На собственной чешуе

Рыбы гладкие, мускулистые, напряжённые,
Рыбы оставляющие на руках запах тины,
На скользких рыбьих спинках лабиринтами узоров
Начертаны карты зарождающегося мира.

Когда человечество было несмышлёным ребёнком,
Рыбы в янтарной воде покачивали плавниками,
Смотря неморгающим взглядом на золотой шар солнца.
В глубоких впадинах, где прячутся рыбы, всё дышит древностью и тайной.

Иногда  песчаное дно сотрясает  чудовищная дрожь,
Там в первозданном хаосе движется великолепный Левиафан.
Нет столь отважного, кто до времени осмелится его потревожить,
Нет никого подобного гордому созданию  в море пространном.

Мы рыбы, - сказал мудрец, - и не можем иначе спастись, как только в воде,
Даже двоякодышащим рогозубам такой финт по зубам едва ли,
Амфибией закусят быстрее всех, редкие тушки всегда в цене,
Лучше всего помнишь тех рыб, которых не поймали.

Каждому рыцарю пристало быть храбрым, рыба-рыцарь такая, хоть и маленькая,
У неё укрепленный панцирь, яркий окрас и своя система оповещения.
Днём рыцарь прячется, всё жизненно важное ищет во тьме со встроенным фонариком.
Размножаясь живорождением, рыба-рыцарь не имеет большого промыслового значения.

Когда море бушует, рыба-рыцарь уходит на глубину, где царит покой,
В сумрачных водах рыба-рыцарь встречается со своими  очешуенными друзьями:
Косоглазым кальмаром, рыбой с прозрачной башкой,
Рыбой раздутых иллюзий, она же ёж и змееротыми светляками.

Рыбам  ведомо непознанное, их напрасно считают глупыми,
Рыбы пережили все бури и штормы, рыбы многое повидали,
Рыбы на собственной чешуе ощутили что земля круглая,
Рыбы молчат оттого, что всегда слишком хорошо всё понимали.

Источники вдохновения: роман Кормака Маккарти "Дорога", "Рыбы зимой" Иосифа Бродского, сингл "Shallow" Леди Гага и Бредли Купера.