Белые снегири - 33 - 4 -

4. ПАМЯТЬ

Александр Губанов
(Брянская обл. пос. Локоть)

ЖИЗНЬ

Жизнь листает страницы,
Вся в крови и поту.
И безудержно злится,
Повернувши не ту.
И поёжится зыбко
Вдруг, увидев оскал,
Скажет: «Снова ошибка,
Снова кто-то устал…»
Но снимает усталость
С напружиненных лиц,
Сделав самую малость,
Вырвав пару страниц…

НОЧЬ

Тени сливаются в чаще,
Звёзды над ночью летят,
Снова глазищи таращат,
Что-то увидеть хотят.
Выбросив тусклые тени,
Молча блуждает луна.
И от покоя и лени
Круглою стала она.
Выйду на тёплое лето:
Спят силуэты ветвей,
Слишком отчаянно где-то
Пишет стихи соловей.

ФЕМИДА

Осудили – и страсти забыты,
Солнце крутит земные часы.
А глаза у Фемиды закрыты,
Все вопросы решают весы.

Но однажды повязку сорвали.
Было явным смущение лиц,
Потому что на правду взирали
Лишь пустые провалы глазниц.

ВЕСНА

На задворках собака залаяла.
И проснулся туманный рассвет.
Почернела земля и оттаяла.
Но пока ещё зелени нет.

Ручейки разливаются смелые,
Ковыряется грач у воды.
И колышутся яблони серые
В ожидании белой фаты.

Ярко солнце сквозь мглу
                пробивается,
Чтоб земля не скучала одна.
И задиристый ветер старается
Выпить насухо лужи,
                до дна.

А весна,
          первоклашка влюблённая,
Нам уже посылает привет.
И луга, и леса удивлённые
Скоро выкрасит в радужный цвет.

Улыбнётся
                улыбкою чистою
Средь высоких,
                распахнутых дней,
И рукою,
         свободной и быстрою,
Всё безмолвие
                снимет с ветвей.


ЧТО ЕСТЬ У МЕНЯ КРОМЕ ТВОРЧЕСТВА?

Что есть у меня
                кроме творчества?
Гитара,
Приёмник,
Магнитофон.
Две комнаты,
Полные одиночества,
И тишина,
Создающая звон…
Что есть у меня,
                кроме творчества?



Анна Мельник
(Московская обл., г.Щёлково)

МЫ ДРУГ ДРУГА ПОНЯТЬ НЕ СУМЕЛИ

Превращается в пепел листок,
Невесомо на стол опадает.
И неправды последний глоток
Между нами сегодня растает.
Я не сяду уже за ответ,
Потому что исчерпаны темы.
Это юности поздний привет, -
Ну, а мы –
          то ли глухи и немы?!
Не найдя в своём сердце огня,
Мы друг друга понять не сумели.
Без тебя я…
                А ты – без меня…
Лишь ресницы дрожат еле-еле.


*  *  *
Ты сравнивал меня с дождём
И с ярким солнцем, светом.
А я сказала: «Подождём!..» -
И не дала ответа.

Ты с осенью меня сравнил,
Сравнил с её дарами…
Но скуку в сердце заронил.
И что же стало с нами?

Вдруг я весною поняла:
Жить скучно без сравнений.
…И от тебя я утекла,
Как ручеёк весенний.


*  *  *
Свет дробился и падал
               за зеркальную гладь.
Застывали слова,
             чтобы вновь не родиться.
Но я знала,
            коль снова б пришлось выбирать,
То б сказала:
«Пусть всё сотни раз повторится!»
И отчаянье жгло,
                и кружились мечты,
Улетая за синие-синие дали.
Только если кто спросит –
                скажу: «Повезло!»,
Тихо взгляд отведя,
                чтобы слёз не видали.


*  *  *
Хорошо, что вечер –
                просто вечер.
Птицы крик –
                обычный птичий крик.
Наша встреча –
                просто наша встреча.
Ты ушёл…
            Прожит лишь только миг…

ВОТ И ВСЁ

Вот и всё…
Вот и кончилась встреча…
То свидание было,
                иль нет?
И на улице сумрачно.
Вечер…
Зажигать же не хочется свет.

Копошатся сомнения наши
У моих
          незакрытых дверей…
И я выросла,
          стала старше,
На день старше,
                на век – мудрей!

КУКЛА
Кукла,
        старая подружка,
Мне по-прежнему мила.
Спит в руках моих Катюшка,
Так доверчиво  светла.
Давним детством
                боль остудит –
И вокруг меня плывёт
То,
   что было,
То,
   что будет,
То,
  что рядышком пройдёт…


НАТАЛЬЯ ПРИСТУПА

              *   *   *
... Краше, чем разнообразнее,
Явь предугадать нельзя.
Неужели с неба ясного
эта капелька-слеза?
Шаг в занятия игривые!
Все предчувствия умрут.
Выпав из объятий ивовых,
захлебнулся солнцем пруд.
Вверит искренность нечастую
заповедная вода...
Мы с друзьями будем счастливы
ослепительно, всегда...

              *   *   *

И я как все...
Всё ощутимей слитность.
Боль о несбыточном не пережить.
Дух высоты осмелилась внушить
отчаяньем спасённая молитва.

Грядущему поведаю, как было.
У страсти власть любая сгоряча.
Не мной на счастье зажжена свеча,
но я  косынкой голову покрыла
и в храм вошла!
... Крестилась неумело,
осмысливала трепетность огня...
Бог милосерден! Бог простит меня
за грех, что в церкви "среди бела дня"
я на тебя восторженно смотрела.

               *   *   *

Душе себя не ощутить иной.
Удача лишь за истинной ценой.
Октябрь в окне. Я не одна теряю.
... Не ошибаюсь, ибо точно знаю:
туман предзимний - белый и густой.
При нём сумеет убедить любой.

Тогда зачем неправильным тобой
так безоглядно, что потом раскаюсь,
с необъяснимой страстью вдохновляюсь?

                *   *   *

            ЗА СЧЁТ ИНЫХ...


Всё лучшее в решениях простых.
Как не подать прощение убогим?
Откройте дверь уставшему в дороге...
Он жалок тем, что пьян от пустоты.
Свидетель - Бог,
не замышляла зла...
Намереваясь укрощать разгулы,
я ключ в замке жестоко повернула,
в терзанья неусыпные ушла...
Нет ничего мучительней дилемм.
Жизнь навсегда прострелена
мгновеньем.
- За счёт иных погубленных
с п а с е н ь е
пусть не случится никогда ни с кем.

                *   *   *

Шурши, деньга. Ты не бываешь лишней.
Для "сильных мира" пролита заря.
Какая ересь, что здоровый нищий
счастливее больного короля.
Откуда быть голодному здоровым?
Больному как не уронить корону?

                *   *   *

Тишина удивилась вздоху.
Отчего на душе так плохо?
- Высь желанная...
                - Синь чужая...
Дисгармония раздражает.
За себя - и плачу, и плачу.
Это я предала удачу.
Смех язвил.
             Голова кружилась,
Выжидала свой шанс немилость.
Васильковые капли с неба...
Расставания все нелепы.
В расточительном, эксклюзивном
я была инициативна,
торопилась узнать о многом,
позволяла пылить дорогам,
извинений не принимала.
Боли слишком...
                Лазури мало.
Пробу каждую стоит взвесить.
... Можно даже начать с депрессий.

                *   *   *

Лёгкий шепоток с намёком в осень.
Уместится в сердце плач дождей,
а пока в пахучесть сенокосов
вбрызнуто жужжание шмелей!

Лепестки на ветре, как бумажки,
Шелестят. Безумствуй. Удержись.
И бегут за горизонт ромашки
Очень уж похожие на жизнь!

                *   *   *

            ДОМ ДЛЯ ИНВАЛИДОВ И ПР.

Белых кирпичей уклад печальный...
В этом доме я пока случайно.
Потому не слишком заоконно
голуби пикируют с балконов.

И в обед омлет с подгаром грустным
вовсе не представится безвкусным.
Светом встречи, разговором звонким
скрасится убогость обстановки.

В семь часов с цветами и шампанским
соприкосновенье безопасно.
Запросто воспримется за счастье
яркая бацилла безучастья.

Это позже блеск автомобиля
чем-то непосильным обрубило.
Не просохнут поцелуи, слёзы,
хлынув топью под мои колёса.

              *  *  *

... И ДОЖДИ неодинаковы.
Течь в душе - последний штрих.
Верила, молилась, плакала
под согласный шелест их.

Возрази смятенью жалкому.
Слякоть - не беда, вода.
В лепестках шалфея жаркого
одержима красота!

Жест, забрызганный обидами,
проще объяснить, любя.
- Ну, конечно, я не видела,
как он смотрит на тебя.

               *   *   *


Жизнь виделась в подробностях иных.
Действительность - одна из форм измены.
Определят несокружимость плена
Четыре обязательных стены.

Не отвратить потери, не понять...
Равняется выносливость упрямству.
Любовь и в ограниченном пространстве
Вольна несоразмерьем впечатлять.

Обидят отрешённостью друзья.
Непоправимо горьких дней немало.
Но однозначно: если рядом мама,
Стать жертвою бессилия нельзя.

              *   *   *

             В ЕДИНОМ РАЗМЕРЕ

                I

Не скрыть себя за тенью укороченной...
Осмелюсь сожалеть о срывах ранних.
Зима весне уступит полномочия!
Согреется земля теплом дыханий.

Утешась всплеском
                искренним, участливым,
Прервёт плетенье ледяное речка.
Я напишу тебе о том, что счастлива...
А ты не удостоишь ни словечком.

                II

Плескалась вечность
                в чашечке тюльпановой...
За гибкий стебелёк цеплялся ветер.
Май воодушевлял и не обманывал.
Был след от встречи безупречно светел!

Роса на лепестках - драже из жемчуга.
Её прохладу горечь пригубила.
И мой восторг затмит другая женщина -
Я не в обиде... Я любила...

                *   *   *

Прельстится одиночество
                видением утроенным.
Как сердцу без поэзии?
                Классичен ритм и нов.
Роскошно, неожиданно
                на трельяже устроилось
малиновое облако
                неузнанных цветов!


Сергей Михайловский
( г.Слуцк, Беларусь)

*  *  *
Гнев праведный богов
На нас послало Небо.
Уже не до стихов –
Была бы корка хлеба.
Уже не до рулад,
Ведь ими не накормишь.
Встречаю детский взгляд –
Ребёнок, как зверёныш.
И мама рядом с ним,
Издёрганная, злая…
Уже не говорим, -
Почти рычим и лаем.
Схватиться за ножи
Готовы в дикой злобе…
Вместилище души
Как маленький Чернобыль.
Какие тут стихи?
И что исправишь фразой?
Коль боги за грехи
У нас отняли разум…

ТЫ НЕ ИЩИ ОБИД НИ В ЧЁМ

Ты не ищи обид ни в чём:
В словах ли, в жестах…
Тот, кто казался палачом, -
Всего лишь жертва.
Но как удобно жить, виня,
Копить обиды…
Он – на коне,
                и вдруг – с коня,
И под копыта.
Лежит теперь,
             сломав хребет,
В дорожной пыли.
Спаси их, Господи,
                от бед –
Мы их любили…


Евгений Плотников
( г.Шахты Ростовской обл.)

*  *  *
Вопрос, вопрос… А  где ответы?
Я силюсь мир земной понять…
Старуха-смерть мои рассветы
Пыталась давеча отнять.
Мои закаты, мои зори,
Мои дожди, мою росу…
Она хотела взять и, споря,
Пыталась в ход пустить косу…
Я каждый раз в конце недели
Листаю ветхую тетрадь…
Мне нужен свет в конце тоннеля,
А после
        можно умирать.


КАЖДОМУ  СВОЁ

Каждому своё:
Механику – машину,
Могилам – вороньё,
А женщине – мужчину.
Одиноким – письма,
А бездетным – чадо,
А колючкам – листья…
Что ещё им надо?
Страждущим – покоя,
Пропитанье – хилым,
Жарким – водопоя,
А ромашки – милым.
Мне бы –
          шар и небо,
Облаков штрихи,
С солью корку хлеба,
Мудрые стихи.

НИКОЛАЙ  ТЕЛИЧКО
         г. Брест

**  **  **

Я помню: рисует узоры
Мороз на оконном стекле…
У нас же глубокие норы
В излатанной солью земле.
От стужи убежища ищем,
В глубь нор завалясь из траншей,
Согревшись, гутарим о пище,
О способах вывода вшей…
Сморит ли до дрёмы истома,
Устроюсь ли я на ночлег, -
Вдруг стукнет калитка у дома
И скрипнет загадочно снег.
Прильнет востроглазое детство
В тепле к ледяному стеклу…
…Опять моё время вглядеться
За бруствер в морозную мглу.
На лютой сгибающей стуже
По суточной всякой поре
Обзор настороженный нужен
Ребятам в окопной норе.


БУДЕТ  ЛИ  ЗАБЫТО?

В лесу землянка с разорённым бытом,
Могильный холм с фанеркой под сосной.
В кокой-то веске плачут по убитым,
Чьи имена без буквы прописной.

Мы в лес вошли путём войны и горя.
Оно и здесь, как на челе степей.
По ширине – от моря и до моря,
И значит, не отцепишь, не репей…

Отступит враг. Залечатся тогда ли
В родной стране увечья душ и тел?
Скорбит сосна, заглядывая в дали:
Где в них людским страданиям предел?

И будет ли когда-нибудь забыто
Оставленное в памяти войной?..
В лесу землянка с разорённым бытом,
Могильный холм с фанеркой под сосной.

В  КОНЦЕ  ВОЙНЫ

У повалившихся ворот
Нужда поставила старуху.
Она сказала тихо: «Брот…» -
И показала нам на рот,
И протянула жалко руку.
А мы прошли – двенадцать рот,
Старухе той не сострадая.
Она, открыв голодный рот,
Так и осталась у ворот, -
Мать неприятеля седая.
Мы были заняты броском,
Укрепрайоны огибая…
Но ныне думаешь о том,
Что так могла с голодным ртом
В нужде остаться мать любая.

ГЛУХОТА

Вдруг испугала глухота.
Нет, не сниженье нормы слуха.
Она, однако, и не та,
Что слышит только
                голос брюха.
Ударит мина близко –
                в луг,
в «ежа» из рельс осколок
                врежет –
всё моментально ловит слух:
убойный свист,
               железный скрежет.
И, в плечи голову вобрав,
к земле окопа припадаю.
Совсем не трусость.
                И я прав,
когда такое утверждаю.
Но почему
            предсмертный вскрик
Не ужасает, как когда-то?..
Я притерпелся,
                я привык
к страданью,
                к гибели солдата.
Такая в сердце глухота –
и я железный робот века?..
Как воскресить в себе Христа,
не изувечить человека?


ГАВРИИЛ   ШУТЕНКО
( г. Новогрудка, Беларусь)

**  **  **
Нам платком не махали,
Потемневшим от слёз,
Сотни вёрст отшагали
И в пургу, и в мороз.

Нас весна согревала
Там, где Старый Оскол,
Там роса оседала
На винтовочный ствол.

И успел я заметить,
Когда падал ничком:
Из грядущих столетий
Мне махнули платком.

**  **  **
По глазам хлестнула
Чёрная метель.
Ничего не вижу
Тысячи недель.
Но страшнее было б,
Если бы в бою
Бросил под копыта
Родину свою.

Я ЧИТАЛ СТИХИ

Я читал стихи в пансионате,
От души, взволнованно читал
О пропавшем без вести солдате
И о том, как друга потерял.
Прочитал и о глазах зелёных,
О цветах домашних,
О жене,
О берёзках, солнцем озарённых,
О мечтах и вздохах при луне.
И растроганный сердечной встречей,
Слышал я сердец горячий стук…
Лишь один, седой, -
Молчал весь вечер
И не хлопал…
Был солдат без рук.


ЯКОВ  ЯНЧЕНКО
( Брестская обл. )

ТРЕВОГА  ПАМЯТИ

Тылы отстали. Где их сыщешь?
Давно подмоги нет как нет.
Три дня мы без махры и пищи
И весь иссяк боекомплект…
Но горше было, что у многих
Разбилась обувь в пух и прах.
И в муках каменели ноги,
На марше нам, внушая страх.
Нигде от стужи не укрыться,
Ни зги от дьявольской пурги.
И нам пришлось с убитых фрицев
Сдирать брезгливо сапоги.
Мы видели так много горя
На попранной врагом земле,
Что сердце плавилось от боли
И кровь кипела, как в котле.
Но до сих пор, как гул тревоги,
Забыть никак я не могу –
Хоть и врагов – босые ноги,
Как плоть живую на снегу.




ЛЕОНИД  РАШКОВСКИЙ
  ( г. Борисов, Минской обл.)

СОВЕСТЬ, ЧЕСТЬ, ЛЮБОВЬ И ДОБРОТА

Всё, чем богат, -
Раздать готовясь,
Потуже пояс затяни.
И только совесть,
                только совесть
Навек, товарищ, сохрани.

Не зная суеты и лести
Всем руку помощи давай.
Но лишь о чести,
                лишь о чести
Ты никогда не забывай.

Пусть кто-то людям
                жить мешает,
Но не напрасно, не спроста,
Людей хороших возвышает
Всегда Любовь и Доброта.

НАДЕЖДА, ВЕРА И ЛЮБОВЬ

Измерив,  жизнь суровой мерой,
Идя в последний грозный бой,
Оставить можешь всё,
                но веру
Не оставляй,
                возьми с собой!
Коль в дальний путь идёшь,
                то прежде
Чем сделать первый поворот,
Прислушайся к своей надежде –
Она тебя не подведёт!

В труде, в бою, в дыму пожарищ,
Паря и разбиваясь в кровь,
Смотри, не потеряй, товарищ,
Своё сокровище – любовь!

А если станет очень худо
И вдруг подступит смертный час,
То не лекарство и не чудо
Вернуть сумеют к жизни нас…

Когда дороги разделяют,
Когда далёк родимый кров,
Пусть никогда не оставляют
Надежда,
                вера,
                и любовь.