Муки творчества

«Её рубиновые губы
Достойны лучшего фасона
Из норки иль викуньи шубы,
Но нужно было ждать сезона.

А носик с лёгкою горбинкой
Служа чертою осевою,
Лица был точной серединкой!
Как повезло ей с головою…

Её глаза смотрели прямо:
Один направо до упора,
Второй – куда левей упрямо,
Велик был сектор их обзора.

Всё это – на лебяжьей шейке
Длиною как у Нефертити!
Не надо только о ремейке:
Куда до этой той, простите…

А ниже шейки звали груди,
Вздымаясь горками упруго,
Забыться напрочь в этом чуде!
Мечтал бы каждый, но – супруга…

А вниз от талии осиной
Шли изумительные бёдра
Под юбки белой парусиной –
Как перевёрнутые вёдра.

И ножки от ушей длиною
Спадали вниз от этой груши,
Слепя красою неземною.
А таз и впрямь похож на уши…

Всё вместе было столь воздушно…»
Вот тут он залпом выпил чашку
Глясе - поэту стало душно,
Стянул с себя штаны в обтяжку

И грудь сдавившую рубашку.
Не помогло – и он в запарке
Открыл все окна нараспашку…
И вдруг Её увидел в парке!

Нет, нет – не в парке с капюшоном,
А в парке с космами деревьев…
Заел глясе он корнишоном,
Сломав в экстазе пару перьев,

Переписал со «…столь воздушно…»
На просто «…было атмосферно…»
Сам понимал: конечно, чушь, но…
Издатель требовал модерна.

Ещё добавив пару строчек,
В конце второй втулив «…Орлица!»,
Услышав зов в районе почек,
Решил на этом закруглиться.

«Ну что же, годным вышло чтиво!
Продам его в журнал «Про Это».
На гонорар куплю я пиво…» -
Накрыло грёзами поэта.