***

Дождь дробит по брусчатке проулка,
Пробиваясь в размытом сознании.
Самолёты садятся в Пулково,
Пробиваясь сквозь расстояния.

Ожидается бортом литерным
Столь здесь нужное одушевление,
Для застывшего в камне Питера,
Невских волн случайного пленника.

Ветер рвет последние листья,
И швыряет горстями навстречу,
Как художник, уверенно кистью
Полотну свой сюжет обеспечив.

Зданий глазницы плюют в темноту
Редким светом неспящих ламп.
Вот уже стою на мосту,
Хотя, вроде бы, шел по делам.

Бутылка сухого, бокалы пустые.
За окном заведения питейного
Там дождливый сентябрь стылый.
В нем мелькают с зонтами тени.

В чехарде витрин, ярких вывесок
Закрутился, и вот уже пьян.
И ногами вперед тебя вынесут,
Алкогольный друг-дуэлянт.

Светофор подмигнул рыжим кругом,
Все ему нипочём. Он такой.
У парадной отборная ругань,
И старуха машет клюкой.

Тварь дрожащая, где твое право?
Не гадай на розе ветров.
Здесь своя полиция нравов,
Это наш Данила Багров.

Сырость колодцев бетонных стен
По пятам через все этажи.
Пока будем ждать перемен,
Виктор Цой будет вечно жив.

Но окончена эта прогулка,
Вот уже почти рассвело.
Самолёты взлетают в Пулково,
Покачав на прощание крылом.