Они жались друг к другу на старом скрипучем диване

Они жались друг к другу на старом скрипучем диване,
в ткань потёртой обивки вдувая дымок сигарет.
У неё, как назло, в третий раз не сдавался экзамен.
Он давно потерял свой по жизни счастливый билет.
Город рвался к теплу, согревая ладони об окна,
освещая неоновым светом в проёмах глазниц
этих двух ненормальных, уставших от жизненных гонок
загазованных улиц, улыбки стирающих с лиц.
Распалясь от бутылки, а, может, второй, алкоголя,
что-то страстно шепча и лаская доступную плоть,
он смотрел на неё, как, наверное, смотрит дальтоник,
перепутав цвета, не умея иначе взглянуть.
Вроде, те же глаза, те же волосы, нос, те же губы -
его мозг рисовал чей-то образ до боли родной.
В алкогольном бреду становился то нежным, то грубым,
перепутав её, с на неё так похожей, другой.
Город им бормотал еле слышные пошлые фразы,
пробиваясь сквозь щели кирпичных облупленных стен,
наблюдал, как друг друга спешат довести до оргазма,
одноразовым сексом решая одну из проблем.
Одиночество руки сплетало и гладило спины,
закрывало глаза и губами впивалось взасос.
Превращало в единое целое две половины
под банальным вердиктом, что это, увы, не всерьёз.
Где-то в дебрях бетонных натужно завыла сирена,
заскулили на улице псы, подражая волкам...
Так хотелось им верить, что это - кому-то измена.
Тем, кто ждёт не дождётся их где-нибудь,
где-нибудь
там...