Передумывая Мандельштама

Страшно не тогда, когда не родилась, -
 страшно смотреть на нее, постаревшую,
на  яблоко, скукоженное, упавшее в грязь под рыжим деревом, некогда золотое, давно порыжевшее,
покрытое ржавчиной времени. И лишь в небесах,
промеж облаков, бирюзовых мелькают вуали
легчайших дождей, о которых не то что писать,
Но думать и помнить у нас получалось едва ли
Страшно не когда на плечи набросится волк-
Ты ждешь его из темноты, провонявшей бедою,
Страшно, когда только ты услышишь, что - щёлк! -
И скоро завертятся смерчи над черной водою
Бурлящего времени... А людям еще невдомек,
Они пекут куличи и толкаются по базарам.
Тем временем у птички завяз коготок,
И ты молчишь, не желая накликать кошмары.
Но в карих очах печали - солнечный май,
Несладкие вина и черные лимузины...
Несмотря  на то  что и кофе, и чай,
Что точно собака, Пастернак, горячая глина
Далекой земли... Что полжизни - другим языком...
Она, как и прежде,  - волны, музыка, слово
Шмели, цикады, мята под языком
Закат, уходящий в даль твою красной коровой.