О воспитании

К Никулину В.И. (Заведующему отделом образования)

Героический стих лишь отчасти мне мил,
Сердцу ближе анапеста нежность;
Но Никулин настолько меня невзлюбил,
Что к лицу мне и ямба мятежность.
    -----------------------
Когда бы ни зашел в ваш кабинет,
Перед собою вижу дипломата;
И вам, хоть разорвись в тот час граната,
Открытым быть мешает этикет.

“Быть искренним совсем небезопасно”, -
Так думает почти любой из нас;
За прямодушность кто страдал хоть раз,
Тот не живет ее путям согласно.

А я, хоть бит, во всем – за простоту!
Что лучше меж людьми, чем откровенность?
Увы, ее не знает современность,
Иначе уж зовет и красоту.

О сколько видов тонкого презренья
В разряд приличий люди возвели,
А к ним и ранги, типы обращенья -
“Вы”,  “светлость”,  “граф”... - они изобрели.

На “вы” я обращаюсь безупречно
К богемным дамам да к патронам тем,
Кто свое  “я” лелея бесконечно,
К себе подобным стал и глух, и нем.

К простым, как я,  на “ты” я обращаюсь,
И в том не вижу панибратства суть;
“Ты” – это, что ни случай, убеждаюсь:
От сердца к сердцу, без зигзагов, путь.

Я рад, что ныне говорю не к даме,
А – к мужу, пусть не явной простоты;
Однако, что же в этот час нам с вами
Мешает откровенничать на  “ты”.
               


    К Никулину В.И. (Заведующему отделом образования)

Когда ты как-то в наших был хоромах,*
Я про тебя услышал анекдот;
Смеялся так, что надорвал живот,
Но понял вмиг: сей муж совсем не промах.

И случай мне напомнил разговор…
Давненько, но мы все-таки встречались
И мыслями, шутя пусть, обменялись,
И жаль: мы без общенья до сих пор.

Так вспомним о предмете диалога!
И ты, и я больны одной мечтой,
Точнее, обсуждали мы с тобой
Важнейшие проблемы педагога.

Еще точней, присев к столу едва,
Обмолвились, мол, беден наш учитель;
И ты, как настоящий попечитель,
Сказал в его защиту слова два.

Когда поведал я свою идею,
Создать педагогический офсет,
В глазах твоих блеснул веселый свет,
И ты стрельнул: ''Отличная затея!''.

Но этот факт, теперь уже навек,
Не стал причиной для труда в союзе.
Я вспомнил про тебя в большом конфузе,
Поняв, что ты беспечный человек.

Что будет завтра, то известно Богу,
Но по делам Он пособит судьбе;
При встрече я напомнил бы тебе:
Нельзя сегодня нам не бить тревогу!
   
  Примечание:  * т.е. в школе.               
               

Все люди верят в надобность труда,
Но мало кто – в бессмертье созиданья;
Все верят также в пользу воспитанья,
Но мало кто – что в этом есть нужда.

Меж тем за поколеньем поколенье,
Как нива, не возделанная в срок,
Растет, теснясь волчцами, и порок
Везде установил свое правленье.               

Душа не мрамор и не полотно
Ждать мастера-художника не может:
Коль доброго в свой час в нее не вложат -
Недоброе родится в ней само.
        ***

Как юноше взойти на верный путь -
Посеять благочестия желанье?
Порок его втянул в соревнованье,
Безудержно волнует грудь!
И как ему благому  присягнуть,
Когда в нем уж бушует страсть к наградам
И славным восхитительным парадам?!
        ***

Привычка – иго, коего диктат,
Известно, превосходит лишь природа;
Где нет его, там есть пока свобода.
И чадо поведем в сугубый сад -
Где дышит добродетели уклад.
Коль доброе останется в привычке,
Свобода – благо даже недоучке.
        ***

Не то из лучших лучшее ученье:
Пороку дав приют, сгоняет вон;
Но – знающее предостереженье,
Чтоб в сердце отрока не влез бы он.



'Послушание – паче поста и молитвы''

Как важно для ребенка послушанье -
Сообразные слушанью дела!
Оно и есть, по сути, воспитанье;
Но истина от нас давно ушла.

Кто ныне наш питомец?  Повелитель!   
Наставники, увы, - его рабы!
Когда же мы, ходячие гробы,
Закроем бесам путь в свою обитель?!

Доколе нам заморскую мораль
Лобзать, поправ отцов своих ученье!
Уж не хотим ли получить медаль
От Запада  за душ уничтоженье?!

Ребенок научается добру
Вернее страхом, чем премированьем;
Мы, превративши все и вся в игру,
Внушаем добродетель обаяньем!

Напрасный труд! Вот с отпрыском своим
Спешит мужчина, видно, в детский садик;
Но драгоценный ненаглядный  Радик
На горку хочет и неумолим.

Он дрыгает ногами, в исступленье
Бьет оземь очумелой головой;
Отец бесенка, с виду деловой,
Не знает, как тушить самосожженье.

''О, что нам делать с нашими детьми?''-
Родительские слышим восклицанья.
Дождемся ли от них и покаянья:
''Ах, почему нас не секли плетьми?!''

Вот – школьный двор. С колясками  две мамы
Гуляют вдоль зеленых тополей,
В перстах – сигарки, образ их речей
Сродни тирадам кадров пилорамы.

Проходит, в орденах весь, гражданин
И делает чертовкам замечанье;
Но велико беспутных одичанье,
И легче было деду взять Берлин.

Примеров добрых нет, мир злом звездится.
Чтоб детям меньший причинить урон,
В узде пусть держит срамника закон!
Но ныне всяк свободою кичится.

Родители хотя не образец,
Ребенок да не смеет возвышаться,
От подати природной уклоняться:
Его владыки – матерь и отец.

Доколь Руси в угоду либералам
В тени держать обычаи свои?!
Неужто ныне как бы из  любви,
Детей подарим бесам-ювеналам?!

Неужто «фонд» добрей родства крови,
Любезней Богом данной нам природы!?
Великий грех - под лозунгом свободы
Искать добро, где места нет любви!

И взрослые, и дети – все мы грешны:
Все страстны, смертны, тленны. Но Христос
Нас мог бы исцелить, услышав SOS!
Но мы в земном лишь быть хотим успешны.

Имея одного ребенка, мы
Не возимся, чтоб рос он добрым, скромным,
Но пичкаем беднягу сплошь скоромным,
Чтоб мог он прыгнуть выше головы.

И где бы баловник ни появился,
На Ёлке ли, на конкурсе каком,
Заботимся мы только об одном:
Чтоб он от всех как лидер отличился.

А ежели ребенок одарен,
Не думаем, что это – дар от Бога,
Но, действуя утилитарно строго,
Доходим до того, что бог наш – он.

Великая наука – упражненье,
Лишь надо знать, что – к пользе, что – не впрок;
Какой дитяти будет дан урок,
Таким его впредь будет поведенье.