Десант

         Барсуков сразу же обратил на него внимание. Старик стоял опершись на палку перед бронзовыми драконами, из пастей которых изливалась вода, растекавшаяся по наклонным плоскостям, образованным чёрными и белыми мраморными плитками, расположенными в шахматном порядке. Шахматную горку обрамляли статуи, наверное, греческих богов.  Старику было явно за восемьдесят.

       Он не разглядывал драконов и беломраморные статуи. Он просто стоял, опустив голову. Мимо него проходили оживлённые группки туристов, экскурсантов и праздно отдыхающих. Суетились китайцы с фотоаппаратами, чинно вышагивли англичане.  И никому до него не было дела. А он никуда не шёл, он стоял и всё. «Может быть ему плохо? -- подумал Барсуков,  но нет, старик стоял твёрд:. -- И что его пригнало в парк?» 

        Барсуков решил понаблюдать за странным дедушкой. Он уселся на ск мью под сиренями. Через некоторое время старик вышел из нирваны, оглянулся и последовал к скамейке, на которой сидел Барсуков. «Сейчас выясним, что дедуле здесь надобно.», -- решил Барсуков.

       Ветеран был одет во флотскую суконку, на которой  сверкали ордена и медли. Орденов было два: Отечественной войны и  Славы.  «О, дед-то оказывается боевой!», -- отреагировал Барсуков. Старик тяжело плюхнулся на скамейку и затих.
Барсуков попёр по-нахалке:

    -- Я гляжу,  вас не очень интересуют фонтанные красоты?

    Старый мореман долго молчал, а затем озадачил Барсукова вопросом:

     -- Что вам известно о десанте, высаженном сюда в 41-ом?

      Барсуков стушевался:

    -- Да, слышал кое-что краем уха. 

     Старик снова долго молчал, а затем ошарашил Барсукова следующей тирадой:

     -- В октябре 41-го эта площадка перед вами была покрыта телами матросов.  Здесь закончил своё существование морской десант. Из полтысячи десантников  в Кронштадт вернулся лишь один матрос.  Его, почти без сознания подобрал из студёной воды дозорный катер.

    -- А вы?  Вы тоже были в десанте?

    -- Был.

     -- Выходит тоже уцелели?

     -- А я был ранен и попал в плен. Выжил в лагерях, не сдох.  Затем бежал, Партизанил. Войну заканчивал на Балтфлоте.

      Старик расстегнул спортивную сумку. Извлёк из нё бутылку «Путинки» и пластмассовый контейнер с закуской:

    -- Стар я стал. Скоро помру. Решил перед кончиной помянуть своих товарищей.

     Он откупорил бутылку, наполнил до половины гранёный стакан  и протянул его Барсукову:

      -- Прошу присоединится.

     Когда Барсуков приехал домой, он первым делом припал к компьютеру.  Гугл выдал ему краткую информацию о десанте,  участником которого был тот старик из парка.

     Любой морской десант, даже хорошо подготовленный и обеспеченный всеми видами поддержки – это рулетка. Исход  его непредсказуем.  Судьба же Петергофского десанта была очевидна  ещё на стадии планирования.

     Высадить десант приказал Г.К. Жуков (он тогда командовал Ленингрдаским фронтом).  Моряки должны были оказать содействие 8-ой армии, начавшей наступление с Ораниенбаумского плацдарма в сторону Петергофа. В состав десантного отряда вошли моряки с линкоров «Марат» и  «Октябрьская революция», с крейсеров «Аврора»,  «Петропавловск», «Киров» и до.  Всего 520 человек. Иж вооружили винтовками и снабдили  сорока ручными и станковыми  пулемётами.  После четырёхдневной
подготовки , моряков, не имевших никакого понятия в тактике ведения сухопутного боя, посадили в шлюпки и катера и на рассвете 5-го октября десантировали в районе  петергофского  парка Александрия (частично в Нижнем парке).

      Место высадки не было разведано.  Десантники попали в зону второй линии немецкой  обороны  (насыщенную защитными сооружениями, заграждениями, минными полями), которую занимала стрелковая дивизия. Батальон моряков и дивизия вермахта – силы не сопоставимые.  Кроме того, флотское командование не сумело организовать ни авиационное, ни морское  сопровождение, не смогло организовать доставку десанту боеприпасов и подкрепления, не наладило связь с десантом.

       Если первая рота достигла берега благополучно, то основную массу десантников, шедших по пояс в воде, немцы накрыли пулемётным и артиллерийским огнём. Тем не менее, неся большие потери, десант высадился.

      В первые же минуты боя погиб командир десанта полковник А.Т. Ворожилов. Командование принял на себя комиссар А.Ф. Петрухин. От взрыва снаряда погибли связисты и были выведены из строя обе рации.  Десант остался без связи.  Для налаживания связи с десантом были посланы 10 разведгрупп. Вернулись лишь две, но с пустыми руками: десантников они не нашли.

  Моряки пробились в Нижний парк и заняли круговую оборону в районе Монплезира*.  Десант отбил несколько атак.  Иссякали патроны.    Было принято решение пробиваться на встречу с 8-ой армией. К 6 октября десант выдвинулся в район каскада «Шахматная горка». Здесь погиб комиссар Первухин. Командование принял на себя командир роты В. Фёдоров. В атаку на моряков пошли танки. Два танка были подбиты гранатами, остальные попятились назад. Однако положение десантников было отчаянным. Кончились патроны. Моряки несколько раз поднимались в рукопашную.

     В 1944 гду при проведении восстановительных работ  была найдена неподалеку от Шахматной горки матросская фляга, в которой было обнаружено две записки. Одна имела такое содержание:

      «Люди! Русская земля! Любимый Балфлот! Умираем, но не сдаемся. Рядом убитый Петрухин. Деремся вторые сутки.
      Командир – я. Патронов! Гранат!
      Прощайте, братишки! В. Федоров. 7 октября» 

     Фёдоров приказал оставшимся в живых пробиваться по Морскому кагалу от Самсона  к заливу и камышами двигаться в сторону Ораниенбаума.  После этого десант распался на отдельные группы, которые действовали на свой страх и риск. Единственный из десанта, вернувшийся в Кронштадт, матрос Борис Шитиков, рассказывал, что когда в темноте он достиг Морского канал , на него напала овчарка. Их около двух десятков выпустили немцы, науськав на моряков.
Затем, по словам Шитикова,  немцы запустили осветительные ракеты.  Как он оказался в воде,  куда делись его товарищи Шитиков  вспомнить не мог.

      Кроме десанта в Петергоф, флотом были осуществлены ещё три высадки десанта в район Стрельны. Судьбы их оказалась сходными с судьбой Петергофского десанта.  Зазря погибли братишки.

     Это был позор длв флота, точнее, -- для флотского командования. Мёртвые-то сраму не имут.  Поэтому о десантах приказали забыть. И только в восьмидесятых годах сподобились отметить скромным памятником жертвенный подвиг  балтийских моряков.

    Барсуков, потрясённый самоотверженностью моряков и их героизмом, излил свои чувства в  поэтических строчках:

Никогда он не был в Монплезире
Утопавшим в зелени садов…
Краснофлотцев в шлюпки погрузили
Шлюпки взяли курс на Петергоф.

С «Кирова» братишки и с «Марата»
(Более полтысячи бойцов)
Под полундру с посвистом и матом
Вторглись в зону парков и дворцов.

Немцы отсекли десант от моря.
Моряки держались день и ночь
Командир убит. Патроны вскоре
Кончились и некому помочь.

Бросились балтийцы в штыковую
И погиб десант к исходу дня…
Памятник у пристани горюет
Никого в потерях не виня.

Никогда он не был в Монплезире
Вот и в этот раз не повезло:..
На полях под Северной Пальмирой
Много краснофлотцев полегло!

 _______________________________________________
 *Дворец в Петергофе