Воскресным утром

Проснувшись рано в воскресенье
И не продравши толком глаз,
Читаю, что на дне рожденья
Повесился Михайлов Стас.

Ну как же так, ну что такое,
Ну молодой еще мужик,
Подумал о певце с тоскою,
И понял, как к нему привык.

Ну да, был Стас не Магомаев,
А кто сейчас из них Муслим?
Зато он, женщин понимая,
Все песни посвящал лишь им.

На ты по-свойски обращался,
Их восхищался красотой,
И с каждой будто обнимался -
- красавчик, мачо и плейбой.

Под стать и образ - эспаньолка,
И до пупа разрез рубах,
А на груди волос метелка!
Сидели женщины в соплях.

И журавлей в Китай со Стасом
Глазами провожал весь зал,
И доведенный до экстаза,
В овациях потом стонал.

Как жаль...Не выдержал художник
Насмешек снобствующих бонз.
Так и запомнится: без кожи,
Зато с большим букетом роз!

... Жена проснулась, удивилась
Моей скупой мужской слезе:
"Эй, что с тобою, что случилось?
Повесился Михайлов? Где?!"

Взяла смартфон: "Повеселился
На дне рождении своем!
Опять ты в хлам вчера напился,
Читаешь с бодуна с трудом."

Повеселился?! Ну конечно,
Не веселиться что ему,
Поет мотивчик бесконечный
И доит бедную страну.

На деньги теток-разведенок
Построил замок как Версаль.
Ну надо ж быть таким гандоном,
Да пусть повесится, не жаль!

Пошел открыл бутылку пива.
Опорожнил одним глотком.
И вскоре стал почти счастливым,
Помчался в спаленку бегом.

А там покой жены нарушил:
"Ночнушку быстренько снимай,
Не будешь у меня ты слушать
Про журавлей и про Китай!"