Муфта

   Мы с мужем тогда жили в Израиле, в общаге Мисрад а Клиты (министерства абсорбции). Не семейных селили там по двое, семейных соответственно тоже вдвоём, получалась как бы однокомнатная квартирка. Дверь открывалась в маленькую прихожую, перетекающую при повороте налево в маленькую комнату с окном, двумя кроватями и столом, которая в свою очередь при очередном повороте превращалась в маленький кухонных закуток с раковиной, вмонтированной в мраморную столешницу и шкафчиками - сверху и снизу. И тут возникала ещё одна дверь - в душевую, совмещённую с туалетом и, естественно тоже - окном. В Израиле все туалеты и душевые оснащены окнами. Из туалетного окна можно было высунуться и развесить бельё на удобных тросиках.
     Населяли общежитие в основном молодые люди студенческого возраста или того младше - выходцы из России и многодетные и многоступенчато родственно связанные семьи выходцев из Эфиопии. При входе в здание сидела гроза и душа всей общаги - Тяжеловесная Ривка с седой косой вокруг головы. Израильтянка. Как сейчас понимаю, святая женщина. Она была одновременно вахтёром, комендантом и воспитателем. Устраивала, как могла праздники, с печеньем - бейгеле и скромными флажками - чтобы мы получили хоть какое-то представление об израильских традициях, давала советы молоденьким барышням, утирала им слёзки, отчитывала нарушителей общественного порядка. Пару раз я рисовала стенгазеты по её просьбе.
     Как раз рядом с Ривкиным постом находился лифт и лестница. Мы жили на последнем - девятом этаже. И вот однажды... Проснулась я утром под странные скрипучие звуки, идентифицировать которые не смогла. Звуки доносились откуда-то с лестницы. Скрип - пауза, скрип - пауза.... Так несколько раз. Потом очень долгая пауза. Затем всё повторялось. Я пошла на звук и обнаружила в углу на пустой лестничной площадке маленькое пёстрое, ушастое существо, похожее одновременно на шакала и летучую мышь. Оно было обессилевшее, охрипшее, трясущееся и не внушало абсолютно никакого умиления или восхищения. Это был типичный помойный котёнок расцветки "арлекин".
      Здесь я должна пояснить. Слово "помойный" в данном случае не презрительный эпитет, а констатация факта. Дело в том, что израильские помойки населены не крысами, а кошками (к слову, крысы тоже появляются, но обычно только когда бастует мэрия и мусор не убирают). И вообще бездомных кошек там на улицах очень много. Больше, чем у нас собак. По ночам иногда можно услышать, как хлопают крышки контейнеров. Коты шныряют туда-сюда. У них там явно какие-то свои кланы, сходки, разборки.... И характер у них соответственный - не умилительно вялый, как у домашних персов, а настоящий, бойцовский. Вот такой зародыш будущего киллера и оказался у меня в руках - абсолютный дикарь. Царапался, кусался и, даже умирая с голоду, не признавал ничьей власти над своей гордой помойной свободой!
      Но поесть дикое чудо всё-таки не отказалось. Меня заворожил этот характер и это жуткое не кошачье уродство. Котёнок оказался девочкой. Я назвала её Муфтой, мечтая, зарываться в неё и греться промозглой сырой зимой. Однако на тот момент это было небезопасно. Котишка совсем не собиралась приручаться и ещё недели две продолжала воевать всеми доступными способами. Так что кровавые следы от Муфточки долго украшали мои руки.
       Время шло и как-то незаметно моя бескрылая летучая мышь приобрела очертания кошки, прониклась ко мне симпатией и доверием и стала казаться мне даже симпатичной. Хотя, понимаю, что не могу быть объективна, описывая свою любимую и родную подружку-сестричку. Мы стали жить душа в душу. Муфта, как могла, помогала мне по хозяйству. Гоняла голубей, ловила страшных и огромных летучих тараканов, которые влетают в тех широтах прямо в окно. Хотите верьте, хотите - нет, но им нипочём даже девятый этаж. Этой охотой она занималась время от времени - по настроению. Главной же и непреложной обязанностью, которую она взяла на себя добровольно - была чистка канализационного отверстия в душевой. Она регулярно выковыривали оттуда весь скопившийся мусор, а мне оставалось только подцепить его на совок и выкинуть в ведро.
           Когда из сонного Кирьят-Ата мы переехали в Хайфу, Муфта была уже вполне оформившейся молодой кошечкой. Мы сняли трёхкомнатную квартиру с огромными окнами, выходившими на север - на Хайфский залив. С тех пор все свои квартиры (а менялись они часто, каждые пару лет) я выбирала именно с этим видом. Вниз уходили или промышленные районы и припортовые трущобы, или узкие кривоватые улочки, с тесно натыканными домами из иерусалимского камня и торчащими свечкой кипарисами. Но вели они неизменно к морю. В ясную безоблачную погоду можно было дотянуться взглядом до Акко, мысленно пробежать по его средневековому пёстрому рынку и ощутить запах свежевыловленных морских сокровищ... Посмотрев на утреннее море, увидев его сегодняшний неповторимый цвет и настрой, вдохнув его воздух, пересчитав дрейфующие корабли в голубой дымке, можно было угадать, почувствовать, каков он будет - сегодняшний день.
            Вглядываясь в даль огромной панорамы за стеклом, Муфта возможно тоже гадала на море. А может быть уже предавалась девичьим кошачьим мечтам. В юности все нежны и прелестны - даже нескладные беспородные кошки расцветки "арлекин". Проникшись женским сочувствием к своей, теперь уже сугубо домашней компаньонке, я решила подарить ей незабываемые впечатления и вывела её на прогулку. Был солнечный весенний день, погода благоприятствовала... Но некогда дикая бестия, а теперь моя благородная девица долго не могла взять в толк, зачем мы оставили своё заточение, и не решалась покинуть парадное. Однако любопытство взяло верх, и Муфта стало жадно внюхиваться и вглядываться во всё окружающее. Её привлёк до невозможности ярко зелёный газон соседского дома, и вскоре она уже нежилась на травке под горячими солнечными лучами.
    Здесь начинается и заканчивается единственный романтический эпизод в жизни верной моей спутницы, так и не переросший ни в семейную сагу, ни в приличную драму, ни в бурный роман. Он навсегда останется где-то на уровне дешёвого площадного фарса... Какая насмешка судьбы! Какое крушение иллюзий!... Но не будем забегать вперед и честно восстановим последовательность фактов.
      Оказалось, что за Муфтой неотрывно следили два хищных зелёных глаза. Их хозяин, огромный белый кот с восхитительно пушистой и девственно-чистой как снег шерстью, походкой и важностью лорда и амбициями короля медленно вышел из-за колонны и уверенно направился в нашу сторону. Не удостоив меня своего внимания, как какую-то гризетку, он вырос подобно айсбергу напротив моей "госпожи" и отрекомендовался полный достоинства. Кошка слегка попятилась, намекая на то, что к благородным девушкам не следует подступать так торопливо. Не были соблюдены мало-мальские приличия. Где серенада?... Где долгое сидение на почтительном расстоянии и совместная медитация?... Но шикарный белый красавец, видимо не знавший доселе отказа и от более породистых особ, перешел в наступление и попытался без долгих ухаживаний подмять под себя прекрасную дикарку. Наивный! Он не знал, с кем имеет дело! Кровь гордых помойных предков вскипела в жилах девицы, инстинкты кошачьих викингов, пиратов, гибнущих или побеждающих в жестокой борьбе, проснулись в одно мгновенье. Она резко перекувырнулась на спину, грозно зашипела и... окатила жениха с головы до ног брызнувшим, как из брандспойта едким и вонючим содержимым своего кишечника. После чего вскочила и, как испуганная лань грациозно ускакала в дом вылизываться.  А огромный персидский принц, обосранный во всех отношениях некоторое время обалдело таращился в пустоту не в силах осознать происшедшее. Коричневые потёки повисли на белых породистых буклях....
         Итак, личная жизнь Муфты не задалась. Слишком рано познав пошлую суть мужских притязаний, она выбрала покой и безмятежный мир старой девы. Ей вовсе расхотелось выходить их дому. Всю свою любовь и нежность она направила на меня. Могла подолгу разговаривать со мной, чувствовала моё настроение, принимала участие во всех моих переживаниях. Любила положить голову рядом со мной на подушку и обнимать меня лапой - как если бы была человеком. Нам было хорошо вместе. Иногда мне казалось, что она не просто улавливает колебания моих эмоций, а понимает мои слова и мысли. Кто знает? Может быть так и было.
     Некоторое время спустя, это было уже на другой квартире, у Муфты появилась подружка. Её звали Пуха. И была она щенком-подростком, естественно беспородным, как и её старшая соратница. Нашла я Пуху рядом с клубом авторской песни, куда часто тогда захаживала. Клуб был в подвале одного из домов на Адаре. В перерывах мы поднимались, выходили на оживлённый переулок, курили, пили баночное пиво, травили последние байки... И вот в один из таких перерывов, я заметила собаку возле одной из припаркованных машин. Вернее под ней. Щенок был крайне боязлив и постоянно щемился куда-то под колёса. Мой добрый супруг был фанатом кошек. Собаки ему не нравились. С невероятным трудом и упорством я уговорила его взять домой щенка. Так Пуха стала жить с нами. Она была чёрной с маленькой белой звёздочкой на груди, доброжелательной и очень глупой. Многие ставят интеллект кошек ниже собачьего. Увы, я не могу подписаться под этим. Муфта пользовалась у щенка авторитетом. И думаю, дело тут не только в возрасте и статусе. Кошка действительно была намного более развита. Например, собака моя была абсолютно равнодушна к искусству, в то время как кошка несомненно ценила музыку. У неё были свои предпочтения, отличающие неплохой вкус. Где бы Муфта ни находилась, стоило мне поставить кассету с Энией или Б. Окуджавой, как она прибегала, садилась напротив магнитофона и с наслаждением превращалась в слух.
     Долгое время неравенство между Пухой и Муфтой сохранялось. Собака почти боготворила кошку и робко пыталась подружиться. Кошка брезгливо терпела её присутствие. Их примирила природа. Несмотря на решение навек остаться девой, Муфта периодически страдала от элементарной физической неудовлетворённости. Когда было совсем невмоготу, она припадала на полусогнутые лапы и, сделав зад чемоданчиком, а хвост набок блуждала в надежде встретить чей-нибудь носок тапка... И тут на помощь пришла Пуха. Подцепляя чемоданчик своим удлинённым носом, она подкидывала его слегка вверх к удовольствию кошки. Вскоре они научились ходить таким паровозиком по нескольку минут не прекращая своей игры. Я краснела, когда это случалось при гостях, а последние, как правило очень развлекались.
           В период расставания со своим мужем, я оставила Муфту на время у него, а собаку взяла с собой. Затем приехала за вещами и кошкой. Муфта встретила меня на пороге и... Так меня никто никогда не отчитывал. Ни родная мать, ни комсомольские работники.... Я выслушала всё, что накопилось у неё на душе. И про предательство, и про эгоизм, и про то, что не пощадила её чувств... В конце концов, выговорившись, она впустила меня в дом.
       Мы снова переехали. Недолго жили очень далеко, в жутких условиях, почти в зверинце... Но это другая история... А потом вернулись в Хайфу.  Мы с другом сняли квартиру, которая напоминала песни Окуджавы. Там не было вида на море, наверное поэтому я надолго не задержалась там. Но был столик в саду под платаном. В этом было что-то грузинское, окуджавское... Пухи уже не было с нами. Она погибла к тому времени. Попала под машину по жуткой иронии судьбы. А Муфта благополучно перенесла все перипетии и оставалась неизменно любящей, участливой какой-то неразрывной со мной.
       Но однажды не стало и её. Она приползла из сада на передних лапах - задние отказали. Ветеринар, пришедший на дом, предположил, что она либо стала жертвой какого-то скоротечного вируса, либо съела какой-нибудь разбросанный соседями яд. Мы сидели над ней всё ночь, держали за холодеющие лапы, гладили... Никакие уколы и капельницы не помогли. Она умирала у меня в руках, тихо стонала, а потом просто тихо дышала, но не позволяла выпустить её.
      Это было родное существо, друг. Я знаю, что у неё была душа, я чувствую с ней связь на каком-то необъяснимом уровне. Кто-то покрутит у виска, если услышит, что я уверенна - мы с ней ещё встретимся где-нибудь в других мирах и жизнях. Но наверное есть и тот, кто поймёт.