Владимиру Высоцкому

Было так или нет,
Но, я думаю, всё так и было:
В кровь разбитый закат
Опрокинулся в мёртвых глазах.
Знаю точно одно:
Не согнуло его, но убило
Не свинец, не булат,
Не капроновый прочный канат.

Не был он канарейкой,
Не пел, славя жизнь свою в клетке,
Он кричал, задыхаясь,
Глотая стаканами смерть.
Понимал, что стоит
На сухой и подпиленной ветке,
И, хоть вёдрами лей –
Будет впятеро ярче гореть.

И стояли глаза,
Взгляд упёрся в закатное небо,
Словно там был ответ,
Нерешённых при жизни проблем.
А душа в бесконечность
Ответа искать улетела,
А бренное тело
Оставила грешной земле.

Чуть отступим от правил,
Не пойдём колеёю разбитой,
Обернёмся назад – как живём?
Что за нашей спиной?
Мы законом и правилом
Накрепко к жизни пришиты,
Шаг боимся ступить –
Вдруг найдут там чего-то не то…

Он шагал в полный рост,
Не сгибаясь под жизнью проклятой,
Ветры встречные били,
Но гитара, как щит,
Гриф её, будто ствол автомата,
Защищал и пугал,
Помогая держаться и жить.
Он по-своему жил.
Меж людей он считался безумным.
Но лишь так, только так!
Высший градус! Чуть сбавил – пропал.
Под уставшей рукой
Напряженья не выдержав, струны,
Рвались струны, звеня,
Не под силу им этот накал.

Не безумец ли тот,
Кто себя пепелит бескорыстно.
Он наивен, как Бог,
Полагая, что верят в него.
Всех волнует одно –
Показателей строгие числа
И душевный покой
Ну а всё остальное – ничто!

Власть, почёт и мошна –
Вот вершина заветная многих.
«Дальше думать не надо! К чему?
Кто-то там, в небесах?»
«Рви кусок пожирней!
Ведь года нашей жизни недолги,
Жри и пей – вот и всё!
Стол накрыт: ты у жизни в гостях!

Ничего, что приходится
Надвое перегибаться,
Улыбаться любезно
И руки угодливо жать –
Это может помочь
До заветной вершины добраться!..»
Ради этой мечты
Могут даже собакою стать.

Волки! Кто как не вы
Дорожите своею свободой.
И с решёткой в ладу
Никогда не научитесь жить,
Ведь неволя страшней,
Чем картечь – лучше смертью голодной
Околеть на снегу,
Чем за сеткой из блюдечка пить.
Но вернёмся назад,
К дню тому, когда солнце садилось.
Он лежал, а закат
Кровянел, отражаясь в глазах…
Он так больше не мог,
С несвободою сердце не сжилось,
Есть предел у сердец –
Порвалось, как пружина в часах.

Он лежит, будто спит,
Как всегда никому неподвластен.
И свободна душа,
Кандалов не надеть на неё.
И ответ был на всё,
Он был прост, до предельности ясен
Лишь свободно дыша,
Мы сумеем постигнуть его.

Май 1982 г. Г. Киров