Мартин Бэтц. Носовой платок

Не так давно я  посмотрел в кино
Почти шедевр — без всяких-всяких но.
И сам характеров подбор уже вначале
Сразил меня почти в упор в затихшем зале.
А целлулоида расход в цене был так высок,
Что даже Фрейд пред ним мне стал не столь глубок.

Шеф полицейского участка был пьянчуга,
и левым вафель продавец без друга,
верховный сутенёр был аферист,
а управленец-адвокат гулял под твист,
трактищик давний был сексот-предатель,
а представитель классов — муж-мечтатель,
а сельский почтальон сам содержал бордель,
а горничная — бывшая модель,
художник, тот всегда ходил в берете,
и выглядела чудно тётя Бетти.

Но было место, что прошибло до озноба —
с особою решимостью особа:

Она, из ванной выйдя, видит — гость уж тут,
на ней нет ничего, один платок-лоскут,
да, носовой платок — покров, под ним же ничего,
и возникает тут ворос: не падает чего?
А гость себя не позволяет этим сотрясти,
но и платок, непостижимо — так чтоб прирасти?
Она взад и вперёд идёт, лицо поворотив,
платок же недвижим, ничто не приоткрыв!
О носовой платок, на бёдра что налип,
чей сможет тайну всё ж твою развеять всхлип?

Она всё с тем же, но и гость не хочет отступать,
он остаётся, и платок — ему под стать.
То явно, гость уж ей не нравится ни чем,
она с признаньем тянет всё: платок зачем.
Она в удушье перед гостем — напряжённей тот,
но и удушье от платка уж не спасёт,
она бормочет: «Ну, окей, скажу открыто вам:
напрасно ждать, что всё платок откроет сам.
С тобой, платок, не будет сделки, нет!»
Она раскрылась, но к чему такой обет!

Кривой дорожкою влечёт её отсюда рок,
но и на ней всё так же цел платок.
Она развязывает все узлы судьбы и день, и ночь,
но лишь платка узлы ей развязать не смочь!
Предупреждает, правда, фильм — не нарушать закон,
но силы тяжести закон сам нарушает он.
Актёры, надо всё ж сказать — да, каждый мил,
но лишь платок в роли своей статично жил.
Платок, обязанности в договоре что ж,
Что рот закрыт, а ты всё  не падёшь?

«Кинодневник» теперь с моих не сходит рук,
там обо всём, и лишь с платком опущен трюк.
Но я ликую в глубине, поскольку сам допёр,
и точно знаю: у платка, конечно, был дублёр.
Заметил я, проник давно, хоть и не Дэпп, так вот —
Платка дублёром был ковёр-сам-самолёт!
Но если бы ему был разрешён полёт,
То от зевоты разорвал я тут же рот.