Сгорели паруса...

Принимает гостя Зинка.
"Всё путем" мне говорит...
И мокра от слёз косынка.
Ну а гость сладко храпит.
     Соль далёких дней и горечь
     всё во мне ещё щемит...
     В них и примус прокопчённый,
     папироска всё дымит...
И идёт за пивом Зинка,
а соседка всё бурчит.
Мол "шалава" эта девка,
всем соседям растрещит.
     Ну а я, малец пригожий
     в глаза глянул и пропал...
     "Для потех еще не гожий" -
     Зинки голос услыхал.
А подрос - ей не достался,
не помог и Бильмондо.
Намёк в памяти остался,
но я к Зинке - не ходок.
     Все тогда считали деньги -
     до зарплаты сколько дней.
     Продавали девки серьги,
     и вкушали пустых щей...
Сколько их тех проходимцев
повстречали на пути...
От них не были гостинцев,
память лучше не буди.
     Паруса сгорели ярко
     от тех горьких скудных дней...
     До сих пор на душе парко,
     Боже - душеньку согрей.
Те года припомнить тяжко -
столько в них росло сирот...
И сейчас на глазах влажно -
не поймёт сейчас народ...
     Жизнь прошлась по нас кастетом
     по мечтам, по доброте...
     Не согрело даже лето -
     всё застыло в сироте...
Подмигнула сладко Зинка
той улыбкой на кресте...
Ну спасибо, тебе Зинка.
Спи спокойно во кресте.