Средневековье

Когда внутри остекленевшего ума
Весьма вольготно только мыслям неопрятным,
И неприкрытая, доподлинная тьма,
Уже становится явлением приятным.
Когда пытаются от скверны очищать
Всё настоящее, живое и святое,
Когда молитву начинают превращать
И превращают в бормотание пустое.
Когда блаженство - это ближнего терзать,
И всякий повод для блаженства – подходящий.

Попробуй в данном антураже рассказать,
Что Бог - не дедушка, на облачке сидящий.
И не напыщенный, тщеславный феодал,
Перед которым раб пищит, подобно мыши.
Устами Сына – Всемогущий возвещал,
Что каждый заново родиться должен – свыше.

Но, нет: всю жизнь - грешит и кается простак.
Так, приведи его к другому разуменью,
Что покаяние - лишь самый первый шаг,
Все остальные - долгий путь к перерожденью.

«Но разве можно проповедать это здесь,
Где большинству - давно - совсем иное ближе:
- Меня обязаны любить таким, как есть!
- Да, я такая вот - и что? Давай, люби же!»

Смотрю, задумался? Сюжет тебе знаком:
В нём сердцем лгущий - тоже грезит райской кущей.
Открой им правду - назовут еретиком...

- Что должно - сделаю. Осанна, Всемогущий!