Лесная быль. Этюд-поэма

Озверел лесной народ –
дел в лесу невпроворот,
а медведь, лесная власть,
сунув лапу прямо в пасть,
до весны залёг в берлогу,
мол, устал – посплю немного.
«Шу-шу-шу, бу-бу-бу», –
втихаря клянут судьбу,
но нашёлся всё ж лопух,
что рискнул озвучить вслух
правду про коронавирус
и что власть пора на вынос.

Только как бы вот впросак
не попасть!.. И так и сяк
пошумели – спит медведь,
(а работать должен ведь!).
Скопом все тогда решили,
что нельзя жить так, как жили.
Все на выборы! – Ура!..
Власть сменить давно пора!
Коммунальное чело
вскоре выдало: «Hello!
все, кто метит в претенденты,
подавайте документы».

Ох, и что ж тут началось!
Мышка малая и лось,
волк, лисица – в общем, всяк,
кто не спит и не дурак,
притащились в избиркомы,
но, увы, у всех обломы. –
Оказалось – нет программ,
сплошь лесной идейный хлам.
Пандемия штрих внесла –
почта счастье принесла:
объявилася программа,
не программа – песня прямо!

«В рост пойдёт лесной народ,
будет всем, что сунуть в рот,
закурчавятся рога,
там, где нет их ни фига...».
Женский род продвинуть чтобы,
был в программе ход особый.
Объявила всем лиса:
слать по почте голоса! –
пандемия, мол, в лесу,
и не вздумайте бузу,
подымать, иначе волки
смельчакам потреплют холки.

Мишка выборы проспал
косолапым снова стал,
и плевать, что всюду снег,
мёд он ведает во сне.
Как египетский папирус,
сдан в музей коронавирус.
Новый избранный глава,
получив на власть права,
совершил лихой прыжок
в самый главный теремок.
Толпы выросли у входа
разношёрстного народа.

В ход пошли подкаты, лесть
всяк стремится в рай пролезть.
Всех обставила лиса,..
утром вышла вся в слезах,
любопытным отвечала,
что от счастья... Главной стала
в сфере пуха и пера,
дел здесь, видите ль, гора...
Приуныл пернатый пул,
мня законности  разгул.
...Поползли по лесу слухи,
что в лесу всем правят шлюхи.

Нету дыма без огня,
власть – престранная фигня.
Каждый пункт программы вождь
выполнял, как летом дождь.
Вверх пошла (с чего – не зная!)
демография лесная.
Правда, уши у лисят
как-то веером торчат,
а у вепря  из клыков
лезет парочка рогов.
Как по щучьему веленью
расцвели рога оленьи.

Поползла змеёй молва,
но молвой той на раз-два
отожравшиеся волки
рты заткнули втихомолку.
Верно стая та служила,
но в мешке не спрячешь шило.
Самок, самочек маня,
правда выплыла: маньяк
власть медвежью захватил
правит бал по мере сил,
теремок весь сделал спальней,
ведь, маньяк тот – сексуальный.

...Осадили теремок,
чтоб маньяк сбежать не мог,
всем хотелось поглядеть,
что за птица сей «медведь»;
отворились тихо двери –
те глазам своим не верят:
Хочешь верь, хочешь не верь
правил ими страшный зверь:
уши – веер, глаз – косой,
хвостик – форменный отстой...
Там, в дверях, дрожа от страха,
тот стоял, кто всех их трахал.

Звери кинулись гурьбой,
отомстить чтоб за разбой,
но «маньяк» им нос утёр:
скидка вбок и за бугор
ускакал, прижавши уши...
...Дочитал? – мораль послушай.
Про людей отдельный сказ,
всё случилось не у нас.
Только в  сказочном лесу
заяц трахает лису,
а лиса такого зайца
держит крепенько за яйца.

Нам плевать на их интим,
одного мы все хотим,
чтобы чья-то горе-страсть
не подтачивала власть,
чтобы должности и званья
не служили платой, данью
за грехи и за грешки;
чтоб цветущие вершки
от корней здоровых шли,
полнясь соками земли.
...В общем, коль взялись за дело,
оставляйте дома тело.