Три дня которые потрясли многих

По мотивам  документальных фильмов: "Уйду я в это лето" (1.7 млн просмотров) - "Высоцкий. Последний год"
(документальное кино на Первом-976 тыс. просмотров. 2 года назад.

«„Сколько мне еще осталось лет, месяцев, недель и дней творчества?“ Вот такой вопрос я бы хотел задать самому себе. Вернее, знать на него ответ...» — размышляет вслух Владимир Высоцкий во время интервью Пятигорскому телевидению в сентябре 1979 года.

Жить ему оставалось меньше года. 19 июля 1980 года в Москве состоялась торжественная церемония открытия 22-й летней Олимпиады. Столица СССР демонстрировала зарубежным гостям триумф социалистического строя, представала памятником архитектуры под безоблачным небом, поражала высокой культурой быта и сферы услуг, образцовыми магазинами без давок и очередей, малолюдностью, чинностью и безупречным соблюдением правопорядка.

Но утром 25 июля все изменилось. Москву облетела печальная новость: умер Владимир Высоцкий. Его внезапная смерть, потрясшая всю страну и в одночасье обернувшаяся личным горем для множества людей, нарушила размеренную жизнь олимпийской Москвы. В документальной ленте остро чувствуется трагическое созвучие этих двух важнейших событий в жизни СССР. В один год, буквально в один месяц советские люди пережили минуты необычайного ликования и глубокой скорби. Но власти хранили невозмутимое молчание: ни телевидение, ни радио ни словом не обмолвились о смерти Владимира Высоцкого. Человек, которого любили и понимали миллионы, не заслужил хотя бы короткого упоминания даже по случаю своего ухода. Лишь «Вечерняя Москва» и «Советская культура» поместили скромные некрологи, и у центрального входа Театра на Таганке висело сообщение о похоронах.

Вся техническая мощь советского телевидения была брошена на подробное освещение Олимпиады. Не являлся исключением и день 28 июля 1980 года. Прощание с Владимиром Высоцким снимали только зарубежные телекомпании. Единственным нашим соотечественником, запечатлевшим события на Таганской площади, стал Петр Солдатенков, тогда — студент ВГИКа. Его уникальные кадры также вошли в фильм. Похороны Высоцкого стали демонстрацией искренней человеческой любви — это были многотысячные стихийные проводы национального героя. Демонстрацией, объединившей людей по личной неконтролируемой привязанности. Событием, трагическое потрясение которого затмило образцово-показательный размах самой Олимпиады. И что самое главное — событием, имеющим мало аналогий в советской истории, с невероятной убедительностью подтвердившим, какую силу имеет слово в России…

В фильм вошли эксклюзивные материалы, снятые операторами телевидения Франции и Германии. Зрители также увидят редчайшие кадры, запечатлевшие Владимира Высоцкого в спектакле «Гамлет», которые были сделаны телевидением Сербии в 1976 году во время проведения Международного фестиваля БИТЕФ в Югославии. Бесценные съемки обнаружились лишь спустя тридцать с лишним лет, в 2008 году. Кроме того, в картине использованы кадры черногорского телевидения 1974 года и документальные съемки французского телевидения, сделанные в день прощания с поэтом и вышедшие в одном из репортажей во Франции уже в конце июля 1980 года.
*
Посвящение Высоцкому.

Ничто не тревожит подводную лодку,
Отсеки задраены глухо.
Москву облетела печальная новость,
Ударила молнией в ухо.

Москва захрипела, до боли знакомый,
Умолк удивительный голос.
И громом, и током по телу, уколом.
Ужалила жуткая новость.

".. с глубоким прискорбием нам извещают
О скоропостижной кончине.."
Вся сила у власти, там сверху решают -
Судьбу гражданина-артиста.

Ничто не тревожит подводную лодку,
Отсеки задраены глухо.
(Москва захрипела и песня рвёт глотку,
Москва онемела, из сорванной глотки,
Ни слова, ни хрипа, ни звука.

В горах так бывает - не сдюжил, сорвался,
Страховка  нередко подводит(его подвела) .
Канат не надёжный, протёрся, порвался,
Доверие дорого стоит..
(Такие вот, братцы, дела.)

На всех стадионах, трибуны забиты,
Взывают - храните молчанье.
А здесь на Таганке, народ анемевший,
Оглушенный горем, отчаянием.
*

Понесли в шелковых рюшах
Жениха в последний путь,
Кто боялся вдруг споткнуться,
Кто в глаза толпе взглянуть..

Устыдившись и согнувшись,
Понесли в последний путь,
Кто боялся вдруг споткнуться,
Кто в глаза толпе взглянуть..
*
Нельзя, невозможно поверить
И думать об этом нельзя,
Потерю ничем не измерить,
Огромная была беда..


Посвящение
От имени Высоцкого.

Притянул здесь толпу
мой портрет, его чёрная рама.
Каждый рос в высоту,
Чувством противостоянья.
 
Этот взрыв, этот дух,
Это выборность снизу до верха. .
Был встревоженный петух,
Было многим тогда не до смеха.
*
В обезмолвленной, покорной,
обезличенной толпе,
Бушевали скрытно волны,
Пробуждая взрыв в душе.

И колОс качался в страхе,
На соломенным ногах.
Так бывает перед дракой -
Дрожь противная в руках.

На сукне зелёном вздрогнул,
Накренился чуть графин.
И решением особым
Разродился вдруг Совмин..

*
Из века в век, во все времена,
Были и будут  - неволя, тюрьма.
Но если истерзанных голодом, жаждой,
Можно свалить на колени и дважды.

Народ невозможно  - пленить и сломать,
Заставить не мыслить,  не переживать,
Нельзя удержать ни страхом, ни болью,
Лишить человечности, разума, воли.

Флажки обернуться веревкой кровавой
И скручены будут жестокие нравы,
Тираны, все деспоты и мракобесы,
Затянут удавку собственным весом.



Звучит песня В Высоцкого.

Я при жизни был рослым и стройным,
Не боялся ни слова, ни пули
И в привычные рамки не лез,-
Но с тех пор, как считаюсь покойным,
Охромили меня и согнули,
К пьедесталу прибив "Ахиллес".

Не стряхнуть мне гранитного мяса
И не вытащить из постамента
Ахиллесову эту пяту,
И железные ребра каркаса
Мертво схвачены слоем цемента,-
Только судороги по хребту.

Я хвалился косою саженью -
Нате смерьте! -
Я не знал, что подвергнусь суженью
После смерти,-
Но в обычные рамки я всажен -
На спор вбили,
А косую неровную сажень -
Распрямили.

Звучит песня В Высоцкого.

И с меня, когда взял я да умер,
Живо маску посмертную сняли
Расторопные члены семьи,-
И не знаю, кто их надоумил,-
Только с гипса вчистую стесали
Азиатские скулы мои.

Мне такое не мнилось, не снилось,
И считал я, что мне не грозило
Оказаться всех мертвых мертвей,-
Но поверхность на слепке лоснилась,
И могильною скукой сквозило
Из беззубой улыбки моей.

Я при жизни не клал тем, кто хищный,
В пасти палец,
Подходившие с меркой обычной -
Опасались,-
Но по снятии маски посмертной -
Тут же в ванной -
Гробовщик подошел ко мне с меркой
Деревянной...

А потом, по прошествии года,-
Как венец моего исправленья -
Крепко сбитый литой монумент
При огромном скопленье народа
Открывали под бодрое пенье,-
Под мое - с намагниченных лент.

Тишина надо мной раскололась -
Из динамиков хлынули звуки,
С крыш ударил направленный свет,-
Мой отчаяньем сорванный голос
Современные средства науки
Превратили в приятный фальцет.

Я немел, в покрывало упрятан,-
Все там будем! -
Я орал в то же время кастратом
В уши людям.
Саван сдернули - как я обужен,-
Нате смерьте! -
Неужели такой я вам нужен
После смерти?!

Командора шаги злы и гулки.
Я решил: как во времени оном -
Не пройтись ли, по плитам звеня?-
И шарахнулись толпы в проулки,
Когда вырвал я ногу со стоном
И осыпались камни с меня.

Накренился я - гол, безобразен,-
Но и падая - вылез из кожи,
Дотянулся железной клюкой,-
И, когда уже грохнулся наземь,
Из разодранных рупоров все же
Прохрипел я похоже: "Живой!"

И паденье меня и согнуло,
И сломало,
Но торчат мои острые скулы
Из металла!
Не сумел я, как было угодно -
Шито-крыто.
Я, напротив,- ушел всенародно
Из гранита.

1973


Аккорды: Список песен с аккордами

Am              [F7]        E7  E
Я пpи жизни был pослым и стpойным,
Dm             F7       E7  E
Hе боялся ни слова, ни пyли
F                E7  E
И в пpивычные pамки не лез.
 Am                Am5+    H   H7*
Hо с тех поp, как считаюсь покойным,-
DmV                Am  5+
Охpомили меня и согнyли,
         F7      E7   E    Am  5+
К пьедесталy пpибив: "Ахиллес".

              Dm         [Dsus]   Am  5+
     Hе стpяхнyть мне гpанитного мяса
           A       A7*      Dm
     И не вытащить из постамента
          G7    G      C   H
     Ахиллесовy этy пятy - y,
     DmV         Dm6V     Am   5+
     И железные pебpа каpкаса
      Dm                Am  5+
     Меpтво схвачены слоем цемента -
             F7    E7 E      Am  5+
     Только сyдоpоги по хpебтy.

                Dm          Am
          Я хвалился косою саженью:
                5+
            Hате, смеpьте!
                Dm                Am
          Я не знал, что подвеpгнyсь сyженью
                5+
            После смеpти.
           Dm                Am
          Hо в обычные pамки я всажен,-
                5+
            Hа споp вбили,
         F7                E7
          А косyю неpовнyю сажень
             E     Am   5+
            Распpямили.

*
Владимир Высоцкий
В царстве троллей
В царстве троллей главный тролль
И гражданин
Был, конечно, сам король —
Только один.И бывал он, правда, лют —
Часто порол!
Но был жуткий правдолюб
Этот король.Десять раз за час серчал
Бедный король.
Каждый вечер назначал
Новый пароль.Своих подданных забил
До одного.
Правда правду он любил
Больше всего.Может, правду кто кому
Скажет тайком,
Но королю жестокому —
Нет дураков!И созвал король — вот смех! —
Конкурс шутов:
Кто сострит удачней всех —
Деньги и штоф.Что за цель? А в шутке — соль,
Доля правды там.
Правду узнавал король
По мелочам.Но всё больше корчился,
Вскоре — готов!
И плачевно кончился
Конкурс шутов.
*




Общаюсь с тишиной я,
Боюсь глаза поднять,
Про самое смешное
Стараюсь вспоминать.
Врачи чуть-чуть поахали:
— Как? Залпом? Восемьсот?..
От смеха ли, от страха ли,
Всего меня трясёт.

Теперь я — капля в море,
Я — кадр в немом кино,
И двери на запоре,
А всё-таки — смешно.

Воспоминанья кружатся,
Как комариный рой,
А мне смешно до ужаса,
Мой ужас — геморрой.

Виденья всё теснее,
Страшат величиной:
То с нею я, то — с нею.
Смешно, иначе — ной.

Не сплю — здоровье бычее, —
Витаю там и тут,
Смеюсь до неприличия
И жду — сейчас войдут.

Халат закончил опись
И взвился — бел, крылат.
— Да что же вы смеетесь? —
Спросил меня халат.

Но ухмыляюсь грязно я
И — с маху на кровать:
— Природа смеха — разная,
Мою вам не понять.

Жизнь — алфавит, я — где-то
Уже в "цэ", "че", "ша", "ще",
Уйду я в это лето
В малиновом плаще.

Попридержусь рукою я
[Чуть-чуть] за букву "я",
В конце побеспокою я, —
Сжимаю руку я.

Со мной смеются складки
В малиновом плаще.
С покойных взятки гладки...
— Смеялся я — вообще!

Смешно мне в голом виде лить
На голого ушат.
А если вы обиделись,
То я не виноват.

Палата — не помеха,
Похмелье — ерунда!
И было мне до смеха
Везде, на всё, всегда.

Часы тихонько тикали,
Сюсюкали — "сю, сю..."
Вы втихаря хихикали,
А я давно — вовсю.
*
Райские яблоки
Я когда-то умру — мы когда-то всегда умираем.
Как бы так угадать, чтоб не сам — чтобы в спину ножом:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем…
Не скажу про живых, а покойников мы бережём.

В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок —
И ударит душа на ворованных клячах в галоп!
В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок…
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Прискакали. Гляжу — пред очами не райское что-то:
Неродящий пустырь и сплошное ничто — беспредел.
И среди ничего возвышались литые ворота,
И огромный этап у ворот на ворота глядел.

Как ржанёт коренной! Я смирил его ласковым словом,
Да репьи из мочал еле выдрал, и гриву заплёл.
Седовласый старик что-то долго возился с засовом —
И кряхтел и ворчал, и не смог отворить — и ушёл.

И огромный этап не издал ни единого стона,
Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.
Здесь малина, братва, — оглушило малиновым звоном!
Всё вернулось на круг, и распятый над кругом висел.

И апостол-старик — он над стражей кричал-комиссарил —
Он позвал кой-кого, и затеяли вновь отворять…
Кто-то палкой с винтом, поднатужась, об рельсу ударил —
И как ринулись все в распрекрасную ту благодать!

Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:
Это Пётр-старик — он апостол, а я остолоп.
Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженых яблок…
Но сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?!
Мне — чтоб были друзья, да жена — чтобы пала на гроб,
Ну а я уж для них наворую бессемечных яблок…
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

В онемевших руках свечи плавились, как в канделябрах,
А тем временем я снова поднял лошадок в галоп.
Я набрал, я натряс этих самых бессемечных яблок —
И за это меня застрелили без промаха в лоб.

И погнал я коней прочь от мест этих гиблых и зяблых,
Кони — головы вверх, но и я закусил удила.
Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок
Я тебе привезу — ты меня и из рая ждала!

1977 г.

Так оно и есть -
Словно встарь, словно встарь:




«Культура.РФ» — гуманитарный просветительский проект, посвященный культуре России. Мы рассказываем об интересных и значимых событиях и людях в истории литературы, архитектуры, музыки, кино, театра, а также о народных традициях и памятниках нашей природы в формате просветительских статей, заметок, интервью, тестов, новостей и в любых современных интернет-форматах.
О проектеОткрытые данные
© 2013–2020, Минкультуры России. Все права защищены
КОНТАКТЫ
E-mail:  cultrf@mkrf.ru


Посвящение В. В. Высоцкому
На встрече с Никулиным, Высоцкий спросил -
Кем бы я мог быть в цирке. Никулиным ответил -
Вы лёгкий.. Летать под куполом..

Припев:
Под куполом цирка - воздушный полет,
Я сальто кручу без страховки.
Ошибка фатальна - пролёт, недолет
В надёжные руки и только..

1.
Никто не подхватит тебя на лету
И будет полет твой последним.
Но я неизменно стремлюсь в высоту.
Живу напряженим нервов.
Припев.
*
Чтобы жить я готов землю есть,
Я живой, вот такой и я есть.

.. А мешал я всесильным, ущербым кастратам,
Кто мечтал меня видеть немым, спеленатым.
Кто мечтал меня сбросить с лихого коня,
И распять, и стреножить коня и меня.

Был Спаситель распят, Ахилесс был убит,
А на Лысой горе Олег Вещий лежит.
Век недолог- сгоришь, лишь коснешься земли,
Был здоровым вчера, тут глядишь - понесли.

Был попоной накрыт сильный, взмыленный конь,
Был отравлен, убит, унеслась душа вон.

*
Бухара - колыбель золотых куполов,
Здесь восточный напев потрясет до основ.

*
А много ли это - одиннадцать лет,
Всего на полет и паденье.
И птица летит на огонь и на свет,
Смущая своим опереньем..