Человек под деревом думает о времени...

Опубликовано в приложении к "Независимой газете" - в "НГ-Экслибрис" от 23 июня 2021 г.
*   *   *   *

Композиции. Стихи и удетероны. Игорь Терехов. – Санкт-Петербург: Реноме, 2020. – 67с.


«…Человек под деревом думает о времени…»

Движение в литературе идёт обычно от поэзии в молодости – к прозе в зрелости. «Года к суровой прозе клонят», - классика. Но бывают и исключения, когда литератор в молодости пишет прозу, а в зрелые годы переходит к поэзии. Писатель Игорь Терехов иллюстрирует своим творчеством как раз второй случай.

Как поэт, он  продолжает в сборнике «Композиции» своё поэтическое путешествие по современности, начатое в первом - «Деревья не лазят по людям…».

Время не остановить, но обращённое в слова, оно обретает зримые  формы в виде рассказов, повестей, романов, мемуаров и дневников. Игорь Терехов, повторимся, второй раз в жизни выбрал стихи. В основном, верлибры.  Несколько силлабо-тонических вещей – причём, вещей хороших - это своего рода защита от возможного обвинения, что писать  «настоящие» стихи он, наверно, и не умеет. Умеет. А форма свободного стиха   даёт нашему автору возможность выразить свои чувства и мысли  чётко и кратко.

Правда, иногда  верлибры  И.Терехова кажутся слегка растянутыми,  повествовательными и начинают, вроде бы, отдавать прозой. Но у автора есть подстраховка от подобных упрёков – подзаголовок «удетероны». Согласно Владимиру Буричу, отечественному теоретику и практику свободного стиха, это нечно, в котором есть черты и стиха и прозы одновременно. Ну и, например, верлибры того же Чарлза Буковски в духе «short-short-story»,  длинные,  как новогодние гирлянды и лишённые метафоричности,  считаются, тем не менее, стихами.

Есть в «Композициях» и относительная привязка к местности, или, как сейчас говорят, локация. Упоминаемые иногда фамилии, офицерские звания и наградное оружие даёт точную наводку – Северный Кавказ. Это, если  даже не знать, что И.Терехов живёт  в  Нальчике.

Итак, внешний контур обозначен. А что внутри? Какой предстаёт наша современность у поэта?  Прямо скажем – разнообразной.

Богоискательской: «Бог – это наше представление о мироздании» или  «Он всегда думал, что ему будет знак./  Он успеет проститься с друзьями,/ сказать финальную фразу/ и эффектно уйти в вечность./ Но всё произошло как-то неожиданно,/ после полудня, на пригородном вокзале./ Он даже плюнуть не успел!/ Говорил же нам Матфей, что каждому/ воздастся по делам его» («От Матфея»).

…Политизированной: «После войны прекрасно пишется,/ Восторг и светлые воспоминания/ вызывают самые простые вещи./ Это хорошо знали Эсхилл, Стендаль, Ремарк,/  Наш поручик артиллерии Толстой/  И представители лейтенантской прозы./ А когда нет войны,  интеллигенция томится,/  Склочничает и пишет доносы на коллег,/ Прибившихся к золотой кормушке,/ Или просто люто ненавидит власть./  Вот и Путин нам уже неугоден:/ Подавитель свобод,/ Плешивый щёголь,/ Враг труда./ Почти два десятилетия у власти,/ А в стране нет ни войны, ни голода./ Писать совершенно не о чем!» («После войны прекрасно пишется»).

…Какой-то осенней: «…Каждое утро пересчитывать градусы за окном,/  словно мелочь в дырявом кармане./ Не попадать с одёжкой в перемены настроения погоды…» («Белый шрифт снега»).

…И всё ещё наполненной, тем не менее, ароматом любви: «Они встречались в мастерской художника./ незаконченным полотнам на стенах казалось,/ что на диване обнимаются двое натурщиков./ Она уходила первой, как нашкодившая школьница./ А он ещё долго умывался над рукомойником./  Она же несла аромат их любви любопытной улице./ Дарила душному городу запах прибоя и водорослей» («Аромат любви»).

Даже не зная возраста автора, понимаешь, что человек  многое пережил, многое повидал.  Контекст чувствуется. В книге мало «изячных» поэтизмов, в этом плане автор идёт за реальностью нашей жизнью, которая всё умножает и умножает печали…Книга,  запечатлев миг современности, как бы замерла: «Что же будет с Родиной и с нами?»… Вопрос… И то правда – что нас всех ждёт? Одно только ясно: совершив свой оборот в жизни, всё равно мы, люди, придём опять к природе и вернёмся в природу.

Отношения с ней – это особая тема в сборнике. «И зверьё, как братьев наших меньших, никогда не бил по голове…», - писал классик. Автор в этом сборнике чаще всего привечает деревья, поёт им трагические гимны: «… Люди лазят по деревьям./ Деревья никогда не лазят по людям/… Люди убивают деревья./ Деревья никогда не убивают людей…» («Сага о деревьях»). Или: «Голые, с обрезанными ветвями деревья – твой личный Аушвиц, в котором ты оказываешься каждую зиму…"(«Зимние тезисы»)

В середине 17 века японский поэт Иссё заметил:               
      Видели всё на свете               
      Мои глаза – и вернулись               
      К вам, белые хризантемы.

И в 21 веке Игорь Терехов вторит ему: «Майский сад - /Осколок небесного Рая. / Вспомнишь его, умирая» («Проникновения»). Частью «майского сада»  остаются после литератора его произведения.  Хотя завершает автор свою книгу строками без иллюзий:
 
     Стихи –
     твоя кардиограмма, записанная с помощью
     анбажементов, цезуры и рифм.
     Читатели, как врачи, просматривают её,
     И порой выносят неутешительный приговор.
(«Аритмия слов»)

Будем надеяться, что читатели вынесут книге  Игоря Терехова всё-таки оправдательный приговор. Она  того стоит.
*     *     *     *