1418 дней

Хромачи начищены до блеска.
Ремень с портупеей скрипят тесно.
Лейтенант молодой с вихрастым чубиком,
Форсит в петлицах вишнями кубиков.
А в вагоне-ресторане угощение –
Отмечают лейтенанта назначение,
В округ Западный Особый, в Белоруссию.
А адрес там, какой?  – Секрет, Марусенька.
А Маруся, официантка остроглазая,
Лейтенантик приглянулся сразу же.
Адресок чиркнула на салфеточке –
Вдруг там вспомнит, и отпишет весточку.
Уже поздно. Ресторан закрывается.
А в купе по радио прощаются –
Пассажирам всем желают доброй ночи.
Завтра – воскресенье, между прочим.
За окном леса встают полого.
А уже Она, война, – на пороге.
В купе душно.  Жаркое лето
Начало 22 июня сорок первого.
А пока – лейтенантик счастливый
Спит, под стук колёс речитативный.
Рядом гимнастёрка и ремень с портупеей,
А за окошком рассвет багровеет…
***
Под ветерком целуются тюльпаны
Играет в парке духовой оркестр,
Как каждую субботу, постоянно,
На танцплощадке нет свободных мест.
Июньский вечер расправляет крылья,
Год сорок первый, отдыхает Брест.
И приглашают лейтенанты молодые,
Стоящих скромно, будущих невест.

***
Ночь светлая купается над Бугом.
Задумался дневальный у окна.
И скоро, очень скоро будет утро,
И будет завтра, где была война...

***
Летели в нас горящие осколки.
Один десант вставал на берегу,
Все вместе – бескозырки и пилотки,
В одном броске на ту, на высоту.
На высоту, что мельче всех Эльбрусов,
На высоту, что меньше всей земли.
Бушлаты и шинели на закуску,
Для ограждений мы приберегли.
Бил пулемёт, шипящая ракета
Высвечивала берег наш родной.
Та высота была нам, как Победа,
Над всей, ещё не конченой войной.
Летели в нас горящие осколки.
Один десант вставал на берегу,
Все вместе – бескозырки и пилотки,
Одни сошлись за эту высоту.
Сегодня здесь ресницы сосен нежных,
И хвои запах сводит всех с ума.
От Балтики родимой,  ветер свежий
Костёр нам не затушит до утра.
И мы с тобой давай по чарке полной,
За всех ребят, и этот наш десант:
За старшину, кто не дошёл немного,
И за сержанта, кто тогда всех спас.
Летели в нас горящие осколки.
Один десант вставал на берегу,
Все вместе – бескозырки и пилотки,
В одном броске мы шли на высоту.

***
Крестами четыре звезды,
Над Северной гладью морскою.
Конвои, конвои, конвои –
Идут к берегам корабли.
Подлодке особенный путь –
Сегодня не будет охоты,
Сегодня на сердце забота,
Как дать эту смерть обмануть.
Как дать к берегам всем дойти,
До Северных пирсов добраться.
А там – поскорей разгружаться,
Чтоб в бой с новым танком идти.
А в Мурманске ждут наших встреч.
Пластинка шуршит и играет.
Штормовки висят – высыхают.
И с нашей  – английская речь.
Крестятся четыре звезды,
Над Северной гладью морскою.
Конвои, конвои, конвои...
Даст Бог, все дойдут корабли!

***
(памяти А.И. Маринеско )

Ушла давно моя подлодка,
К норвежским дальним берегам,
Где охраняют нас фиорды,
А мне конвой вести, а там,
Пусть всё немного на удаче,
Но помню, помню, чёрт возьми,
Как надевали мне удачный,
Свой крестик в память о любви.
Как штурман мой – взялся откуда?!
(Он дока в шведских языках).
Что мочи крикнул, – Кэп, полундра!
И что-то там ещё сказал...
Давай, не дрейфь, любовь былая.
Я ухожу в последний дрейф.
И шведка, бестия родная,
Нейтрально не швырнёт на мель.
И все фашистские вериги
Одной торпедой смог я снять.
И «Густлоффам Вильгельмам» с ними
На дне Балтийском пребывать…
***
Ушла война, но не остыли вёрсты,
Где в бой шли поредевшие полки.
И кто бы дал всех возродить из мёртвых,
Благодаря, и даже вопреки?!
Ромашки стелются по полю луговому,
И кто-то собирает там цветы.
Конечно, надо обратиться к Богу,
Но лучше их к могилам принести.
Прости, судьба, за то, что не Мессия.
За то, что проживаю просто так.
Моя, увы, молитва не всесильна,
За жизнь всех состоявшихся атак.
Ушла война, но не остыли вёрсты,
Где в бой шли поредевшие полки.
И кто бы дал всех возродить из мёртвых,
Благодаря,  и даже вопреки?!
***
Хорошо, что все живые,
И себя уберегли.
Уходили молодые –
Постаревшие пришли.
Ну, а тот, кто в бой поднялся,
И последним был тот бой,
Молодым навек остался
В нашей памяти живой.

***
Мне б родиться пораньше,
И прибавить года.
Быть бы мне новобранцем:
И в теплушке тогда,
Щупать ромбы в петлице,
Портупеей хрустеть.
На войну торопиться,
Чтоб к победе поспеть.
Мне б родиться пораньше,
И прибавить года.
Только долгою станет,
До победы, война.
Всё что вышло, то вышло –
Жизнь нельзя поменять.
И не надо мальчишкам
Лет себе прибавлять.


***
Заштопана войною гимнастёрка.
В кармашке фотография, как те,
Что чёрно-белой линией истёртые,
В избе, в обычной рамке, на стене.
Ещё жестянка крестик не скрутила,
Лишь самокрутки перед боем дых.
А, всё же, смерть порою обходила
Иконку фотографии родных.
***
Пленный – мальчишка.
Какой он солдат?!
От страха описался,
Руки дрожат.
С фаустпатроном,
В укрытие сидел.
Танк наш, с разгона,
Туда и влетел.
Как это вышло,
Как справился он?!
Но в танк успел выстрелить
Фаустпатрон.
Солдат, есть солдат.
И, по сути, враг он.
Его – расстрелять,–
Особиста резон.
Сержант вёл солдата,
Мальчишку почти,
Поближе к оврагу,
Где свистят соловьи.
А дома, представил,
У самого
Сынков двое маленьких.
Да, что из того?!
Винтовку он, вскинув,
Увидеть успел –
Мальчишка сопливит,
И плачет в прицел.
И руки вдруг дрогнули,
Сержанта вполне.
Впервые он в воздух
Стрелял на войне…

***
Ждут поля парною стернею
Мира точат лики берез.
Перешитые гимнастерки,
Майский воздух Победу принес.
И так хочется снова в Россию,
Среди щебня их площадей.
А собор стоит так красиво.
Сколько там положили людей!
Ты вернешься домой с Орденами,
Прикоснешься к березе чуть-чуть.
У калитки, бросишься к маме,–
Все. Конец. Проживем как-нибудь.
Как-нибудь не получится снова.
И другая Россия пришла.
Чтобы ты у порога родного
Самой-самой счастливой была!

***
Тишина. Все спокойно.
Поле моет заря.
Спят уставшие воины,
Что сражались не зря.
Спят уставшие воины,
Всю не смывшие пыль.
Как кончаются войны –
Сны им дарит ковыль.
Словно были когда-то
Дни в огне, Сталинград…
Никогда не стреляйте
Больше в наших ребят.
Никогда не стреляйте!
А салют будет дан,
В честь Великих комбатов,
Кто войну завершал!

***
Над ранним полем аисты летают.
А на земле такая тишина...
Спят солдаты, и никто еще не знает,
Что только что закончилась война.
Москва далекая в весенних брызгах лужит,
И постовые зоркие стоят.
Товарищ Левитан уже разбужен,
Чтобы Народу о Победе прочитать.

***
В память зажжём сегодня свечи.
Летний рассвет пришёл уже,
Где Крепость Брестская навечно
Встала на Главном рубеже.
Сходились даже в рукопашных.
И дни, и ночи напролёт,
Сражался гарнизон бесстрашный.
И по врагу бил пулемёт...
И даже, когда враг не верил,
Что кто-то есть ещё живой,
Стреляли сами стены верно,
И Крепость снова вела бой...
В память зажжём сегодня свечи.
А ветеран смахнёт слезу.
Рассвета луч ляжет на плечи,
К деду склонённому юнцу.
***
Тишина на реке. Не спится.
Два влюблённых, как крылья, весла.
Никому не взбредёт ту границу
Перейти больше пусть никогда.
Два туманных часа до рассвета.
И реки убегающей гладь.
Два венка, два красивых букета
Будут косы свои расплетать.
А над Бугом разносятся эхом
Песни птиц, во всё утро, окрест.
Пусть всегда будит только лишь это
Город тихий, с названием – Брест.

***
На войне не бывает неверующих.
И, примкнув для атаки, свой штык,
Все, кто сведущ в вере, не сведущ,
Кто креститься привык – не привык,
Одного вспоминают все Бога.
А кого там ещё вспоминать!
И обходит вдруг крестик убогий,
Быстрой пули смертельная гладь...
На войне не бывает неверующих –
Все едины в смертельном бою.
Остаётся всё меньше и меньше
Всех бойцов в поредевшем строю.
Из жестянки сделанный крестик.
Сколько крестиков было таких!
На войне, с жетонами вместе –
И у мёртвых, и у живых!
Вот и мир в лучах солнечных светится.
И Победы Парад у Кремля.
Что-то маршал украдкой там крестится,
Перед тем, как взойти на коня?!
***
Мы с Вами вместе - прадеды и деды.
Идём сегодня в памятном строю.
Священный полк - Бессмертный полк Победы,
На фотографиях по улицам несут...
Мы все сегодня с вами строевые,
У нас у всех повестка той войны.
И лейтенанты с кубарями молодые
Вновь улыбаются мгновениям весны...
Сегодня все зачислены по списку,
Мы рядовыми всех взводов и рот,
В единственный тот полк,что в обелисках,
По нашей вечной памяти идёт...