привой

Уехав, остаёшься там, где рос
остатком корня, срезанным лопатой.
Простой вопрос надолго и всерьёз -
не тот ли снег на рамы лёг распятый?
Не тот ли ты, принявшийся привой,
не саженец, не брошенное семя?
Как стала мировая моровой?
Поветрие, подхваченное всеми,
за окнами, где ты дичком привит
на здешний штамм - вот радость крупным хлопьям.
Но кто укорениться норовит,
болеет чем-то серым и холопьим
и здешним не становится, хоть плачь -
и ствол другой, и лист шуршит с акцентом.
Собачий садик, пара старых кляч
и выкидыши в скуке по плацентам,
фантомы исчезающих миров
сбывают опыт здешний и оттуда.
А миру - мор и кровь ему - покров,
причина бед - январская простуда.
И корень, остающийся в земле,
зарытый в ней, не нужный, бесполезный.
Поэтому и ствол чужой милей,
и тяготы, и местные болезни,
и то, что ты чужак не сортовой,
хотя и зимостойкий, но бесплодный,
расцвечиваешь высохшей листвой
пустого неба серые полотна.