Ковыль созрела и оделась серебром

Ковыль созрела и оделась серебром –
Упруго прилепляя его ветер.
Шершавил и бугрил и гнал он к югу –
То, к западу поплыли волной сизой.

Бежала, там воздушная струя –
Молитвенно клонился весь ковыль.
И на седой хребтине у него –
Лежала долго чёрная тропа.

Уж травы отцвели. Полынь горька –
Безрадостно на гребнях никла вся.
Истлели ночи – коротки все были –
На небе звёзды все уже сияли.

И месяц, будто солнышко казачье –
Темнело боковинкою одной.
Всё было белым и светило скупо –
И Млечный Шлях путями весь сплетался.

И густ был воздух. Терпок он –
И ветер сух. Полынен и тосклив.
И шляхи уж забились, вовсю –
Горды. Копытом не попранные.

Сухая гибла россыпь звёзд –
На чёрном небе. Не всходя. Не прорастая.
Солончаком обсох уж этот месяц,
А степи – уже сушь. Погибшая трава.

Не умолкал перепелиный бой –
И звон кузнечиков металла.
А днями – духота и вечно зной –
И курево уж мглистое как – будто.
Нещадно солнце на небе голубом –
Без тучье. Да уж коршуна, там крылья.
Слепили степь. Сияла вся ковыль –
Верблюжья дымилась окраска.

Горячая трава кренясь, как коршун –
Плыла по небу и скользила тень.
И хрипло и истомно свистел суслик –
На жёлтых норах уж дремал сурок.

Степь горяча и вся она мертва –
Недвижно и прозрачно всё в округе.
Синеют грани, даже на кургане –
Невнятно, будто как она во сне.

Ты, степь родная! Ветер горьковатый –
На гривах оседающих жребцов.
На конском храпе солоно, и конь –
Вздыхал солёный, горьковатый запах.

Губами шелковистыми жуёт –
И чувствует на ней он привкус ветра.
Родная степь. Всё небо низко, там –
И балок суходолов вилюжины.
Простор ковыльный конского копыта –
В молчанье мудром уж курганы все.
И славу берегущую… Зарыто –
Я низко кланяюсь тебе родная степь.