Палач

Подвал, полумрак, сигарета,
И ждет свою жертву палач,
Ему надоело все это,
И скучно до смерти, хоть плачь.

Ведут их с утра и до ночи,
Но дерзок врагов легион,
Никто признаваться не хочет,
Что он иностранный шпион.

Стреляют здесь быстро и шибко,
Однако хитер вражий род,
Твердят все упрямо: - Ошибка,
Да здравствует вождь и народ!

Здесь камни от пола до свода
Пропитаны кровью насквозь,
Как много врагов у народа
На русской земле развелось!

Две мухи с жужжанием сонным
Неровные чертят круги,
Но вот по ступеням бетонным
Конвоя стучат сапоги.

Приводят кого-то в мундире,
У смертника имени нет,
И ставят спокойно, как в тире,
Под лампочки матовый свет.

Один у стены, рядом двое,
Готовится к делу палач,
Но вспомнил начальник конвоя:
- Здесь должен присутствовать врач!

Ведите его, голубочка,
Порядок быть должен во всем,
Закончим здесь дело, и точка
Потом его спирт дососем.

А этот пусть молится Богу,
Тот скоро его приберет,
И в царство Свободы дорогу
Укажет... ногами вперед.

От ржанья подвал содрогнулся,
Конвойный ушел хохоча,
Тут смертник чуть-чуть обернулся
И тихо спросил палача.

"Ну как вам здесь платят, хватает,
Детишкам на хлеб и на квас,
Наверно, надбавка бывает
За вредность работы у вас?"

Ответил палач: "Обижаться,
Нам было б конечно, смешно,
Но если чуть-чуть постараться
Хватает на хлеб и вино.

Бывают, конечно, ошибки,
Но это пусть сверху глядят,
Тут смертник спросил без улыбки:
"А дети то хлеб твой едят?"

Взметнулся палач как пружина,
Припомнил и Бога и мать:
"Да как ты мне смеешь, вражина,
Подобный вопрос задавать?"

Короткая молния света,
И кончен пустой разговор,
Бездонный зрачок пистолета
Исполнил суда приговор.

О плиты ударилось тело,
Шагнул к нему медленно врач,
Ну вот и закончено дело,
Устало подумал палач.

Две мухи с жужжанием сонным
Неровные чертят круги,
И вновь по ступенькам бетонным
Конвоя стучат сапоги.