Жизнь всю ходила по плитке

Жизнь всю ходила по плитке,
а теперь непривычно –
пол выстлали
ламинатиком.
И пальто висит одинокое.
Я боюсь надевать его –
крепость рушится.
По-тигриному зарычать хочу,
забываю, что втиснута
в кружевца.
Тонки-тонки, белеют и треплются
на ветру.
Я порвать их боюсь,
но пальцами
прикасаюсь к зрачку и радужке.
Нажимаю на яблочко мягкое:

мне не страшно осколки вытащить,
я пугаюсь увидеть апатию.
Через линзы прозрачно-синие
все враждебные, словно солдатики.
Развести суждено мне баталию,
не по локоть в крови,
однако,
если спросят, кто вас обидел,
расскажите, что я, мол, собака,
вас измучила и излаяла,
загнала в самый дальний угол.
Здесь истерики все, как правило,
непременно моя заслуга.

Становитесь в кружок, пожалуйста!
Ну же, слушайте, как тут
здорово!
Неизменная недосказанность
повернулась в другую сторону –
многословие, пересыщенность.
Вы не бойтесь,
вы слушайте, милые,
я сегодня раздам по совести
все пощёчины мысли силою.

Получайте за сострадание –
слишком чутко меня не слушали.
А теперь подставляйте правую,
я её поцелую к тому, что
вы открыли однажды глаза мои,
рассказали, как небо устроено.
Я теперь засыпаю под звёздами,
мне,
как видите,
всё дозволено.

И так каждого мною знакомого
четвертую и тут же чествую.

Три часа без антракта – мало.
Вечер сводится всё к тому же:
До победного кисть вещала,
По щекам океан,
не лужица.

Заключительным взглядом
прощаюсь
и пальто надеваю –
мир рушится.
Не боюсь уже, как в начале
лоб ко лбу столкнуться с апатией,
разорвать свои тонкие кружевца.

И стою супротив причала,
дальше жить после этого
можно ли?
Я навеки покинуть должна вас.
Чайки волосы уж
взъерошили.

Апрель 2019