Последний поцелуй

Вечер. Холод бьёт хлыстом по коже.
Вьюга задувает снег под капюшон,
Каждый здесь сутулится прохожий,
Каждый здесь в пучину мыслей погружён.

И эти мысли тянут нас в водоворот,
Затягивают в бездну недоверия и хамства,
А судьбу нам верно истолкует звездочёт,
Звездочёт, который продвигает христианство.

Нам Медведица Большая счастье обещала,
Но, увы, чертовка, соврала,
Помню, ты меня поцеловала,
Помню, этим поцелуем обожгла.

Обожгла и лёд не приложила,
Предпочла его оставить на груди.
Закопала? Нет, живьём похоронила,
Только землю эту вымыли дожди.

Звездочёт уверенно твердил:
“Предсказания все – правда”,
Правда в том, что одному лишь счастье он сулил,
А другому – частью стать ландшафта.

Где-нибудь под деревом с табличкой,
На которой нацарапаны слова:
“Я хотел летать как птичка,
Но не смог найти я в людях два крыла. “

Одного бы даже мне хватило,
Только, люди жадные до поисков других,
Если видят в ком-то силу,
Значит, сила эта через время вдруг окажется у них.

Знаешь, звездочёт был в чём-то прав,
Я бы счастлив, к сожалению, недолго,
Но всё это счастье испытав,
Готов с улыбкой в горизонт нести котомку.

Я готов с улыбкой броситься под поезд,
Я готов с улыбкой выпить цианид,
Я готов прервать свой бесконечный поиск,
Потому что я подавлен и сердит.

Я готов схватиться за попутку,
Я готов проехать сотню городов,
Я готов отдать бездомному единственную куртку,
Я готов потратить деньги на котов.

Я готов остановиться на минуту,
Я готов на небо звёздное взглянуть,
Я готов понять, что не забуду,
То, каким тернистым оказался этот путь.

Я готов быть верным до конца
Своим не очень аккуратным идеалам,
Я готов предать огню сердца,
Укрывшись тёплым-тёплым одеялом.

Только, это всё не то,
И звездочёт твердил навряд ли мне об этом,
Ведь разве счастье в новеньком пальто
Или в Санкт-Петербург подаренным билетам?

Быть может счастье в чём-нибудь другом,
Другом таком, что спрятано от глаз,
Другом таком, что спрятано от вьюги,
Ведь, если счастье выставляют напоказ,
То долго эти люди счастливы не будут.

Вечер. Холод бьёт хлыстом по коже.
Я у подъезда жду своё такси.
Сейчас – курю, а завтра – точно брошу,
Брошу сигарету, а потом опять начну курить.

Заменяю вкусом табака и жёваной бумаги
Наш с тобой последний поцелуй.
Моя девочка погибла в Нагасаки.
И я несу все эти чувства больше, чем полгода,
Ведь девочка погибла, когда закончился июль.