Рубцов... эолова арфа

НИКОЛАЙ РУБЦОВ

ГУЛЯЕВСКАЯ ГОРКА

Остановись, дороженька моя!
Все по душе мне - сельская каморка,
Осенний бор, Гуляевская горка,
Где веселились русские князья.

Простых преданий добрые уста
Еще о том гласят, что каждодневно
Гуляла здесь прекрасная царевна, -
Она любила здешние места.

Да! Но и я вполне счастливый тип,
Когда о ней тоскую втихомолку
Или смотрю бессмысленно на елку
И вдруг в тени увижу белый гриб!

И ничего не надо мне, пока
Я просыпаюсь весело на зорьке
И все брожу по старой русской горке,
О прежних днях задумавшись слегка...


  «Простых преданий добрые уста…». Как поцелуй. Простое, безгрешное, чистое. Лишённое напряжения мысли, как это и бывает у Рубцова. Ему как будто чуточку неловко за нечаянный шаг в «историю», в легендарное. Соприкосновение с ней он пытается решить «легкомысленно», иронически снижая себя до «счастливого типа», бродящего по холмам родины «бессмысленно». Однако, эта «лёгкомысленность», моцартиановская безделица рождает удивительное по красоте и внутренней глубине стихотворение. Охватившее нас светлое облако миротворного настроения лирического героя с его простодушным отодвиганием тяжелой артиллерии мысли, мягкая самоирония («о прежних днях задумавшись слегка») – не глубже ли они его самых «философских стихов»! Поэтический магнит мощнейшей силы, дающий нам внутреннее, не анализируемое чувство сопричастности Родине, истории, старине. Чувство, возбуждающее в нас тягу исторического, русского в нас!
  Опосредованно – через «легкомысленную музыку» соприкосновения. Но как глубоко населено стихотворение «Гуляевская горка» внутренним гулом истории! «Нас мало избранных, счастливцев праздных, пренебрегающих презренной пользой, единого прекрасного жрецов».
  Рубцов….«гуляка праздный», эолова арфа… «А что если все существа живой природы — лишь эоловы арфы различных очертаний, вибрации которых превращаются в мысли, словно бы сквозь них, текучий и безбрежный, проносится разумный ветер, что одновременно — и душа каждого, и бог всех?» - английский поэт Кольридж