества? Что тогда? Менять правила? Называть белое чёрным? Ты, конечно помнишь, как на Мидгарде много детей и как они повсюду весело играют и резвятся. Вот скажи мне Перелёт, ты уже на Марсе почти сороковник, видел ли ты тут их детей? Видел их спортплощадки или спортзалы? Видел весёлые соперничества сектор на сектор? Я тебе отвечу за тебя — НЕТ. Ты вообще не замечал тут детей. Они тут так же черны в одеждах, как и их родители и преимущество их занятий на стороне малоподвижных, интеллектуальных, корыстных игр. Да есть огромные комплексы развлечений, которые за мзду ублажают, жаждущих сказочных, небывалых зрелищ детей, но это уход от действительности, красивая картинка  и искусственные эмоции. Не все, конечно, так живут — это прерогатива отпрысков, так называемой, элиты. Иные же, коих большинство, проводят своё детство в иных, более жёстких условиях — это поведение, по сей день нам совсем не понятно и очень похоже на поведение различных животных, если взять от каждого самое худшее и сложить воедино, то будет очень схоже. Они построили себе иерархию своей, детской власти и играют в тот же самый взрослый мир их родителей. Там есть все пороки, которые только можно себе представить: обман, лицемерие, насилие, измена, подлость и во главе всего неизменно стоит самое низменное чувство — корысть. Поверь, я достаточно получил информации изнутри этого античеловеческого мира, что бы иметь своё суждение о нём. Ведь что, как не дети может являться индикатором общества? Их дети с самого маленького возраста постигают не умение взаимодействия с Природой, не азы взаимопомощи и взаимоуважения, они постигают мир борьбы без правил, без чести и совести и единственное, чему их действительно очень хорошо обучают, обучают настойчиво и безапелляционно, - это ненавидеть гоев и желать их полного истребления. И когда наш ребёнок чувствует восторг и неописуемую радость помогая в беде другому, то их дети так же искренне радуются, когда едят человечину. Одним словом: если цветок вместо нежно розового, как ему дОлжно, начинает цвести грязно поносным цветом, с соответствующим запахом, то этот цветок лишён будущего и пристальное внимание следует обратить и на саму клумбу, дабы не повторился такой случай.
; Да, - сказал Мишустин, но нужно понимать, что это их мир и они по другому не умеют и нужно, наверное, как-то находить компромиссы, делать взаимоуступки.
; Не пойму я тебя, Перелёт... Неужели так сильно можно удариться головой, что бы нести такую околесецу?! Какие уступки? Может нужно, в их традиции, начать пожирать ихних младенцев, спуская медленно, ритуально с них всю, до капли, кровь, как это делают они? Или брать их в рабство и так же глумиться над ними, как это делают они? Или сокрыть все, так не замечаемые в нашем мире, блага — жильё,еда, питьё, электра,врата сократа и много много иных, не замечаемых для нашего народа, мелочей и, выдумав некий эквивалент труда, давать их народу за мзду?
Это ты называешь взаимоуступками? Не стремиться к лучшему, к свету, а сокрыв и отобрав, данное богами, безпощадно уравнять и опускать всё ниже и ниже? Я очень много слышал о тебе, как о воителе и безпощадном истребителе кощеев, но то, что сейчас говоришь ты, меня очень настораживает.
         Внезапно перед лицом Радима вспыхнуло объёмное изображение парня в кощеевском рванье, что Мишустин видел на поверхности, и он доложил, что никакой слежки за время наблюдения не выявил и, что всё в его секторе в полном порядке...
; А скажи Перелёт, как это кощеи тебя не растащили на лакомые кусочки и дозволили тебе преспокойно перемещаться по Хогату, без всякой слежки и прослушки? - спросил Радим, отключившись от связи. - Ты же в мире кощеев очень важная и дорогая персона. Тебя тут готов зажарить чуть ли ни каждый встречный и, по логике вещей, должен за это получить несметные богатства и благосклонность его паучьего величества. Я вот с тобой разговариваю, как с братом, а ты открыто мне говоришь, что те, кто разрушил более полусотни наших земель-планет, кто ставит во главу угла паразитарную выгоду и сам ничего не делает для развития, кто, в конце концов, просто ест мясо гоев, постоянно транслируя о их животном происхождении, милые и приличные человеки... Ну просто они немножечко не такие, как мы и нам нужно значительно подвинуться, что бы им было комфортно.  А это ничего, что они пришли к нам, а не мы к ним?
; Вижу мне всё-таки придётся тебе всё рассказать по порядку... - Мишустин потянулся за изящной и вместительной чашкой принесённого им чая.
; Да. Я тебе сразу об этом сказал. Давай всё по порядку. Не смотри на время — мы здесь можем находиться сколько угодно — там пройдут лишь миги. Это обыкновенная функция линзы и она, конечно же кощеям не известна. Как это достигается, знал маг, которого уже нет. Он просто мне показал и научил управлять временем в данной зале. Я могу его задержать или ускорить относительно текущего на поверхности, так что тебя и твою....спутницу никто не кинется искать — просто, когда вы выйдете из зарослей, пройдёт не более получаса.
; Я так же говорю с тобой, как с братом и это истина. А теперь я тебе расскажу свою историю, в которую поверить очень сложно и если бы это произошло не со мной, то я, однозначно бы не поверил. Поэтому выслушай меня, а потом и маракуй что по чём.
        Рассказ Мишустина продлился около полутора часа и всё это время Радим, ни разу его не перебивший, пристально глядел в глаза рассказчику и потягивал крепкий, ароматный чай, похожий по вкусу на компот из сухофруктов.
; Так как тебя-то мне теперь величать Ярославом или Перелётом? - спросил он после продолжительной паузы, повисшей над столом, после окончания повествования.-Теперь, по крайней мере, у меня развеялись многие сомнения, но некоторые, всё-таки остались, хотя они не достаточно весомы, что бы на них опираться. На мой взгляд, достаточно провести с тобой тщательную подготовку(ну чтобы ты дальше не делал глупости) и взять с тебя слово, что ты будешь делать так, как я тебе расскажу, а когда к тебе вернётся часть Памяти Перелёта и Радомир закончит твоё восстановление, ты и сам всё поймёшь.
; У меня только одна к тебе просьба, Радим — сказал Мишустин — проверь Джицу не предвзято, не как заведомого врага, проверь её честно. Я к ней, действительно привязался душой и, если она не та за кого себя выдаёт, мне, конечно, будет тяжело, но  ради справедливости, я смогу на себя наступить, но, если ты ошибаешься и казнишь невинного человека...
; Она не человек, Перелёт. Она очень похожа на человека, но своими копытцами на каждом шагу, она тебе выстукивает - «я не человек...я не человек», а ты это никак не услышишь.
; Я знаю, что наделал много ошибок, не успев даже осмотреться в этом мире. Пускай это будет моя ошибка и за неё будет мой ответ. Хорошо?
; Вот тебе заколка для волос. Подари ей её не навязчиво... Её сейчас заканчивает доглядывать наш меньшой маг — это поверхностное дознание у неё не оставит в памяти вообще никаких следов, но нам даст хотя бы примитивные знания: врёт не врёт. У нас на подготовку двое суток там, за линзой....  Мне не довелось за минувшие двое суток разведброска ни  сига поспать...Так что давай закончим наши пустые разговоры и определимся окончательно. Значит ты говоришь, что у вас фактически есть два места на вайтману. Твоя с ней задача любой ценой за ближайшие сутки найти четверых сослуживцев её братьев, желательно одиноких . И ещё у нас не хватает одной пары копыт твоего размера — сказал Радим, посмотрев на разутые ноги Мишустина, которому порядком эти штеблеты натёрли ноги, да и потели в них ноги изрядно... - нужны адреса этих воинов — в течении следующей ночи они должны поменяться местами с нашими парнями. Самое главное, что бы это были сформированные пары, которые заведомо расселены по отсекам вайтманы. Попроси её связаться с братьями. Пусть поспрашивает как долетели, всё-ли нормально, но только при тебе. Затем её родители в ближайшие четверо суток не должны никому попасться даже на глаза, ведь при вашем исчезновении, вас начнут искать именно с их дома, а, уж, как они умеют пытать я слышал очень много правдивых историй.
; Радим, мы будем захватывать вайтману?
; А ты вспомнил, как её управлять?
; На сколько я понял, к каждому летательному аппарату тут, нужен конкретно привязанный экипаж — с чужим человеком или экипажем она ни вимана, ни вайтмана даже не оторвётся от земли.
; Правильно понял. Так что будем принимать решение на месте. На данном этапе для нас самое важное — это загрузиться и подняться в небо, а там посмотрим.
; Должна вам сообщить, - вдруг раздался голос Джицы, подходящей к ним по одному из диагональных проходов, - что мои соплеменники, при помощи пленных рабов, всё-таки смогли переделать управление вайтманами и виманами и они управляются любыми, подготовленными на общих основаниях пилотами. Машины не имеют привязки к мозгу ни одного из пилотов.   Радим удивлённо обернулся на голос, а Мишустин просто поднял глаза и вскоре из мрака залы появилась Джица и сопровождающий её парень в белом длинном балахоне и с посохом, как у Радомира.
; Она не врёт. - Коротко сказал тот, обращаясь к Радиму и усаживаясь на один из стульев, по правую руку от него.
; Это хорошо, хотя ещё ни о чём не говорит. Помни , Перелёт, все мои слова. Если ты действительно или даже вы, действительно решили бежать на Мидгард, то завтра к вечеру вы должны мне принести адреса воителей, которым не повезёт... Мы пока приготовимся со своей стороны и не забудь мне копыта — ещё раз напомнил Радим. Они распрощались, пожав руки по славянски и Яр с Джицей были выпроважены из руин пирамиды.  Хмурость утра пролилась мелким, противным дождём и они, идя по своим следам назад, на тропинку парка, прилично вымокли не столько от воды, что моросила с верху, а больше от мокрых кустарников и высокой травы.  Едва они продолжили свою пробежку, как из-за плавного поворота аллейки им на встречу попался тот кощей-сосед и, бегло оглядев их изрядно мокрые одежды, понимающе хмыкнул.
; Что это могло значить? - немного погодя спросила Джица.
; Две вещи: либо он решил, что нам приспичило срочно уединиться в таких густых, заманчивых кустах; либо он просто за нами следит и знает в чём дело.
; Милый я никак не пойму: мы же там пробыли более шести часов — как такое может быть, что на тропинке мы оказались спустя 10 — 15 минут?
; Потом расскажу. У нас будет на это много времени. Теперь же давай лучше обсудим наши планы.
    Уже к вечеру они, прилично побегав по городу, имели вполне исчерпывающую информацию о  четырёх парах парнокопытных, как и нужно было Радиму, безсемейных и одиноких. Яр, проходя мимо какой-то лавчонки с разными побрякушками, заскочил туда и скоро, выйдя, протянул Джице красивую, с большим, гранённым красным камнем, заколку для волос.
; Это мне? -восхищённо глядя на изящную вещицу, радостно спросила она?
; Мне захотелось тебе сделать хоть маленький, но подарок...
; Но где ты взял мзду? Она же стоит большой мзды?! - не продолжая удивляться и восхищаться одновременно спросила Джица.
; Радим дал на копыта и для всяких нужд — быстро и уверенно сказал Яр. А мне так захотелось тебя не много порадовать.
   Джица ловко заколола ею свои волосы и камень сочно сверкнул насыщенным красным светом в слабеющих лучах, вырвавшегося-таки из плена туч, заходящего солнца. По улицам города сновали разномастные его жители. Было обыкновенно людно, Яр подумал, что правильнее будет сказать кощейно, хотя и человеки расы тут были не редкость. Рабы явно выделялись из босорылой массы кощейских мужчин всклоченными и не всегда опрятными бородами, длинными, по местным меркам, до плеч, волосами убранными под головотяжцы. Вдруг перед лицом Яра внезапно появилось изображение Радима. Мишустин рывком сорвал с головы головотяжец, но всё равно окружающие заметили это и, как сговорившись, ринулись к нему. До ближайшего, одетого, как тут почти и все, в чёрный балахон-рясу, кощея было буквально несколько шагов и у Мишустина вообще не было времени на раздумие — мощным «крюком», подбегающий с вытаращенными глазами лысый копытный, был отправлен в глубокий нокаут, но сзади, на плечи, уже накинулся следующий страждущий уснуть сегодня пораньше... Яр мотнул головой, намереваясь затылком попасть в переносицу нападавшему, но то ли из-за приличной разницы в росте, то ли из-за ловкости нападающего, удар не удался. Руки напавшего крепко сжимали предплечия и Яр раскрутившись вокруг собственной оси, ногами вцепившегося в него невидимого врага, сшиб двоих подбегавших к нему на своих копытах подростков и ещё раз со всей силы мотнул головой назад. На сей раз удар получился и хватка слегка ослабла, что позволило вывернуться из неё. Тем временем они с Джицей уже стояли в плотном кольце из разномастной толпы и смысл сопротивления начинал таять на глазах. Пока Яр, удачным ударом ноги в лысую голову, отправлял на покой соседа-кощея(а это оказался именно он!), Джица, вскинув руку вверх с зажатой в ней какой-то, карточкой, громко и властно прокричала: «Именем его высочества! Служителям безопасности его светлости подойти ко мне, остальным немедленно разойтись! При неповиновении имею все полномочия применить шестой протокол!» Толпа слегка дрогнула и заметно стала редеть. Вскоре улица приняла свой прежний, для этого времени суток, вид и лишь трое лежащих лысоголовых копытоногих, да один сидящий и, постоянно мотающий в разные стороны головой остались на месте.
; Ты являешься служителем безопасности? - спросила его Джица.
; Нет... - невразумительно промычал тот.
; Тогда я сейчас исполню свою угрозу в назидание иным — сказала она и достала свой пистолетообразный предмет, направляя его в сторону собеседника. Тот наконец-то осознав происходящее, резво пополз на карачках, скользя копытами по мостовой и потом, вовсе вскочив на ноги, прилично шатаясь, стал набирать ускорение и влился в монотонный поток прохожих.
; Пойдём скорее отсюда — сказала она, поправив в волосах его подарок. Они прошли несколько кварталов и Джица, повернув в сторону какого-то очередного полуразрушенного строения, тихо проговорила: Вот тут ты сможешь поговорить с Радимом без посторонних глаз... - и подала ему, оброненный в заварушке, головотяжец. Мишустин воодрузил его на место и тут же перед ним появился Радим. Лицо его было взволнованно и напряжено, рядом с ним стояли  ещё несколько ребят вооружённых и с горящими глазами.
; Ты зачем ушёл со связи?
; Меня немного отвлекли — ответил, потирая шишку на затылке, Мишустин — ты позвонил, когда мы шли по людной улице.
; Позвонил? Это что? Я ни во что не звонил!
; Ну это у нас так называлось ТАМ — сказал  Яр — ну теперь говори, что стряслось.
; Мы с тобой договаривались о времени связи. Я связался с тобой, что бы узнать как идут дела, как и договаривались.
    Мишустин совсем забыл, когда Радим выпроваживал его из залы, он действительно сказал ему время выхода на связь, когда давал местные деньги(мзду). Просто день был на столько суматошным и богатым на разные события, что этот договор просто вылетел из башки и чуть не произошло непоправимое.
; «Да» - подумал Мишустин, «начало обещает быть весёлым такой прокол перед самым вылетом! Что, если, всё-таки тот, с восемнадцатого уровня, спортсмен осуществлял скрытое наблюдение? Одно совпадение, уже много, но когда их два...»
    -   Радим, нам видимо придётся оставшееся до полёта время где-то укрыться. Пустишь нас к себе?
; В минус пятнадцатом, последнем ярусе здания, где вы проживали, вы должны находиться в полном облачении и с вещами ровно через час. На этот раз не забудешь?
; Не стыди меня Рад... мне и так стыдно.
; Давай эмоции выкинем и будем холодны головой. Ни минутой позже. Ты всё понял?
      На путь до дома ушло более получаса и они с Джицей в суматохе собирали военные ранцы, когда  в дверь квартиры громко постучали. На них уже были одеты штурмовые разгрузки и подобие знакомых Яру бронежилетов, напялив на головы сферы, став по обе стороны входной двери, они её отпёрли. В тот же час она была распахнута мощным ударом и, ударившись в подставленное копыто башмака Мишустина, так же резво полетела обратно, как раз в тот момент, когда несколько плюгавых кощеев, вбегали в проём. Щёлкнув первого по лысому черепу, дверь свалила того с копыт, тем самым вызвав толчею в ограниченном пространстве  и Мишустин, не долго думая, стал дубасить руками и ногами ошарашенных захватчиков. Одновременно на него бросились трое пекельных и двоим, в отличии от того, что стремительно полетел задом на перёд от размашистого удара Мишустина, удалось разом уцепиться в его руки, повиснув на них и лишив его тем самым семидесяти процентов обороноспособности. Мишустин, используя их, как противовес, качнувшись назад, вложил приличное усилие в удар ногой свежего нападающего, от чего у того изо рта брызнула фонтанчиком струя крови и, волоча свои «балансиры» по полу, развернулся в сторону квартиры. Джица в это время, как нельзя спокойно и максимально  быстро заканчивала сборы и когда цокающие, гневно пищащие своими гнусными голосами представители пекла, втроём накинулись на Яра, она совсем не раздумывая и почти не целясь, продырявила своим, как оказалось, абсолютно безшумным оружием две лысых башки, владельцы коих висели на руках Мишустина и стала быстро вести огонь куда-то за его спину, которой он обернулся к нападающим в процессе борьбы.
    Что то, наверное их высочество не до учёл, а может он и вовсе не был в курсе развития событий, но брать их прибыла не большая горстка копытных, по всей видимости, аналог милиции-полиции и, естественно, они ни как не тянули на спецов и в считанные минуты все семь туловищ «людей» валялись возле входной двери, уже не желающие никого хватать. Основной лифт на минус пятнадцатый уровень не ходил, но были пешие пути и они, доехав до двенадцатого, по тёмным, вообще лишённым освещения, лестницам, спустились в отдающее громким, раскатистым эхом, пространство пятнадцатого уровня. Дальше ходу не было  - лестницы заканчивались. Слабый фонарик-подствольник в оружии Джицы скупо высвечивал картину полной заброшенности, как в фильмах пост апокалипсиса. Всюду был приличный слой пыли, на котором отчётливо отпечатывались их копытные следы, часто попадалась, какая-то липкая и очень прочная паутина, где-то звонко капала вода.
; Ну и где же нам тут чего искать  - спросил Яр и испугался своего громкого голоса — акустика тут была через чур замечательная.
; А нам и не стоит ничего искать — значительно тише сказала Джица — раз Радим сказал тут находиться, значит мы тут и находимся, а помещение тут, хоть и громадное, но оно одно — и посветила в знак подтверждения своим словам вокруг — дребезжащий в клубах, поднятой ими пыли, чахлый, желтоватый лучик высветил несколько рядов, круглого сечения, колонн, держащих на себе всё то, что находится сверху. Они прождали, выключив фонарь, в кромешной тишине, прерываемой, лишь, звуком капели, около семи минут, как  вдруг, услышали низкий, монотонный, скрежещущий звук отпираемой огромной двери и увидели яркий луч света, врывающийся в их тёмное царство из появляемого проёма в противоположенной от них стене.
; Есть тут кто живой?  - спросил сиплый мужской голос.
; Да, мы тут! - отозвался Мишустин и они, спотыкаясь о какие-то не крупные предметы, то и дело валяющиеся под ногами, двинулись на  свет.
; Давайте пошвыдчее! У нас не больше пяти минут — подогнал их голос и Яр припустил лёгкой трусцой, вслушиваясь в не привычный шум своих шагов. За ним, так же цокая, семенила Джица и создавалось впечатление, что просто скачет конь, что порядком позабавило Яра. Наконец они вбежали в светлое помещение длинного, сводчатого, около двух метров шириной, коридора, стены которого были выложены из обыкновенного, обожжённого красного кирпича, под тот же скрежет, уже закрывающейся, двери.
; Ну, хвала богам, успели — перевёл дух высокий, рыжебородый мужик, одетый так же, как и они — в форму штурмовой группы десанта кощеев и, как и у Мишустина, фальшкопыта.
; А могли не успеть? - внимательно разглядывая мужика и всё ещё щурясь от не привычно яркого света спросил Яр.
; Да,  - коротко сказал тот. - Это ещё большое везение, что открылись врата. Вся энергетическая структура планеты нарушена и, лишь, импульсами ловя энергию, мы можем на очень маленький промежуток времени её применять... Ну ты сам видел... Пойдёмте, нас ждут в линзе.
   По сухим, так же прекрасно освещённым, сводистым коридорам они шли около двадцати минут. Подземелье представляло из себя сито — настолько много тут было разных помещений, перекрёстков, таких же, как и та, закрывшаяся за ними, дверей. Мишустин, то и дело оглядываясь, заметил, что свет после их прохода постепенно гаснет, отдавая подземелье во власть мраку и ни капельки запаха плесени — воздух был свежий — настолько хорошо была рассчитана вентиляция. Они вышли  в высокий и широкий тоннель, в каменном полу которого были уложены две ветки обыкновенных рельс, как видимо, что то наподобие  метро и поцокали по идеально ровному покрытию пола. Мужика звали Мирасвет и словоохотливостью он не отличался. На все вопросы Мишустина давал короткие, однозначные ответы, суть которых заключалась в одном — всему своё время, мол придём и получишь все ответы. Один раз Яр попросил его передохнуть и с наслаждением стащил с себя свои «кастаньеты», чем изрядно того удивил.
; Я-то думал вы из кощеевой породы, - с каким то внутренним облегчением сказал Мирасвет.
; А что я сильно похож? - спросил Яр, поглаживая бороду. - Это она вот у меня из кощеевой породы, - ткнул пальцем в, рассматривающую с нескрываемым любопытством окружающую обстановку, Джицу, чем снова немного озадачил Мирасвета. - Ты вот мне скажи, Мирасвет, как ты ходишь в этих копытах так ловко? Ноги тебе не натирает? У меня такое ощущение, что ступни в мясорубке побывали.
; Ну, про мясорубку я ничего не ведаю, а копыты... Дык попривык уже, почитай, как круг Лет прыгаю то и дело в них — приходится выходить наружу в дозор и разведку.
; Долго ж ты к ним привыкал?
; Дык не особливо — за пару Лет тело попривыкло и смирилось. Куды ж деваться-то, когда Лихо на Землях? Тут и сам кощеем станешь, лишь отвести Беду. Ты, паря, давай, не рассиживайся — передохнул и будя — сказал он и направился дальше по, звенящему эхом тоннелю.
     Ещё после получаса пути, они подошли к одной, из постоянно  встречающихся дверей и та, довольно-таки тихо и легко отъехала в сторону, открывая им путь в пирамиду. Это был уже его мир, а Джица теперь была в чужом для неё мире и теперь её жизнь всецело была в его руках. Мишустину очень хотелось верить в истинность её чувств и, что это не спец операция кощеев, где она играет ключевую роль, но пока у него вовсе не было ни малейшего повода так о ней думать. Он вспомнил, как она разогнала толпу, набросившуюся на них на улице, как она без малейшего колебания стреляла в головы своим соплеменникам, что бы спасти его. Конечно, слова о кощеях Радомира и Радима весьма убедительны и знают они о пекельных не по наслышке... Но могут же они ошибаться?
     Их привели в, знакомую уже, залу. Джицу сразу же забрал её прежний знакомый — меньшой маг и, как огромная белая птица, трепеща своими белыми одеждами, повлёк её в свои пинаты. Радим, поздоровавшись, укоризненно покачал головой.
; Знаешь, Перелёт-Яр, у меня вообще сложилось впечатление, что не Джица твоя шпион кощеевский, а ты. Ну надо же так себя выдать! Ты понимаешь, что может сорваться наш единственный на ближайшее время шанс улететь в митрополию?
; Я виноват и готов понести наказание.
; Как понести наказание? - не понял сути слов Радим,  - КАКОЕ наказание ещё может быть, если сорвётся наш план? ...Ладно — помолчав, как бы остывая, продолжил  он.  - Пока к твоей ламе у меня претензий нет — девочка сработала на славу и на улице и в бою. Теперь вам нужно поспать, а потом мы начнём подготовку к прорыву. Думаю, что пары суток нам вполне будет достаточно.
; Но старт послезавтра... - было начал Мишустин, но вспомнив о возможности корректировки времени замолчал.
; Послезавтра и полетим. У нас ещё не сработаны три кощея, вместо которых полечу я и ещё двое парней, но пока вы выспитесь, это дело будет нами решено. Всё. Турх покажет тебе вашу комнату. Да не волнуйся ты так — она уже тебя ждёт. Просто нужно было ей заменить заколку — ей она уже без надобности, а то вдруг обнаружит, что мы за ней следили и ты нам в этом помогал... Может произойти сбой и нам не известно на сколько самки кощеев страшны в своём гневе, но если он схож с гневом наших женщин, то его вполне предостаточно, что бы мы вскорости отправились к нашим праотцам.
; На мой взгляд, ты поспешил изымать заколку — у нас ещё вся операция впереди, а Джица не имеет никакой возможности, кроме наших технологий, общаться на расстоянии или передавать картинку.
; Я об этом, конечно же, подумал и когда вы проснётесь, я ей выдам подобную вещицу, но теперь она будет о ней знать и будет считать себя признанной нами, а это, согласись, совсем иное дело.
   Турх был коренастым, с кривыми, по казачьи, ногами, здоровыми ручищами  и каким-то добродушно-детским лицом, на огромной, светловолосой голове. Подойдя к двери одной из нескольких комнат, встроенных под трибунами верхних рядов сидений, он, коснувшись стены у двери правой рукой, сделал жест предлагающий Мишустину повторить его движение. Яр слегка прикоснулся к участку стены у двери и послышался короткий писк.
; Теперь повтори жест открывания двери — система теперь тебя будет распознавать  - низким, утробным голосом пробасил Турх и, махнув на прощание ручищею отправился восвояси.
; Дверь с привычным шипением отъехала, открыв для взора просторную, уставленную зелёными растениями, комнату. В дальнем с права от входа углу с негромким звуком демонстрировалась голограмма мирной и счастливой жизни на земле. Какая это именно земля была, Мишустин и не пытался предположить. Джица завороженно, не отрываясь смотрела на цветной мир на картинках и кажется вовсе не заметила вошедшего Мишустина. Он аккуратно присел к ней на широкую, слегка жестковатую кровать и тут она повернулась. Её взор пылал восхищением и какой-то радостью.
; Неужели в твоём мире все так живут? Я слышала и нас всегда учили, что животные живут в грязи и безконечном грехе...
; Джица, милая, давай спать! Я просто валюсь с ног. Потом поговорим — у нас будет на это ещё четверо суток, а затем ты сама всё увидишь собственными глазами — он попробовал выключить изображение, махнув на него рукой — на самом деле он-то ещё ни разу не активировал голограмму и абсолютно не знал как это делается и, естественно, у него ничего не получилось. Яр махнул рукой и быстро раздевшись, свалился в кровать. Джица вообще не обратила на него никакого внимания, настолько она была увлечена увиденным и услышанным. Последнее, что услышал Мишустин, перед тем, как вырубиться, - это заливистый детский смех и стройное пение детских голосов.
    Сон пришёл внезапно и неожиданно. Ему уже больше месяца не снились сны. Последний, который он помнил, это про мулатку так вероломно ставшей бульдогом.
        Они с Полиной сидят за столиком и она ему увлечённо объясняет о крошках. У неё такие волшебные, блестящие и светящиеся глаза. Он тонет в них. Ему очень спокойно и хорошо. Вдруг Полина его начинает тормошить и что-то быстро говорить. Глаза её сделались испуганными. Она что-то ему кричит, показывает рукой куда-то за его спину, а ему просто хорошо. Он наслаждается её обществом, её мимикой. Внезапно появился звук и остро резанул по барабанным перепонкам. Включилось сразу всё и звук оркестра и умеренный говор соседей и, наконец-то её голос.
; ...как ты не понимаешь?! Ты же уходишь! Ты уходишь насовсем и шанса на возвращение у тебя не будет! Тот мир...ты не готов его воспринять! Ты абсолютно другой и он убьёт тебя очень скоро и жестоко. Ну  что тебе стоит послушаться меня? Возьми меня за руку и думай только обо мне! Что ты молчишь? Давай же скорее руку!
     Он не чувствует ни рук ни ног...ни тела совсем — просто одна лёгкость и радость. Он улыбается, но кажется Полина этого не замечает. Она меняет тактику и стиль разговора: - Хорошо — ты мне не веришь, ты меня не слышишь... Давай тогда просто вместе посмотрим куда ты уходишь. Ты, живя в этом, нашем мире, добился в нём своего минимума и одно время даже думал, что постиг его суть, но всё это рухнет в первый же день твоего прибытия в тот, иной и чужой для тебя мир. Ты станешь пустым местом(по твоим туташним меркам), ты попадёшь совершенно в противоположенную, привычной тебе, среду, где нет зависти, жадности, подлости, вероломства, низменных желаний, коварства и совсем никак нельзя, играя на оных, «выйти в люди», добиться высшего статуса. Там всё для тебя чужое, всё абсурдное и не понятное. Там дикий край — там запросто проливается кровь и люди убивают друг друга только за то, что кто-то не такой, как они! Ты плоть от плоти этого мира и в другом тебе не прожить. Посмотри на вещи реально...
     И он и в самом деле смотрит. Смотрит на Полину, на стол и смотрит сам на себя, как будто со стороны. Лицо его расплылось в блаженной, пьяной улыбке. Он, тот, что сидит напротив Полины,смотрит на неё осоловелыми и влюблёнными глазами и, кажется совсем не внимает смыслу её слов. Полина, вдруг резко поднимает глаза, и они встречаются взглядами.
; Ты всё-таки пришёл! - с обречённым вздохом произносит она. - Но ты... Ты - гой! Как ты попал сюда? Пошёл прочь грязное животное! Она отстраняется от Яра и бросается на Перелёта. Да, да на Перелёта и он именно глазами Перелёта смотрит на себя и на неё. А Полина изменилась до не узноваемости. Лицо сделалось хищным, в глазах холодная сталь ненависти и презрения. Кажется она сейчас прыгнет взбешённой кошкой на Перелёта и вцепится в него всеми своими когтями и зубами и, в отличии от Ярослава, который в умилённом волнении смотрит на всю эту картину, Перелёт прекрасно чувствует свои ноги, руки и голова светла и ход  мыслей, как и должно молниеносный и недвусмысленный. Он готов к атаке с любой стороны, любого противника и спокойно взирает и внимательно вслушивается в смысл, бросаемых в него слов. Полина вскакивает на стол. Со звоном и дребезгом разлетается посуда. Оценивающий противника взгляд Перелёта на миг задерживается на её туфлях — один туфель, видимо в порыве горячки, слетел и вместо босой женской ступни на, залитой вином скатерти стоит обычное, отсвечивающее ресторанные блики, чёрное копыто. Тем временем она поднимает вверх обе руки, запрокидывает назад голову. Очевидно, что она очень напряжена — руки мелко трясутся, из её, перекошенного гримасой рта, нарастая, вылетает полувизжащий, полускрипящий, полуревущий крик и тут между её ладоней внезапно появляется едва различимый огонёк. Он быстро увеличивается и становится всё ярче и ярче...
   В глазах вспыхивает ярким белым светом и наступает полный мрак. Под нестройное завывание разноголосых мужиков из мрака медленно, приближаясь, нарастает абсолютно лысая, с бороздами горизонтальных складок голова его высочества. Она внимательно и пронизывающе смотрит в глаза и что то говорит, яростно поджимая губы. Несимметричное его лицо, с кривыми, тёмно серыми зубами, приросшими к щекам ушами, раскачивается из стороны в сторону, как взбесившиеся луна. Он грозит, появившимися из тьмы кулачёнками и гневно зыркает по сторонам, как бы в поисках кого-то, кому можно приказать. Он трясущимся, корявым указательным пальцем тычет Перелёту в грудь, но не может его коснуться, тем временем крик с шатающегося стола под копытами, так внезапно изменившейся Полины, переходит в инфразвуковой ряд и Перелёт замечает, как, обмякшее тело Ярослава сползает по стулу под стол и вскинутые вверх руки колдуньи резким выпадом стремятся к его груди. Из промежутка между ладоней прямо в голову Мишустину устремляется ярко-голубой  луч и того начинает трясти. Перелёт рывком бросается к, выгибающемуся от судорог, Мишустину, но кто-то ловко и крепко тянет его за обе ноги и тот с размаху летит головой на массивную ножку, валяющегося у стола, стула. Наконец-то корявые пальцы его высочества дотягиваются до его груди и , необычно нежно скользя, перебираются на его лицо, потом перед его взором, близко, что слышно зловонное дыхание, появляется лысое «высочество» и, высунув длинный, синий язык,продолжая смердить, начинает по собачьи его вылизывать....
      Он, со скоростью стартующей ракеты, вскочил на кровати и, разлепляя сонные глаза, успел увидеть, как на пол полетела, нелепо взмахнув руками, Джица. Вокруг была та же комната, та же обстановка, разве только что свет был не такой яркий и голограмма отсутствует . В красивых глазах, поднявшейся-таки с пола, Джицы было выражение сильнейшего испуга и одновременно удивления.
; Что такое произошло? Ты сорвался и опрокинул меня на пол.... Я сильно ушиблась.
; Прости дорогая, но мне приснился очень плохой сон и это мой испуг...
; Ты так волновался и стонал во сне, что мне пришлось тебя утешать и я принялась тебя ласкать... Поначалу всё было нормально, но когда я стала тебя целовать ты меня и швырнул на пол.... Вот так заботься о тебе потом! - обиженно надула свои пухлые губки Джица. Мишустин сгрёб  её в охапку и тесно прижал к себе.
; Мне приснился ужасный кошмар или кошмарный ужас и я благодарен тебе, что ты меня оттуда вытащила. Сколько времени мы проспали?
; Смотря для кого... - ответила Джица с хитрой улыбкой. - Мне определённо нравятся все ваши изобретения и приспособления! Вот, хотя бы это: мы проспали больше восьми часов, а там, на верху, прошли какие-то минуты того же самого дня из которого мы с тобой сюда пришли.
    В дверь коротко и громко постучали. Мишустин чмокнул Джицу в щёку и подошёл к открывающейся створке двери. Не дожидаясь её полного открытия, в комнату вошёл Радим. Вид у него был озабоченный и не предвещал ничего хорошего.
; Что ты молодец не весел, буйну голову повесил? - нарочито бася, пробубнил Мишустин.
; Мне при ней можно тебе ВСЁ говорить или отойдём на несколько слов?- , игнорируя шуточный тон Мишустина, спросил он.
     Джица, фыркнув, развернулась и быстро процокала в коридор.
; Зачем ты так? Она моя. Понимаешь? Какая она ни есть, но она моя.
; Прости, Перелёт-Яр... Никак не могу привыкнуть, да и, если честно, не хочу привыкать видеть среди человеков ЭТИХ... Слишком много мир знает зла из-за них и слишком огромную цену человечество платит за свои прежние ошибки, когда так же, подобно тебе, оно впустило бедных и несчастных «людей» в свои земли, поделилось с ними своими знаниями, землями и технологиями, а потом век за веком опутывалось тончайшими паутинками лжи, зависти, подвоха, хитрости, вероломства и коварства, теряло виднейших своих сынов, якобы, по случайности, но именно лучших и, шаг за шагом пришло к тому, что начало само себя уничтожать своими же руками, разделившись на княжества, уделы, стороны и страны. Мы очень долго не замечали их коварства и на все «случайности» не обращали внимания. Но ты сам, своими глазами видишь, что они сделали с нашими мирами. Перед тобой лишь один град, одна Земля Марс, а их захвачено тысячи... ТЫСЯЧИ!!! Понимаешь? Убиты в асе, пленены, съедены сотни миллиардов человек. И это не окончательная цена... Кровь льётся повсюду и она наша в основном — кощеи стараются всё делать чужими руками и наши братья, вняв то ли их угрозам, то ли увещеваниям, берут оружие и поворачивают его против нас....   Твоя... Пускай она твоя... Но постарайся ей объяснить, что бы она, как можно реже попадалась мне на глаза, раз, уж, она так тебе дорога...Тфу! - смачно сплюнул он на, сверкающий белой гладью, пол комнаты.
        Мишустина обуревали сомнения, как в справедливости его слов, так и в их неправдоподобности. Жестокие, бьющие обжигающей плетью, слова. Он, на самом деле, успел не на шутку привязаться к Джице и даже её блестящие лаком копыта, уже не вызывали у него порывы омерзения. Она с таким усиленным упорством следила за своими конечностями, что от них ему не было никакого дискомфорта — ну копыта и копыта... Что касаемо их отношений, он, действительно впустил её в сектор своей души, в который не ступала ещё ни одна человеческая женская ножка( не говоря уже о кощеевском копыте!). Как это произошло, он и сам толком не понял... Видимо она оказалась рядом с ним в самые трудные для него мгновенья жизни и смогла каким-то образом заслужить его доверие, которое не заслужила до сих пор ни одна из его прежних многочисленных, женщин. Ему с ней было легко и просто. Слова — это далеко не всё, что необходимо для взаимопонимания двух любящих сердец и они понимали друг друга с полувзгляда, с полузвука. Она не заметно для него, стала неотделимой его частью и тем больнее ему было выслушивать упрёки и обвинения в её адрес от кого-либо. «Нужно будет очень обстоятельно с ней поговорить на эту тему и объяснить, что бы она не обижалась на такое отношение к себе со стороны Радима, да и многих других гоев» - подумал он, мысленно возвращаясь к необходимости продолжения начатого Радимом разговора.
; В Хогате введено особо военное положение. Все специальные службы подняты по тревоге и начали массовые облавы и чистки, практически во всех секторах града. Отлёт вайтманы перенесён на сегодняшний вечер. Это определённо усложняет выполнение нашей задачи, но думаю, что у нас всё должно получиться. Через час я жду вас с твоим «счастьем» в зале обрядов и посвящений. Оденьте форму кощеев и возьмите всё необходимое для операции.
      Вскоре Мишустин и Джица, выйдя из своей комнаты, присоеденились к приличному потоку гоев, шедших, как оказалось в ту же залу, куда следовало явиться и им. В огромной зале на этот раз было очень светло, на столько, что войдя в неё Мишустину пришлось некоторое время щуриться, осматривая обстановку. Он неловко зацокал по ступеням прохода между сидений, на которых кое где сидели гои, ведущим к центру залы, где за длинным, на восемь персон, столом  их поджидали шесть таких же, обряженных в рогатую и копытную форму силуэтов. Радим, сидящий, как всегда, во главе стола, указал им рукой на свободные места и неожиданно громогласным голосом сказал: - Садитесь! И так вся группа в сборе . - он снял свою рогатую «шапку» и , обратившись к многотысячной, прекратившей мерный гомон, трибуне, произнёс: - Внуки Сварога, дети Тахра и Тары, оставшиеся в живых на Земле Марс я вас приветствую и желаю здравия вам и вашим семьям! Мне не стоит вам напоминать о том великом горе, которое коснулось каждого человека нашей земли. Не ни одной семьи, которая не оплакала бы своих погибших в этой кровопролитной асе! Вы все ведаете, что мы оторваны он человечества и обречены вымирать, если не свяжемся с митрополией и не заявим, что тут остались в живых ещё миллионы человек. Волею наших богов я собрал вас для того, что бы рассказать о том, что настало время для начала Пути воссоединения с митрополией.... - его голос был значительно усилен каким-то образом и громовыми раскатами разносился по всему гигантскому пространству залы. Сидящие в креслах его соплеменники, внимательно вслушивались в каждое его слово. Он продолжал: - сейчас вы видите на нас одеяния кощеевы. Эти семеро, во главе со мной  сегодня должны будут попасть на вайтману, идущую на Лелю, но я не в праве самолично принимать такие решения. Нижайше кланяюсь вам, гои и прошу простить за непредвиденное ускорение событий — кощеи перенесли отлёт вайтманы с послезавтра на сегодня и нам, в случае получения вашего одобрения, уже через несколько часов след отправляться в путь. Я прошу вас гои одобрить наш риск и помочь. Теперь твоё слово мой Народ! - Радим умолк и, стоя в самом центре залы и с волнением смотрел по сторонам.  - Добро! - закричали со всех сторон — Добро! - загремело ещё громче — Добро!Добро!Добро! - и по, уходящим в верх трибунам пошли всполохи зелёного свечения. Сначала редкие, потом всё гуще и гуще и, наконец почти все  четыре сектора залы светились зелёным, ровным светом. Как увидел Мишустин, это была та же голограмма, только не картинка, а зелёный фон. Не было зелёного свечения лишь там, где попросту никто не сидел. Правда, были и устойчивые красные пятна, но они были на столько явно не значительны, что никаких сомнений по поводу поддержки Народа ни у кого возникнуть не могло.
; Благодарю вас, земляки за ваше Добро! Мне вам клясться в верности нет никакой нужды — вы все меня знаете-ведаете. Со мной полетит Перелёт с Мидгарда с женой Джицей, Турх, Мирасвет, Святослав,  Вереск и Венета. - по мере называния имён, названные вставали, выходя из-за стола и становились шеренгой за его спиной. -  За каждого из них я ручаюсь перед тобой, Народ гоев, своей головой — при этом он многозначительно посмотрел на Мишустина. Я вижу, что есть те, кто против и у вас было достаточно времени, что бы собрать ваше общее мнение. Я слушаю вас гои. - сказал он и умолк, давая возможность высказаться тем, кто голосовал против.
; Радим, я тебя помню ещё мальцом и знал твоего прадеда, деда и отца — то были добрые воины, славные гои. Я не ставлю под сомнение твой или ваш план — желать зла не в традиции гоя. Однако свои три вопроса я задать тебе должен, как и должен получить на них ответы. Кто такая Джица и почему ты за неё поручился? Как вы сможете попасть на вайтману? И третий вопрос: вас  восемь человек. Восемь — число не доброе. Ты прекрасно ведаешь то. - сказала голограмма старика, который размеренно спускался по ступеням к сцене.
; Уважаемый Стратиг! Я преклоняю чело пред твоей мудростью и славой. Джица — по роду кощейка.... гром возмущённых голосов заглушил его дальнейшие слова, во многих секторах появились алые всполохи вместо зелёных. Радим поднял вверх руку и, выждав, когда основной гул недовольства притихнет, продолжил — я повторяю: я отвечаю своей головой за КАЖДОГО из, здесь стоящих — он указал рукой на шеренгу. Не время мне знакомить вас с Джицей, скажу лишь одно — она прошла мои проверки и я не боюсь оставлять её за своею спиной. Более того именно благодаря ей у нас и появилась возможность отлёта на Лелю, к Мидгарду.
; Можно мне сказать? - не громко спросила Джица, выступив вперёд.
; Пусть говорит — ответил за Радима Стратиг.
; Я — кощейка и это мой удел. Я прошла ученье боем и много убивала ваших соплеменников. Это аса и у меня не было иного выбора. Но вот выбор у меня появился и мне повстречался Перелёт. Мне горько и стыдно, что я была слепа и глуха к Миру. Только благодаря моему Перелёту я смогла увидеть и осознать всю ничтожность кощеевского мироустройства, всю его злобу и коварство. Я не прошу прощения и пощады — я вся в вашей власти. Я понимаю, что не достойна жить, тем более жить среди вас, но какие бы ни были тяжёлые ошибки, если у человека есть возможность их исправить, то это куда гораздо лучше, чем оставить всё как есть. Я знала и ведала о вашем спросе и всё равно я пришла к вам и стою перед вами. Дозвольте мне попытаться искупить свою вину. Прошу дать мне шанс помочь всем вам вернуть ваш дом, прогнать моих соплеменников. Я — не предатель, я — просто уже совсем иная и хочу стать человеком.
; Добро, дочка — сказал дрогнувшим голосом Стратиг — мы отзываем свой протест по твоему вопросу, но у нас, Радим, остались без ответа ещё два вопроса.
; На вайтману мы попадём, как раз по плану Джицы. Благодаря ей мы имеем все необходимые меты для входа и нас никто не сможет обнаружить.  Я ответил на второй вопрос?
; Добро, Радим...
; Девятый никак не может пойти — кощеи разделили всех по парам, весь полёт пары будут в своих отсеках.
; Добро, Радим. Нам всё ясно, хотя есть ещё цифра «двенадцать», но я понимаю, что время не позволило тебе подготовиться. Но вот девяткой тебе всё ж придётся лететь — с этими словами он всё же взашёл на сцену и,  подойдя к Радиму, протянул ему свою руку, развернув ладонь — не ней сидела ослепительно белая мышь — это Житник, возьмите его с собой — он и будет девятым. - Зала загудела одобрительным смехом, а Радим, с уважением пожав Стратигу запястье, взял на свою ладонь девятого члена группы и бережно поднял над собой. Почти все красные всполохи протеста постепенно позеленели и Радим продолжил: Сердечно вас благодарю за доверие братья! Мы исполним каждый свой урок. А теперь я хочу вас ещё попросить...Мы закончили все приготовления и через час-полтора начнём операцию, до вайтманы нам добираться около двух часов. Сами ведаете о трудностях с электрой. Сделайте всё, что в ваших силах, что бы на протяжении всего нашего пути у нас электры хватало, а именно : как можно меньше её используйте.
; Добро! Добро! Добро! - Разом закричали тысячи глоток. На этом сход был завершён. Вся восьмёрка перешла из залы в хоромы Радима и продолжила свои сборы.
      Они около двадцати минут обсудили последние детали их плана и разошлись, что бы в последний момент наложить грим. Грим, конечно, это звучит несколько помпезно — весь их грим заключался в выбривании до состояния колена головы и лица,снятие главотяжцев и облачение в новенькую, пахнущую свежестью, кощеевскую форму штурмового десанта.
        Джица долго отходила душой от произошедшего, но увлекшись приготовлениями и выбривая его на лысо, забылась и в её огромных карих глазах снова засверкали искорки радости и влюблённости. Обтеревшись вышитым, уже таким привычным орнаментом, полотенцем, Мишустин, изловчившись, поймал её и прижав к себе, прошептал в маленькое, красивое ушко: - Ты оказывается умеешь ораторствовать! Твоя речь была крайне убедительна и пламенна — видно было сразу, что слова шли прямо от сердца. Знаешь, меня Радим тоже очень приятно удивил.... я от него уже и не ожидал нормального к тебе отношения. Его, конечно,
; можно и нужно понять и ни его вины, как и ни твоей тут нет — это последствия коварства, алчности и жестокости твоего мира, того мира от которого ты, ради меня, отказалась и рискнула идти вмести со мной в мир мой, в мир гоев. Он со временем это поймёт и примет, как примут и все остальные. Ты мне доказывать ничего не должна — я тебе верю, верю так, как не верил ни одной на свете.
; Я это всё понимаю мой гой. - сказала Джица, уткнувшись в его не сбритые безжалостной бритвой, густые волосы на груди. - тяжело всем и им и мне, но я без тебя быть не хочу, а ты тут долго в живых не будешь и поэтому ни у меня ни у тебя иного выбора нет.
; Джица, подумай хорошенько... - сказал мишустин, гладя её длинные, шёлковые волосы — ты, покинув свой мир(пусть он коварный и жестокий, но он твой!), останешься совсем одна! Вокруг тебя не будет вообще никогда твоих соплеменников и ты никогда не сможешь уже сюда вернуться, ведь, убежав со мной, ты становишься преступником из разряда нещадимых, подлежащих немедленному умервщлению! Пока ещё не поздно, пока есть время, ты можешь остаться среди своих.
; Ты меня прогоняешь? 
; Да нет же! Нет! Я сказал лишь то, что сказал... странно, что ты не услышала...
; Тогда давай закончим этот не нужный и тяжёлый разговор и никогда больше не будем таких разговоров заводить. Не смотря на моё происхождение, я не держу никаких камней за пазухой и перед тобой чиста и открыта, так же, как и ты передо мной. - сказала Джица застёгивая ремешок своей рогатой сферы.
; Хорошо Джица. Теперь отбрасываем все эмоции и приступаем к выполнению нашего плана. Пойдём — нас уже ждут.

                Полёт.
     До стартовой площадки, как и планировал Радим, они добрались довольно-таки быстро — за два с лишним часа. Всё это время громадный Мирасвет уверенно вёл их по безконечным огромным тоннелям и пересекающим их, либо ответвляющимися от них коридорам поменьше. На период времени от выхода из пирамиды и до старта вайтманы вся энергия линзы была направлена на маршрут движения и мало того, что освещение везде было отменным, так ещё и двери, все без исключения, открывались, а в одном из тоннелей они смогли даже проехать на составе, напоминающим, знакомое Мишустину, метро. Было очень тепло на душе и приятно осознавать, что кроме них самих, в операции принимают участие все жители Сурала, экономя электричество. Попав на поверхность земли они рассредоточились по два человека и, смешавшись с шумной, нервной толпой отлетающих и провожающих, без всяких проблем попали на борт вайтманы. Как уже было известно заранее, размещались десантники в отдельных двухместных кубриках. Видеофиксация тут, естественно не работала и прослушка отсутствовала, поэтому, закрыв в ручную, тяжёлую, как оказалось, дверь отсека и зафиксировав её дополнительно спинкой дубового стула, Мишустин  рывком скинул свой рогоносный шлем и помог это же сделать Джице. Он почувствовал себя уже почти на земле...Вернее на Мидгард земле — такое всё тут было, не смотря всего на двухдневное его прибывание в ином времени, родным и близким. Даже таких, уже снова ставших привычными, зеркал и тех не было. А ему так хотелось взглянуть на свой кощейский грим.
      Во время полёта всем низшим чинам запрещалось покидать свои отсеки, в которых было всё необходимое для существования, а еду по расписанию приносили и ставили под двери. Первые сутки Мишустин с Джицей провели в тревоге и неизвестности. Они то и дело подходили к двери, иногда её приоткрывая и прислушивались к гулким шагам патрулей, дежуривших по коридору. Шансов добраться до отсека, где находился Радим с Вереском — худосочным, жилистым блондином, с громадными кулаками и иссиня голубыми глазами, не было никаких абсолютно. Коридоры просматривались двумя пересекающимися патрулями, состоящими из четверых рогатых копытоногих и пересекались они с приличным, в две минуты наслоением, так, что просто выйти не замеченным из отсека было не возможно. Оставалось одно — просто ждать. Они то и дело глазели в огромный иллюминатор на проносящиеся с молниеносной скоростью или плывущие в попутном направлении разного рода небесные тела, с огромными огненными хвостами, на безучастно мерцающие своим далёким, холодным светом, звёзды, миллионами дырявящие чёрное полотно безкрайнего космоса. Устав от однообразия, завалились спать, на всякий случай по разным кроватям. Мишустин провалился в сон, лишь только голова его коснулась жёсткой, кощеевской постели. Сон был ещё пуще вчерашнего... Он видел себя в кресле вайтманы во время каких-то полётов, он управлял ею, управлял с такой же лёгкостью, с которой вырисовывал разнообразные пируэты на своём велосипеде в детстве. Огромная махина вайтманы, казалось была продолжением его самого и чувствовалась не как хорошо пристроенный и притоптанный протез, а именно, как безконечное продолжение его рук, ног, самого его существа. Он с такой невообразимой ясностью ощущал каждой мельчайшей частичкой каждой клеточки своего мозга все параметры управления аппаратом, что толком уже и не понимал кто он такой вообще — человек или часть вайтманы. Перед глазами постоянно возникали разноцветные сгустки каких-то всполохов, значение и объяснение сути которых ему было не знакомо. То и дело он волей сознания вызывает на связь, в виде объёмных голограмм, каких-то, вроде бы, очень знакомых соплеменников и те с готовностью, а порой с откровенной радостью с ним общаются.... Казалось он видит всё пространство вокруг вайтманы на приличное расстояние или даже нет, не видит... Он знает... Он ВЕДАЕТ. Он слышит и ощущает всё пространство вокруг — он неразделимая часть вселенной! ….Внезапно набежавшая поволока, скрыв эту картинку, нарисовала новую — он в гуще рукопашного сражения. Вокруг почти повсюду чёрные балахоны и лысые, босорылые головы кощеев. Истошные крики, предсмертные вопли и хрипы, звуки борьбы и, конечно же, такое тёплое и родное «УРА»! Правая его рука ранена выше локтя и наскоро перемотана оторванным рукавом от рубахи. Их, гоев значительно меньше, чем кощеев и это придаёт уверенности всё новым и новым, их напирающим десяткам, а может и сотням. Он входит в какое-то интересное состояние, когда вокруг него, все нападающие двигаются, как в замедленной съёмке, а он и его собратья по оружию подобны вспышкам молний — снопами валят, вяло подползающих кощеев. Левая его рука просто физически устала вспарывать животы и сносить лысые, морщинестые головы и он чувствует, что ещё не много и силы начнут его покидать, а толпа всё подползает и подползает, уверенным, нескончаемым потоком. Вдруг что-то изменилось. Мишустин-Перелёт не сразу увидел, как отчего-то рухнул, как подкошенный его друг детства и помощник в последнем полёте Светозар и над его телом, разметая мощными, с длинными, крючковатыми когтями, лапами, толпящихся в том же вялом режиме, кощеев, мотнув огромной змеиной головой, с постоянно высовывающимся и вибрирующем чёрным, раздвоенным языком, жутким свистяще-хрипящим криком, заорало огромное, со слона величиной, жуткое чудовище, очень похожее на гигантскую ящерицу. Раззинув, усыпанную, острыми, как лезвие бритвы, окровавленными зубами, пасть, оно таким же молниеносным движением, разорвало тело Светозара, от чего два куска окровавленного человеческого туловища полетели в разные стороны. В один прыжок чудище оказалось рядом с Перелётом и, шипя, вращая по сторонам, вымазанной в кровь, головой, подползло прямо в плотную. Их взгляды встретились. Перелёт всматривался в жёлтую сетчатку огромного глаза и стоял не шевелясь, зная о способности рептилий не видеть не движущиеся объекты, но тут, как в замедленной съёмке к нему подбежал очередной нападающий и, так же медленно, стал заносить свой кривой и широкий меч для удара. Перелёт боковым зрением смотрел, как медленно и неумолимо приближается к шее, сверкающее в лучах закатного солнца, остриё меча, как вздуваются от напряжения жилы на лбу кощея, глаз же рептилии смотрел не мигая и не отвлекаясь по сторонам. Выхода иного просто не было: перед самым касанием остриём меча, его шеи, Перелёт-Яр, подавшись в сторону ящера, выхватил меч из рук нападавшего и, используя инерцию тела, ударил наотмашь по жёлтому зрачку глаза. Рука скользнула в пустоту и он, теряя равновесие, стал падать вслед за ней, боковым зрением замечая приближающуюся, разинутую, окровавленную пасть чудовища. Казалось ещё мгновение и его голова будет размозжена крепкими двухрядными челюстями, но, вдруг, что то резко изменилось — падение тела, потерявшего равновесие прекратилось и Мишустин ощутил какую-то лёгкость в движениях. Находясь в полугоризонтальном положении, он с лёгкостью провёл тело против часовой стрелки, значительно опережая, летящую на него пасть — та смачно хлопнула, закрываясь, промахнувшись мимо, казалось бы, уже, пойманной жертвы. Оттолкнувшись от земли ногами, Перелёт подпрыгнул, даже нет — взмыл вверх и оказался над полем брани. Внизу, под ним непонимающе вихлял головой в разные стороны, потерявший свою добычу ящер, а тело Перелёта и не собиралось падать — оно не весило ничего! Перелёт развёл руки в стороны — ничего не изменилось, сжался в позу эмбриона — тоже без изменений, обернулся вокруг своей оси — всё на месте, он висит над землёй на высоте восьми-десяти метров. С высоты ему очень хорошо стало видно, что силы кощеев иссякли и его братья по оружию добивают остатки копытоногих, влево от него с громким, утробным рёвом завалилось, подобное его ящеру, чудовище, с надрубленной с верху толстой, чешуйчатой шеей и Ждан с отцом добивают его, нанося всё новые и новые удары мечами. Ящер, потерявший Перелёта, наконец-то сообразив, неуклюже поднял свою уродливую голову в верх и, увидев Перелёта, с рёвом, отталкиваясь мощным, длинным хвостом от земли, попытался достать его, вытянувшись вертикально. Перелёт молниеносно подумал о внезапном ударе в незащищённую и беззащитную область существа и ощутил, что он уже находится перед ним на расстоянии удобном для удара. Меч с лёгким чавканьем вошёл в верхнюю часть брюха существа и резко бросившись в низ, Перелёт вспорол его, как скальпелем хирург, длинным, глубоким разрезом. Он уже коснулся ногами земли и начинал обретать снова вес тела, когда сверху  плотным, хлюпающим водопадом хлынула кровь вместе с распоротыми внутренностями рептилии. Перелёт в два прыжка отскочил от места приземления, на котором тут же возникла огромная, парящая и зловонная гора кишок ящера. Сам же ящер, как бы соображая, что происходит, всё ещё стоял на задних лапах и, свёрнутом в кольцо, хвосте безпомощно суча короткими, когтистыми передними лапами, как говорится « с душой на распашку», наконец по его длинному, с огромной чешуёй, телу пробежала лёгкая дрожь и он, запрокинув зубастую голову на зад, стал столбом заваливаться, кренясь на левую сторону и раздавив пару десятков лысых своих союзников, рухнул, выбросив из под хвоста, приличного размера камни, пролетевшие в непосредственной близости от головы Перелёта. Кощеи так же медленно, как и нападали, стали разворачиваться и отступать и их, уже, соединясь по трое-четверо, а где и больше, просто выкашивали своими, красными от нескончаемого потока крови, мечами гои. За не большим пригорком послышался такой же трубный, истошный рёв — видимо и там был повержен очередной ящер. Вскоре всё стихло и движения гоев стали стабилизироваться и приходить в соответствие с окружающим миром, начал появляться его звук — послышалось звонкое пение жаворонка, щебетание ласточек, как ни в чём ни бывало, стремительно летающих низко над землёй. Перелёт почувствовал жгучую, раздирающую боль в правой руке. Он поправил, промокшую и сочащую кровью повязку и, опираясь на длинный меч, как на трость, слегка пошатываясь, пошёл к кучке гоев, собравшихся на, не заваленной трупами и агонизирующими кощеями, полянке утоптанной луговой травы. Его приветствовали одобрительными возгласами, Ждан, отделившись от толпы, выбежал с распахнутыми объятьями, удивлённо и восхищённо глядя на него: - Как? Как ты это смог сделать? Все видели! Вы же все видели? - обратился он к толпе . Из, порядком уже, собравшейся толпы послышались поддакивания и подобные вопросы «как смог? Почему и отчего?». Перелёт смущённо отмалчивался, не зная, что на самом деле сказать. Как это получилось он и сам не понимал, ведь он не предпринимал для этого никаких физических усилий — он просто полетел и всё...
; Не кручинься — положил ему могучую руку на здоровое плечо Радомир — это должен мочь каждый гой. Это называется Раж. Ты прямо сей сиг должен повторить свои полёты. - и, бережно сняв с правой руки мокрую на сквозь тряпку, соединил горстью, разорванную плоть запястья, накрыв ладонью второй руки. По телу разлилось тепло, гром ударов сердца в ушах стал значительно тише и боль быстрым ручьём утекала из раненной конечности. Отняв свои руки от раны, Радомир взглянул на, покрытый свежей корочкой рубец и обтёр пучком измятой травы кровь вокруг него. - А теперь покажи братьям как ты это можешь! - И, подтолкнув Перелёта в бок, отошёл к радостно перекликающейся орде, победивших врага, воинов.
      Перелёт, расставив руки в стороны стоял и смотрел в небо. Толпа притихла и гои внимательно смотрели не него, но ничего не происходило — он, как стоял на месте, так и оставался там стоять. «Мысли о полёте! Прожив первый Круг Лет, не уж-то мыслить не научился?» - послышался грозный окрик Радомира. Перелёт опустил безвольно вниз руки и закрыл глаза. Перед ним снова оказалось поле брани и его миг, когда, летящая голова существа, поджав, в предвкушении свежей крови, раздвоенный язык, вот уже совсем рядом и ни то что мига и сига нет на спасение... вес тела внезапно ушёл. Перелёт подумал о высоте десять саженей и открыл глаза — под ногами, задрав головы в верх, красные, то ли от крови, то ли от лучей закатного солнца, стояли воины и изумлённо галдели, радостно махая руками.  «Мы чрез врата, а ты лётом!» - крикнул Радомир и открыл врата. Вскоре он остался один, обдуваемый тёплым ветерком, висящий над чёрно-красным полем брани. Оглядевшись, он увидел в дали отблеск Великой Линзы и удобно, улёгшись на спину, подумал о движении к ней. Над ним, в безоблачном небе, переливами нескончаемых трелей, звонко щебетал жаворонок. Он чувствовал необычайную лёгкость и неуёмную радость — он летел! Откуда-то с низу пробивался сквозь шум ветра в ушах, тонкий, девичий голос, но разобрать слов из-за свиста ветра, было не возможно. Он хохотал и кричал от восторга, махая, как птица крыльями, невесомыми и какими-то лёгкими руками. Вдруг голову обдало потоком холодной воды.... и он проснулся...
     Он лёжа висел под потолком отсека вайтманы, с  головы ручейками стекали остатки, выплеснутой на него, перепуганной Джицей, воды, а та стояла под ним, испуганно вытаращив свои и без того огромные глаза.  Мишустин, наверное сам точно так же вытаращил глаза, отчего Джица тут же расхохоталась  и упала на кровать, задыхаясь от хохота.  В голове не было паники, а скорее наоборот — появилась какая-то ясность и утроилось спокойствие. Он провёл обеими руками по такой не привычной своей лысине, стирая остатки воды и хриплым, лающим голосом прокричал, подражая Карлсону из мультфильма детства: - Спокойствие и только спокойствие! Вот ты, девочка! Зачем обливаешь спящего дядю водой из графина?
; Да этот дядя меня, если не ударит ненароком, так пнёт задом на пробежке! А тут — вы посмотрите на него! Летать взялся! У меня копытца колотятся так, что боюсь пробью дыру в полу и сгину в космосе кромешном!  Перелёт...миленький!  Ты мне скажи ну что это такое? Почему я никак с тобой не могу успокоиться и наслаждаться твоим обществом? Почему ты мне постоянно придумываешь такие встряски, от которых сердце может пробить грудную клетку?!
; Джица, девочка! Ты, уж потерпи ещё немножко... Ты же прекрасно ведаешь ЧТО со мной происходит.. Вот видишь: я во сне вспомнил, что могу ещё и летать!
; А ещё что ты вспомнил? - спросила она, усевшись на кровать и подтянув под себя ноги, от чего, действительно перестала звучать лёгкая, едва слышимая , мелкая дробь.
; Ещё я вспомнил почему меня величают Перелёт. И теперь твёрдо  ведаю, как буду величаться отныне. Я ещё полностью не ведаю, как в этом мире даются имена и прозвища, но я буду настаивать, чтобы имя моё было теперь «Перелёт-Яр»! - он свободно перекувырнулся прямо над головой Джицы и плавно уселся рядом с ней, приобняв её за плечи. - Прости, если снова тебя испугал... Ну давай я буду спать под твоей кроватью...
; Ну да, точно! Это что бы меня к потолку ещё прилепить с размаха — хохотнула Джица.
; А долго я спал? Что то мне так поесть захотелось, что живот сводит... - Джица поставила на стол, принесённую службой пару часов назад, скудную пищу — какую-то варёную крупу, с явными следами присутствия в ней гарнира. - Жареную плоть я выкинула в мусор... Сам понимаешь — тут солдатский рацион, а в нём мясо и только мясо...
      Поужинали быстро и Джица решила использовать своё время для сна — они старались, что бы не быть застигнутыми врасплох, спать поочерёдно. Они не много поговорили о чём-то не значительном, после чего он услышал характерное для её сна сопение и, распираемый своим безудержным любопытством, аккуратно взмыл к плафону освещения. Он летает... Нет. Не так: ОН ЛЕТАЕТ!!! ОН, Ярослав Дмитриевич Мишустин, который, через проступающую брезгливость, не смотря на все свои старания не выказывать виду, с улыбкой слушал своего давнего друга детства о былом величии Предков, о Чести, о Совести, о тех же виманах и вайтмарах(он почему-то так называл вайтманы), о сверхспособностях человека(по тем, 2019 года, меркам) и порой срывался и клеймил его всякими поносными словами, упирая на то, что тот, де, недалёкий в плане ума... ОН ЛЕТАЕТ! Летает просто, без напряжения и вообще без малейших усилий, как птица...Нет! Куда там птице! В голове носился вихрь эмоций. Он, безпощадным ураганом, доламывал остатки непоколебимых столпов прежних знаний и ощущений. «Так...нужно успокоиться, просто успокоиться и постараться научиться этим своим богатством управлять.» И вдруг его осенила догадка: сегодня сороковой день его смерти, то есть смены мерности. И именно к сороковому дню он стал видеть всякие сны и некоторые уже стало очень трудно отличать от яви. Как говорится: Толи ещё будет! Вот они откуда в его сознание входят образы не знакомых и, в то же время, каких-то таких знакомых,  человеков, картинки прошедших событий — всё это ему приносит его Перелёт.  Ну что ж, — подумал он — чем Перелёт такую участь заслужил? Пусть частично возвращается в своё тело...Лишь бы совсем меня не выкинул...   Мишустин в этот момент в теле Перелёта, явно находился в меньшинстве — никакие иные мысли в голову не лезли, кроме тех, что инициировал Перелёт и тем не менее, их очень было любопытно «рассматривать» - если так можно говорить, относительно данного случая. Перелёт видел и чувствовал, кажется, всё окружающее пространство... Мысленный взор его нарисовал Мишустину внешний вид вайтманы со стороны её задней части и со знанием дела двинулся к левому борту, пройдя вдоль всего борта, останавливаясь взглядом на каких-то, не понятных ещё ему, вещах, то и дело снова возвращаясь и обследуя метр за метром длиннющий левый, а потом и правый борта судна, он вновь вернулся к носовой его части и стал детально вглядываться в, приличных размеров, ниши, зияющие чернотой пустоты на, отливающем золотом корпусе. Как понял Мишустин, это были колодцы каких-то «белых слёз». Что это такое он своим сознанием ещё не осознал, но Перелёт, всё больше и больше занимающий пространство его сознания, давал понять о важности сделанного ими(?) открытия, которому будет суждено в корне переставить приоритеты в этом полёте.
Мишустина потряхивало, как в лихорадке от осознания происходившего. Он уверенно «зашёл» в вайтману и побродил по коридорам прямо сквозь, размеренно цокающие по металлу пола, патрули. Он восхищался своему состоянию и это был уже совсем не сон!
Мишустин понял, что одновременно может находиться сознанием во всех частях вайтманы и уделять им внимание. Чувство не настолько, как оказалось, и сложное... Ему подумалось, что вот, к примеру, он же и раньше мог так управлять, только в микроскопических масштабах - своим телом, мог одновременно смотреть телевизор, чесать пятку, жевать бутерброд, разминать шею... Но это в мизерных масштабах, а тут многокилометровое в длину судно... Он поймал ощущение его, то ощущение, которое испытывал в своём недавнем сне. Вайтмана двигалась какими-то рывками, на четверть своей мощи, в ней зримо ощущались раны от внешнего, неумелого вмешательства. Поле защиты едва работало, как и манёвренный механизм. Но всё это, видимо вполне устраивало того, кто ею управлял. Он подумал, что не плохо бы одеть главотяжец и как только он это сделал полумрак их отсека вспыхнул отблесками разноцветной палитры огоньков, появившихся у него перед глазами. В мозгу мелодичный, приятный женский голос произнёс: Я — вайтмана суть шесть тем осьмисот шестьдесят седьмая приветствую тебя Перелёт. Ты забираешь управление мною в свои руки?
; Нет — ответил Мишустин, - пусть пока всё продолжается так, как есть. Расскажи как тебя кличут и как ты так быстро меня узнала?
; Имя наречённое моё Игла. Узнала тебя, как только ты себя проявил в сей же сиг.
; Каково твоё состояние? На сколько ты порабощена принудительными средствами управления? Какие типы оружия, кроме «серебряных слёз» в полном твоём подчинении?
; Состояние почти идеальное. Второй вопрос задан с непонятными мне словами, но суть ясна — в любой миг я могу лишить захватчиков возможности влиять на управление мной. Как ты определил о наличии «серебряных слёз»?
; Ты же сама говоришь, что я — Перелёт! Как я могу этого не определить? Ладно. Мне всё ясно. В какой срок мы можем добраться до Мидгарда? По моим ощущениям — не более суток, это так?
; Да. это так Перелёт, если использовать всю мою мощь, при теперешнем режиме мы будем в пути ещё трое суток.
; Это пока всё, Игла. Нет, не всё! Системы связи с Мидгардом работают?
; Связи с Мидгардом нет, как и со всеми иными Землями расы. Кощеи уничтожают линзы сразу после захвата, а то и ещё задолго до захвата вайтман.
; Добро, Игла. Продолжай повиновение кощеям. Мне нужно немного времени .
; Доброго Света тебе Перелёт!
; Доброго света — ответил Мишустин и подумал «какая приятная фраза» и повторил её вслух: «Доброго света!» голос его раскатисто зазвучал в не большом помещении отсека, от чего на своей кровати вскочила, с всклоченными волосами Джица и с любопытством и неизменным испугом уставилась на него заспанными глазами.
; Что опять случилось? - с тревогой в голосе спросила она.
; Ничего плохого пока что! Пока всё случается, как нельзя хорошее и меня пугает только это, что не может быть всё время всё ровно и хорошо.
; Ну, если тебя пугает только это — хмыкнула она — то можешь даже и не думать переживать на эту тему. Для гоя фаза везения есть величина постоянная — вы же дети богов, а вот как раз, невезение — это огромная редкость.
; Очень познавательно, но об этом давай поговорим потом. Смотри что мы имеем... - и он в деталях ей всё рассказал, начиная со своих последних снов.
; Ого! - сказала Джица, - заваривая чай, - а ты не мыслил почему это ты так вдруг резко стал перерождаться, так сказать  перелётиться?
; Думал от того, что, может быть мы в космос вышли...
; Нет! - Она его, не  дослушав, перебила. - ты уже был в космосе по пути сюда и сон тебе в линзе в Хогате приснился первый.
; Да... что то я совсем теряю форму... Слушай! А ведь сегодня ровно сорок дней, как я умер в моём времени и как умер Перелёт! Точно! Ты посмотри как это работает! Я никогда и никому бы не поверил, если бы кто-то, даже с кучей доказательств и примеров мне это доказывал бы! Но тут я снова всё это ощущаю и трогаю, что называется, своими руками! Итак: сегодня сорок дней... видимо эта сакральная цифра не зря сохранила свою значимость и до того, моего времени...
; Ну и спросил бы меня... Чего попусту голову ломать? - постучала его по голове костяшкой пальца Джица.
; Да, милая, в самом деле! Расскажи мне что такое сорок дней!..
; Сороковник после смены мерности гоя — это приблизительная граница окончания смены. После него сущность, душа уже отвязываются от тела(если оно ещё цело и не предано  Последнему Костру) и устремляется либо в новое тело Рода, либо, если его нет, то в достойный Род. В твоём, даже правильнее будет сказать в вашем случае немножечко посложнее: твою душу выкрали кощеи, но она вошла в тело Перелёта, душа Перелёта пошла своим чередом — она наверняка уже под искала себе сородича из новорождённых, но тело-то ЖИВО!!! И оно, живя в ладу с душою, очень многое запомнило и многому научилось. Сейчас к тебе, видимо, понемножку возвращаются все Знания и навыки Перелёта и тут ОЧЕНЬ важно не спугнуть само тело, что бы не нарушилась та незримая связь, по которой и проходит передача информации от души к душе. Понятно?
; Ну, в общих чертах... как-то это очень всё сказочно!
; Да нет, Перелёт-Яр, сказочный ты у меня и другого такого вообще нет нигде и ни в каком времени, уж это я знаю точно!
 Дверь в отсек легонько вздрогнула, но стул, подпирающий её, не позволил ей шолохнуться. Послышался очень лёгкий, похожий больше на царапанье, стук. Мишустин подошёл к двери, на ходу одевая свой рогатый шлем-сферу, оглянулся на Джицу — та уже вовсю торчала изогнутыми рогами на фоне мерцающих звёзд за иллюминатором. Кто там — тихонько спросил он.
; Открывай скорее послышался полушёпот Радима.
; Совсем с ума сошли! Ты что делаешь? Как ты смог сюда пробраться? - накинулся на него Мишустин, запирая за ним дверь. - Что произошло?
; Там такая суматоха! Вереск подслушал разговор охранников, когда их снимали с поста, о том, что приближается какой-то очень важный гость  и вся живая сила экипажа брошена на подготовку стыковки вайтманы с его, по всей видимости, не подходящим для стыковки с судном нашего типа, кораблём Опять же, болтали, что нечего, мол, по норам десантникам сидеть, пусть мол, помогают. Вот я, воспользовавшись пустотой в коридоре....
     Послышались громкие хлопки и гулкий цокот нескольких пар копыт по коридору. Опять хлопки, крики. Яр с Радимом бросились в коридор, передёргтвая затворы кощеевских ружей. Дверь в отсек Радима была открыта и оттуда доносились звуки схватки. Мишустин затылком почувствовал опасность сзади и, упав на пол, дал очередь в слепую назад, обернувшись, что бы убедиться в истинности своих ощущений, он увидел падающего охранника. Выстрелив в него, уже прицельно, Мишустин побежал вслед за Радимом, но, в принципе, мог и не спешить — всё, что могло произойти — произошло. В отсеке была выбита дверь. Повсюду были видны царапины пуль(или чем там они стреляют), в проходе, под ногами, друг на друге лежали трое копытных, двое лежали в самом отсеке, один ещё был жив. Постоянно вращал из стороны в сторону головой и, захлёбываясь кровью, пеной идущей изо рта, пытался что-то произнести, но получалось только фыркать, выплёвывая очередную порцию алой пены. Глазами Мишустин отыскал  Вереска — тот был тяжело ранен и пытался подняться с пола у стола. Радим перезаряжал своё оружие. Что тут произошло выяснять не было времени абсолютно и поэтому, не сговариваясь, они взяли Вереска на руки и положив его на одеяло, что бы не оставлять кровавого следа, быстро перенесли в отсек к Джице. Радим ещё раз вернулся в свой отсек и пришёл с пятью, почти полностью заряженными автоматами охранников. На вопрос Мишустина о свидетелях, утвердительно мотнул головой — всё было ясно без слов: свидетелей нет. Они закрылись и Мишустин, подперев стулом дверь, не мешкая одел главотяжец.
; Приветствую вновь тебя Перелёт! - сказала «Игла», - С права ко курсу к нам движется вражеское судно внечеловеческого производства, судя по холодному свечению серого цвета - рептилии. Судно класса значительно превышающего мой уровень. Кощеи остановили меня и ждут стыковки. Жду твоих распоряжений.
; Сколько времени нужно судну врага, что бы подойти на расстояние наиболее эффективное для его поражения?
; Судно боевое и хорошо бронированное, не смотря на мощнейшие защитные поля. У нас нет иного выхода Перелёт. - спокойным ровным тоном произнёс приятный голос искусственного интеллекта.
; Я тебя понял, «Игла». Тогда выжди время, что бы судно подошло на расстояние отдалённой видимости и применяй «слёзы».  Теперь ещё одно: где есть возможность оказать лекарскую помощь нашему товарищу?
    Часть стены отсека, на вид — просто стена, отъехала со знакомым шипением и открыла проход в освещённое, но очень пыльное и в паутине, помещение.
; Здесь имеется ложе. Но оно полностью не активировано в виду утери основных линз. Для поддержания жизни и маленького прогресса в восстановлении здоровья оно вполне пригодно.
     Мишустин с Радимом быстро переместили Вереска на лежачее кресло и над ним тут же закрылся полупрозрачный купол и послышалось шипение подаваемого кислорода.
; Можете теперь предоставить его мне — послышался спокойный голос «Иглы».
; «Игла» сколько мы имеем времени до выхода чужеродца на обозначенную мною позицию поражения?
; Не более тридцати минут. Мне блокировать кощеев?
; Пока нет. Пусть ничего не подозревают. Ты сможешь одновременно из заблокировать и провести атаку?
; Ведение боя, при наличии командира, не моя функция.
; Я тебя понял. - сказал Мишустин и обратился к застывшим в изумлении, с реально раскрытыми ртами, Радиму и Джице — слышали? У нас не так много времени. Так что я вам скоренько всё расскажу, а потом вы к иллюминатору и мне не мешайте. Я уверен, что вам понравится то, что вы увидите.
    Вкратце, горя от нетерпения поскорее слиться с вайтманой, Мишустин пересказал им всё произошедшее с ним за последние часы, чем привёл их в ещё более удивлённое состояние и приказав не сводить глаз с двери и время от времени, разрешив поглядывать в окно, устроился поудобнее в полукресле у стола и, прикрыв глаза, стал настраивать себя на связь с вайтманой. Долго ждать связи не пришлось — сразу же его сознание охватило контуры судна, тут же обозначилась яркой, мигающей, красной точкой, приближающаяся опастность. Мшишустин вывел на индивидуальный экран главотяжца минимум основных параметров судна, убрал все самоблокировки, установленные «Иглой» в период захвата, опробовал рулевые системы и, наконец добрался до пускового ключа для  «Серебряных слёз»...
     В годы его обучения Перелёт прекрасно овладел этим смертельным и не имеющим абсолютно никакой альтернативы ни в одной расе Космоса, оружием. Оно было изобретено магами и жрецами Белой Расы и держалось в строжайшем секрете от основного населения земель, не говоря уже о врагах. Его применяли лишь в крайних случаях, когда все возможности выйти победителем из сражения были использованы и оставалось лишь два Пути: сменить мерность — смерть или победить. Естественно, после его применения, приходилось очень тщательно зачищать всех уцелевших свидетелей, которые могли уцелеть среди громадного количества обломков, развеянных, как пыль, могучих военных кораблей, но не смотря на это, среди чужеродцев ходили упорные слухи о сверх мощном оружии гоев, но как оно выглядит, где оно устанавливается на судах и как оно активируется никто не мог найти. Переёлт прекрасно владел умением обращения с антивеществом, на основе которого и было создано это грозное оружие. Нужно было высвободить его из микроконтейнера, разогнать в специальных камерах, которые он обследовал, «бродя» по внешнему периметру «Иглы» и, дождавшись, когда разгон примет режим самозапитки, что существенно станет его увеличивать, указав этому сгустку, разрастающейся, брыжжущей белыми снопами ярких, долго не гаснущих искр, антиматерии, направление и цель, мысленно с усилием его подтолкнуть. Когда во время испытаний, а они проходили в реальной боевой обстановке, ему в первый раз довелось выстрелить двумя зарядами с интервалом девять минут, то, что он увидел запомнилось ему на всю оставшуюся жизнь. Со стороны залпы «слёз» выглядели, как очень красивый, феерический салют. Вылетая из разгонных камер они взмывали вверх безпрерывным, струйным потоком, состоящим из сотен, а может и тысяч, постоянно вращающихся, брызжущих ярким, ослепительным светом, фонтанов и направлялись в сторону цели, но не направленным лучом, а, как бы ловчей сетью, раскинутой бывалым охотником над, ни о чём не подозревающей, жертвой.
; Наблюдающие в первый раз такое изумительное зрелище, как зачарованные смотрели на, всё разрастающееся и обволакивающее собой покрывало из тысяч,  горящих холодным белым светом, ярких, мерцающих звёзд и не могли отвести глаз, пока частицы антивещества не выстраивались вокруг поражаемой цели в определённый, необходимый для цепной реакции, порядок. При этом за ними тянулся тонкий, белёсый след, что придавало картине вообще эстетический вид — эдакий красивый букет цветов, или просто салют. Но эта красота была коварной и обманчивой — как только заканчивалось построение частиц, вся эта феерия подёргивалась поволокой, время от времени, пульсирующими волнами, как бы надуваясь изнутри и вдруг с молниеносной быстротой всё пространство вокруг объекта обстрела, с сухим, коротким щелчком схлопывалась, оставив после себя, лишь чёрный, как сажа, космос, истыканный миллионами больших и маленьких звёзд, да десятка два, извилисто падающих, постепенно меркнущих, огоньков, вслед за которыми тянулись такие же извилистые следы. Именно из-за этой финальной красоты оружию и было дано такое необычное название.
   Перелёт увидел, как «Игла» легко вышла из повиновения кощеям, обезточив главную рубку и спалив мощнейшим импульсом всё инородное оборудование управления и ощутил как она податливо и чутко слушает его команды. Он развернул «Иглу» на встречу, появившемуся в зоне видимости человеческого глаза, огромному, уродливой формы, кораблю ящеров и слегка клюнув носом, а затем резко его вскинув вверх, выпустил один из сотен зарядов. Ему просто было некогда смотреть на восхищённые лица своих спутников, а смотреть было на что: Радим, забыв о двери, просто прилип к толстому стеклу окна корабля и сжимая до хруста костей, кулаки, не в силах сдержать слёз, то ли слёз радости, то ли скорби по погибшим близким и мирам, , не отрываясь внимательно смотрел сквозь свои слёзы, на работу «Серебряных слёз». И когда в том месте, где только что находился, заслонивший собой миллионы звёзд, светящих своим холодным, мерцающим светом, громадный, уже, почти нависающий над ними, вражеский корабль, на фоне, вновь появившегося космоса, потекли, поблёскивая «слезы серебряные», Радим закричал от неожиданности напряжённо и восторжено «УУУРРРААА»!
        Джица же, наоборот, с ужасом наблюдавшая всю картину боя, если это вообще можно было назвать боем,с каким-то животным страхом подбежала к его креслу и, свернувшись у его ног, обхватила их обеими руками. Слышно было, что её лихорадит. Лёгкий румянец её лица, никогда с него не сходивший, безследно испарился, сделав её лицо мертвенно бледным и холодным. Она шептала громким, горячечным шёпотом: Боги! Какая немыслимая сила! Как такое возможно? Перелёт! Милый мой Перелёт, расскажи мне ЧТО это такое было? Это сделал ты? ВСЁ ЭТО СДЕЛАЛ ТЫ?!
    Он встал и поднял её с пола и усадил на кровать. - Джица нам совсем не время раскисать и отвлекаться от намеченной цели. У нас теперь, можно сказать, начинается новая миссия.
; Даааа, Перелёт!... Наделал ты шума во вселенной... Значит все небылицы, которые ходили по галактике о тебе, вовсе и не выдумки? Скажи мне, как ты смог отобрать у них вайтману? - с явным волнением в голосе сказал Радим.
-     Вайтмана, пока что находится всё ещё в руках кощеев и нам ещё только предстоит её отобрать, но слушаться она их больше вообще не будет.  Джица, как ты думаешь, какое количество на вайтмане обслуги и охраны, кроме четырёх тысяч десантников-пассажиров?
; Если считать вместе с усиленной, как в нашем случае, охраной — около трёх сотен.
; Как же тут быть?  - засуетился Радим — если они быстро опомнятся и смогут организовать поиски «предателей», то мы долго не продержимся, даже, если и соединимся в одну группу.
; Времени на раздумия нет. Радим я тебя не узнаю! Это во мне происходит чёрт знает что и я прямо на глазах становлюсь совершенно другим человеком, но что с тобой?  У тебя такой потерянный вид, что я начинаю за тебя волноваться.
; Твои изменения меняют и окружение. Шучу конечно, просто что-то типа лёгкой контузии... такие повороты, такое зрелище!
; Ну я надеюсь, теперь ты немножко понимаешь, что я чувствую все эти сорок дней моего тут пребывания.
; Понимаю Перелёт.
; Перелёт-Яр. Теперь это моё новое имя.
; Хорошо. Что ты думаешь о дальнейших наших действиях? - спросил Радим, одевая главотяжец — не мешало бы ребятам проделать тоже самое.
   Только он его надел на голову и хотел поправить, как вспыхнуло панно связи и взволнованная Венета, радостно вскрикнув, затараторила: - Радим тут такое произошло!..Но ты сам, наверное всё видел... Ребята уже у нас. У кощеев жуткая паника! Ребята успели вовремя —  отсеки запирают снаружи, через пять-шесть отсеков очередь нашего! Турх гворит....
; Теперь я говорю — перебил её Радим — всем одеть главотяжцы! Проверить оружие и немедленно, любой ценой, желательно без потерь, прибыть к Перелёту в отсек! Всё. Никаких слов слышать больше не желаю. Всё остальное при встрече.
  Он погасил панно и обратился к Перелёту — ты полностью владеешь управлением вайтманы?
; Да, Радим — Перелёт управляет мною полностью — с прекрасной акустикой прозвучал мягкий голос интеллекта вайтманы .
; «Игла» - в свою очередь включился в беседу Яр — это Радим и его команды можешь считать моими командами.
; Могу, но когда это не расходится с командами и мировозрением капитана — это неписаный Кон и по иному не было никогда.
; Заблокировать все двери во всех уровнях, на всех переходах. Обесточить полностью капитанскую рубку! - быстро, не предавая значения словам интеллекта, отдал первое распоряжение Радим.
; Выполнено. - прозвучало в ответ.
     За дверью послышалась стрельба и вскоре в неё громко постучали. Радим с Джицей тут же её распахнули и по очереди впустили, разгорячённых от бега, четверых своих соратников. Дверь с шипением самостоятельно затворилась — вайтмана оживала на глазах.
; Радим давай распланируем наши дальнейшие действия — сказал Мишустин, опускаясь рядом с Джицей на диванчик — мне сдаётся, что теперь нам лететь на Лелю нет никакого смысла, а можно лететь прямиком на Мидгард.
; Не согласен с тобой, Перелёт-Яр — немного поразмыслив произнёс Радим. - Понимаешь, нас там ждут и не ждут именно нас. Поэтому мы имеем в запасе огромных эффект неожиданности, по крайней мере, если мы не уничтожим их всех на Леле, то, по крайней мере, здорово прорядим.
; Не буду спорить — есть логика в твоих речах, но для начала, давай мы избавимся от присутствующих здесь, на вайтмане, кощеев, пока они не вышли на связь со своими базами.
; Это не возможно — включилась в разговор Джица — у нас... у них нет никаких средств дальнобойной связи...
; Но я лично беседовал с «его превысочеством» через видеосвязь...тьфу — сплюнул себе под ноги Яр — когда меня везли после пленения.
; Да — на вайтмане верховной власти есть все виды связи, на всех же, без исключения, иных судах никакой дальнобойной связи нет — просто выполняются походы по графику и всё.
; Но как они тогда связались с рептилиями? Ведь они явно с ними договорились о стыковке — спросил Святослав, опираясь на рассказанные Мишустиным подробности применения «серебряных слёз».
; У ящеров безпредельные возможности влияния на наш мозг и полная неготовность влиять на ваш — пояснила Джица — при их приближении, когда они договаривались, я крепко спала и во сне слышала эти переговоры, но, проснувшись, абсолютно не придала этому никакого значения, подумав, что это всего-лишь сон... Припоминаю, что им было приказано остановиться и предоставить вайтману для осмотра группе рептилий. Очень хорошо, что мы их опередили!... Ты опередил - сказала она, обращаясь к Мишустину.
; Как я понял — опять взял слово Мишустин, то есть ящеры, рептилии или как их ещё называют, могут повеливать вами? Прямо или косвенно давать вам указания, а вам будет казаться, что всё просто приснилось и всё, что вы делаете, о чём думаете, к чему стремитесь, будет управляемо и вы, как слепые котята, покорно и не ропща будете исполнять?
; Не знаю, Перелёт... Ты вот сейчас сказал, а я и в самом деле подумала: а почему же всё именно так? Почему мои соплеменники настолько глупы, что бы не понимать того, что разложение — это путь к смерти, а созидание, строительство, производство — это Путь Жизни... Ты снова приоткрыл мне глаза! Прошу тебя делай так почаще! 
; Кощеи — напомнил Радим — какой смысл их везти с собой? Мы не едим их мясо, нет у нас рабства и рабов...Разве что можно оставить несколько высших чинов, а остальных — на прогулку подышать свежим космосом!
     В Мишустине отчётливо заспорили два разных человека. Тот, что был Мишустиным, не смотря на свой первый опыт убийства кощеев на Мидгарде, настаивал за сохранение их жизней и использования их на всякого рода грязных работах, Перелёт же ничего дурного не видел в кощеевской «прогулке не свежем космосе». Яр в глубине души понимал, что убить их будет справедливо, ведь они, даже во сне видят, как убивают гоев, как едят их мясо, смакуют кровь гойских младенцев, но с другой стороны он был уверен, что это неоправданная жестокость и лихорадочно искал какой-нибудь иной выход.  Он проверил верность курса вайтманы и доверил управление «Игле». Пора было начинать зачистку корабля... Но,как оказалось, Радим уже давно её начал и Мишустин  находится  в отсеке только с Джицей...   
     Всё прошло относительно, довольно-таки, быстро. Вайтмана вполне прилично справлялась с обеспечением открытия врат сократа и, появляясь внезапно в очередном отсеке, Радим и его группа, в состоянии ража, молниеносно, без единого выстрела из кощеевских ружей, опутывала кощеевских десантников и пилотов-пиратов их же ремнями и выталкивала в коридоры, где их брали на мушку и трамбовали в одну из стыковочных камер, в шлюз. Ни чего не успевшие сообразить, горе-захватчики пачками присоединялись к своим коллегам и ошарашенно озирались по сторонам. Вскоре, после двух часовой тихой охоты, вся вайтмана была очищена от пекельных и те, набитые в шлюзовые камеры, как селёдки в банки, по видимому, уже, догадавшись, что их ожидает, устроили целый концерт. Кто причитал, кто завывал, как собака, кто бился в истерике, пытаясь высвободиться от пут, обливаясь холодным потом, в предчувствии неизбежного, лишь не многие, столпами стояли средь беснующейся, стонущей и воющей массы кощеева войска и, то ли молились своим поганым богам, то ли просто оцепенели от ужаса.
      Мишустин ощутил дальнюю тревогу — прямо по курсу встречное судно, на расстоянии около часу пути. Тут же раздался бархат голова «Иглы» прямо по курсу вимана земли Юпитер. Состояние: захвачена кощеями четыре Лета тому; основные и вспомогательные линзы силы и связи — разрушены; предназначение у захватчиков — перевозка пленных. На борту :кощеев сто семьдесят три головы; Гоев — пятьсот человеческих душ.
      Ответ пришёл сам и раздумывать тут было не о чем. - Радим, а давай-ка мы поговорим с капитаном и его помощниками.
; Давай — коротко ответил тот и, кивнув Турху, продолжил — если это то, что я думаю, то, на мой взгляд, ты очень сильно миндальничаешь. Тут даже и говорить не о чем: простая арифметика: либо в открытом космосе закружатся, в нескончаемом хороводе, около тысячи копытно-пекельных, а у нас, в пустующем уровне для виман появится вимана и с пол тьмы собратьев, либо ты оставишь жалкие жизни копытным, которые своими руками разрушили мой Мир и ещё доставишь их прямо до дома!
; Да, Радим, согласен — очень не легко их отпускать безнаказанными, но потому и вода камень точит, что она не камень! Ведь, как бы не шевелились камни, упираясь друг в дружку, они не стачиваются, а вот водичка их стачивает. Посмотри как это будет выглядеть со стороны: пленённых и ожидающих смерти кощеев, пожурив и велев передать послание, просто отпускают те, кого кощеи считают животными. Понимаешь, почти полтысячи копытоходов, через испуг и невыносимые муки ожидания верной смерти прочувствуют нашу действительную силу — Силу Добра и, вернувшись на Марс, они расскажут это, как минимум трём тысячам своих собратьев, а это означает крен в общественном мнении кощейства!  Дальше у них, конечно,
тоже будет два варианта развития событий: либо они, вернувшись, будут услышаны своими правителями и те, в свою очередь, начнут освобождать наши планеты, ну или либо их всех и без нашей помощи и усилий поубивают ихние же палачи.
; Вот ты такой умный, а сам не учитываешь свои же открытия в области изучения кощейства! Как же, по твоему — рептилии это спокойно пропустят? Дадут ли они кому-нибудь хоть пикнуть? Раз, уж, ты сам выдвинул предположение о их постоянном влиянии на копытных, то не учитывать это предположение не правильно.
; Да, Радим! Согласен — упустил мысль, но понимаешь, информация это такая штука, которая просочится всё равно наружу, а учитывая кощейскую болтливость и словоохотливость, её просто невозможно будет сдержать. Да, конечно, никто не говорит о том, что пекильные правители, услышав эту историю, проникнувшись пониманием к нашей человечности и доброте, кинутся освобождать от своего присутствия наши дома, но, как ты сам понимаешь, сажая плодовое дерево, весьма глупо ждать от него плодов на следующий го...следующее Лето, не говоря, уже, о завтрашнем дне. Добро должно быть брошено в землю и когда земля будет готова, то появятся всходы и, со временем, плоды.
; Дюже мудрёно, но не лишено смысла. Согласен — сказал Радим поворачиваясь к цокающим позолочёнными копытами, подталкиваемым в спину Турхом, высшим чинам летунов и десантников кощеев.
    Вид у, некогда бравых и надменных, командиров был ниже среднего. У всех постоянно бегали глазки, как бы ища какую-нибудь лазеечку для того, что бы, если не сбежать, так скрыться от взоров «грязных животных». Радим, выяснив, кто из них капитан , бывший капитан судна, отвёл его в сторонку и они с Мишустиным выяснили каким образом происходит общение между кораблями — оказалось они общались световыми сигналами на расстоянии видимости. Тут же Турх был снова послан в шлюзовой отсек, где бывший капитан указал на сигнальщика — щуплого, с большой лысой головой на худых плечах, «людина», он был изолирован в одном из сотен пустующих теперь, отсеков.
     Из восьми приведённых Турхом, сообща выбрали трёх относительно адекватных, пятерых, тут же, без особых приготовлений, методом нажима на какие то точки на теле кощеев, отправила в кощейский ад Венета и с кошачей грацией, снова разлеглась на кровати Джицы. Троим же оставшимся Яр доходчиво разъяснил, что с ними произойдёт дальше и приказал им передать всевозможным высочествам и всевеличествам следующие слова: « Я — Перелёт-Яр, сын Скола, внук  Голоха именем наших Светлых богов даю вам последний шанс сохраниться, как расе, как частичке вселенной. Вы многие, а может быть почти все находитесь в страшнейшем мороке, который ведёт вас к безславной и тихой погибели от тупика Пути. Вы поэтому лишены переродства и живёте, как летарии всего одну жизнь. Понимать и внимать окружающий вас Мир начинать никогда не поздно. Начните это прямо сейчас! Вы получите возможность продолжать жизнь после смены мерности( смерти) и сможете начать расти эволюционно. Сейчас, когда все ваши помыслы и взоры устремлены лишь на материальные блага, на насыщение своих утроб, когда, в силу непростительных своих заблуждений вы позволяете себе убивать человека для приёма его мяса в пищу, когда вам не зазорно, а даже престижно унижать человека и использовать его, как раба, когда разрушенные вами Миры и опустошённые Земли умирают или вот вот умрут, сейчас эволюционно вы находитесь на постоянном нулевом рубеже и, если не изменятся ваши деяния и помыслы, Путь ваш один — только вниз! Допускаю, что в вашей расе есть не только плохие, но и хорошие особи, которые отрицают паразитарную вашу модель, так доверьте им власть над собой и внимайте им и содействуйте. Вы должны вернуть нам наши Земли и освободить от своего присутствия наши Миры. Только тогда, когда в вас проснётся Совесть, когда вы осознаете всю губительность для вселенной паразитической модели бытия, лишь тогда, сможете к нам приходить, но приходить, как друзья, как гости, для того, что бы  беречь Мир, Природу, а не рушить их. В вашей расе есть огромное количество умных, интеллектуальных особей, при том направлении вашей цивилизации, они делают прогнозы и расчёты на разрушение всего окрест, при противоположенном направлении их мышления, всем Мирам и Землям обеспечен рост и процветание. Но пока вам это не по сердцу, пока от вида горя, разрушений и смертей, вы испытываете наслаждение — вы чуждые в наших Мирах, вы — наши враги. Не тешьте себя тем, что вы нас победите. Не помогут вам ящеры, скорее они вам навредят. Ведь именно они влияют на ваш мозг, выжигая в нём мизерные зачатки Совести, Чести, Разума, Доброты и всех, таких понятных и близких человеку качеств. Учитесь избавляться от их влияния и становитесь Настоящими людьми, а не тем, что вы сейчас называете людьми. Повторяю: это для вас последнее предупреждение! Вы сделали уже достаточно много, за что подлежите немедленному разложению на микрочастицы, но во имя Жизни во вселенных, блюдя Коны, мы вас предупреждаем, мы вам даём последний шанс!»
        Несколько минут в отсеке стояла полная тишина. Наконец её прервал один из пленников, прямо смотрящий Мишустину в глаза своими тёмными, большими и полными слёз глазами: - Можно я останусь с вами? Можно мне остаться?
; Твой Путь образумить твоих собратьев, дать им шанс исправиться и не нарушать Коны. Тут тебя не ждёт ничего хорошего — вы причинили неуёмную боль расе и никто не может тебе обещать снисхождения.
; Но она с вами! - он ткнул своим корявым пальцем в сторону Джицы.
; Моя участь ещё не решена, но без меня, они не смогли бы совершить этот побег. Я не боюсь того, что может меня ждать не Мидгарде...
; Я всё сказал — прервал он, уже начинавший перерастать в диспут, разговор. Турх отведи их к соплеменникам.
     Пленников снова отвели в шлюзовой отсек, а Мишустин, Радим и Турх, взяв с собой сигнальщика, которого начало изрядно трясти, вошли через Врата в капитанскую рубку. Правда, случилась заминка — Врата никак не хотели пропускать на этот раз не Мишустина-Перелёта, а как раз кощея, но Турх быстро определил суть проблемы и, взяв щуплое тельце за руки и за ноги, они с Радимом втащили его в рубку.
     Мишустин испытал приятный восторг от самого факта, что Врата его пропускают и знакомый трепет от вида отсека управления вайтманой, такого родного, знакомого и такого нового и не знакомого.
; Итак, твоё тельце желает жить дальше или его можно выключить? - увидев одобрительный кивок Радима, приступил к ведению светской беседы Турх.
; Я...я.. хочу жить!..конечно, конечно же хочу! Мне...
; Хочешь... - перебил его бормотания Радим — ну, а раз хочешь, то должен выполнить все наши команды в точности до йоты и, если всё будет так, как нам нужно, тебя, отродие гадюки, мы, не смотря на всю нашу ненависть и желание отомстить, отпустим. Отпустим живым и гарантируем, что ты доберёшься до Марса.
; То..тот...только ссскажите что мне нужно сделать!... ййййй  ййй  я не умею убивать и стрелять....йййййййа  я..я всего лишь сигнальщик и всё что я могу — это передавать световые сигналы на расстоянии...
; Знаем-ведаем что ты можешь. Это нам от тебя и нужно. Сейчас с тобой будет говорить капитан. Сам превысочайший Перелёт-Яр. Смотри веди себя учтиво и перестань заикаться.
   Слушая, как Радим с Турхом потешаются над пленным, Мишустин ощупывал руками контактные панели вайтманы. Двоякое ощущение неизвестности и дежавю постепенно балансировались в уверенное чувство знакомой обстановки и руки сами касались необходимых тактильных панелей, на что те, почти всегда, за исключением повреждённых, чутко отзывались перемигиванием разноцветных огней и знакомо-незнакомых то ли букв, то ли символов. Он всё плотнее срастался с вайтманой и всё чутче и чутче ощущал её ритм, попадая с ней в унисон.
; Ва..ва...ваааше превысочайство... - послышалось за его спиной и Перелёт-Яр, резким движением повернулся к говорившему, отчего тот, машинально заслонившись правой рукой от, нависшей над ним, глыбы гоя, отскочил назад, неожиданно большим прыжком, чем привёл, просто в неописуемый восторг, бдительно следящих за происходящим Турха и Радима.
; Слушай меня внимательно — не обращая на громогласных хохот шутников, сказал Перелёт-Яр — твоё задание будет максимально простым и коротким по времени. Первое, что ты должен сделать — это абсолютно успокоиться. Тебе ничего не угрожает и слово гоя имеет вес и структуру камня — это на всякий случай, если ты этого не ведал.
; Ддддда....ддда
; Не перебивай меня, а просто выслушай и готовься к заданию. Через пятнадцать-семнадцать минут в поле зрительного контакта войдёт встречная вимана, идущая курсом на Марс — Хогат по твоему. Твоя задача сигнализировать ей о необходимости срочного влёта в вайтману для пересадки важных чинов, для доставления их на Хогат. Как это технически исполнить — это твоя задача. Ты обязан ведать и соблюсти все коды и условности для того, что бы всё выглядело обыкновенно и буднично, что бы никто не заподозрил не ладное. Для пущей твоей уверенности я тебе сообщу, что на самом деле произойдёт обмен военнопленными : вы полетите на Хогат, наши, пересев сюда, полетят с нами. Ты видел что произошло с кораблём ящеров?
; Я вввидел, как исчез целый великий корабль всеслышащих! Это было ужасное зрелище!
; Поэтому ты должен понимать, что, если ты не выполнишь нашу задачу, с встречной виманой произойдёт тоже самое(не смотря на находящихся там наших собратьев — слишком велика цена и наша миссия не имеет шансов на провал), а вас, сидящих в шлюзовом отсеке, мы просто выпустим на волю, как говорит мой друг Радим, подышать свежим космосом. Итак: у тебя десять минут на сборы.  Тебе всё понятно?
; Да, но если меня начнут спрашивать о чём-то?
; Мы будем давать ответы, а твоя забота их передать такими фразами, которыми пользуются всегда, при подобных переговорах, чтобы они не вызвали никаких сомнений у визави.
      Вскоре маленькой точкой появилась встречная вимана и, как только можно было устойчиво различать проблески специального носового прожектора, кощейский сигнальщик, довольно быстро организовал влёт в ярус для виман.  Кощеи открыли свои шлюзы и выбрались не большой группой в гигантский, пустой уровень для виман «Иглы», где их, по словам Радомира, как помнил Мишустин, помещается сто сорок четыре штуки... СТО СОРОК ЧЕТЫРЕ! И вскоре Перелёт-Яр и Радим предстали перед  копытной братвой во всей своей красе. Они были практически без оружия, не считая не тяжёлых и очень хорошо отбалансированных гойских клинков, похожих на казацкие шашки, найденных в очередном, не открытом кощеями, отсеке «Иглы». Ощетинившись своими огнестрелами, кощеи, изрядно струхнув, чуть не начали стрелять, но из-за перегородки, перед гоями, был вытолкнут прежний кощейский капитан, который, быстро тараторя на не понятном, кощейском языке, очень скоро уговорил охрану не горячиться и вызвать сюда капитана.
    Переговоры длились минут пятнадцать. Перелёт-Яр снова повторил своё послание и стороны разошлись организовывать обмен. После того, как кощейский капитан доложил о полной готовности, Перелёт-Яр, соединясь с «Иглой» тщательно просканировали одиноко  стоящую в отсеке виман виману и, найдя десять припрятанных гойских пленников, через того же бывшего капитана обозначили проблему, последний раз предупредив не пытаться его обманывать. Сам обмен проходил около двух часов и вскоре оба судна продолжили каждое свой путь.
    При первом осмотре освобождённых оказалось, что среди них, практически нет раненых, что было хорошей новостью, а вот плохой новостью было осознание ПОЧЕМУ нет раненных — их эти насекомые просто сожрали! Выстроенные в шеренги, ещё не измученные, не придавленные обречённостью, с блеском в глазах, гои создавали реальную видимость приличного войска. Радим с ребятами занялись кратким знакомством и сортировкой по роду занятий и через ещё пару часов у Перелёта были четверо прекрасно обученных помощников пилота. Вдруг с задних рядов шеренг послышался гвалт голосов, перерастающий в возмущённый рёв, сквозь который едва слышно пробивался фальцетящий, гнусавый голосок, надсадно крича, кто-то навзрыд просил провести его к капитану. Вскоре всё выяснилось — перед шеренгой, пушечным ядром, вылетело, перепачканное кровью, в изорванных чёрных лохмотьях кощееобразное существо и, ловко увёртываясь от пинков гоев, по собачьи, на четвереньках добралось до, стоящих перед шеренгами Радима и Перелёта, обхватив ноги последнего одной свободной рукою( второй рукой оно что-то прижимало к груди, загнусавило противным, ноющим голосом, прося пощады. Оно подняло окровавленное месиво лица и посмотрело на Мишустина и только тут он узнал эти огромные, тёмные, полные слёз глаза кощея.
; Я вам буду очень полезен. Я очень многое знаю-ведаю. Я сотрудник специального управления по выведению особых пород гоев! Я всё вам расскажу об этих страшных людях! Это даже не люди! Прошу, выслушайте меня! Я услышал ваши требования к моему народу и полностью с ними согласен....
; Я тебя предупреждал? Разве я тебе не объяснил, что тут, с нами ни тебе, ни тебе подобным нет место, пока суть ваша- ложь, лицемерие, предательство,потребительство — одним словом: паразитизм? Ты ничего не понял и я теперь для тебя ничего не могу сделать. - Мишустин кивком дал «добро»,готовому в любой момент выполнить своё обещание на счёт «свежего космоса», Радиму. Тот, схватив за остатки одежды, приподнял над полом, стонущего кощея, но тот не отпускал ноги Мишустина, тогда Радим рванул его вверх и в сторону — руки его плетьми полетели вслед за туловищем, а к ногам, стоящей неподалёку Венеты, что то упало, прилично брякнув об пол. Это был какой-то минерал — красивый, дымно синего цвета, с золотыми прожилками, в форме звезды или розы ветров. «Удивительная вещь» - подумал Мишустин, но настоящее удивление, вновь не заставило себя ждать...
; Я многое ведаю! - продолжал верещать противным голосом кощей, - мне известны многие великие тайны его светлости, его величества!... - слышались его вопли уже из-за шеренг — Я буду вам очень полезен!... Ярослав Мишустин! Ярослав Дмитриевич Мишустин! - и челюсть Перелёта-Мишустина снова, так привычно, отворилась...   
; Радим ЧТО он сказал?! - крикнул Перелёт-Яр.
; Я его даже выронил... - ответил Радим и, в подтверждение его слов, после, видимо, очередного пинка из шеренги, кощей кубарем выкатился и распластался перед строем. Он снова ловко и быстро преодолел пару десятков метров, уже не извиваясь и не уклоняясь от тумаков, щедро выдаваемых, бывшими пленниками и, обхватив уже обеими корявыми своими ручонками, ноги перелёта, прижался к ним лбом...
; Поднимись с колен — оттолкнул его от Мишустина Радим, - и перестань причитать и орать... Ты кто таков? КАК ты узнал о Мишустине?
     Громко шмыгая разбитым носом, размазывая по лысому черепу, никак не унимающуюся кровь, он с превеликим трудом поднялся на свои копыта и, пошатнувшись, рухнул, потеряв сознание. По приказу Перелёта его подняли за руки и за копыта и отнесли в мед. отсек, где лежал в ложе, на поддержке Вереск и бросив на кушетку, передали взволнованным девушкам просьбу Перелёта позаботиться о кощее. Венета фыркнула и резко отвернулась, рассматривая на просвет диковинную вещицу,  не в восторге была и Джица: - я-то думала, что больше никогда не увижу этих противных лысых рож! А тут на тебе: принесли под самый нос!
    Но прекословить капитану не рискнули и, брезгливо морщась, обтёрли с него кровь и наложили повязки на раны и ранки.
       Окончились вторые сутки полёта — думал Мишустин, - а как много событий произошло, в особенности за последние. Вместо горстки смельчаков, вырвавшихся из кощеевского плена, на вайтмане, на прежней её черепашьей скорости, летит уже приличный отряд и, уж, с такими силами нам уже будет гораздо проще разговаривать с копытными, засевшими на Леле. Главное не упустить эффект внезапности, пока он присутствует, наша с Радимом задумка не такая, уж, и несбыточная. Жалко что у нас весьма очень скудные сведения о базах кощеев на Леле... Стоп! - вспомнил Перелёт-Яр  -  у нас имеется одно существо, которое вчера божилось и клялось всевозможными, мерзкими его святыми, что сможет быть нам полезным, что очень нам поможет.   - он приподнялся на локте и посмотрел на Джицу. Та сладко спала и улыбалась чему-то в сне.  - она, действительно красавица — подумалось ему — только очень жаль, что кощейка... как ей будет тяжело и не просто на Мидгарде....
    Джица, как бы, услышав его слова, распахнула свои очаровательные глаза и, продолжая улыбаться, сказала: Мне может и будет тяжело, но ты рядом со мной и это для меня самое главное в моей жизни...
; Ты что? Умеешь читать мысли? - в смятении спросил он, а в голове сразу пронеслись все его проверки её на умение чтения мыслей и удивлённое возмущение стало его накрывать с головой.
; Зачем мне их читать, когда ты басишь мне в ухо, сам их выговаривая?
; Что я говорил это вслух? - уже вяло, устав от постоянных своих изумлений и восхищений, - спросил он.
; А как бы я смогла это услышать? Может ваши жрецы и маги, конечно, и умеют проделывать такие штуки, но меня этому никто не обучал — просто никто не владеет в Хузаре такими технологиями..., но если ты хочешь, я обязательно этому научусь, если ты договоришься о моём обучении.
; Ни в коем случае — засмеялся он, обнимая милое сердцу создание, - ни в коем случае!
    Едва начав пить утренний чай, Перелёт-Яр был вызван на связь Радимом и тот порадовал его известием, что вчерашний горемыка пришёл в себя и жаждет общения с «его светлостью».
; Тащи его в рубку, я там буду через десять минут. - ответил ему Мишустин, разламывая рукой баранку — ещё одну приятную находку на вайтмане, которые были в сухпайках для экипажа, так и не обнаруженных кощеями.
       В капитанской рубке его поджидал Радим, Турх и вчерашний горе-кощей. Увидев Перелёта, кощей сразу кинулся к нему, лепеча, едва подзажившими губами: ваша светлость, великий капитан Перелёт, Ярослав Дмитриевич, скажите вашим людям, что бы они мне вернули мой кристалл, оброненный мною вчера по неосторожности. Без него, без той информации, которая заключена в нём, я, действительно не представляю для вас абсолютно никакой ценности и меня смело можно выбрасывать за борт!
; С этим всегда успеется. Давай начнём с самого начала. И для этого самого начала ты обязан представиться.
; Меня зовут Сиргелис. Я видный учёный в людск...в мире кощеев. Да — я кощей, но видимо, одно из редчайших исключений, которые бывают во всяких расах. Я — выродок. Мне не по нутру весь жизненный уклад, все, так называемые ценности моего прежнего Мира. Я работал во имя науки и для созидания Разума. Мои открытия, которые можно было очень хорошо продать, я прятал в своём кристалле, вместе с прочей секретной информацией, добытой мною в ходе выполнения разнообразных задач, которые ставили передо мною высшие чины Хузара. Я прекрасно понимаю, что всё, что я изобрёл, будет направлено только на укрепления торжества зла, тьмы и послужит не прекращению страданий и боли всех, без исключения рас и народов, а скорее будет способствовать их усилению. Как нормальный и здравомыслящий кощей, я прекрасно понимаю, что этот Путь( Путь убийства, разрушений, обмана, лицемерия, предательства и подлости), этот Путь в никуда. Это соразмерно по своей сути запертому в клеть крокодилу, который, чтобы насытиться, начинает есть свой собственный хвост, из-за голодного безумства, не понимающего, что ест сам себя и очень скоро может добраться и до собственной головы. Я не отрекаюсь от подданства Хузар, так, как подданным этой гнусной империи я никогда не был. Я был вынужден выживать в условиях всеокружающей кислоты, обрастая Знаниями, приобретая защитные свойства и давая им мизерные толики своих открытий, что бы приблизиться к высшему свету, для собственной безопасности...
; Итак, Сиргелис... Да имя твоё помпезное через чур.. А можно я тебя просто буду звать Сергей? Вроде и схоже с твоим прежним, но в новую жизнь пойдёшь с новым именем!
; Как вам будет удобно...  я полностью во власти великого Пере....
; ну довольно величества! - перебил его Перелёт-Яр — давай по существу! Что ты хочешь нам поведать?
; Уважаемый Перелёт ! Я вам поведаю всё, что мне известно, без утайки и без задних мыслей! Просто спрашивайте и получите исчерпывающий ответ, если я его ведаю...
; Так... Во первых: прекрати мне «выкать»! Во вторых: мне нужен твой рассказ о том, что ты ведаешь о моём прошлом. В третьих: ты должен вот им — Перелёт-Яр ткнул пальцем в Радима с Турхом в подробностях, всё, что ведаешь, рассказать о базах на Леле.
      После того, как Сиргелис-Сергей в подробностях рассказал всё, что знал о базах кощеев на Луне Леле, Перелёт-Яр забрал его к себе в отсек и вместе с Джицей услышал очередной ошеломляющий рассказ о себе самом. Оказалось, что, как и сказало «высочество», выбор именно его сущности, души был спонтанным — в этот же миг к переходу были готовы и совпадали параметрами несколько сотен душ современников Мишустина, да только вот случайностью этот выбор не был. Дело в том, что все, кроме Мишустина, «кандидаты» не имели в своём сознании и толики знаний  о расе, о её былом величии и о реальной угрозе вымирания на 2019 год (7528 лето) . То есть никто из возможных переселенцев во времени не имел вообще никакой информации на эту тему. Так сложилось, что не смотря на всё усиливающийся интерес к ней, на момент смерти всех подходящих кандидатур, только в сознании одного лишь Мишустина, находилась информация о расе гоев. И не смотря на то, что она там появилась, скорее, как бредовая версия его давнего однокашника и друга, которую он, с каким-то не понятным блеском в глазах, постоянно пихал в сознание Мишустина, в результате чего, она Яру была, скорее, как красная тряпка от матадора для быка, нежели чем, имеющая право на жизнь версия, основывающаяся на логике происходящего здесь и сейчас, против которой, яростно восставала вся его, Мишустина, сущность, не желающая и слышать подобного бреда... не смотря на это — знание о существовании, некогда процветающей, разумной, созидающей расы всё-таки находилось в сознании Яра и пусть оно было, скорее, как раздражитель, как повод для непримиримых и безконечных споров, но оно было. Но и это было  не всё! Оказывается точка вживления была выбрана вовсе не случайно, не в следствии какого-либо сбоя, как думало «высочество», а именно Сиргелис, в тайне владея, если так можно сказать «базой смертей» гоев-современников, увидев гибель видного, отмеченного богами, гоя, не мешкая ни мига, отправил душу Мишустина в тело Перелёта. Иное дело, что его изобретение не было нигде протестировано и испытано и всё происходило, что называется «в ручном режиме», кроме того, он  вообще не имел никакого представления о том, что будет после — просто это был порыв, что бы спасти душу Мишустина, не дав его вживить в тело одного из видных кощеев, ожидавшего «гостя» уже несколько часов и, что бы не дать умереть видному витязю гоев. Сиргелис, так и не сумевший за два часа разговора с Перелётом привыкнуть и откликаться на своё новое имя, раскрыл, что он владеет возможностями перехода во времени, как конкретного тела, так и души. И, если с телом можно было путешествовать без оглядки на время пребывания «в гостях», да хоть вовсе на совсем!... то душа отпускалась «на прогулку»не более, чем на девять часов. Что случиться потом, он мог только предполагать, но, судя по его базе знаний, хорошего ничего не могло произойти. То же, что на данный момент(по прошествии сорока суток после вживления) происходит с Мишустиным или с Перелётом, а если вернее, то с ними обоими, выглядело в глазах Сиргелиса, как очевидное чудо и он очень жаждал своего участия в помощи Мишустину в его новой ипостаси.
    После несколько часов их беседы, Перелёт-Яр заметил, как собеседник просто валится с ног, как сами по себе закрываются его глаза от усталости — видимо сказалась вчерашняя трёпка, заданная ему освобождёнными из плена ребятами и, когда в очередной раз, во время разговора, Сиргелис уронил свою голову на грудь и тут же от нестерпимой боли встрепенулся, Перелёт велел ему отправляться за перегородку, в мед отсек и попросил, возбуждённую новостями Джицу, как можно лучше позаботиться о её соплеменнике.
     Подходил к концу третий день полёта и все, без исключения, готовились к высадке на Лелю. Нужно отметить, что этот отряд пленников, хотя и был сформирован кощеями из выходцев разных Земель — тут много было уроженцев Юпитера Земли, было около трёх десятков парней с Земли Венера, конечно же были и жители Земли Марс, порядка двух сотен воинов было с изорванной и лишённой атмосферы Земли Сатурн, но видимо эти пленники предназначались для каких-то совсем иных целей, нежели простое рабство, либо ублажение кощеев в их кулинарных изысках. Одним словом ватага из полтысячи воинов имела превосходную обученность военному искусству, владея всевозможными воинскими практиками, от таких, как элементарное вхождение в раж, до проникновения в мысли противника, с умением подавления его воли. Поэтому особых совещаний и предварительных учений не было — просто стояла всеобщая задача и каждый умело и быстро находил себе место в её реализации. Всеведающий Сиргелис и тут, блеснув своими знаниями, сообщил, что эта группа отборных пленников, как и многие другие, отправляется на один из спутников Венеры, где обустроены специальные лагеря с огромной вместимостью, для проведения различных опытов над гоями, но самый главный  и первостепенный по своей значимости опыт заключается в выведении особой особи гоя, заражённой пагубным вирусом потребления и самодурства. Таких вот «уникумов», методом разнообразных воздействий на мозг, и готовят в этих секретных лагерях. Они действительно секретны, так как основная масса населения «людей» Хузара вообще ничего не ведает об этом направлении.
; Так для чего же их переделывают? Что бы потом сожрать уже переделанных по своему подобию гоев? - спросил Перелёт-Яр.
; Вовсе не для того. Задача ставится глобальная. Вы... ты же сам видишь Перелёт, что кощеям вас никак не победить. Феникс вновь и вновь возрождается из любого пепла. Ваша сила настолько непоколебима, что даже хозяева... даже ящеры не имеют возможности с вами справиться, не смотря на многие технические превосходства над вами. А что нужно делать, когда противник настолько силён, что мысли о честной борьбе с ним, вызывают ужас и панику? Правильно — нужно сломать строй противника, рассорить его воинов, развести по различным интересам, средам обитания, климатическим зонам. Вот для решения первой задачи, такие  заражённые вирусом потребления и нужны. Их совсем никто не будет ломать и измываться над ними — им просто дадут вкусить яблоко раздора, приобщив к изысканным блюдам и яствам, приучив к переизбытку комфорта, убрав потребность в физическом и интеллектуальном труде, утонуть в море наслаждений и развлечений, заставив следовать, так называемой моде на всё: на вещи, жилища и наоборот, тонко заглушив в умах потребность в созидания и справедливости. Затем им( кто способен совершить побег) дадут убежать, тех же, кто не способен сбежать самостоятельно, обложат долгами и отпустят без причинения какого ещё-либо вреда. Они различными путями вернуться в сообщества гоев и будут распространять вирус  среди своих соплеменников. Будут нести гибельные для человечества идеи, отвергать истинные и навязывать порочные ценности...
; Но человечество способно распознать врага и предотвратить распространение заразы! - воскликнул Перелёт-Яр — в Империи, на Мидгарде и на всех ещё не захваченных, не разорённых Землях сильно жречество и магия. Эти получеловеки немедленно будут обнаружены даже детьми, не говоря уже о боевых магах!
; А никто этого не отрицает — сказал Сиргелис — на то и весь расчёт... гои должны уничтожать сами себя, но вирус остановить будет практически не возможно! Вирус в головах гоев, умеющих генерировать идеи — это взрывоопасная субстанция — пытливый ум гоя быстро найдёт возможность  обмануть самого себя, ведь, обманывая Народ, ты именно обманываешь самого себя и всех своих потомков. Да ты и сам являешься реальной угрозой со своею девушкой... Ты САМ везёшь её на Мидгард! Ты Ярослав Мишустин, ты явился из своего времени — разве я не прав? Разве в том, весьма далёком будущем, не побелил вирус? Разве остались там не заражённые?
; Да — сказал, призадумавшись, Перелёт-Яр... да раса практически уничтожена … её остатки носят название «Русичи» и из восьмидесяти миллионов россиян страны, которая зовётся Россия, русичами себя считают сотни, едва ли — тысячи. Слова  «Русич», «Росен», «Росич», Малорос»  уже практически вышли из обихода и компьютеры( это такие умные машины, для удобства) вовсю подчёркивают эти слова, при их написании, дескать, такого слова нет, дескать — ошибка. Даже производная от слова «Русич», выдуманная для размазывания смысла -  слово  «русский» тоже практически под запретом и встречается в конституции России, а это самый главный документ государства, всего один лишь раз, да и то для обозначения государственного языка - «русский язык».
; Вот видишь Перелёт ! Я об этом и подозревал всё время и поэтому и не желал улетать вместе с соплеменниками... я — белая ворона в этом стаде чёрных свиней....
; Ну ты, хоть понимаешь, что и тебя ожидает не лучшая доля?
; Разговор вообще не обо мне. Моё призвание — Знание. Мне будет хорошо там, где я буду полезен лю....человекам, полезен Добру и Свету, а не Тьме и Злу. Мои Знания — мой надёжный щит. Я смело могу потягаться с любым вашим жрецом. С магией у меня, конечно, огромный пробел, по по Знаниям...мы ещё поглядим кто кого! Погоди! Ты сказал, что есть всё-таки единицы из тысяч, которые не поражены вирусом?
; Да есть. Их окружающие принимают за блаженных, дурачков или никчёмных людей, которые не в состоянии позаботиться о своём благополучии.
; «Благополучие» - это что такое?
; Ну достаток... безпроблемная жизнь.
; Благо получие — получать блага, то есть стараться изо всех сил набить пузо?
; Ну что-то на вроде того... конечно спектр благ гораздо шире, но в основном так.
; Вот смотри, что получается Перелёт — сказал, подсаживаясь к нему за стол, мерявший до этого шагами отсек, Сиргелис. - получается перо птицы Феникс куда-то залетело и спряталось и через многия тысячи Лет начинается новое Возрождение! Мне весьма интересна его природа. Получается — вирус сам создал внутри себя антивирус, который и есть то перо птицы Феникс! Вот! Вот что я нашёл! - вдруг вскричал и снова бросился метаться по отсеку, смешно прихрамывая сразу на оба своих копыта, Сиргелис. -       Антивирус можно запустить сразу в наше время и он, встречаясь с заражёнными вирусом, будет его нейтрализовывать! Для этого, как раз и послан нам богами ты, Ярослав Мишустин! Ты станешь именно той прививкой, которая возбудит огромный организм природы  расы гоев и выработает в нём устойчивую способность противления любому подобному вирусу! Когда мы будем на Мидгарде? Мне не терпится связаться с вышним жрецом! Ты его знаешь?
; Его звать Радомир. Он меня пытался вернуть к Знаниям.
; Да — Радомир великий жрец! Я всегда преклонялся пред его силой и мудростью и он, пожалуй, единственный в Империи расы, с кем мне будет весьма проблемно соперничать. Но не для соперничества я иду к нему. Даже положенный Радомиром на лопатки, я не сверну с Пути — мой удел справедливость и возможность сделать возможной жизнь для всех рас и существ, жизнь без зла и войн, жизнь во имя Знаний и Света.
       У Перелёта засветилась голограмма — Перелёт-Яр — явись как можно скорее в рубку управления вайтманой — голос Радима был тревожным, как и его вид.
         Почти параллельным курсом, на расстоянии незначительной видимости, с ними двигался к Леле ещё один аппарат ящеров. Помня о способности воздействия на кощеев, Перелёт-Яр вызвал к себе в капитанскую рубку Джицу и Сиргелиса и, пояснив им в чём дело, просто привязал их спина к спине к толстой колоне, стоящей посреди рубки. Только он это сделал, как глаза Джицы вспыхнули каким-то жёлтым огнём, зрачки сделались песочно жёлтыми, огромными, занимая всю глазницу, вертикально рассечёнными посередине тонкой, ромбовидной чёрной полоской. Она рванулась к нему и звонко клацнула зубами в нескольких сантиметрах от его лица. Изо рта её брызнули на его одежду хлопья серо-белой пены. Она засучила ногами, звонко стуча по полу копытами. Руки, связанные за спиной, судорожно царапали слегка шероховатый пол рубки. Перелёт-Яр отстранился, дивясь такой внезапной перемене и, в душе, хваля себя за своевременность, и подошёл к ней с боку, снова присев, сравнявшись лицом с её, искажённым какими-то судорогами, волнами идущими по её, некогда прекрасному лицу, лицом. Она ,конечно выглядела просто ужасно! Перелёту подумалось: «Как, на самом деле, мало нужно изменить внешность, что бы из изумительной красавицы, сделать такого ужасающего монстра!».
; Не обращай внимание — каким-то не знакомым голосом, заговорил Сиргелис из-за колоны. Она вернётся. Вернётся и станет такой же прежней Джицей, которую ты любишь и знал до этого момента.
   Перелёт-Яр подошёл к Сиргелису. Тот сидел на полу, так же связанный, как и Джица, только в отличии от неё, он не корчился в судорогах, не метался, пытаясь высвободиться из плена верёвок,хотя во его внешнему виду очень сильно было заметно, что ему это даётся совсем не легко. Однако, Сиргелис был в состоянии благоразумия и не потерял своего внешнего облика, в отличии от Джицы.
; Если хочешь сохранить её, уберечь от гибели, то скорее изолируй её от нас всех — я слышу команды, которые нам дают хозя....ящеры. В нас закачивают безумное количество энергии. Мне мои Знания позволяют прикрыться своим «щитом», она же не способна сопротивляться и ты можешь её потерять или даже умереть сам, вместе со всеми гоями на вайтмане. Спеши — сказал Сиргелис и устало прикрыл веки. Джица же наоборот, всё больше металась и корчилась в попытках высвободиться, натягивая верёвку всё сильнее и сильнее, за счёт въедания её в щуплое тело Сиргелиса. Радим с Турхом и ещё человек шесть из новичков накинулись на неё, пытаясь сдерживать руки и ноги, сковывая её движения, но у них это очень плохо получалось. Джица, каким-то коротким и неимоверно сильным рывком отбросила на несколько метров детину Турха и тот, шмякнувшись об пол, громко ойкнул, выдыхая воздух из лёгких. Перелёт-Яр, вспомнив, что видел в углу рубки рулон с материалом, очень похожим на алюминиевую фольгу, желая, по подобию некоторых своих прежних современников, лишить мозг Джицы доступа влияния при посредстве каких-то волн, явно излучаемых ящерами, накинул на неё, приличных размеров кусок, на ходу оторванный им от рулона. Скинуть это покрывало она никак не могла и вскоре её метания немножечко поутихли, тем временем Перелёт-Яр, с подошедшим Турхом, отмотали ещё приличный кусок фольги и, сложив его в шестеро, аккуратно, как могли, накрыли им голову Джицы, тщательно подсунув его между головой и колонной. Сиргелису же они наскоро изготовили нечто похожее на шлем и водрузив его ему на голову, отошли в сторонку, наблюдая за происходящим.
; Как ты об этом догадался? - спросил,уже более ровным и спокойным голосом, пришедший в себя Сиргелис. - У меня полностью прервалась связь с х...рептилиями. Очень странно: их волны пробиваются сквозь любое защитное поле виман, вайтман, а тут обычная фольга из алюминия не пускает их в мой мозг. С Джицей всё нормально? - спросил он, пробуя телом, ослабленность натяжки своих пут — судя по всему, её вы тоже надёжно спрятали. Вот видишь, Перелёт-Яр, это тоже огромный минус нахождения среди гоев нас, кощеев(как вы нас величаете) — нас в любой момент могут накрыть своим влиянием ящеры и из добрых, приветливых друзей мы моментально, без всякой подготовки, можем стать лютыми врагами, с силой, несоразмерной нашим щуплым телесам. Ты же не заставишь её носить эту шляпу постоянно? Можете меня развязать? А то у меня после вчерашнего «тёплого приёма» ещё всё разрывается от боли, а тут обездвиженность полная...
    Их развязали, но на всякий случай, Джицу привязали к колоне вновь — беглый её осмотр не дал утешительных результатов — сквозь закрытые веки проступали очертания огромных круглых  яблок зрачков. Она, как бы притихла, но морок с неё совсем не вышел, поэтому решили не рисковать. Сиргелис время от времени приподнимал свою шляпу, как бы с кем-то здороваясь... «Вот, наверное, откуда пошла манера так приветствовать друг друга!» - мелькнуло в голове Перелёта. Но кощей делал это, впуская дозированно, в свой мозг излучение рептилий, что бы понимать что происходит и пытаться опережать ход событий.
     А события развивались крайне стремительно: приблизившись почти вплотную, на расстояние около полукилометра, корабль ящеров взял абсолютно параллельный курс и Сиргелису поступила команда в течении получаса уничтожить основную массу гоев и после этого, дав прожектором два длинных световых сигнала, остановить вайтману и открыть шлюзовую камеру. Обратной связи, как поняли Перелёт с Сиргелисом у ящеров не было. Судя по их поведению, они лишь смогли просканировать вайтману на предмет наличия разных форм жизни и, обнаружив своих рабов, тут же дали им команду, не имея вообще никакой возможности их проконтролировать. Перелёт немедленно отправил в шлюзовой отсек  Радима и три сотни человек, с наскоро надетыми шапочками из фольги, с задачей пленить одного из ящеров, а сам скорректировав настройки «Иглы», приготовился к скоростному скачку. Постепенно все на вайтмане были одеты в чудные головные уборы, что дало ящерам уверенность в исполнении кощеями их приказа.
      «Игла» дала два длинных луча в черноту космоса и через двадцать минут, корабль рептилий, подойдя на опасно близкое расстояние(около двухсот метров), выпустил из под своего брюха челнок, который не спеша, размеренно заплыл в шлюзовой отсек и, присосавшись магнитами к полу, распахнул свои шлюзы. Минуты две ничего не происходило, потом, как бы изучая обстановку, из ниши проёма двери шлюза челнока высунулась, буро-зелёная, покрытая роговыми наростами, с выпуклыми, песочно жёлтыми глазами, сравнительно не большая, около полметра в поперечнике, голова. Потягивая воздух ноздрями, размером с кулак Турха, она опасливо осмотрелась и, не увидев никакой явной угрозы, сделав глубокий выдох, рывком полетела вперёд, вытягивая за собой длинную, около двух с половиной метров, шею и основное своё, гребневидное туловище с мощным, сужающимся к концу, хвостом. Челнок был индивидуальный — на подобии скафандра, так что ожидать кого-то ещё оттуда  не было никакого смысла и Радим дал команду на захват ящера. Тем временем, убедившись, что ящер выполз из челнока, Перелёт выполнил молниеносный скачок с разворотом и дал, что называется волю «слезам».  Засверкали яркими переливами белёсых огней слезинки салюта, понеслись античастицы выстраиваться в свой коварный хоровод, сухо щёлкнул, захлопываясь, клочком чёрной дыры, космос, подёрнулось пространство рябью и потекли «слёзы» на месте огромной махины корабля ящеров, как бы провожая их в никуда.
     Перелёт вошёл через Врата в шлюзовой отсек — там всё уже было тоже, почти закончено. Громадная туша рептилии, извиваясь, неуклюже гребя воздух одной, ещё свободной лапой, лежала на спине, опутанная сотнями верёвок, которые, кое где были порваны и вновь накинуты, хрипела и изрыгивала слабые языки пламени. Из пасти монстра торчал махор мешка, по видимому с песком, и, подбегающие мужики, то и дело вёдрами всыпали в неё ещё песок — где они взяли такое количество песка, для Перелёта осталось загадкой. Вокруг лежало несколько окровавленных тел, стонали раненые, но задор ловцов ящера только распалялся и через двадцать минут возни, грозное чудовище было опутано и  притянуто верёвками и тросами к трём массивным колоннам отсека. Оно уже не извергало никакого пламени, лишь огромные глазища таращились на победителей, играя формой вертикальной чёрной полоски.
; Ну что повелитель кощеев?! -  Возбуждённо крикнул Турх, пиная со всего маха, рептилию в бок. - съел ящерка? Теперь будем землю-мутушку пахать на тебе каркадил ты поганый! В ответ раздался громкий глубокий и низкий рык. Ящер закрыл глаза и, казалось, уснул, но стоило Перелёту подойти к нему вплотную, как огромное блюдце жёлто-чёрного глаза внезапно распахнулось и гигантская рептилия, в очередной раз дёрнулась всем своим могучим телом, что, впрочем не принесло никаких ощутимых последствий, лишь путы его затянулись туже.
; Ты смотри, ящерка, а то хвост откинешь — стирая кровь со лба, пошутил один из воинов, проходящий мимо Перелёта. На шутку дружно отреагировали громким, раскатистым хохотом. Пыл боя понемногу стихал и, как плавный переход к нормальному состоянию, посыпались шутка за шуткой, смеясь над которыми, мужики выплёскивали сгустки нерастраченных в бою эмоций. Это был первый захват человеком ящера живым. До этого никому не получалось пленить это существо. А тут так всё сошлось, что не взять его за жабры было бы просто не простительно. Оставив охрану из десятка свежих, не участвовавших в захвате, парней, Перелёт-Яр отправился вслед за многочисленной группой захвата в большой отсек приёма пищи, где, выставленные Радимом дежурные, кое как наскребали провиант на полтысячи человек... Конечно же, всё войско вайтманы в этом зале не поместится, но для почти трёхсот человек, место  найдётся, тем более, что особо рассиживаться никто не будет. Столы быстро сдвинули в несколько длинных рядов и в начало каждого ряда дежурные поставили бочонки литров по пятьдесят-семьдесят. В бочонках, маленькими, красивыми корабликами, плавали по три братины. Затем принесли хлеба, баранок и несколько голов какого-то, по всей видимости, сыра. Пока нарезали сыр в народе послышался гомон: « А чёй-то  Перелёт отмалчивается? Заварил заваруху и теперь молчок?» загорланил радостно, стоящий неподалёку мужичишка с полной братиной в руках. «А ну наливай и ему водки, пущай выпьет с нами за нашу первую победу после плену» - крикнули из соседнего ряда. Ему поднесли продолговатую, в виде лодьи, с двумя ажурными ручками на «носу» и «корме», деревянную братину, наполненную до верху водкой, как утверждали собравшиеся. Выпивать водку ему вовсе не хотелось, а хотелось просто пить. В горле так пересохло от последний переживаний, что, судорожно пытаясь сглотнуть слюну, он её, за неимением таковой, не глотал. А тут полная братина водки!  «...в ней, наверное около литра будет, а то и поболе» - подумал он, с опаской поднося её к губам, с твёрдым решением лишь только пригубить алкоголь . Смочив первым глотком полость рта, не услышав привычного горьковатого пощипывания, Мишустин глотнул ещё — ничего подобного водке, потом ещё.. напиток казался очень знакомым и был весьма приятен на вкус. «Может это бражка такая коварная, с замедленным действием, приправленная всякими снадобьями и подсластителями» - гадал Мишустин, допивая братину. В зале стояла полная тишина, только еле слышно жужжало пространство вайтманы. Перелёт допив братину до дна, крякнул и, перевернув её в верх дном, поднял над своей головой - «УРА А А А А» громыхнуло по залу. Слова сами пошли, не от мозга, а откуда то глубже:
         - Братья! Эта братина выпита мною в честь наших первых после плена и дальнейших нескончаемых побед! Никто до нас не мог похвалиться тем, что может наступить на морду живому ящеру — мы можем! Наша Великая Правь ведёт нас в нашей неизбежной победе! Мы допустили врага в самое сердце Митрополии, отдали ему на поругание многие наши Земли, но кровь наших отцов, матерей, братьев, сестёр и детей будет отомщена! Мы ничего не забыли и спросим за каждую волосинку, упавшую с голов наших чад, за каждый колосок, сгоревший на поле брани. Мы ведаем все, что из Нави наши Предки, вместе с убиенными в этой жестокой асе смотрят на нас и мы, помня об этом, станем ещё сильнее и мужественнее, будем крушить врага пока бьются наши сердца, зрят наши очи. Так восславим нашу Правь! Выпейте братья этой доброй водки во славу нашего Рода, во славу и процветание Империи гоев, за здравие нашего наРода и во славу наших грядущих перемог!
           Странно, но Мишустин не почувствовал такого знакомого чувства опьянения ни сразу, после выпитой полной братины, ни спустя пять, десять, двадцать минут. Голова его была ясна, даже появилось ощущение некого просветления в мозгах, а не смятения и лёгкого головокружения - результат отмирания мозговых клеток. Вновь вспомнился его полоумный друг из прошлой жизни, который всю сознательную жизнь пил алкоголь и пил его с самоистязанием, с гусарским куражом и бравадой, утверждая, что русские, потому и русские, что пьют, как скоты, что русский народ — самый пьющий на свете народ, что это в крови и всё тому подобное, что сыпалось с экранов  тв, из газет, радио, «общественного мнения» и прочих средств активного воздействия на мозги электората. Но, как он однажды сказал: «пагубное влияние интернета» сыграло с ним злую шутку... Пару лет, добравшись до сети, он читал, вникал, анализировал, прикидывал, искал доказательства и опровергал что-то, но в итоге, побывав на дне рождении жены своего товарища, с неохотой выпив штатную для таких ситуаций «поллитру», махом, резко и без каких-либо обещаний и объяснений бросил пить. Бросил и не пил, на момент «улёта» Мишустина в Перелёта шесть полных лет. Ни ни! Ни шампанского, ни пивка, ни спирта, ни водочки! Мотивируя свой поступок, опять же!!!!  … русскостью своею и тем, что, оказывается русские вообще никогда не употребляли спиртного, разрушая свои мозги, семьи, жизнь, ставя под угрозу само существование цивилизации, смысла её существования. Никакие доводы на предмет выпивания «в меру», естественной потребности организма, приведение в пример слонов, срывающих какие-то плоды и дожидающийся пока они забродят — ничего не него не действовало. Создавалось устойчивое ощущение, что всё-таки выпитое им количество спиртного до того трогательного момента, когда он решил бросить пить, всё-таки сыграло свою пагубную роль в судьбе друга и он, малость, как говорится «поехал крышей». Он откуда то выкапывал сомнительные россказни бог весть кого о каком-то величии этого народа, о его изобретательности и справедливости, совестливости и честности, всё это щедро приправляя подливой из трезвости образа жизни и ясности ума Русов. Всё это выглядело там, в 2019 готу(а именно Гота велел отмечать злейший враг Руси лже Пётр первый»!), как минимум очень странным. С экрана любого кинотеатра, самого паршивого телевизора, видео проигрывателя, со всех сторон одним словом, на головы народа лилась такая, на первый взгляд, не навязчивая реклама алкоголя, «пития в меру»( один только фильм «С лёгким паром» чего стоит!), что его писк о какой-то там чистоте духовной и кармической, о самоубийстве, дорого покупаемом в бутылках вообще никак не воспринимался никем, из ранее его знавших и друживших с ним людей. Всё, делая заинтересованные лица, молча кивая, слушая его россказни, попивали себе пивасик или догонялись водочкой, изредка, пытаясь его вразумить. Но, видать, как мыслил тогда Мишустин, накрыло его по полной и пытаться вернуть его в прежнее, нормальное русло, он устал и прекратил. А вот тут, ощущая на губах сладковатый, мятный и ещё с множеством каких то ароматов, вкус, Мишустин, в очередной раз, как говорилось «чесал репу» - водка была не алкогольная! Всё в точности о чём говорил и спорил с ним, с пеною у рта, его друг детства...  хорошо Перелёту — подумалось ему и мысли Мишустина просто выключились.... Наверное и в правду — Перелёту было хорошо, да и некогда заниматься ликбезом — кому нужно, тот сам всё увидит и поймёт. Просто на всё всегда даётся свой срок и каждый просыпается ото сна по своему и в своё время.
     На коротком совещании в отсеке Перелёта присутствовали, кроме него самого, Радим, Турх, Святослав, Венета, Джица и ещё трое лидеров, выбранных по принадлежности к Землям от войска. Обсудили грядущую зачистку Лели. А потом, вспомнив речь Перелёта, для приподнятия духа воинов, Венета предложила в реальности проделать то о чём иносказательно говорил Перелёт-Яр, а именно: наступить на голову ящеру. Идея всем пришлась по душе, правда, Джицу начало малость  потряхивать — не мудрено, ломать стереотипы, тяжело и порой очень ощутимо тяжко, но её успокоил Турх, пояснив, что для полного спокойствия кощейского отродия на вайтмане и для исключения возможности связи с иными тварями, ящерице( так в последнее время все стали величать парутонное чудище) на голову натянули, специально изогнутый по форме его черепа, толстый, в три миллиметра, лист меди и теперь, в плане воздействия на кощеев, ящерка безопасна.
   Шлюзовой отсек, не смотря на свои внушительные размеры, с трудом вместил всех желающих поглумиться над рептилией, а желали все. Пришёл даже Сиргелис, на всякий случай, напялив на голову каску из фольги. Сотни ног с ожесточением, след в след наступали на жесткую шкуру морды чудища, в ответ оно утробно клокотало, рычало и слабо подёргивалось — всё, что оно могло в данной ситуации. Сверху его череп покрывал защитный купол из меди, но глаза и стянутые тросами челюсти, с выпирающими из них громадными, величиной с руку по локоть, клыками, между которых, чёрной толстой змеёй, лежал раздвоенный на конце язык, были доступны взорам наступающих. А ноги топтали и топтали морду ящера и в глазах каждого из наступающих не было радости от глумления над поверженным врагом, а была боль, острая, выжигающая нутро, боль. «За деток моих малых!»; «За жёнку и доченьку мою!»; «За Юпитер Землю!» - слышались голоса, топчащих ящера гоев.
    Когда очередь стала иссякать, Перелёт-Яр отметил, что не смотря на грубость кожи и панцерные пластины на щеках твари, следы от полтысячи человеческих ног были явно заметны — голова рептилии начала кровить и железный пол под нею покрылся лужицами крови и сукровицы.
    Сиргелис всё это время стоял возле трапа, ведущего к голове ящера и, как бы внимательно к чему-то прислушивался. Свой защитный колпак он вскоре стащил с головы и часто, приближаясь почти в плотную, подолгу глядел в огромный, блюдцеобразный глаз чудовища. Когда из отсека вышла последняя группа гоев, Перелёт-Яр подошёл к Сиргелису и тот, как бы очнувшись, уставился на него растерянным взглядом.
; Он просит прощения Перелёт! Он говорит, что осознал весь масштаб содеянного его расой и просит избавить его от мучений, подарив ему лёгкую смерть.
; Я так и подумал, что ты с ним научился разговаривать!
; Не совсем так... Он говорит — я слышу... Я говорю — он не слышит.
; Давай попробую я говорить — сказал Перелёт-Яр и приблизился к жёлтому зрачку существа, едва не касаясь его носом. Ты слышишь меня?
; Да! он отвечает... Он слышит тебя Перелёт-Яр!
; Теперь ты мне ответь, как мне тебя называть.
; Он говорит, что его зовут Ириул.
; Итак, Ириул. Ты вещаешь, что  осознал и осознал только после того, как по твоей морде прошли полтьмы гоев, плюнув на тебя, втаптывая тебя в пол за свои загубленные жизни. А раньше ты этого не понимал? Ты не ведал, что творят, вами направляемые кощеи с моим народом, с моей расой?! Ты, такой умный...Говорят, что вы превосходите человека по мозговым функциям, чуть ли не в восемь раз и в ваш мозг никак не могла залететь такая простая мысль, что вы уничтожаете разумную цивилизацию? Вы даже Кона вселенского не испугались... так как же так,Ириул?
; Он говорит, что их раса оказалась обманутой кощеями, которые поведали им о расе вырожденцев, по сути — плесени, которая настолько ленива, что не утруждает себя логическими умозаключениями, точными измерениями и величинами, потому, как, не имеет их и требует всё что нужно от своих богов. И боги эти тому потворствуют. Сами же гои живут как черви — в землянках, в грязи. Совокупляются с кем попало и с матерьми и детями, что письменности у них никакой нет, что производства нет и в помине и, что эти черви только лишь занимают благодатные для жизни и полные различных кристаллов и минералов, Земли. Что гои не вносят в свою кровь примеси и всё-равно обречены к вырождению.
; Ты можешь научиться со мной разговаривать без посредников?
; Да — прозвучало где-то в мозгу Мишустина..Да-да! Именно Мишустина!
; Можешь идти, Сиргелис. Благодарю тебя за полезную помощь. - кивнул в сторону выхода Перелёт-Яр. И когда за тем, с шипением затворилась створка двери, он продолжил: - мне, наверное стоит повторить... Как же вы, такие умные и прозорливые смогли не разузнав о расе, не имея никаких проверенных сведений, помогать убийству целой расы? Неужели к вам не доставляли пленных и вы самостоятельно не изучали их?
; Доставляли, Перелёт-Яр — ответил ящер, но они все были в таком состоянии, что умирали в течении нескольких часов, многие, даже не приходя в сознание. Кощеи сие объясняли неспособностью «плесени» жить в нормальной, для обыкновенного организма, среде. Попытки же самостоятельно взять экземпляр «плесени» на пробу, по каким-то причинам терпели неудачи — ни один корабль-разведчик не вернулся и на связь больше не выходил, как не выходит сейчас и мой корабль.
; Ну с твоим кораблём попроще: во первых на твоей голове сейчас закреплён медный экран, который не пропускает электромагнитные волны, а во вторых — корабля твоего больше нет. Можешь думать, что его сожрала плесень.
   Жёлтый зрачок Ириула прикрылся перепончатым веком. -  о защите мне известно, но нами используются не только электромагнитные поля, но и иные. К примеру нитрино не остановить никакой преградой и наш с тобой разговор сейчас слушают в совете огнедышащих и внимают каждому твоему слову. Ты — первое существо от которого мы получаем информацию о расе гоев, которое членораздельно и образно смогло разъяснить и указать на наши непростительные ошибки. Я так же сейчас был уполномочен от имени расы драконов принести расе гоев свои искренние извинения за причинённые горе и страдания и попросить чести расе драконов помочь вам в освобождении всех ваших Земель и, по мере возможности, восстановления их прежнего вида. Эти пятьсот ног, прошедших по моей голове, наступили на каждую голову расы драконов. Ваша Боль — наша боль. То, что сделано не вернуть, но можно прекратить геноцид целой расы! Можно остановить отлаженную машину для умерщвления планет и мы предлагаем вам союзничество. На сей раз раса драконов не останется в стороне — мы будем сражаться вместо вас. Да да! Не вместе с вами, а вместо вас.
   Перелёт озадаченно опустился на пол. Такой оборот событий, конечно, вполне соответствовал тому ритму и темпу, в котором он находился, вот уже, более сороковника, но, что бы услышать такое от чудища, которое они всегда считали просто рабочей силой в асе!  Приоритеты постепенно расставлялись совсем в иной расклад и на поверку выходило, что гнусная раса кощеев, прикинувшись слабыми, униженными и угнетаемыми, каким-то образом нашептала на ухо, прилично технически развитой, расе драконов о какой-то непотребной плесени, покрывшей многие Земли вселенной и поддерживаемая этой расой, используя коварство, обман и подлость, получая серьёзную поддержку от соплеменников Ириула, нарушила равновесие Мира и обрекла расу гоев на страдания, вымирание и нескончаемую асу.
; Но я же лично участвовал в нескольких сражениях с твоими соплеменниками!
; Это были, как раз, попытки самостоятельно, без посредников кощеев рассмотреть расу гоев, твою расу, но повторяю: ни один разведчик не вернулся с ваших Земель.
   Перелёт связавшись с Радимом, позвал его и Турха к себе и пока те явились, самостоятельно, конечно же, при помощи охраны, начал освобождать дракона от многочисленных верёвок, пут и тросов. И когда изумлённые марсиане, выйдя из врат сократа, подумав, что ящер возымел влияние на мозг человека, бросились с мечами на Ириула, то еле-еле успел закрыть собой от нападавших, всё ещё безпомощно распластанного ящера.
      Долго приходить в себя Ириул не собирался — он с необыкновенной проворностью вскочил на свои короткие, но массивные лапы и расправив с громким, сухим хрустом позвонки , так же шустро полез в свой челнок. Вскоре Перелёт-Яр услышал в своём мозгу: челнок Иреула к вылету готов! Прошу капитана дать разрешение на старт.
; Погоди! Куда же ты Ириул? Неужели ты полетишь на нём на дальнее расстояние?
; Огляди пространство вокруг твоей вайтманы — прозвучал спокойный голос в голове у Перелёта. И действительно! Выйдя мысленным взором наружу вайтманы, как последнее время он делал, почти ежечасно, он онемел от неожиданности — вплотную, как это только можно в условиях космоса, к «Игле», нависая над нею гигантскими глыбами и слева, и справа, и позади, и спереди, находились немыслимо громадные корабли ящеров. В один из них, как комар или мизерная мошка, не сбавляя набранного хода, влетел челнок Иреула.
; Достойный капитан Перелёт-Яр! - услышал в своём мозгу Перелёт — к тебе обращается главенствующий над расой драконов Синокт. Даёшь ли ты своё согласие на очищение твоих Миров, твоих Земель и твоего Народа от скверны и действительной плесени пекла расы кощеев?
; Достойный главенствующий! - в такт ящеру ответил Перелёт-Яр — мои полномочия, человека, бежавшего из плена, захватившего вайтману и освободившего полтьмы гоев, пусть и даже лучшего пилота в Митрополии!, не распространяются на уровень управления Империей и я, при всём своём искреннем желании этого, не вправе давать никаких согласий или не согласий.
; Но по Конам вселенной — это дело правое. Не уж-то в Митрополии работают совсем иные Коны?
; Нет. Коны едины для всего Космоса. И сие, действительно дело правое. И на своём уровне, как на поле брани, я ничего не имею против союзничества и от вашей помощи не отказываюсь....
; Этого достаточно — перебил его Синокт. Можешь смело править курс на Мидгард и неси домой хорошую весть. По окончании чистки — это будет не ранее двух сороквников, я лично явлюсь на Мидгард, что бы в очередной раз принести человечеству извинения и всенародно преклонить голову пред твоей мудростью.
; Достойный Синокт! Я не смею тебе указывать что делать и как поступать — на то воля ваших богов. У меня, лишь, к тебе одна просьба.
; Проси достойнейший.
; Пусть Иреул полетит  со мной на Мидгард. Я полностью гарантирую его безопасность.
; Добро. До скорой встречи достойнейший!....
     Перелёт-Яр ошалелым взглядом обвёл пространство вокруг себя. Ничего почти не изменилось, только в одном из шлюзов вновь началась декомпрессия (видимо вернулся Иреул) и, на расстоянии двух-трёх метров от него, полукольцом, стояли Радим, Турх и ещё десятка три гоев и смотрели на него с открытыми ртами. Тут до него дошло, что кроме него всего диалога никто из присутствовавших не слышал и он стоял с закрытыми глазами и разговаривал сам с собой... он  засмеялся, представив ощущения стоящих напротив, а те ещё больше смутились и, не выдержав, Радим спросил: - Ну ты так и будешь ржать, как жеребец, или всё-таки расскажешь народу что ты тут лепетал?!
; Командующий армадой созвездия Паука, светлый дракон Иреул прибыл в твоё распоряжение достойнейший! - и это, вдруг услышали все! А в это самое время в шлюзовой отсек заходила Джица, что бы поведать Перелёту, как у Сиргелиса прекрасно получилось, при помощи его кристала запустить регинератор и Вереск, уже к началу последнего дня пути, будет полностью излечён, но увидев, браво вышагивающего по направлению к Перелёту ящера, громко закричав, просто рухнула на холодный, металлический пол отсека. Иреул, склонив голову на бок, жёлтой тарелкой своего зрачка, внимательно посмотрел на Джицу и снова через чур проворно, для своей комплекции и формы, сгрёб её с пола и приподнял на уровень своих глаз своей черырёхпалой, чешуйчатой лапой. Перелёту казалось, что огромные его когти вот вот, легко и без всякого напряжения проткнут Джицу. Он, кинувшись к Иреулу, замахав обеими руками, закричал: - не трогай! Её не трогай! Иреул, поставь её! Это моя женщина!»
    Ящер перевёл взгляд на Перелёта и недоумённо спросил: - Я тебя правильно понял, достойнейший, что эта самка принадлежит тебе?
; Да — это моя женщина.
; Она не женщина человека, она — самка кощеев и женщиной человека никогда не сможет стать.
; Она мне предана и спасала мне жизнь.
; Я не хочу спорить с тобой, достойнейший. Хочешь я просто скажу ей рассказать всю правду? Ты, ведь ведаешь, что наша раса имеет влияние на мозг кощеев и мы, в рамках наших договорённостей, всегда оказывали влияние на массовое сознание кощеев, особенно в моменты сражений, что бы они не трусили и не убегали, сохраняя свои богатства, а хоть немножко могли противостоять вам, но даже самые истовые бойцы кощеев всегда стояли на самой низшей ступени по сравнению с воинами человека. Но, кроме изготовления воина из обыкновенной крысы, мы можем открывать их мелкие душонки и читать, как книгу всё, что в них припрятанно.
; Это вовсе не требуется. Она прошла не одну проверку и мне её не в чем подозревать.
     В это время Джица начала приходить в себя. Она обвела непонимающим взглядом, стоящих и смотрящих на неё мужчин, потом взгляд её начал потихоньку обретать осмысленность и, повернувшись к уродливой морде Иреула, она снова вскрикнула и закрыла лицо руками.
; Вот и хорошо, - прозвучал голос у каждого их присутствующих в голове, - давай у неё самой спросим, готова ли она поклясться в своей преданности тебе, достойнейший.
; Что здесь происходит? - глухим, безцветным голосом, но достаточно громко спросила Джица.
; Не волнуйся милая, Иреул тебя сейчас отпустит...Просто он решил, что ты мой враг и хотел с тобой разделаться.
; Самка, ты готова ответить Истину, во имя Справедливости и Кона? - вдруг, слегка встряхнув её в своей лапе, спросил Иреул. - отвечай.
; Да, - после долгой паузы промолвила Джица.
   Перелёт, было сделал рывок в сторону чудища, но на плечо ему легла тяжёлая ладонь Турха, а с левого бока подошёл Радим. - это ОЧЕНЬ важно и очень нужно — сказал он. Пойми же в конце концов — ради сиеминутной блаженной минуты, пусть даже она продлиться сотню Лет, никто не имеет Права подвергать риску всё человечество. Вирус — он не имеет конкретного лица и не подходит не под какие определения, кроме разграничения свой- чужой. Ты душою всё прекрасно понимаешь — она чужая. Да, она прошла сотню проверок, но в этом и идея вируса — он не выявляем. Он подстраивается под среду обитания, въедается в неё и живёт вместе с ней, но приходит момент, когда внутри его мозга включается команда «работать» и тогда становится абсолютно поздно его нейтрализовывать локально — приходится умерщвлять весь организм. Тебе мало пролитой крови гоев? Ты ведаешь сколько ещё её прольётся, при избавлении от вируса — ведь все гои-рабы — это потенциальный вирус и прямая угроза созиданию Добра!
; Ты хочешь сказать, что все, кто был в рабстве будут уничтожены?
; Только те, кто сдался. Те, кто поклонился и согласился со своим свинским положением. А их, как ты понимаешь, не одна тьма — их  тьма темен! Ты своими руками несёшь в наш дом вирус, который должен уничтожаться и выжигаться.
; Стоп! - осенило Перелёта — стоп, ребята! Раз речь идёт о вирусе, то стоит, в любом случае, его сохранить, по крайней мере для того, что бы вывести антивирус и что бы она там сейчас не наговорила, я её в любом случае оставлю, хотя бы для этой цели.
      Тем временем в шлюзовой отсек снова стеклось громадное количество воинов. Слышался ровный гул их голосов, изредка взрывающийся какими -то нервными выкриками, но на Иреула окружающая среда не действовала нисколько — он ещё поближе поднёс Джицу к своему глазу, как вдруг резко прыгнул в сторону толпы, став не задние лапы, от чего голова его почти упиралась в секции усиления обшивки, а свободной
правой лапищей, выхватил из толпы тщедушное, трепещущееся тельце Сиргелиса. Тот завопил от ужаса, взмывая в когтистой лапе под потолок отсека, к правому жёлтому диску глаза ящера.
; Иреул, но я не для того вовсе пригласил тебя на свою вайтману, что бы ты устраивал раздоры в моей команде.
; Достойнейший Перелёт-Яр! Я стерпел полтьмы ног человека на своей голове и, если надо, я готов стерпеть, хоть сто темен, но пока существует опасность, я обязан выполнять свои союзнические договорённости.
; Но договора меня проверять не было! - нервно вскричал Перелёт-Яр
; Проверке подлежат все, без исключений и в любое время суток. - прозвучало в головах собравшихся, вот уже около четырёх сотен мужиков и Перелёт услышал многоголосое «Добро».   
; Добро. Добро. Добро — повторяли один за одним и в унисон гои.
; Перелёт, пойми — мы твои братья и раз эта...Джица тебе так дорога и ты её хочешь оставить в любом случае, то давай вернёмся к нашему разговору в  линзе: если она не виновна, не шпион, то она имеет право быть с тобой....
     Дракон звучно чем -то прищёлкнул и оба кощея в его лапах опустили свои головы себе на грудь. - Самка кощеев с именем Джица , ты готова к Ответу?
; Да, я готова к Ответу — ровным, без эмоций, голосом ответила она.
; Что привело тебя сюда?
; Любовь.
; Любовь к кому?
; Любовь к моему великому народу.
; Ты убивала гоев?  Ты будешь их убивать?
; Гои — не люди. Они хуже свиней — я всегда их убивала и убивать буду.
; Ты убьёшь Перелёта?
; Он обречён. Он опутан мною тщательно и вырваться у него нет никаких шансов.
; Когда ты хочешь его убить?
; Убить его я могу в любую секунду, но он нам нужен и будет жить своею поганой гойской жизнью, пока мне не дадут приказ. - она вяло склонила голову себе на грудь, а Сиргелис, в свою очередь поднял и уставился в дыру ноздри чудища невидящим взором.
; Самец кощея именем Сиргелис, ты готов к Ответу?
; Я готов к ответу, всемогущий...
; Что тебя сюда привело?
; Любовь к Знаниям и моему народу.
; Ты готов убивать гоев?
; Я их буду убивать своими Знаниями. Мечом можно убить десяток, а Знаниями можно убить миллионы.  - он снова склонил себе на грудь голову.
  Перелёт было шагнул к ящеру, желая что-то произнести, но вдруг, сильный хруст сминаемых костей остановил его и в лицо ударили горячие брызги крови и ошмётьев тел, летящие из сжатых лап рептилии. Вскоре на пол рухнули два измятых куля, в которых невозможно было отыскать знакомых черт — измятые оболочки, с торчащими тут и там обломками рёбер, ног и рук.
; Свобода даётся всегда через кровь. - прорычал Иреул. Твоя вайтмана чиста, достойнейший. Мидгард может быть спокоен — вирус устранён.
    Впервые за много дней состояние Перелёта было не восторженно восхищённое, а подавленно гнетущее. Он смотрел на изорванные фрагменты тел Сиргелиса и Джицы. Джица, Джица.... как я близко запустил в своё сердце! Ты была единственной, кто так далеко в него забирался... и вот … стоило Иреулу включить какой-то, ему ведомый, механизм, типа  «сыворотки правды» ты, ты моя девочка открыла своё действительное лицо.... И на нём не было той доверчивости, наивности, влюблённости, всего того, что так меня умиляло и вдохновляло... - на нём было холодная решимость и несгибаемая воля, с единственной целью убивать, убивать, убивать. Выходит, что все эти «случайности» с переломами ног её братом, с, якобы, внезапным решением бежать, вообще с тем, что они стали любовниками — всё подстроено и обдуманно заранее. И как всегда, самым главным упором и замковым камнем была всё та же, пресловутая гойская доверчивость! Да что со мною-то сталось? Я раньше никогда не был таким доверчивым? Что бы так просто меня обмишурить, об этом не стоило даже и мечтать никому, а особенно самкам кощеев.... А тут прямо наваждение какое-то... Итак, получается следующее: своей доверчивостью я помог кощеям найти базы гоев-сопротивленцев на Хогате...На Земле Марсе... и, для чего-то, я, с руководителем сопротивления Марса, был управляемо отправлен на Лелю, под видом побега, но не всё пошло по их сценарию и, шаг за шагом, сценарий кощеев разбился в дребезги и события стали развиваться совсем не подконтрольно им. И вот такая жуткая развязка... А развязка ли это? Может это, как говорится, лишь присказка... Вот ещё что! - вспомнил он - «его высочество», да и Сиргелис говорили о том, что он был выбран не случайно... да да! Именно  выбран... если развивать мысль дальше, то что получается? - не совсем гойскую душу, а в этом и сомневаться вообще не приходится — после таких кровосмешений, таких массированных генетических атак на человечество, имеющую отдалённое представление, в виде бреда своего друга, о расе, о гоях, изымают в момент смерти и вселяют( по ошибке, как утверждали кощеи) в гойское тело и на Мидгарде, где ещё не произошёл захват и разорение планеты. Посчитав, что и такую досадную оплошность можно повернуть в свою сторону, кощеи решают использовать Перелёта для банального заражения вирусом Мидгарда. Именно для этого его сначала похищают, якобы для опытов, а потом позволяют преспокойно бежать, не просчитав, видимо, что тело Перелёта сможет передать, каким-то образом, душе Мишустина огромное количество Знаний и Возможностей, фактически вновь возродившись в Перелёта, с приличным «довеском» Мишустина.  Он брезгливо ковырнул ногой, торчащее из под изорванного тела Джицы, её блестящее, окровавленное копыто... Тьфу ты бля!!! Какая всё-таки мерзость! И как он раньше мог с этим мириться и даже находил милым... И это мы-то животные? Ну прямо, как говориться, не верь своим глазам! У самой копыта... а может ещё и рога были, просто спилили, купировали в детстве, а про меня говорит, что я животное.... Ну милая... ему, вдруг захотелось оторваться от пола, где лежит этот мусор... Стало невыносимо противно находиться на одном уровне с тем, кто в любую секунду был готов его распылить на атомы, а, глядя в глаза, мило и ласково улыбался, преданно заглядывая своими карими глазищами в глаза. Громадная волна брезгливости прокатилась по всему телу. Он, глядя перед собой, расставил в стороны руки в верх ладонями и, слегка склонив вперёд голову, сделал знакомое, привычное усилие, как тогда, во сне... Тело стало податливым, появилась невообразимая и, с другой стороны, такая знакомая лёгкость. Кровавые кули кощеевской плоти стали отдаляться, запах поля брани, такой знакомый запах разорванных брюшных полостей, свежей крови стал менее осязаем и, подняв свой взгляд перед собой, он увидел огромный жёлтый зрачок Иреула. Рептилия холодным взглядом смотрела в его глаза. Казалось взор его пробивает голову Перелёта на сквозь.
; Ну что же ты всё молчишь дракон? Неужели нечего было тебе вставить в ход моих мыслей? Или ты просто с высока наблюдаешь, как мучается в смятении душа человека?
; Разве ты мне что-то говорил, достойнейший? От тебя я не услышал ни звука, как, впрочем и все тут присутствовавшие — рептилия кивнула огромной головой в сторону собравшейся толпы, в очередной раз гомонящей, но теперь в её гуле слышались нотки восхищения и удивления. Не мудрено — левитация доступна была лишь единицам из миллионов и Перелёт-Яр (на то он и Перелёт) своим полётом привёл в восторг, собравшихся на скорый суд гоев.
; Вслух я ничего не говорил, - сказал, облетая, так и стоящего на задних лапах, дракона, Перелёт-Яр, - но мыслей в моей голове пронеслось достаточно много, что бы согласиться, либо сделать поправку к их сути...
; Но мне не ведом ход твоих мыслей. Мы вообще не можем читать мысли гоев. Вначале мы думали, что это из-за вашей примитивности, но на поверку, всё оказалось гораздо сложнее. Теперь, когда с твоею помощью, мы, наконец установили контакт с расой гоев, нам предстоит узнать друг о друге очень много, но одно нам ясно и понятно — раса гоев живёт по Прави, а это важнейший из Конов. У нашей расы, расы драконов есть, конечно, свои приоритетные Коны, но Правь является одним из основных.
; Нет, я всё-таки что то не до конца понимаю.... Ты же слышал меня, когда я к тебе обращался не вслух?
; Действительно слышал..., - сказал Иреул, грузно и, как то устало, опускаясь на все свои четыре конечности, бережно, что бы, невзначай чего-нибудь не повредить на тесном человеческом корабле,  кладя вдоль своего длинного тела, хвост. - но, видимо тогда ты желал, что бы я услышал, а теперь твои мысли были только твоими... Хотя, конечно, совсем не трудно понять что ты испытываешь сейчас и какого рода мысли в твоей голове.
    Перелёт плавно облетев весь шлюзовой отсек по периметру, над задравшими головы мужиками, необычайно легко опустился перед ящером. Высветилась панель управления «Иглы». Томный голос интеллекта поинтересовался о наличии новых вводных и Перелёт-Яр, вспомнив о действительном их наличии, на несколько минут отвлёкся от своих тяжёлых раздумий. «Игла», немного скорректировав курс, как бы, сорвавшись с цепи, ускорилась до штатной скорости и сообщила, что на Мидгарде они будут через три часа, чем привела в восторг всю ораву воинов. Как бы вспомнив о них, Перелёт-Яр дал распоряжение разойтись и дежурным убрать отсек от космического мусора и обратившись к Иреулу мысленно, попросил его рассказать побольше о расе и Мире драконов. Рассказ в общих чертах не занял особенно много времени и, когда до прилёта на родную землю, на Мидгард оставалось не более двух часов, Перелёт-Яр ведал о расе драконов много интересных вещей. Например он узнал, что раса живёт вне времени и перемещение в пространстве для неё ничем не отличается от перемещения во времени, что любая особь, будь то самка или самец, будь воин или строитель, будь древний или только нарождённый на свет дракон имеет врождённую способность перемещаться и перемещать любые предметы во времени без всяких технических приспособлений, но такая возможность даётся им всего один раз в пол Лета и по прошествию следующего полулетия, она вновь появляется.
     Пролетели оставшиеся часы и минуты и вот под брюхом «Иглы» голубеет шар Мидгарда, в иллюминаторы с разных сторон величественно и спокойно заглядывают все три Луны. Вспыхнула панель связи и знакомое и такое родное лицо Радомира, мгновенно из напряжённого, преобразившись в радостное, засветилось в счастливой и какой-то, даже, детской улыбке: ПЕРЕЛЁЁЁЁТ!!! Ты вернулся, сынок! Я верил...Я всегда в тебя верил! Ну что же ты молчишь?  …...........
…....ЭЭЭЙ! Ну что же ты молчишь мил человек?! Ты там живой? А? Не, ну ты только глянь, а! Попросил у него денюжку, а он от горя с копыт рухнул.... Да ты.. того,,, не ссы мажорчик! Нужны, мне твои грошики, как собаке пятая нога! Давай выползай из своего обморока, припадочный и дуй в офис косить бабло, да учить планктон пошире раздвигать, да понежнее смаковать... Ну? Очапался? Смотри какую пробку за собой собрал! Проезжай давай, людей не задерживай — говорил скороговоркой мохнатобородый, с косым шрамом через всё лицо, дыша в окно мерса луковым выхлопом, бомж.
     Перелёт-Яр, а теперь скорее — Мишустин, не спеша вышел под серое, неприветливое небо, брызжащее мелким, неприятным дождём, подставил лицо под мелкие, но частые капли. Протянул бомжу ключи от мерса, дал свой паспорт — тебе нужнее? Переоформи на себя, паспорт доставишь по адресу прописки. - и не посмотрев в его сторону, побрёл перпендикулярно пробке к, огороженной турникетом, обочине, где за узкой пешеходной дорожкой, так же огороженный, начинался огромный овраг. Сзади ему что-то прокричали, но в мозгу оставались лишь последние слова Иреула: Ты из этого Мира, вернувшись, ты совсем потеряешься в том, своём Мире...Ты это понимаешь? Тот Мир будущего, он насквозь проеден вирусом и едва стоит на своих хрупких ногах. Ты перерождён и ты всем своим существом показал, что принадлежишь этому Миру, Миру Прави. Если тебе хочется просто посмотреть как там после тебя, как живут те, кого ты покинул, то это после окончания асы мы сможем сделать, не тратя врождённые мои способности просто сядем в наш вайтмар и, без всяких неудобств, слетаем, погостим в том, твоём Миру. Ты же видишь, как тут тебе все рады? Ты — герой, ты смог сделать то, что никто из нас всех не смог сделать — ты дал начало конца страшной асы. …   
     Мишустин подошёл к ограждению, за которым, грязными частыми ручьями, стекала в глубокий овраг дождевая вода. Перелез через него и, подскальзываясь на напитанной водой, жирной земле, кое как удержал равновесие, глядя себе под ноги. Потом он приподнял выше голову, расправил в стороны руки, вверх ладонями и, несложным усилием взмыл в верх в тот самый момент, когда ноги начали, уже, соскальзывать с обрыва... он взмыл на уровень низких, свинцово- ватных туч. Вокруг него клубились пары, вновь готовые пролиться на землю дождём. Было сухо и значительно теплее, чем под дождём...
; Нет, Иреул, - подумал он, - двух Истин не бывает, а Истина в том, что я — порождение этого Мира и, какое бы положительное влияние не оказал бы на меня Перелёт, я, тем не менее, всё-таки, останусь навсегда Ярославом, а по твоему — буду вирусом. Но самое интересное, что вирусом я буду, как в том Мире, так и в этом... Так вот самое простейшее решение — быть правильным вирусом в не правильном Мире...
     Внизу, сквозь редкие прогалы осенних туч, взору его представлялась его родная земля... Мидгард земля. И над морем серых, всклоченных, клубящихся туч, высоко светила своим ровным жёлтым светом, похожим на немигающий глаз дракона, одна....всего одна луна  Месяц.

 Лето 7527.                2019 гот.