Апостол Свободного Рынка

На все четыре стороны был вид таков, что  каждая деталь - отдельно.
Плыл в небесах полуденных болид, чертя кривую линию бесцельно.

Я торговал забытою едой,
Я был Агбал-Мюрида бородой.
Я нёс с собой на кончике ножа
Жгутами валких ног спрутодрожа, негаснущий Огонь Святого Эльма.

Сморщенная старуха, похожая на птерозавра, выглядящая так, словно пережила в некоем отдалённом геологическом периоде  распад континента Гондвана, в пихоре из цигейки, в  мохнатом платке, повязанном вокруг поясницы, в валенках с грубыми резиновыми галошами,  пыталась сбежать от разбитного парня-афериста, выдающего себя за полицая.
Тому, конечно, ничего не надо было от бабки, он просто дурачился ради куража, сживая её с места, куда она вынесла продавать разнобойную нитяную ерунду.
- Ах ты старая эльфийка! Скажи правду, за Навального?
— Неееет, - скрипела старуха.
- Не ври мне, ой не ври мне, открой тайну, ууууу, откреееой, несчастная.
- Язапууутина....
- Хера ты пристал к женщине, - осадил парня сумрачный тип, по виду, его компаньон.
- Молодец, все, иди, анимешница.
- Разворачивай "монополию"!
На божий свет появились три стаканчика, шарик и импровизированный стол из грязной фанерной крышки и подставки под нее .
- Закручу, заверчу, я запутать вас хочу! - ясным голосом затараторил парень.
Сумрачный тип тут же выиграл у него десять тысяч и принялся изображать радость успеха на своём лице. Стали появляться зеваки, среди них уже наметились первые идиоты.
- Вертолёт! — ультразвуковым фальцетом крикнул третий участник группы "разводящих" и вся компания моментально затерялась в базарной толпе, а на пятачке появились  сонные "мусора" с кашляющими на разные тона вокитоки.
Японский шпион, сутулый, в очках с диоптриями, изображающий китайского торговца жаренными "косичками", катил свою вечную тележку, время от времени выкрикивая нечто похожее на английское "yoo, everybody".
Мужик в бейсболке с эмблемой "Чикаго буллз" разворачивал стол и выставлял на него  "антиквариат скудного дня" - стеклянные штофы,  белые маленькие рюмки из бокченского порцелана, какие обычно "шипы' бесплатно дают морякам, покупающим выпивку в Пусане; все остальное было выполнено из рога, кости или глины, были у него и сувенирные коровьи рога, отделанные мельхиором, две половинки китового зуба, какие-то ножи с роговыми ручками и даже бутыль в виде барана с загибающимися рогами, торчащими над неприличной формы мордой.  .

И, если бы на серых небесах
воссел Судья с развёрнутою книгой,
И если б он скрижалями задвигал,
Что по идее изначальный страх
Должно бы пробудить в людских сердцах.
То ничего бы не произошло.
А как-нибудь само собой прошло.
И все опять осталось светло-серым.
И так же небо сумрачно висело

Теряя росчерк на себе болида бледный,
Покуда ночь ножом луны медово-медным
не изменило б города портрет,
К нему добавив  чертов чёрный цвет .