Ночь

Ночь.

Небо тает в руках, скованное хлопьями пушистого снега, медленно танцующего спящей земле.
Ночью звуки не слышны, ночью мы чувствуем их.
Пробуем на вкус.
Вдыхаем.
Каким бы шумным и громким ни был день, ночь - время, когда ты ощущаешь каждый звук своей кожей.
Каждый звук, что едва слышен.
Словно можешь дотронуться до воздуха, такого кристально-чистого...
Он дрожит, сверкая снежинками, ветром разносимыми вдоль мрака пустой улицы. Звенящая тишина окутывает сознание беззвучным трепетом; в глубине души распускается огненный цветок благоговения перед этой холодной, мёртвой красотой. Холодный мрак чёрных провалов окон, холодный мрак поникших ветвей деревьев. Подъезды и автомобили грёзят мыслями о весне.

Летаргия.

Сидя в одиночестве, в своей пустой комнатушке на третьем этаже, я слышу, как тихо-тихо поют лунные блики на полу. Они изредка пробиваются сквозь саван тяжёлых облаков, цепляются замёрзшими пальцами за паркет, спинку кресла, за подоконник, словно не желая смириться с отведёнными им мгновениями жизни. Запоздало катится по своим делам авто, крошечно-одинокое в сравнении с окружающей тишиной; оно наполняет вдох тонким дрожанием воздуха в лёгких.
Посреди этого оцепенения высится искрящийся кристалликами льда одинокий фонарь - лишь тлеющий уголёк в белом царстве. Он, склонивший обессилено голову, устало глядит под себя, ожидая утра. Ожидая и надеясь забыться вечным сном...
Пока же купол его жёлтого света расплескался по стенам и седым машинам, обнимая их мягким пледом надежды. Он словно далёкий маяк, согревает меня изнутри, заставляет биться учащённо сердце.
Ведёт за собой.

Смотри в ночь.
Слушай её, внимай.
Постигни собственную незначительность и величие ледяного безмолвия.

И не смей оскорбить громким звуком этот безжизненный покой.