Юстила

Зиму 1940 года я провел в местечке Юстила в Финляндии. Было мне 6 лет и я в эту зиму отлично освоил финские лыжи, т.к., во-первых, мне это нравилось, а, во-вторых, я любил  ежедневно ездить в средине дня в отцовскую роту, где солдаты меня угощали очень вкусным картофельным пюре во время их обеда. Старался особенно Сенька Рыжий, бывший одновременно и поваром и завскладом. Сенька был маленький, худощавый, рыжий и с узким лисьим личиком. Сенька всегда нахально улыбался хитрой своей улыбочкой, и я не очень был поражен, когда отец сказал, что Сенька на складе проворовался, и он не знает, что с ним делать: положено отдавать солдатика под суд, а жаль, парень    хороший. Сеньку просто перевели в другой полк.
Отцовская рота располагалась в четырех километрах от нашего дома, дорог не было, всё было заметено снегом. Дорога в Выборг была, а в роту не было. Два молодых лейтенанта, подселенных в наш одинокий дом, тоже бегали на лыжах. Но местность была с большими и иногда крутыми спусками и подъемами, и я наловчился проходить их без единого падения, а лейтенанты падали и дружно смеялись. Одного звали Ваней. Он был высокий, русый и малоулыбчивый. Зато второй был невысокий, упитанный, нахальный и рыжий, но не такой рыжий, как Сенька. Имени его не помню, но помню, что он пытался ухаживать за моей мамой. Чем отец был очень недоволен.
Наш одинокий дом в Юстила, как говорил отец, принадлежал помещику. Скорее, это был дом крупного фермера или землевладельца. Это был просторный дом в два этажа с мансардой. На мансарде много классных лыж вместе с красивыми желтыми кожаными ботинками с рогами на носках, какие-то театральные женские парики разной масти, много журналов, не начатые записные книжки, цветные и простые карандаши, цветные большие глянцевые иллюстрации на рождественские темы. Я туда часто лазил, хотя и побаивался: бабушка моя много говорила о боге, и я представлял, что он скорее всего может быть там, на чердаке.
Рядом с нашим красным домом располагались две серые хозяйственные постройки. В одной находились огромные деревянные, высотой в метра два и такой же ширины бочки для хранения зерна, а в другом длинном сарае в ряд стояло много сельскохозяйственных машин. Помню, одна имела большое металлическое колесо с огромными кривыми ножами. Ножи были очень острые.
Всё в Финляндии было для меня необычно. Например, санки, качели, финская посуда, финские бутылки, все с фарфоровыми пробками на пружинах, фигурные флюгера на дымовых трубах. Санок таких и качелей я ни до, ни после в России никогда  не видал. Санки по форме напоминали лебедя, производства они были не домашнего, явно заводского. На длинных металлических полозьях впереди был установлен удобный стул с подлокотниками. Один человек сидел на стуле, а другой стоял на полозьях позади, держась за специальные ручки на спинке стула. Металлические полозья  представляли собой пластины, которые на земле стояли ребром. Явно устройство было предназначено для катания или по льду, или уж по очень накатанной дороге.
Качели мне очень нравились, но на них лучше всего было качаться вчетвером, или, по крайней мере, вдвоем, сидя на скамейках друг против друга. Качели тоже были заводского изготовления, очень аккуратные. Сконструированы были они так, что во время качания площадка всегда сохраняла горизонтальное положение.
Дом стоял рядом с озером, что я обнаружил только когда пришло лето. На озере у берега стояло несколько моторных лодок без моторов, были и лодки с веслами. Когда я залез в одну из лодок из любопытства, она незаметно отчалила, что я заметил не сразу и сильно испугался. Плавать я не умел, рядом никого не было. Я в страхе выпрыгнул из лодки в воду. Слава богу, было еще не глубоко.
Второй случай на этом озере тоже случился в лодке. Какой-то красноармеец пригасил меня прокатиться на лодке по озеру. Мы отплыли уже далеко, как вдруг небо почернело, задул сильный ветер, поднялось волнение, и я понял, что солдат запаниковал. Мне тоже стало страшно. Но мы добрались до берега. И больше я по озеру не плавал.