Батальон писарей

Замполит. Замполит говорит:
«Вы, что, ребята?
Не тревожьте матерей.
Волновать вам их не надо!"

Напишите им в письме,
Что, мол, "писарем при штабе,
Я служу, и нет проблем.
То-то будет им отрада!»

Нам и впрямь. Нам и впрямь,
Напрягать, что мы воюем,
Не хотелось матерей.
Они пишут: «Мы горюем,

Как вы служите, сынки?
Как вы, живы ли, здоровы?»
Пишем: «Дохнем от тоски!
В поле лишь одни коровы!»

А с утра. А с утра,
«Духи» вновь зашевелились,
И по танковой броне,
Пули их дождём пролились.

Нам, конечно, хоть бы хны,
А пехота присмирела,
Но тот час пришла в себя,
Огрызнулась, и за дело.

Автоматики «АКа»,
Так трещат, что любо слушать.
Гильзы сыпятся в песок.
Смерть заждалась, хочет «кушать».

Мы устроим смерти пир,
Из всех танковых орудий,
"Долбанём", что будет сил,
И добавить не забудем!

Ну, а, если в раж войдём,
«Духам» бойню здесь устроим,
И затем по одному,
Персонально в ад пристроим.

Сто пятнадцатый калибр –
Это, «духи», вам не шутки.
К вам осколочный фугас,
Прилетит за пол минутки.

А, как только бой затих,
Дым пороховой рассеян,
Мы ведём все танки в парк.
Путь наш минами усеян.

В части, сняв комбинезон,
С тела смыв всю пыль Афгана,
Не признаем ни за что,
Как нам на душе погано.

Только мы. Только мы,
Знаем, как дела на службе,
А родителям зачем?!
Это вовсе знать не нужно!

Позабыв о боли ран,
И отведав "суп с курями",
Примемся домой писать,
Снова станем «писарями».

Если верить. Если верить.
Если верить замполиту,
Что твердит нам постоянно,
Про армейскую элиту,

Я, пожалуй, соглашусь,
В споре на сто «косарей»,
Что все служим мы, ей-ей,
В «батальоне писарей»!


1987.