Час пробил...

Час пробил – я с Христом по возрасту сравнялся…
Пора бы подвести очередной итог:
Как жил и чем дышал, куда не достучался,
Что потерял в пыли и грязи путаных дорог?

Родился, как и все, в пелёнках надрывался,
Я с первых же минут покой стал нарушать.
Спелёнутым лежать, никак не соглашался –
Не нравилась мне с прутьями железная кровать.

Впечаталась в мой мозг родильная палата
Нас кто-то с первых дней общения лешил,
За частоколом сверстник спал с огромным лбом Сократа,
А кто-то там, в углу, не унимаясь, голосил.

Средь сверстников своих я не был заводилой,
Но в споре на удар ударом отвечал,
Я не был слабаком, но не хвалился силой,
Я драки ненавидел, но удара ожидал.

Влюблялся много раз, взаимности не зная,
Нечистый всякий раз мне ножку подставлял,
Закрыты для меня навеки двери Рая,
Я связки не берёг свои и песней душу рвал.

Жгло пальцы мне от струн, мозоли не спасали,
И баритон пропал, остался только хрип
Я сутками играл, мне роздых не давали
Лишь вытирал мне пот с лица платком какой-то тип.

С гитарою меня, где только не носило
Я радость с ней и горе напополам делил.
Выкладывались мы, но прибавлялась сила
Я чашу зелья горького до донца осушил.

Разбитые горшки я склеивать пытаюсь,
Завязываю вновь разорванную нить…
А, может, в эту ночь до нитки проиграюсь?
А, может до утра уже не суждено дожить?

Ступаю на помост, наструганный и грязный.
Я пел когда-то здесь, на нём я и умру.
И кто-то из толпы аккордом громко лязгнул
Эх, надо б подтянуть басовую струну.

Не хмурь бровей, народ, я чист перед тобою,
Я боль свою кричал, поэтому хриплю.
За это расплачусь своею головою
Я это всё во сне видал, а нынче – наяву.

Я точно виноват, что в этот мир явился,
Что с первых же минут покой стал нарушать,
Что, видя грязь кругом, я от бессилья злился,
И песнями хотел покойников поднять.

Кто слышал рыбий крик? Кто видел слёзы рыбьи?
Разорвана губа отточенной удой
Боль только тот постиг, кого жестоко били –
Чужую слышит боль исхлёстанный судьбой.

Нам тысячи крючков под ноги разбросали
Вонзаются они, рвут кожу до крови
Чтоб не вставали мы, к кроватям нас вязали,
Но что же будешь бинтовать, когда болит внутри.

Высокий эшафот навеки боль излечит
Подушкой послужи, изрубленный чурбан!
Народ глядит, молчит, ни словом не перечит,
Сегодня заключительный концерт бесплатный дам.

Рубаху разорвал, глотнул хмельного ветра!
И над толпой поплыл псалом или хорал…
Немой вопрос людской оставлю без ответа…
Прижал покрепче пень к груди, щекой к нему припал.

Час пробил, я с Христом по возрасту сравнялся…
И, просвистев, топор вошёл в кровавый пень…
…Я в двери душ людских так и не достучался,– 
Ночь на дворе, и спали все, я спутал ночь и день.