4 часть

Прошло довольно много с расставания.
Я уезжал, письмо Вам отослав.
И, обрекая Вас на ожидания,
Вернулся от своих же мук устав.
Мы снова с Вами были не знакомы.
Не жили больше вы у тех домов.
И по закону жанра сей природы
Ты отпустила нашу связь из снов.
Пришёл июль на город наш родимый.
Пришла пора отвлечься хоть чуть-чуть.
И дружба-стержень нерушимый,
Открыла двери, чтоб меня вернуть.
Я встретился с товарищем лицейским .
Мы шумною компанией опять,
Назло законам,  местным полицейским,
Ходили в ночь по берегу гулять.
Лихая жизнь чудачества открылась.
Мы так кутили, что весь город знал.
Удача, нам подруга, не забылась.
Нам каждый день как праздник наставал.
«Душа болит, всё просится на волю».
«Ты прав товарищ. Что нам тут сидеть?
Нам лето открывает путь к прибою.
Пора давно нам съездить посмотреть.
Решайся, друг мой, отвлечешься.
Хорош тебе о прошлом помышлять.
Там на природе новая найдётся,
Ты будешь снова только ей писать.»
«Я права отказаться не имею?...»
И в этот день компания опять,
Собравшись прогуляться по «Бродвею»
К кому поехать начала решать.
Один сказал: «Айда ко мне, ребята!
Там деревенька. Тихо посидим».
«Какой там тихо! Снова как когда-то,
К твоим опять на проповедь влетим».
«Нет, нет, народ! Есть и молва другая.
Мой старый друг на праздник всех зовёт.
Вблизи его речушка молодая.
А рядом там сосновый бор растёт.
Придётся нам проехаться изрядно.
Однако, я уверен будут там
Полным полно лицейских и девчата…
И я уверен будут рады нам.
Зови с собою нашего Ромео.
Он там и отвлечется и вздремнёт.
Познает вновь прекраснейшее гео..
Быть может там кого-нибудь найдёт»
Коль тишины он там вкусить захочет-
То речка, утро и рыбалки день;
Ну, коль светило жаром загрохочет,
То искупаться будет и не лень.
Ну и что может быть прекрасней,
Чем ночь в бору под костерком?
Конечно там, и нет, нигде иначе,
Ты станешь жизни этой вновь знаком.
Откроет небо звёзды в тиху- ночку
И в такт с костром гитара запоёт.
Заворожив луну-ночную дочку,
Любой из нас любимую найдёт».
На том решили собираться.
Само собой, меня мой друг повёз.
«Ведь знаешь ты -тебе не дам остаться.
Пора тебя давно украсть от грёз.
А день июльский жарким оказался.
И от того в дороге 2 часа,
Уж начинали в вечность обращаться,
Когда приблизились похожие места.
На въезде тишина преобладала.
Мы миновали через речку мост.
Природа здесь как будто оживала.
Берёзка здесь несла свой давний пост.
Вся зелень здесь, в ветру чуть чуть  качаясь,
Носила запах лёгкой тишины.
А на участках, словно представляясь,
Бутоном кланялись чудесные цветы.
Здесь пахло хвоей, свежестью, простором.
Уютно чувствовал себя здесь каждый дом.
Старик, коснувшись нас пытливым взором,
Потом приветливо спросил: «Куда идём?»
Всё объяснив, узнали направление.
С весёлою улыбкою пошли.
Сказал: «Прощай, чудесное мгновенье.
Я погрустил, но мне пора идти».
Немного поплутав, мы, наконец, добрались.
Открыв калитку, к дому подошли.
Мы вместе с другом в двери постучались.
С улыбкою позвали нас войти.
«Эх, долго ж, братцы, мы вас ожидали!
Ну ничего, как раз под шашлыки.
Мы хором, вдруг, здоровья пожелали
И счастия на жизненном пути.
«Спасибо, братцы! Очень мне приятно.
Ну проходите, угощайтесь. Щас
Я дом вам покажу. Жить дружно и опрятно.
Надеюсь, Вам понравиться у нас.»
Закинув вещи, без разборов, сразу
Айда по этажам искать своих.
«Гулять пошли! Лицейские на базу!»
Мы как мальчишки собирали их.
Узнали старых мы знакомых детства.
Завеселилися лицейские деньки.
Знакомой стала нам младая поэтесса.
Здоровались друзья выпускники.
Пошли на улицу подносы и тарелки.
И стол огромной скатертью накрыт.
Там девушки, отправив тарталетки,
Пошли устраивать застольный быт:
Поставили цветы, расставили бакалы.
И мы, как кавалеры, не могли стоять:
«Позвольте Вам помочь, родные дамы»
Успел им каждый раз по сто сказать.
С того момента начались знакомства.
Мой друг ко мне девиц младых привел.
Но как сравнить лучи со светом солнца?
Я, улыбаясь, просто отошёл.
Вдруг радио затихли с кухни звуки.
На улице гитару кто-то взял.
Звенели громко ангельские струны.
И люд поднялся, и плясать, вдруг, стал.
Меня поток народу захвативши
За руку крепко, кутерьмой увёз.
Плясали здесь девицы молодые.
Меня опять забрали с дальних грёз.
И вот звучит гитары танго,
(Ну уж его-то грех не станцевать)-
Горячий танец  Дона Алехандро.
Он создан Богом, чтобы вновь влюблять.
Синеглазая. Темный волос.
Гибкий стан. Волей плещет душа.
Возле уха звучит её голос.
Танцевала, любовью дыша.
Жаркий танец под звуки гитары.
Поворот…Чуть её опустить.
Возле нас больше не было пары,
Ведь такое нельзя повторить.
И последний аккорд, означавший,
Что пора бы уже прекращать.
Мой любимый прием ты, укравши,
Вдруг меня начала целовать.
Аплодисменты. И «Браво!» гласили.
Приглашали  садиться друзья.
С незнакомкой меня разлучили,
А она, написав, от меня отошла.
Крики, вина и яства запели.
Всю лицейскую жизнь обсудив,
Мы в вечёру пойти захотели
Посмотреть как пылает залив.
И в знакомстве весёлом исчезнув,
Мы на берег реки всей толпой.
Побежали по парам воскреснув,
Посмотреть на знакомый прибой.
«Здравствуй друг златоокий давнишний…»
С синеглазкой в обнимку идя,
Я смотрел словно стражник лишивший
Синеву злата этого дня.
Как когда-то я стражником злата
Был, его все до цента вернув.
И теперь, тот хранилец заката,
Отдал всё, преспокойно уснув.
Сверкнул последний луч на водной глади.
Вином покрылась неба синева.
Пришла пора прихода ночи знати.
Открылась взору серебром луна.
И в серебре ночной её глаза сверкали
Кошачьим светом чистой синевы.
Её глаза всем мной овладевали.
И в поцелуй бросали тягою любви.
И руки тело все твое безумно
Со страстью нежности касаются любя.
Ты чуть дрожишь цветами перламутра.
А твоё сердце-лира для меня.
Когда за руку мы с тобой вернулись,
Ещё гуляли от пьяна народ.
Друзья лицейские с собой переглянулись.
И быстрым танцем заиграл фокстрот.
Её друзья куда-то увлекали.
Меня свои всё звали танцевать.
«До скорой встречи»-мы слова сказали.
Она, коснувшись чуть руки, ушла гулять.
Вино и танцы. Смех, веселье.
Теперь, казалось, все прошло.
Плескало снова вдохновение.
Перо теперь по строкам шло.
Я мог писать о синеглазке.
Я ей дышла, скучал по ней.
Вся ночь казалась, будто в сказке.
И я любил. Любил сильней.
«Я говорил, пойдёт тебе на пользу».
«Тебе уж хватит. Ну ка в дом пойдём».
«Ну хорошо...Исполни только просьбу…
Давай с тобой в такую ночь споём»
И пели хором. Пропустили рюмку.
«Эй, ты - Ромео, ты чего не пьёшь?»
«С ним небо тут сыграло злую шутку:
Он должен трезво знать, что ты к себе дойдёшь»
Друзей своих вперед пустив в хоромы,
Он задержался, что-то потерял.
Зашёл на кухню, относя приборы,
И вдруг…Одну её застал.
«Но…Как?…» .Она была недвижна.
«Не может быть…». И полилась слеза.
Пред ним застыв, вдруг еле-еле слышно,
Сказала тихо, как в себя: «Нашла!»
Глаза её сверкали бирюзою.
Она была здесь в платьеце простом.
Пред ним она…С слезами за слезою.
Пред ним она…горит его огнём.
Он видел все…Не зная, что и думать.
Она, вдруг, с треском отпустив поднос,
Сказала громко: «Нет, опять не вздумать!».
Её и с собою ветер в ночь унёс.
Тот запах. Этот запах лета.
Тот локон, что каштаном жжёт.
Мой жизни свет…Ты моё солнце света!
Ты лиры творческий и золотой полёт.
Он побежал за нею сквозь минуту,
Но, вдруг, остановился, упустив.
«Одну тебя…Я ночи спать не буду!
Ведь ты реальна…Ты не просто миф»
Не помню я, как в комнату добрался.
Перед глазами только то лицо.
Я ей в письме в любви своей признался.
Меня к нему закатом принесло.
Я видел здесь её немного вовсе.
Однако каждую прожилку  разглядел.
«Я просто так, приехав к другу в гости,
Встречать тебя уже не захотел!»
Ты стала чуть повыше с нашей встречи.
Немного взгляд твой нежный потускнел.
Острей  должно быть, стали твои речи.
Однако тот же огонёк внутри горел.
Но под глазами лёгкие мешочки,
Которые пыталась ловко скрыть.
Я видел в них слезинок горьких точки.
Их ночью ты гнала, пытаясь всё забыть.
Меня очнуться вновь заставил лучик солнца.
Я как ошпаренный отпрыгнул от него.
Вставал закатный диск, заставив всё проснуться,
А я сидел и вспоминал её.
«Меня рассвет укорял.
Вчера я всё злато вернул.
Однако вновь повстречал.
И вышло, что обманул…»
Прошло часами беспощадно время.
Товарищ мой уже вставать хотел.
«Похоже перебрал…» - гласил , себя жалея.
Он на меня с улыбкой посмотрел.
«Ну что Ромео вновь нашёл Джульетту?»
«Похоже да… Но снова потерял»
«О нет нет нет! Я знаю мину эту!
А ну-ка быстро себя в руки взял!»
«Посмотри на руке адресочек
И туда поскорей поспеши.
Ждёт тебя твой любви ангелочек.
Не забудь прихватить ей цветы»
«Ты не понял, дружище, наверно.
Здесь она…Ту, что раньше любил,
Та, о кой я мечтал всезабвенно,
Та которой закаты дарил».
«Да…Быть может всё раньше и было,
Но уверен ли друг мой сейчас,
Что тебя она, вдруг, не забыла?
Вспомни цели какие у нас?!
Ты уверен, что также приехав,
Здесь она не пыталась забыть,
И свой шаг на путь этот сделав,
Она вновь начинала любить.
Ты подумай, захочет ли видеть?
Ты учти, может вовсе она,
Будет с силой тебя ненавидеть.
Иль другому она отдана.
Просто будь ты доволен, товарищ.
Вновь вчера записались стихи.
Ну а сердце в страданьях оставишь,
Лиру вновь же в  себе не запри!
«Но!...». «Нет слушай! Послушай ты друга.
Коль тебе так она дорога,
Откажись от любимого чуда.
Пожалейте свои вы сердца»
Как не ранило слово за словом,
Но он всё-таки в чём-то был прав.
Ведь во мне вновь играла свобода.
В ней я, только вот, счастье видал.
На руке её почерком цифра.
Я не смело чуть в дверь постучал.
Дверь она мне, увы, не открыла.
Она утром ушла на причал.
Проскользнул незаметно на кухню.
Там подруга, меня накормив,
Поднастроив гитарную струну,
Пела, песнью меня одарив.
«Знаешь что, а пошли, погуляем?
Ты гитару с собой прихвати.
Мы с тобою ансамбль возглавим.
И как раньше споём мы в тиши.
Как когда-то за парком лицейским,
Где с тобою открылась душа.
Помнишь, как напевали житейским?
Как звучали сердец голоса?»
«Эх, Ромео…Пошли на лужайку.
Здесь не так далеко нам идти.
Я в лесу одну знаю полянку.
Там и ягод нарвём по пути.
Как всегда, когда грустно бывало,
Ты меня всё тащил погулять.
Тебе песнею лира звучала,
И ты сразу же брался писать.
И сейчас ведь творить тоже можно.
«А из нас, ведь , дуэт выходил».
« И стихи напевать мне не сложно.
Ты мне много своих приносил.
Мы созвучием всех поражали.
Нам свободно играла струна.
Мы с тобою стихи распевали,
В это время дышала душа».
«Да…Бывали деньки золотые».
Ну так что же сейчас на душе?
Снова струны, как будто живые,
Напевают тоской на лице.
«А я, помню, легенды писала,
О далёких сражениях, мечтах».
«Ты героем меня представляла,
Что сражался со злом на мечах».
«Ну тебя…Выбрал что вспомнить…»
«А чего засмущалась-то вдруг?
Мне ещё не успелось напомнить
О тех рыцарях, мечников круг».
А лесов заповедных легенды,
Что писала мелодией ты…
Ну а крепости, странные девы,
Что способны в леса увезти».
«Ну тебя…» «НУ прости меня право.
А то всё о проблемах моих
Нескончаемо мыслит гитара,
Пробуждаясь в волнениях твоих».
«Мы на месте»- с обидой сказала
Показною, конечно, она.
Тишина на поляне сияла.
Заиграла гитарна-струна.
«Мы как два берега у причала
В закатном залте разделенном.
Мы так хотим всё начать сначала,
Однако как всё увы не вспомним.»
И полились на поляне песни.
«Закатным златом горели вместе».
Мы пели долго, в лесу гуляли.
«Мы о забытом давно играли».
Вот так прошли часы мгновенно.
Стало солнце закатно-алым.
«Нам пора бы идти, наверно…»
Однако струны сковали странным.
И я запел тихой нежной фразой.
Да только струны, вдруг, стали тише.
Твоё лицо покрывалось краской.
Твоё лицо с моим стало ближе.

Давно уж затихли гитарные струны.
Ты мне казалась богиней лесов.
Я с нежностью принял знакомые руки…
Забылся в своём поцелуе из снов.
Ты с трепетом в сердце меня целовала.
Я в робости талию нежно держал.
Ты струнами сердца душевно играла.
И мне показалось…что я отвечал.
Она понимала, что мной не любима.
Прекрасно всё знала, что это сейчас,
Что просто взгляну на неё непростимо.
Она всё поймёт: что и не было «нас».
Но всё же зачем-то целует в объятиях.
А как бы хотелось тебя полюбить.
Давала бы мне на гитаре занятия,
Способность от мира в лета уходить.
Но нет… Да кому говорю я об этом?
Ты давно уже всё поняла без меня.
И в душе на гитаре, играючи светом,
На меня посмотрев, от меня отошла.
Мы не слова с тобой не сказали.
К разгару заката вернулись домой.
Друг друга любить мы всем сердцем мечтали.
И знали-не быть нам друг с другом с тобой.
«До свидания, друг мой лицейский».
«Ну…До встречи, лицейский поэт.
Как-нибудь заходи по житейски.
Вновь сыграем в знакомый дуэт».
И ушла…Заиграла гитара.
Вновь какие-то крики пошли.
«А мне нужно пройтись до причала…»
Там меня ждёт кусок тишины.
Я вчера там места заприметил.
Еле слышно присел в камышах.
Там меня бы никто не заметил.
Весь гулящий народ наш в домах.
«Эх знакомая тишь на природе…
Как прекрасно побыть одному.
Отдаваясь прекрасной свободе,
Быть не должным в момент никому.
Я простой наблюдатель сегодня.
Где-то снова лягушка поёт.
Ожидаю заката прибоя,
Что в последний разок увлечёт.
А оставь -ко себе злато-небо.
Мне ненужно тебя охранять.
Ты дало мне чудесное лето,
Ты мне много дало понять».
И последний разок запылало,
Означая, что скоро уйдёт.
В небесах мне свеча догорала,
Отправляя мечтания в полёт.
«Покажи мне её напоследок».
Повинуется водная гладь.
Под лучами играл её слепок.
Всё в простом она платье опять.
Потянулась рука к отражению.
И Она потянулась в ответ.
Как когда-то: движение к движению
Нас сводил уходящий рассвет.
Уж темно. Отражение исчезло.
Но последняя вспышка зовёт.
В камыше, вдруг, представилось резко…
Или может фантазии полёт?
Её контур проглянул сиянием.
Я немного камыш оттянул.
Мы сидели, мирясь с расстоянием,
А нам солнышка луч подмигнул.
Ты сидела и даль наблюдала.
Легкой дымкой покрылась река.
Тебя в мысли она увлекала.
Вновь одета была бирюза.
«Так ты здесь…»-она вдруг повернулась.
«Не уехал ты, значит, вчера».
Ты к водице тихонько нагнулась
И рукою послала в меня.
«Нет, не снова!»-глаза я закрывши,
Вновь боялся её проглядеть.
Ну а ты, никуда не спешивши,
Продолжала куда-то смотреть.
Сквозь камыш я спокойно пробрался.
Вдруг она, вновь сюда посмотрев,
Как тогда начинала пугаться.
За слезою слеза полетев:
«Погоди…Только чуть погоди ты
Нет, не надо, одернув, бежать.
Сохраняй ты все в тайне секреты,
Только дай мне с тобою бывать!
Помолчим. Можешь даже не видеть.
Только дай мне тобою дышать.
Да, ты в праве меня ненавидеть…
Хотя нет…Мне позволь уезжать…
Да, обидел, исчезнув надолго.
Я не в праве с тобой говорить.
Но позволь мне тебе, ради Бога,
Продолжать вновь стихами творить.
Снова просьбы, себе оправдания.
Снова я от тебя всё прошу.
Я не в праве просить ожидания…
Ты иди- я тебя не держу.
Только дай мне уехать, простившись.
Или…может останься-не суть.
Я тебе говорить не решившись,
Всё равно за тобою вернусь.
Не смогу я тебя вновь оставить.
Попытался-свела нас судьба.
Не могу я минуты представить
Как во мне ты опять умерла.
Не слепи ты меня бирюзою,
Всё… не плачь…Теперь можешь идти.
Тебе больно возиться со мною.
Каждый раз у тебя на пути».
Вот и всё. Всё как будто сначала.
Ты вперёд чуть опять подалась.
«По тебе я так сильно скучала.
И к тебе я так сильно рвалась…»
Больше слова не нужно мне было.
Я легонько коснулся руки.
Ты меня на секунды любила.
Снова были особенны мы.
И луна сереброю играла.
Мне открылась вся звёздная гладь.
Я с тобой. Ты меня целовала,
Поправляя каштанову прядь.
Всё прошло как-то быстро, туманно.
Только я захотел помечтать,
Как она отстранившись и странно
Начала от меня исчезать.
Я сказал ей о чём-то невнятно.
Но так это хотелось сказать.
Мне побыть вновь мальчишкой приятно,
Но похоже пора забывать.
Как-то стало легко и спокойно.
Да, я сделал что мог для неё.
«Унижаться  мне хватит…Довольно!
Я уже надломил остриё.
Ты луна мне свидетелем будешь.
Всё мне хватит. Я так не могу!
Ты когда меня реальность забудешь!
Когда снова её отпущу…»
И любовью в груди заболело.
«Для чего же страдать столько мне?!
Дорогая, родна Джульетта,
Распрощались на сем алтаре».
Слёзы. Горькие слёзы.
Боль в груди...в дику ярость растёт.
«До свидания…милые грезы,
Вас с собою луна заберет»
Уходила с Ромео рубашка,
Обратившись в футболку опять.
И за ухом белёса-ромашка
Сереброю давай исчезать.
Бирюза уходила из взора.
Исчезали Ромео черты.
«До свидания, лиры Аврора.
Я гоню романтизм из души»
Засияли лучи серебристым
И звездою упавшей его,
Как на память божественно-чистым,
Освятили его естество.
И забрав со скупою слезою
Боль в груди, серебро на глазах,
Повелел он начаться прибою.
Загудел легкий ветер в лесах.
Окружили пушинки парнишку.
Обогнул его ветер, любя.
«Я оставлю для радости вспышку.
Пусть она сберегает тебя».
И в уста залетели потоки.
Легкой хвоей запахло внутри.
«Вам спасибо за теплые строки,
Что дарили мне в трудности вы».
Все исчезло. Прибой на речушке.
Молодой человек уходил.
Он цветы нарывая девчушке,
К ней идти вновь себе разрешил.

Снова в доме гулянка лихая.
Снова песни, пирует народ.
Ты, спокойно мне дверь открывая,
Предложила пройтись до ворот.
Синеглазка  сияющим взором,
На меня посмотрела, любя.
Пустоту, заполняя простором,
Ты куда-то манила меня.
Я отдал свой букет у калитки.
С удивлением его приняла.
И к какой-то серебряной нитке
Ты меня за собой повела.
Приоткрытые смуглые плечи,
Чуть открыт « по свободе» живот.
Ты ждала нашей нынешней встречи
И боялась « а вдруг не придёт?»
Юбка белы цветы перламутра,
Гибкий стан, волей плещет душа;
Нежной, чувственной силы фигура,
И пылающей страсти уста.
Ты шагала легко, чуть танцуя.
Ты со мной разговоры вела.
И с собою, немного рискуя,
Ты меня сквозь участки вела.
Говорила о местной легенде:
Что натянута нить серебра;
Что в упавшем ночном лунном свете
Она может творить чудеса.
«И сегодня решили ребята,
К ней собраться с желанием своим.
Но её отыскать ещё надо,
В глубине островов и равнин.
Где-то там, в горизонтном начале,
Засияет маяк сереброй.
Лодки ждут всех на старом причале.
Я хотела поплыть бы с тобой.
Через час общий сбор назначали.
Я боялась тебя потерять…
И друзья тебя утром искали,
Всё хотели закаты встречать».
«Да...мне было… Гулял я по лесу.
И под звуки гитары творя,
Я отдался чудесному месту,
Не заметив движения дня.
Да, легенду романтики слышал.
Эту нить натянула судьба.
Ею месяц на небе вышит.
Она людям в сохранность дана.
И в одну только летнюю ночку
Она вновь станет зрима  тебе,
А потом вновь в простую цепочку
Обращается словно во сне.
Как я слышал, когда разливалась
Пелена на пространстве ночном,
Афродита на берег рождалась,
И сдружилась с небесным ткачом.
Да недолго они были вместе.
Ей пора была в жизнь уходить
И творец, в дарованье невесте,
Натянул ту последнюю нить.
И теперь, раз в году, этот месяц,
Заставляет водой прибывать
К тем местам где сей скромный умелец
Начинал о богине мечтать.
И горит сереброю та нитка,
Как биение сердца его.
Это та небольшая крупинка,
Что звездою притянет её.

Да…не знал я, что это так близко.
Хорошо бы её посмотреть».
Появлялся свет лунного диска.
Кто-то шёл себе плот мастерить.
«Через час все начнут собираться.
А пока мы побудем вдвоём»
«Хорошо. Но к чему ожидаться?
Мы с тобою вперед поплывём»
Снова, вот, как лицейский мальчишка,
Я верёвку с плота отвязал.
И студентский жилой городишка
Меня с ней в добрый путь провожал.
Синеглазка слегка улыбнулась.
С ней я рядом тихонько присел.
Ты руки моей робко коснулась.
И твой взгляд снова мной овладел.
Я увидел в нём душу чудесну,
Голубую лазурь океан;
Провалился в бездонную бездну,
Где меня уж твой мир повстречал.
Мы зажгли огонёк в середине.
Я коснулся лица твоего.
Подчиняясь немыслимой силе,
Целовал, отпустивши весло.

Нас прибило к островам соседним.
Мы с тобою сели на песок.
«Экипаж наш будет не последним!
Покорим природы естество!»
«Эй, ребяты! Помогите деду…
Я совсем, уж видно, старым стал.
Подтащить поможешь лодку эту?»-
Вдалеке нам дед у берега кричал.
«Ну сейчас, старик, разок…и взяли!»
«Вот спасибо, внучек, выручил, дай Бог.
Мы с моей лодчонкой поплутали.
Ты позволь тебя ещё просить, внучок:
Долго я рыбачил в эту ночку…
И старуха, верно, извелась...
Помоги мне донести примочку,
Спининг мой, да рыболовну-снасть».
И она весёлым взглядом посмотрела,
И со мной и дедом  в путь пошла,
Всё пред ним, как внучка, чуть робела,
И поболтала с ним и поддержать смогла.
«А зачем в столь поздний час сегодня
Вы пришли по островам гулять?
По приметам тут не миновать прибоя.
А с плотом…вам ночку тут справлять.
«А, на поиски легенды мы собрались.
На серебряную нить глазком взглянуть»
«Ах, знакома Вам легенда эта, значит…
Но с плотом опасен этот путь».
Вот волна на плот разок нахлынет,
Будешь вплавь до берега грести.
А, коль, сеть рыбак свою закинет?
Будешь жертву серебру нести?
Да…Эх вы-младое поколение.
На ночь глядя, ум терять смешно.
Раз неловкое, неверное, движение-
Бездыханных вас по речке понесло.
Ты возьми, внучок, ту лодку на причале,
Посчитай спасибо от меня.
Хоть немного думайте вначале…
Не шутите. Жизнь у вас одна»

Он всё ворчал, но будто в наставление.
Он не ругал, а просто говорил.
«И раз неловкое, неверное движение…»-
Я, отчего-то, снова повторил.

«Ты лодку у тех пришвартуй островов.
Там, с востока, осинка простая.
Камышей, как минуете легкий покров,
Заприметите-ива младая.
Там в ветвях мою лодку оставь,
И идите, ищите ту нитку.
Как настанет пора рассветать,
Заберите оттуда кровинку.
Уж меня-то старуха не пустит, сварлива.
Ну а внучку-то надо мне к сроку забрать.
И она где та самая  славная ива,
Будет утром , с рассветом, дедулечку ждать.
Вы её до меня переправьте оттуда.
Я старухе моей про неё не сказал.
Остров этот давненько запрятан от люда.
Мне на нить перст судьбы где-то там указал.
Помни, однако же, юная пара,
Чтобы вам ту легенду лесную найти,
Судьбоносная мира небесная карта,
Вас обоих должна к этой нити свести.
Эта нить уже знает и видит,
В чьих сердцах одинаков огонь.
Их она в алтаре снова свидит,
Там их ночь ожидает покой».

Мы не долго искали тот остров.
Уж с причала отплыли свои.
Заработали куча «матросов».
Загорелись на речке огни.
Мы под ивой оставили лодку.
Расступились небес облака.
Подчиняясь небесному оку,
Воды стали терзать берега.
Загорелся фонарь сереброю.
И маяк вдалеке замигал.
«А похоже, мы правы с тобою».
Он на острове этом сиял.
Лунный луч с маяка отражением
Нам обоим указывал путь.
Мы бежали с железным решением:
В эту тайну первее взглянуть.
На холме сереброю играло.
Там натянута нить меж камней.
«Мы нашли» -это всё означало.
Ты коснулась рукою своей.
И с любовью смотрела в меня.
«Ты со мной?», «Да, я буду с тобою».
Ты одной этой мыслью жила.
Чувства были подобны прибою.
Поцелуй. Ты на травке притихла.
Поцелуй. Ты коснулась меня.
Поцелуй. Ты меня полюбила.
Поцелуй. Я касался тебя.
Руки всею тобою владели.
Мы насытиться всё не могли.
Поцелуй. Мы небесно взлетели,
Чем-то большим во мне стала ты.
Кожа нежная. Гибкий стан.
Волей плещет и страстна душа.
За неё каждый в мире султан
Прожигал бы свои города.
Лебединая, сильная шея.
Тёмный локон, очей океан.
Ты мой мир! Ты моя Одиссея!
Ты огонь в тёмный век для Землян!
Эти губы. Нет слаще их в мире!
Эта страсть. Нет сильнее её!
Мы друг друга в ту ночь полюбили.
В эту ночь нам дозволено всё.

Мы очнулись…Уже чуть светало.
Нас искали, окликнув, друзья.
Эта нить на пригорке сверкала.
Мы пошли, полной жизнью живя.
«Всё, нашлись»- и друзья засмеялись.
«Ну, пошли к кораблю на заплыв?»
Мы с товарищем крепко обнялись.
«Так…Я что-то ещё позабыл…»
«Ну теперь ты, будь добр, поплыли!
Мы все вместе корабль нашли.
И с владельцем вчера говорили,
И катаем почти за гроши.
Так сюда мы за вами приплыли.
Я же знал, что вы с нею в пути».
«Ах, ну точно! Мы чуть не забыли!
Мне придётся от вас отойти...
Я тут деду давал обещание…
Ты её бы с собой забирал.
Умотал я её на свидании.
Я прибуду к утру на причал».
«Эх…Ты опять нас оставишь…
Ну, коль надо, конечно, иди…»
«Ты её мне до дома доставишь
Без беды и задирства в пути!»
«Ну конечно. Доставим как надо.
Вижу всё тут у вас хорошо.
Получил ты чего так желанно,
А теперь сберегаешь её».
Положил я её на кровати.
Всё она в полудреме была…
«Мы уже отплываем», «Некстати…»
Жаль, что снова прощаться пора.

Всё тот месяц нам ночи светилом,
Продолжая всё нить ту стеречь,
Говорил мне знакомым мотивом,
Всё свою молчаливую речь.
Я опять подошел к этой нити.
Свора всяких туристов ушла.
Я коснулся её и…заметил:
Не легендой та нитка была.
Отпечаток сияющей краски
На руке белезною сиял.
«И выходит, что всё это сказки…
Да и даже не нить, а металл…»
Я немного расстроенно плелся.
Сказок нет. Ты уже не малец.
Я на дуб почему-то отвлекся.
«Ну скажи мне, что правда, отец?»
Снова хвоей чего-то запахло.
Чуть поднялся простой ветерок.
Мне из уст огонёчек являлся.
Обратился он в лёгкий пушок,
И, как будто меня, направляя,
Он спокойно по ветру пошёл.
Он тот дуб сквозь кусты, огибая,
Под корнями в тоннельчик зашёл.
«Я пойду за тобою с надеждой»
Тот тоннель лунный лик освещал.
Этот пух-свет божественно снежный,
Для меня этот путь показал.
А теперь уж и встать было можно.
Вдалеке мне почудился свет.
Шел я медленно и осторожно.
Темнота свой давала обет.
Тут я вышел в просторную залу.
С потолка лунный луч проходил,
И давал всё светиться кристаллу,
Что вокруг всё собой озарил.
И прибоем подземные воды,
Находили к кристаллу волной.
Прибывали спокойные волны,
Оградив чуть пространство водой.
Ну а между осколком кристалла,
И его уголком-стороной
Сереброю легенда сверкала,
Да примерно, полметра длиной.
Всё вставало на место в легенде.
Эту нить не могли разрубить,
Потому как ничто на планете,
Не могло часть луча отделить.
И про дуб, сей хранилец светила:
Мол, в далёкий тот день небосвод,
Афродита его посадила,
Вместе с ним, рядом, розы цветок.
В знак любви, словно вечность с прекрасным,
Два растения вместе росли.
Защищал дуб цветок, был бесстрашным.
Ну а розы в защите цвели.
Без шипов эти розы пылали.
И вообще сего вида цветы,
Только в день расставания стали
Обретать для защиты шипы.

«Ну конечно, ведь я миновавший,
Только что дикой розы кусток»
Мне кристал, синевой озарявший,
Показал , что легенда не врет.
Чистые воды спокойно бежали.
Капли воды до земли долетали.
Так спокойно сверкает всё  светоч богов.
Эта нить ожидает всё с трепетом слов.
Я коснулся её и хотел загадать
Имя той, о которой сейчас мог мечтать.
Но мне крикнули: «Стой!»
Я отпрянул в испуге.
Помолчал, ожидая в томящей секунде.
Обернулся и встретил знакомые плечи,
Губы дарящие радость при встрече.
Ты,  в колени, уткнувшись, сидела у стен.
Слёзы медленно падали к сгибу колен.
Ты рукою своей в направлении меня,
Дотянуться пыталась, но всё не могла.
Мы судьбою с тобою сюда сведены.
Я коснулся опять этой нити луны.
Нам осталось последнее время минут,
А потом эту нить у людей заберут.
Я увидел в кристалле торчащий кулон.
«Вот, ведь как синевою алтарь окружён!»
Сквозь себя он пещеру свою озарял.
Он энергией лунной себя пропитал.
Отвязал от кулона я старую нить
И к лучу преподнёс, чтоб её освятить.
Замахнулся, желая оставить тебя.
Чтобы связь исчезала, ты дальше жила.
Но ты снова в меня повелением слов,
Не давала себя свободить от оков.
«Хорошо…Но себя я обязан извлечь»
Я убрал стару-нить, что пытался рассечь,
И коснулся вновь этого лунно-луча.
Ты не в силах была вновь тревожить меня.
Ты слеза за слезою с душою рвала.
Всё тянулась рукою, но всё не могла.
Я в грудь воздуха взял, чтобы силы вернуть.
Заливалась слезами мальчишечья грудь.
«Для себя я решил…»- и всем сердцем , любя,
Прокричал это имя…теперь навсегда.
На колени присел. Вот и всё решено.
Темнотою алтарь синевы обдало.
Ты сидела, дыхание своё затаив.
Яркий месяц свою серебру уносил.
Я вернул из кристалла тебе бирюзу.
Согнала ты рукой напоследок слезу.
Снова вышли на волю…Вкушал я рассвет.
Тишина…Ни души уж на острове нет.
Нежно - алым сверкали небесные знаки.
Прояснялись родные прибрежные дали.
Мы друг другу и слова ещё не сказали.

Мы с тобою в одном направлении шли.
Я достал из ветвей эту старую лодку.
Чуть коснулось весло той речной синевы.
Ты укуталась в старую дедову куртку.
Было тихо…Окрасил румянцем рассвет.
Дымка гладь водяную покрыла.
Мы с тобою вдвоём…Никого рядом нет.
И весло отчего-то грести прекратило.
«Чьё ты имя сказал…у той нити?»
«Ты же знаешь…к чему повторяться?»
Вся природа шептала: «Скажите.Скажите».
Снова начал грести и молчаться.
Нас прибило к знакомому пляжу.
Там твой дед в ожидании трясся.
«Ух…Нашел ты родинку – пропажу.
Я уж думал и ты потерялся.
Ну так что, моя милая внучка…»-
Начал дед, забирая её.
«Указала луна женишочка?»
Я тихонько шепнул ей: «Твоё…»
И глаза вновь слезою покрылись.
«Не волнуйтесь. Идите поспите.
Вон друзья уж за мной снарядились
Был тяжёл наш поход до той нити.
Рад знакомству был, юная дева.
А за лодку спасибо, старик».
На меня ты опять посмотрела.
Я услышал знакомого крик.
«До свидания!»-время проститься.
Мне старик вновь «спасибо» сказал.
«Будет нужно тебе схорониться,
Приходи, будешь гостем ты нам!»
Он ушёл. Вместе с ним и Джульетта.
Снова к берегу солнца я шёл.
И нырнул в океанию света,
И до острова вплавь перешёл.
Осушил тут меня лучик солнца.
Подплывали, довольны - друзья.
Я не знал, как всё вновь обернётся.
Снова связанны ты вновь и я.
Да неважно всё было сегодня.
Главно солнце вставало опять.
Синеглазка спала преспокойно.
не могла снова взглядом влиять.
Я отнёс на руках синеглазку,
Положил на кровати её,
И сказал ей: «Спасибо за сказку»,
Попрощавшись, покинул жильё.
Я опять в городской комнатушке.
Утром рано пошёл погулять.
Там за парком, в лицейской опушке,
Звук струны начинал оживать.
И запелись любимые песни.
Дальше я,  насладясь, отошёл,
Вспоминая как в старенькой пьессе,
Защищался щитом и мечом.
Я спустился в родимые дали.
Там пенёк, где я часто сидел.
С бирюзою, своими глазами,
На меня кто-то хмуро смотрел.
«Вот не думал тебя здесь увидеть!»
На руке сереброю кулон.
«Мне не сложно всё было предвидеть…»
Человек тот ко мне подошёл.
«Неужели ты думал исчезнешь,
Коль нас сводит всё время судьба?»
«Еслиб думал, то ты не поверишь,
Я не стал бы соваться сюда».
Солнце нам подмигнуло, как раньше.
Я тебя чуть рукой приобнял.
Поцелуя не чувствовал слаще.
Ничего так ещё не желал.
И вот так до заката бродили
По родным нам реки берегам.
Да, мы просто друг друга любили.
По рукам лунный луч пробежал.
25.01.2018