костыли не

Сергей Фомин:
- Вот смотрю-смотрю, а словесные костыли не подбираются. Нервенно то как.
Юрий Извеков:
- У Врубеля был структурно похожий рисунок.
Сергей Фомин:
- Наверное. Память сразу подсовывает его демона.
Юрий Извеков:
- Что-то из самого позднего.
Сергей Фомин:
- Пойду гляну. Спасибо за волшебный пинок.
Джемма Кордзахия:
- Посмотрела. Действительно, хороший снимок, но "перекличку" не нашла. Здесь, по-моему, каждый о своём.
Юрий Извеков:
- Врубель, сидючи в сумашедшем доме, сделал такой рисуночек карандашем. Такой кустик невзрачный у забора.
Джемма Кордзахия:
У вашего снимка, как бы две части, он не сюжетный. Два взгляда. И ещё один взгляд  общий, с которого расщепление и начинается.
Вера Мышечкина:
- Юра, ты вот так каждый раз, чтобы снять снимок, думаешь под кого бы его снять? Или потом осмысливаешь?
Юрий Извеков:
- Я и сразу не думаю и потом не осмысливаю. Снимаю и всё.
Вера Мышечкина:
- А зачем же ты сейчс этого всего Сергею и Джемме наплел про Врубеля?
Юрий Извеков:
- А так, просто. Чтобы разговор поддержать. Взял и наплел. Про Врубеля. А то бы разговора не получилось.
Вера Мышечкина:
- Юрочка, это не хорошо. Я могу обидеться.
Юрий Извеков:
- Верочка, не надо, не обижаться. А то придется об обидах разговаривать. А я об обидах разговаривать не не люблю. Будет тишина.
Вера Мышечкина:
- Юрочка, не надо. Я тишины боюся. Лучше я обижаться не буду.