Последняя ночь императора Сон во сне

Последняя ночь   императора.


Оставалось молиться, но смута металась  в душе,
Печаль и хандра проступали, прогнав этот сон.
В подвале  темно, и спускаться зачем-то уже
Туда приказал комендант, и твердил что-то он.

Что было в словах его, темная-темная ночь.
И девочки молча оделись и вышли во тьму.
И доктор смотрел в пустоту, и не в силах помочь
Лишь молча кивнул на прощанье зачем-то ему.

Юровский рычал, долго спорил  и снова хрипел.
Так близко увидеть народ, но в лице палача,
Он верить в исход не умел, не желал, не хотел.
А что оставалось? Смотреть и покорно молчать.

Там где-то звезда то мигала, то таяла вновь,
И матушка вышла из тени – прямая спина.
- Терпи, Николя, надвигается вечная ночь.
И снова исчезла, и снова пропала она.

Прикладами били, не взяли достаточно пуль,
Зверели, ревели и спорили, только о чем?
На эти тела он  уже обреченно взглянул,
И кто-то устало прибавил: – Живой он еще.

Юровский шипел, император устало молчал.
Когда же закончится, но ни о чем не просил.
Так вот почему ему ночью приснился Колчак.
Удар от штыка, и он рухнул на землю без сил.

И кто-то из девочек рядом  так тихо стонал.
- Простите нас, милые, этому будет конец.
Тогда  Александр у черной  стены замирал.
От ярости бледный:-  За что нам все это, отец?

Но что он ответил уже никогда не узнать,
И рухнул,  споткнувшись Юровский и медленно встал.
Они продолжали хрипеть, и кричать, и визжать.
А жертвы затихли, рассвет запоздало настал.

Куда-то везли на повозках солдаты тела.
Молчали, ни слова, ни звука,лишь ворона крик.
В ту ночь и Россия расстреляна тоже была.
Слезами покрылся ее восхитительный лик.

И ангелы тихо парили над снегом вдали.
И выли, как волки, в тумане еще палачи.
Какой-то юродивый снова твердил о любви.
И гаркнул Юровский  вослед ему: «Да замолчи».

Но тронуть  не смел, побоялся, да просто не мог,
И лютые звери порою смиряют свой  вой.
И ангелы там, к перекрестку забытых дорог
Уносят их  души, печали уносят с собой.