вымышленное воспоминание про Питер

я остаюсь в городе,
заброшенном и очужденном,
сидя за столом,
на столе бутылка и всё.
наверное, полдень.
за стеной на потолке как груша
висит слепок всего моего искусства,
от войнов и до китов,
от одинокого старца и до каннибалов,
и вот итог -
всё там.
кто знал, что не окажется так?
в гости заходит девушка,
её тонкие ветвеобразные плечи,
так и манят написать что-нибудь о вечном,
например о пламени, что зародилось на всех площадях,
что жгут как сердца, жизни не щадя,
и как мальчишки бросая монетки в него чудят.
Чудеса.
я никогда по-доброму не писал,
но теперь,
когда из меня будто бы вырвался зверь,
передо мной вновь открылись чистые небеса,
и хочется двигаться
куда-то в сторону Юпитера,
куда-то подевался мой потный китель,
где-то у сердца родители,
А я просто описываю Питер.
Заходит и садится,
смотрит инаково,
какие же мы с тобой одинаковые,
мы дышим и тлеем под звездами зодиаков,
на нас каждый день испытывают амнезиаки,
и мы как обезьянки резвимся под тенью огромного Бога.
о чём бы с тобой поглаголить?
ладно, дай выйду и сплюну антибиотики,
погляжу сквозь окно на промозглый и проплаканный город,
сколько же я просидел в нём, как затворник?
что высидел, кроме крови, что проступила изливами на всех частях тела,
мои извилины это хитрые узлы,
в них бы запутался самый кропотливый мясник,
и они пульсируют в ритм движения облаков.
нам с тобой пришлось бы нелегко,
если бы я сидел за столом,
а ты бы вошла и устроила,
что-то похожее на лебединое озеро,
элегантный погром,
вещи летели бы,
тарелки разбились бы,
водка на пол,
о чём-то кричала бы,
а я всё копил в капельке пота пыль.
вышел на улицу.
прогуляюсь.
до лавры Александра Невского,
присяду около Достоевского,
тихо помолюсь,
и пойду дальше, улыбаясь по-детски,
улыбаясь по-детски.